Никакие достижения государства Израиль не могут примирить диаспору с тем, что он открыто ставит свои интересы выше интересов народов и государств, которые для галутных евреев и царь, и бог, и воинский начальник. Договариваться Израиль, конечно, всегда готов, но не готов принимать как должное статус разменной монеты. В глазах диаспоры это не ошибка и даже не преступление, это чистой воды святотатство.
Элла Грайфер
Чужие среди своих
И так как ты — рабочий,
То не жди, что нам поможет другой.
Себе мы свободу добудем в бою
Своей рабочей рукой.
Б. Брехт
Отношения между Израилем и диаспорой ухудшаются изо дня в день, и уже не получается заметать разногласия под ковер. Причем, проблема неортодоксального гиюра и порядок молитвы у Западной Стены — только верхушка айсберга, на самом деле речь идет о конфликте двух несовместимых мировоззрений.
Каждому, кто достаточно долго прожил в чужой стране и общался с местными жителями, знакомо недоумение, возникающее, когда, вроде бы, все слова понимаешь, но… а что именно они хотят этим сказать?.. Можно достаточно хорошо знать язык, но все равно далеко не сразу научишься угадывать, чего они НЕ произносят, ибо им ясно по умолчанию.
Евреи, репатриирующиеся в Израиль, особенно остро переживают этот шок, потому что подсознательно ожидают встречи со «своими», употребляющими, пусть даже на другом языке, те же слова в том значении, к какому они привыкли. Увы, за 70 лет разлуки сменились поколения и опыт в стране и в диаспоре накоплен очень разный. Но корни раскола лежат не в географических расстояниях, вернее сказать, если уж на географию ссылаться, то скорее — на географию Европы позапрошлого века.
* * *
От добра добра не ищут.
Русская пословица
Когда я слышу или читаю печальную историю ашкеназского Идишленда, приконченного Гитлером и Сталиным в четыре руки, оплакивание некогда живого и прекрасного языка идиш, доживающего свой век на задворках Боро-Парка и Меа Шеарим, при всем сочувствии к людям, для которых это просто их личные детство и юность, не могу не отметить, что надломился Идишленд не при Сталине, не при Гитлере, а гораздо раньше.
И причиной тому были не только дискриминация и погромы извне, но и серьезные внутренние проблемы: демографический взрыв (через него тогда прошли, считай, все народы Европы) и связанный с ним распад традиционной структуры местечка, из чего закономерно вытекала радикализация молодого поколения. Ситуацию эту видели все, кто был в теме — от Ротшильда до Столыпина — и каждый на свой лад пытались ее разрулить.
Черносотенцы предлагали погромы, но власть, при всем эмоциональном сочувствии, не без оснований опасалась срыва в гражданскую войну. Столыпин, видевший в громадных территориальных резервах империи главный клапан сброса демографического давления (вспомнить хоть его программу переселения крестьян) предлагал, как минимум, ликвидировать черту оседлости. А еврейские филантропы искали пути традиционного переселения из одной диаспоры в другую: Америка, Австрия и Германия были главными целями тогдашней еврейской миграции. Но кроме этого бароны Ротшильд и Гирш предлагали нечто новаторское: после двухтысячелетнего перерыва вернуть евреев на землю, к крестьянскому труду.
На это решались немногие — ведь даже открытые к тому времени ремесленные училища, обучавшие будущих мигрантов, чтоб не начинать уж вовсе с нуля, готовили все-таки к привычной городской жизни, а тут — полная табула раза… Но первые сельскохозяйственные поселения все же возникли — в Аргентине и в Палестине, причем, на тот момент не было между ними особой разницы.
Важно понять, что тогда это была всего лишь смена диаспоры, никак не выход из нее. Конечно, в связи с Палестиной бродили в некоторых головах определенные романтические надежды, но… скорее мистико-теоретические, как, например, у Гордона, хотя даже и он появился позже. Первые поселения были построены по образу и подобию европейских колоний в «отсталых» странах: приезжий агроном обустраивает плантацию, хозяин-европеец нанимает туземных рабочих, монокультура едет в Европу и обменивается там на спички, ложки и трусики. Собственной экономической инфраструктуры, кроме транспортно-упаковочной и (в случае необходимости) первичной обработки, как правило, нет.
