Русские — имя собирательное; никогда они не были племенем, всегда — смесью племён. Рюрик пришел княжить над славянами, над чудью (эстонцами) и над весью (вепсами), а сам скандинав был. Уже при Рюрике перед нами империя в эмбрионе: три племени в связке под общим финским именем Русь. С захватом Киева к ним добавятся евреи и хазары.
ГРУЗИНСКИЙ ВОПРОС
Отчего мы никогда не задавались вопросом об ответственности грузин перед русскими? Немцы — и те не больше русских убили, чем грузины. Мы не о войне говорим, не о сражениях и фронтах, мы — о гражданских жертвах, о людях, убитых без вины и причины.
Прикинем. По советским данным в ходе Второй мировой войны погибло 27 миллионов советских граждан. Из них 16 миллионов сражались. Стало быть, на мирное население приходится 11 миллионов погибших. А в сталинском ГУЛАГе, по осторожной оценке Британской энциклопедии, погибло от 15 до 30 миллионов. Роберт Конквест насчитывает 100 миллионов, но нам столько не нужно. Что потеряны миллионы, а не сотни тысяч (как утверждают апологеты большевизма — в наивной уверенности, что это может изменить нравственную оценку режима), в этом не позволяет сомневаться демографическая кривая народонаселения СССР. На годы репрессий приходится её резкий (многомиллионный) надлом. Пусть даже немцы убили больше (чего не видим), но на совести грузин — тоже миллионы. Ведь в Кремле-то грузин сидит! Властью пользуется безграничной, какой ни один русский царь не знал, и ГУЛАГ — его детище.
Ни разу грузинский вопрос не был поставлен. Не странно ли? Не пора ли?!
И ведь Джугашвили не один орудовал, а с целой бандой подручных-грузин: Орджоникидзе, Енукидзе там всякие, Берии, не к столу будь помянуты, а с ними и мелкота, имя же ей легион: Джапаридзе, Махарадзе, Мжаванадзе, Орахелашвили, Шеварнадзе где-то под занавес. Это — заговор! Что все эти азиаты делали в Белокаменной, как там очутились? Мирное, заметьте, проникновение. Тихой сапой оттеснили коренных жителей страны, заняли ключевые посты и — принялись за расправу. Результаты — умопомрачительные. Монголы и татары убили русских не больше за три века, от Калки до захвата Казани. Вообще за всю историю человечества ни один народ не убил столько представителей другого народа, сколько грузины русских убили.
Слышу возражение: это вздор! так и бомбу можно грузинкой обозвать, а ведь она честная интернационалистка.
Слава Богу! Мы одумались. Сталин — не грузин. Из его слов можно даже заключить, что он себя русским считал. В самом деле: «великий человек принадлежит тому народу, которому служит». Советскому, говорите? «Новой человеческой общности»? Но ведь в советском-то народе, и как раз по его же, Сталина, словам, одни были равнее других, именно: «русские — первые среди равных», а Сталин во всём был первым, как же тут-то ему оказываться во вторых среди равных, в грузинах? Нет, Сталин — русский. Да и любовь всенародная, какой история не знала, пришла к нему не от вторых или третьих среди равных, не от осетин каких-нибудь (бывших скифов), а от первых, от русских, на их национальном языке пришла, на языке Пушкина. Занятно было бы подсчитать, сколько всего умильно-раболепных песен и стихотворений написано по-русски в честь вождя. На целую национальную поэзию развивающейся страны хватило бы. А может, и развитой.
Переходим к латышскому вопросу.
Уж тут-то вина налицо. Тут не о единичных злодеях речь, а, можно сказать, о массовом милитаристском помешательстве «малого народа», о какой-то нечеловеческой жажде крови, охватившей латышей. Или жажды славы? Неважно. А важно вот что: сперва этот небольшой народ, сплотившись в латышских стрелков, выступил в 1915 году против Германии и Австро-Венгрии, с которыми Россия, Британия и Франция уже воевали, да справиться не могли. Помог Антанте. Затем латышский народ воспользовался смутным временем в России и обратил штыки против русской армии Деникина. Сыграл, говорят, немаловажную роль в победе большевиков над русскими. Пора, пора спросить с латышей за это злодеяние. Латвия вся-то величиной с ослиное ухо (кажется, так в Кремле говорят), а по населению — наполовину русская. Пусть ответят!