Отметим кстати, что в арабском нарративе Израиль и по сю пору представляется такой вот плантацией, и одна борчиха за правое палестинское дело не так давно рассказывала Тувии Тененбому, как после долгих лет борьбы она, наконец, удосужилась посетить логово сионистского врага и с ужасом обнаружила, что все совсем не так…
Колониальное хозяйство в Эрец Израэль не прижилось по многим причинам — от климата до стратегического расположения — причем, не последнюю роль сыграли и намерения следующих поколений алии. Но чтобы разобраться с ними, придется вернуться в Идишленд, где намечался (как минимум, теоретически) еще один важный процесс.
* * *
Не было бы счастья — да несчастье помогло.
Русская пословица
Идея ассимиляции носилась в воздухе весь 19 век — поблескивала на штыках наполеоновских гренадеров, угадывалась в роскошных хоромах банкиров, звучала со сцен оперных театров… Некоторое время этот призрак бродил по Европе, то приближаясь, то отдаляясь, но в конце концов обрел воплощение во всех трех империях, в которые входил Идишленд: австрийской, германской и российской. Правда, воплощение это оказалось весьма различным.
В немецкоязычном пространстве при всей колебательности движения прогресс был несомненным: университеты и бизнесы, массовые крещения и смешанные браки. Получив вожделенные гражданские права, евреи спешили проявить себя образцовыми гражданами: служили в армии (в 1914-м добровольцами рвались на фронт) и были непоколебимо убеждены в том, что ассимиляция и равноправие — решение всех проблем. Горькое разочарование ожидало их лишь в 1933-м.
В Империи российской все было по-другому. Начальство тамошнее всегда было и по сей день остается искренне убежденным, что покоренные народы просто-таки обязаны ставить ее интересы выше собственных, и потому ассимиляцию евреям не предложили, а предписали. Решительные действия императора Николая Павловича на ниве решения еврейского вопроса обеспечили такой же урожай, как на всех прочих нивах его блестящих начинаний: военные поселения вызвали бунт, война за «Святую Софию» окончилась потерей Севастополя, а евреи, армию отслуживши (кто выжил) успешно взломали черту оседлости, в столицах появились синагоги.
Наследник его, царь-освободитель, честно пытался наводить европейские порядки, в частности, открыл евреям доступ к образованию, но верноподданные в европы не захотели, освободителя грохнули и в университетах ввели процентную норму. Российские подданные еврейской национальности, глядя на западную родню, тоже к ассимиляции стремились, но если в Берлине или Вене она автоматически связывалась с благодарностью и верностью «почвенному» государству, то в Москве или Питере напротив — с противостоянием, если не открытой борьбой против него.
В оппозиционных группировках легко нарабатывался престиж, в террористы брали без процентной нормы. Отставной солдат австрийской армии с гордостью вешал на стенку фото в военной форме, а в России евреи немалые деньги платили чиновнику за белый билет, военному же делу обучаться предпочитали у инструкторов боевых дружин.
В «Красном колесе» Солженицын вывел образ «правильного», по его мнению, еврея, который помощи и защиты ждет только от Государства Российского, не скрывая, впрочем, что этот персонаж был скорее исключением. Общую картину определяли другие, которые в погроме, в отличие от предков, видели не кару небесную, от которой никуда не деться, но то, что увидел в нем Хаим-Нахман Бялик: позор, за который мы не имеем права не мстить. Евреи как раз об эту пору много чему у русских учились, только вот — не тому, чему Александр Исаевич хотел бы их научить.
Многие по привычке еще списывали неудачу ассимиляции на «отсталость» России и надеялись на смену режима, но самые умные уже ставили под сомнение смысл ассимиляции как таковой. Разумеется, у нее было немало положительных аспектов: овладение европейской культурой и нетрадиционными дотоле профессиями, сокращение сектора «выученной беспомощности» — видов деятельности, по собственному нашему убеждению, нам недоступных. Но самых главных ожиданий — обретения равноправия и безопасности — она не оправдала, да оправдать и не могла.
В немецкоязычном пространстве это горькое открытие евреям пришлось сделать в 1933-м, в России — в 1945-м, но в России, в силу вышеописанных обстоятельств, уже к началу 20-го века выкристаллизовалось ядро несостоявшихся ассимилянтов, в принципе отвергавших этот путь. Тот же Жаботинский едко высмеивал евреев, собравшихся делать русскую революцию, и устами Самсона-Назорея призывал: «Собирайте железо!».
Никто кроме нас самих ни мстить за нас, ни защищать нас не будет, государство надо иметь свое. Из этого, разумеется, не следовало, что его надлежит, рассудку вопреки, наперекор стихиям, провозгласить завтра же после обеда, но для него надлежало готовить почву. Именно такая цель была в головах Второй (канун Мировой войны) и Третьей (непосредственно после окончания гражданской войны в России) алии. Не европейская колония, но еврейское государство.
* * *
Так некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья;
<…>
Н. Гумилев
И тут выяснилось, что выход из галута — операция не географическая. Еврейскому государству решительно воспротивились не только те, кто сделал выбор в пользу диаспоры, решил отстаивать свои права в Европе (Бунд) или сохранил верность ассимиляции («немцы Моисеева закона» в Германии или строители коммунизма в России). Серьезные противники обнаружились и на месте, в будущем Израиле: Т.н. «Старый Йешув» — сегодняшние ультраортодоксы — и… европейские интеллектуалы, с энтузиазмом открывавшие газеты и издательства, гимназии и университеты.
Суперрелигиозные открытым текстом заявляли, что из галута не пойдут, пока их не выведет за ручку Машиах Собственною Персоною, а сейчас — еще рано. Интеллектуалы же (главным образом ассимилированные в немецкую культуру) объясняли, что они космополиты (ничтоже сумняшеся принимая западную цивилизацию за все человечество), что национальное государство себя давно уже изжило и вскорости все народы, распри позабыв, в единую семью соединятся, т.е. государственным строительством заморачиваться уже поздно.
Ведь профессиональные молебствия, равно как и распространение культурных ценностей Европы вполне возможны и в галуте, так зачем делать выбор, менять судьбу, брать на себя обязательства, которые нелегко исполнить, особенно с учетом двухтысячелетнего отсутствия соответствующего опыта? Понадеемся лучше, что никто нападать на нас больше не станет. Мы же такие смирные, приткнемся тут в уголку, никого не трогаем, починяем примус…
Не знаю, существовало ли уже тогда в криминалистике понятие «виктимности», но даже простой житейский опыт подсказывает, что демонстрация беззащитности провоцирует насилие…
Конечно, и у сторонников государственности иллюзий было немало — чего стоит хотя бы киббуцный коммунизм по заветам Толстого и Кропоткина, надежды на вовлечение арабов в строительство светлого будущего или социалистические мечты, всякому тунеядцу прожиточный минимум обеспечить — но им можно и нужно многое простить за разрыв с самым страшным наследием галута: «выученной беспомощностьЮ», непривычкой брать на себя ответственность за собственную жизнь.
Первый шаг к маргинализации галутного мировоззрения практически одновременно сделали два очень разных, очень несогласных между собой еврея.
Рав Авраам Ицхак Кук, главный ашкеназский раввин Эрец Израэль — объявил, что даже атеистическое еврейское государство лучше, чем совсем никакое, что само по себе оно имеет религиозный смысл, а бороться за то, чтобы оно стало религиозным — всегда успеем.
Владимир Евгеньевич Жаботинский — европейский космополит, эрудит и талантливый литератор, у которого родным языком был русский, но и другими (тем же итальянским) владел он на уровне родного — объявил, что даже галахическое еврейское государство лучше, чем совсем никакое, а бороться за освобождение от религии — успеем и потом.
В сущности, это — декларация о замене «портативной родины» (книги, веры, идеологии) на родину реальную, материальную, занимающую место под солнцем, которую можно и нужно обустраивать и защищать. Манифест нормализации еврея.
Вот тут-то и прошла линия разлома. В свидетельствах и исследованиях легендарного варшавского восстания легко прочитывается — когда открытым текстом, когда между строк — непрекращающаяся свара между сионистами и бундовцами, напоминающая более всего известную цитату из Михалкова:
Уже крокодил
У Фомы за спиной.
Уже крокодил
Поперхнулся Фомой:
Из пасти у зверя
Торчит голова.
До берега
Ветер доносит слова:
— Непра…
Я не ве…
Аллигатор вздохнул
И, сытый,
В зелёную воду нырнул.