Что? Латышские стрелки были частью русской имперской армии, были набраны в неё в качестве рекрутов? Для противников, для немцев и австрияков, латыши были русскими? Похоже на то. Но тогда придётся признать, что они и вообще были русскими. Все граждане Российской империи считались русскими, за границей и дома. Русский — означало подданство, не этнос. Эстонский поэт Вальмар Адамс, как и многие, гордился своею принадлежностью: «Я русский, русский гражданин!» Латыши тоже были русскими до начала гражданской войны и остались ими в ходе этой войны. Почему латыши взяли сторону злодеев? Так карта выпала. Прельстились. Обманулись. В 1940-м году расплатились за свою ошибку — хотя и без неё, конечно, достались бы Совдепии по соглашению с Гитлером; большевистский Кремль намеревался вернуть все утраченные имперские территории, исключая разве Аляску. С Деникиным латыши воевали не как латыши с русскими, а как русские с русскими. В армии Деникина тоже были латыши и прочие венгры.
Венгры, латыши, татары, китайцы, корейцы (и откуда только они повыскакивали в таком количестве в годы гражданской войны?), немцы (поволжские и пленные), чехи, румыны и прочий «европейский сброд», а с ними ещё и «лица кавказской национальности», да плюс к ним калмыки и мордва всякая, и все — против русских! Всем миром, можно сказать. Но есть сильные опасения, что румынский или китайский вопрос в России решатся совершенно так же, как латышский и грузинский.
Теперь самое время поставить русский вопрос.
Он распадается на два вопроса. Первым идет вопрос Гостомысла. Или вопрос А. К. Толстого, если угодно. Толстой только прикидывался патриотом, он в своем русофобстве до того дошел, что во всей русской истории порядку не видел. Страна, мол, богата, а порядку нет. Должно быть, германофилом был. Германофилы давно твердят, что прочные государства только там возникли, где немцы прошли (в ходе великого переселения народов). Британия, Франция, Испания, Италия, даже Киевская Русь — все сложились после слияния с германскими племенами, на нордической закваске. Где этой закваски меньше, там и прочности меньше (это про Россию). Вздор, конечно, но мы послушаем. Утверждают, что славян было море разливанное, от Магдебурга до Пелопоннеса, весь Дунай обсели, талантливые всё люди, но государственной жилки лишенные. Порядка не любили, друг с другом не ладили. Даже болгары, племя маленькое, — и те государство создали, над славянским большинством сели сами знаете чем, культуру славянскую усвоили, а на русских и ныне как на младших братьев смотрят.
Самые отвратительные злопыхатели утверждают даже, что и вся-то очень неблагополучная русская история с ее самоедством — следствие неумения русских ладить друг с другом, неуважения друг к другу, нехватки братской любви, вместо которой идёт у них презрение и ненависть друг к другу. И княжеские междоусобицы; и жестокости ГУЛАГа, где не инородцы ведь среди палачей преобладали, вопреки гадостным намёкам Солженицына. И кулачные потасовки между государственными думаками в наши дни, где не китаец у латыша, а Борис у Глеба в морду просит, всё — отсюда. Немцев не хватило. Туповатый народ немцы, но что-то в них есть.
Вторая, главная составляющая русского вопроса вот какова. Говорят, что русские — имя собирательное; что никогда, ни на одном этапе своей истории русские не были племенем, всегда — смесью племён. Рюрик пришел княжить над славянами (точнее было бы: над словенами; имя славяне новое, его до 1618 года никто не слыхивал), над чудью (эстонцами) и над весью (вепсами), а сам скандинав был. Из чего получается, что эстонцы — прав Вальмар Адамс! — самые что ни на есть русские: они — одно из немногих старинных племён, не растворившихся в московском котле народов. Уже при Рюрике перед нами империя в эмбрионе: три племени в связке под общим финским именем Русь. С захватом Киева к ним добавятся евреи и хазары.