Эпицентром краха ассимиляции стала, как нарочно, Германия — та самая страна, что совсем недавно подавала такие надежды… Из немецких евреев спаслись, в основном, тех, кому удалось покинуть Европу, некоторое количество побывало и в Эрец Израель, но большинство в конце концов осело в Штатах.
* * *
Шериф говорит: он подонок и мразь,
Молочница: кончит он худо.
Но она говорит: уж раз я взялась,
То пусть он будет подонок и мразь,
Он муж мой. И я с ним буду.
И нету ей дела до драк и краж,
И простит она брехуна.
Ей важно, дитя мое, Ханна Каш,
Любит ли мужа она.
Б. Брехт
Интеллектуальная элита еврейской диаспоры в Америке — если и не физические, то определенно духовные потомки европейской диаспоры немецкоязычного пространства. Тех самых «немцев моисеева закона», что традицию свою, вслед за Моисеем Мендельсоном, именовали «церемониалом» и очень настаивали на том, что кроме этого никаких отличий от «почвенной нации» у них нет.
Разумеется, Холокост они восприняли как трагедию (и даже как величайшую трагедию в истории), но — как иррациональную, трагическую случайность, демонстративно отказываясь его понимать, см. хотя бы тут. Этого не может быть, потому что не может быть никогда, и потому — нет причины пересмотреть свои взгляды и перестать полагаться на здравомыслие и гуманизм прогрессивного человечества. Напротив, надо всячески демонстрировать свою приверженность этому самому гуманизму, первым заступаться (вербально, разумеется) за всякого, кого (не важно, насколько обоснованно) объявят униженным и оскорбленным. В тайной надежде, что и за меня в случае чего заступятся (нет-нет, требовать я, конечно, не буду, но хоть намекнуть…).
Как же совместить с этим имиджем образ солдата, стреляющего по ах, таким несчастным «палестинцам», особенно когда они прячутся под женскими юбками и детскими колясками? Как оправдаться перед соседями по кампусу, что с пылающим взором декламируют: «Третий мир всегда прав!»? Но главное — как представить себя в роли не просто того, кто стреляет (на это, как помним, немецкие и австрийские ассимилянты — в армии «почвенных наций» — были готовы), но делает это в рядах собственной армии и берет на себя ответственность за происходящее? Никогда они этого не пробовали и глубоко убеждены, что это — табу, не имеем мы на это морального права.
Это мировоззрение ярко и талантливо выражено, например, в «Списке Шиндлера»: От нас ничего не зависит, остается только надеяться на всеобщую доброту и человечность, которая, разумеется, восторжествует… как говаривала моя православная знакомая: «О благовременье или несколько позже».
С самой искренней доброжелательностью стараются они перевоспитать неразумное население Израиля, подвергающее себя смертельной опасности непродуманными претензиями, самостоятельно выбирать свои взгляды, установки, способы самозащиты, делать собственные ошибки и самим расплачиваться за них. Так в диаспоре выжить невозможно, а поскольку другого опыта у них нет, они уверены, что так жить нельзя.
Тем более что эту уверенность разделяет и поддерживает небольшая, но весьма влиятельная группа интеллектуалов, географически обитающая в Израиле — такие же духовные (если не физические) потомки выходцев из германоязычного культурного пространства, что и по сю пору создание еврейского государства считают грехопадением и мечтают вернуться в Эдем галута.
Для их мировоззрения весьма характерна установка, превосходно описанная Еленой Римон в эссе: «С точки зрения кузнечика«. Как тот пруссак, что по процитированным Энгельсом словам некоего министра «носит своего жандарма в груди», они носят в груди оппонента, непрестанно подрывающего их самооценку, и безуспешно стараются переубедить его разговорами про «самую высокоморальную армию мира», «единственное надежное убежище для выживших в Холокосте» и «расцветающую пустыню».
Но для среднего израильтянина такая позиция как раз совершенно не характерна.
* * *
Сутулый и узкоплечий, горбоносый,
курчавый мужчина, сощурившись,
точно ожидая удара по щеке, смотрел
на человека в вышитой украинской
рубахе и ждал.
В. Гроссман
В наш век диет, гимнастик и качалок с сутулостью и узкоплечестью и в галуте справиться можно, но вот с ожиданием удара… Не обязательно в смысле готовности безропотно его принять, может, даже как раз наоборот — врезать так, чтоб по стенке размазать. Но напряг-то внутренний все равно никуда не денется, все равно это жизнь в позе обороны. В галуте мы не замечаем этого, привыкаем как к холоду и жаре, и в голову не приходит, что можно жить иначе.
В одной социальной сети устроили однажды опрос: «Нашли ли вы в Израиле то, зачем ехали?». Я, не задумываясь, ответила: «Нет. Но нашла кое-что получше». Я имела в виду вот именно возможность, жить, не ожидая удара. Это совсем другое жизненное чувство, и его очень трудно объяснить… Слышу, уже слышу ваши возражения про сложность овладения языком, опасности войны и террора, «стеклянный потолок» наконец…
Все это есть, никуда не деться, а восприятие любых проблем в значительной мере субъективно. Для кого-то мое приобретение вовсе и не важно, тем более что его практически невозможно постичь, не имея собственного опыта. Честно говоря, ДО ТОГО я бы и сама не врубилась.
Когда-то, еще в России, одна хорошая массажистка мне объяснила, что все невзгоды, выпавшие на долю человека, можно проследить по его позвоночнику — нет, не случайна сутулость героя Гроссмана, но подозреваю, что многим «сабрам» — рожденным и выросшим в Израиле — будет сложно понять ее причины.
Они обучены успешно оборонять свою страну, но никогда не жили в позе обороны в одиночку, когда удар может настичь без предупреждения с любой стороны. Они понимают, что во многих случаях имеет смысл подать сигнал: «Я — полезный» или, наоборот: «Я — опасный!», но вряд ли сочтут целесообразной непрерывную подачу сигнала: «Я — свой!» тому, кто не обязательно враг, но реально — другой и непохожий.
И уверяю вас, ничего оригинального в этом нет. Абсолютное большинство человечества так живет и жило всегда, но именно усвоение этой банальной установки разверзло пропасть между Израилем и диаспорой.
Никакие достижения государства Израиль не могут примирить диаспору с тем, что он открыто ставит свои интересы выше интересов народов и государств, которые для галутных евреев и царь, и бог, и воинский начальник. Договариваться Израиль, конечно, всегда готов, но не готов принимать как должное статус разменной монеты.
В глазах диаспоры это не ошибка и даже не преступление, это чистой воды святотатство. Тем более, что всю вторую половину прошедшего века она пребывала в эйфории, надеясь, что после Холокоста антисемитизм невозможен, к тому же на Западе мода пошла на отыскание и опекание всех и всяческих ЖЕРТВ — что расизма, что колониализма, что неуважения к дамскому целомудрию… Ну, не звездный ли час для того, кто совсем недавно действительно был жертвой геноцида?
Лишь недавно начало до нее доходить, что мода-то есть, да не про нашу честь. Правильно предсказывал в свое время Натан Альтерман:
Монолог Европы 1945 года
Никогда, никогда, еврей,
Не оставлю я твой народ.
За оградами лагерей
Буду ждать тебя у ворот.
Ты остался в живых, еврей.
Но не радуйся жизни, враг.
Красен хлеб мой кровью твоей,
Без неё мне теперь никак.
Мне шесть лет дозволял судья
Жрать тебя на глазах у всех.
Жрал бельгиец, и жрал мадьяр,
И француз, и поляк, и чех.
Берегись городов, еврей,
Там раскинулась улиц сеть,
Там стоят ряды фонарей,
На которых тебе висеть.
Не ходи мостом через Прут,
Через Вислу, Дунай, Маас,
Ты ведь плыл там — распухший труп…
Ах, вернуть бы те дни сейчас!
Но на площади — верь, не верь —
Цел еще эшафот с тех пор.
Отворишь ненароком дверь —
На пороге — я и топор.
Ты свободен теперь опять,
Защищён законами. Что ж…
Не ложись только, парень, спать —
Ведь проснёшься — у горла нож.
Ты теперь отрастил живот,
Вспоминаешь, грозишь судом:
Мол, верните мне мой завод,
Деньги, землю, работу, дом…
Что ж, грозись. Но прими совет:
Убегай, пока цел, родной.
Даже если дороги нет —
Лучше сдохнуть, чем жить со мной.