Рюрик легендарен, говорите? Его не было? Пусть так. Но Игорь и Ольга были — и были варягами. Святослав Игоревич описан в византийских хрониках как типичный варанг (норманн, варяг Свентислейф). Ярослава саги знают как конунга Ярицлейфра Валдамарссона из окраинной Гардарики. Варяги очень заметны на ранних этапах истории Руси. При более пристальном взгляде заметны и финно-угорские племена, самые многочисленные в русском союзе, покрывавшие огромные территории от Белого моря до Чернигова, от Балтики до Урала. Писать эти люди ленились, громких имён витязей не дали, но оставили тысячи топонимов, среди которых такие как Мурманск, Вырица, Сиверская, Муром и самая Москва.
То есть: единый этнос, едва забрезживший на Руси ко времени Чингисхана, был не совсем славянский. О степняках мы ещё забыли. Утигуры и кутригуры всякие. Оногуры. Сабиры-сувары-северы, они же чуваши, давшие имя Сибири. Всех не перечислишь. О князе Игоре из Слова о полку Игореве не раз уже сказано, однако ж повторим, дело важное: этот русский оперный патриот, на деле свирепый честолюбец, известный жесточайшей расправой над соотечественниками, не менее чем на половину, а скорее всего на три четверти был по крови половец, но считал себя и на деле был русским, потому что родство с Полем было нормой, а не исключением. Степь беспрерывно пополняла генофонд Руси, размывала славяно-чухоно-варяжский генофонд с юга.
Потом пришел Чингисхан, и вот в XIX веке Достоевский приводит французскую пословицу: «Поскоблите русского и найдете татарина». Преувеличение, конечно, но ведь и Карамзин, а с ним и Державин, и еще многие — свое дворянство по татарской линии прослеживали. А эпоха Иоанна III? Кто строит «святыни московского Кремля», включая Успенский собор? Итальянцы да греки. Фрязины всякие. Предок Лермонтова, человек военный, с дальнего запада пришёл, недаром его потомок в стихах называет Шотландию своей родиной. Петровская эпоха: тут уж в русских ходит кто угодно, вплоть до африканцев. Революцию всегда делают руками тех, кто в традиции не укоренён. У Петра в ходе его революции преобладали немцы всех мастей — да так преобладали, что и на престоле в итоге немцы оказались.
Большевики называли себя интернационалистами, но интернационализм подсознательно понимали как русификацию. Вот уж кто не умом, а нутром чуял, что русские — имя собирательное! По закону РСФСР «русским по паспорту», по советскому паспорту, то есть этнически, мог стать любой ребенок, родившийся на территории республики «от родителей разной национальности»: скажем, от литовца и туркменки. А раз мог, значит и становился. В такого рода конформизме человека не упрекнёшь, он навязан жизнью, подсказан здравым смыслом. Оттого-то и разговоры о «чистоте крови» в России — пустая трата времени. Русских по крови — нет и никогда не было, есть русские по имени.
Опять видим: не стоит русским ставить вопрос об ответственности перед ними какого бы то ни было народа из числа народов, не вполне растворившихся в «русском» этносе. Это растворение идёт постоянно, хоть и в разной мере затрагивает разные племена. Русский в России тот, кто считает себя русским, даже если он мусульманин. Карамзин не случайно пишет историю государства, а не народа. Не случайны и слова графа Витте: «Не говорите мне о России. Я знаю только Российскую империю».
Можно, собравшись с духом, и такое сказать: вообще не бывает народной вины, вины народа перед народом. Бывают обиды, в том числе и вековые, незабываемые; бывает стойкая нелюбовь, куда тут деваться! — но правды в этом нет. Над обидами и нелюбовью нужно уметь подняться. Пусть нацисты начали войну против СССР — всё равно: немцы как народ ни в чем не виноваты перед русскими, украинцами, татарами. Виноват — ход истории, в которой нет логики и справедливости, а есть взрывы жестокости и остервенения, есть убийцы и безумцы. Виноваты болезни. Народы болеют совершенно так же, как люди. И болезни дают рецидивы. Немцы как народ были унижены и растоптаны в ходе Тридцатилетней войны в XVII веке. Это не про сталинскую Совдепию, а про тогдашнюю Германию сказано:
Что значит в наши дни быть безрассудно смелым?
Звать чёрным чёрное, а белое звать белым,
Безудержной хвалы убийце не слагать,
Лгать только по нужде, а без нужды не лгать.
Без тогдашних ужасов, немцами вынесенных, нацизма могло не случиться (хотя унизительный Версальский мир 1919 года и большевизм в России много способствовали возникновению этого бешенства).
Что? Я евреев забыл? Нет, евреев лучше не трогать. Тут разговор слишком долгий и для многих мучительный. Придется с хазар начинать, со времён, когда о Рюрике и слуху не было. Придётся признать, что Киев евреями основан (или при их деятельном участии) и что древнейший (из уцелевших) документ Руси написан на иврите. Придётся признать (отвергнуть это невозможно), что евреи — племя на Руси коренное, старше титульного этноса: то есть что еврей (как и эстонец) может считаться не в меньшей мере русским, чем великоросс из московского котла народов; да-да: еврей, иудей пейсатый, столько же прав имеет на Россию, что и православный русский славянско-чухонско-татарского разлива, ровно столько же, ни на тютельку не меньше.
Попутно еще несколько ходульных мифов рухнут: например, о еврейской трусости в годы войны. Окажется, что евреев в процентном отношении воевало больше, чем русских; что по числу героев Советского союза евреи идут на втором месте после собирательных русских (соответственно 6,83% и 7,66% на сто тысяч населения), но что евреи шли на первом месте до 1943 года, когда в Москве, подцепившей у нацистов заразу антисемитизма, вдруг спохватились и специальным циркуляром запретили давать евреям геройское звание. (Для сравнения: на третьем месте украинцы — 5,88%, на четвертом — белорусы — 4,19%.) Так что вообще еврейский вопрос отложим. Слишком тут многое придётся обсудить.
Если же поставить еврейский вопрос в узких рамках, так, как мы ставили грузинский, то есть: виноваты ли евреи в большевизме, — то и ответ на него будет совершенно тот же, даже прозвучит еще более веско. Потому что Сталин лишь косвенно подводит нас к мысли, что он — русский. От своего народа он не отрекается. Троцкий же в 1921 году прямо сказал в глаза московскому раввину Якову Мазе, приходившему в Кремль просить за евреев: «Я — не еврей, я интернационалист». Троцкий самое существование еврейского народа отрицал до первых нацистских погромов, до Хрустальной ночи. Не считали себя евреями и другие «выходцы из евреев», отличившиеся в ходе русской революции. Они представляли в этой революции русский народ, говорили и действовали от его имени, на его языке. Они были русскими. Разумеется, были русскими и те выходцы из евреев, которые боролись с большевизмом: меньшевики, эсеры, конституционные демократы, добровольцы-белогвардейцы. Их в процентном отношении было больше, чем большевиков из евреев, о чём всегда забывают сказать те, кто огульно обвиняет евреев в большевизме.
Передают, что раввин Яков Мазе ответил наркому: «Делают революцию Троцкие, а расплачиваются за неё Бронштейны…» Это — второе, что приходится иметь в виду, ставя в связи с русской революцией грузинский, латышский или еврейский вопрос: да, революция (всё равно, петровская или большевистская) выдвигает людей, порвавших с традицией своего народа, — жертвами же в годы революционной и послереволюционной реакции в первую очередь становятся люди традиции, сохранившие связь со своим народом.
2005, 2020
Боремвуд,
Хартфордшир.