(пер. с иврита Алекса Тарна)
Давно ли прогрессивные французские евреи на Шарона бочку катили: как-де смеет бедных палестинцев морить на блокпостах? А нынче прогуляйтесь-ка по Натании, какой услышите вы язык? Давно ли мне подруга-немка рассказывала сочувственно про израильских граждан, что не вынеся здешних трудов и опасностей в Берлин перебираются на ПМЖ? А нынче какие мы оттуда получаем известия?
Впрочем, Европа — пройденный этап, там евреев-то осталось раз-два и обчелся. Более или менее серьезные диаспоры — в Новом свете, и прежде всего — в Америке. Именно из нее доносятся голоса протеста и ультимативные требования, не позорить их перед прогрессивной общественностью.
Как в Германии в 33-м, как в 45-м в России они уверены, что их рвение будет оценено, их преданность — вознаграждена. Что нынешний юдофобский шабаш в университетах — всего лишь мелкое недоразумение, которое давно уже было бы улажено, если бы не жестковыйность родственников на Ближнем Востоке.
… понимают, что во многих случаях имеет смысл подать сигнал: «Я — полезный» или, наоборот: «Я — опасный!», но вряд ли сочтут целесообразной непрерывную подачу сигнала: «Я — свой!» тому, кто не обязательно враг, но реально — другой и непохожий. …
==========
Не в виде спора а как обмен мнениями:
Есть на свете истины абсолютные, а есть — статистические. Но статистические истины должны быть ОДНОЗНАЧНЫМИ — иначе они просто бессмысленны.
В данном случае: «постоянная подача сигнала «Я — свой!» другому и непохожему» используется евреями для двух принципиально разных целей:
1) галутный или израильский еврей кормит «крокодила» в надежде на то, что «крокодил» съест его последним.
2) галутный еврей помогает не-евреям своей страны создать новое «сверх-сообщество с взаимной лояльностью» его частей. В Израиле получилось создать сообщество «израильтяне», которое включает израильских друзов и израильских евреев. А в условиях галута США и Канады некая часть местных не-евреев тоже воспринимают свою страну как «сверх-сообщество с взаимной лояльностью» также и для местных евреев.
Я прекрасно понимаю, что ради власти в 2020-ом и прогрессисты и трамписты в США вполне способны согласиться заключить союз с местными антисемитами и пожертвовать «своими» евреями. Но всё же в США и в Канаде эта «постоянная подача сигнала «Я — свой!» другому» имеет для местных евреев также и положительный смысл, который иногда можно считать целесообразным и по Жаботинскому и по рав Куку.
Другими словами: выводы вашей статьи недостаточно однозначны для «статистической истины» — но они ОЧЕНЬ помогают мне разобраться лучше. Большое спасибо / тода раба / сенк ю вери мач 🙂
Бене:
Не в виде спора а как обмен мнениями: Новое «сверх-сообщество с взаимной лояльностью» его частей было мечтой советских интернационалистов (еврев в том числе) и целью политической борьбы польских бундовцев. Что из этого вышло, вы знаете не хуже меня. Выйдет ли что-нибудь в Америке и Канаде… боюсь, что нет. Впрочем, меня там не стояло. В Израиле ситуация иная, тут евреи у власти, но внешняя угроза велика. Это проблема совсем другая.
Элла: Новое «сверх-сообщество с взаимной лояльностью» его частей было мечтой советских интернационалистов (еврев в том числе) и целью политической борьбы польских бундовцев. Что из этого вышло, вы знаете не хуже меня. Выйдет ли что-нибудь в Америке и Канаде… боюсь, что нет. …
=========
Мне полностью очевидна утопичность этой цели до мессианской эпохи 🙂
Я говорил о неком УЖЕ ДОСТИГНУТОМ «промежуточном этапе», когда евреи в США и Канаде довольно редко сталкиваются с антисемитизмом в своей повседневной жизни и окружающие не-евреи массово осуждают даже редкие случаи такого антисемитизма. Евреи США и Канады могут быть генералами в армии, судьями в Верховном Суде и т.д. — а местным не-евреям практически не важно, сколько в их «оркестре» есть музыкантов-евреев.
Но сейчас многочисленным левым радикалам из электората Илхан Омар это уже важно и обычные либеральные американцы очень нуждаются в своих радикалах для 2020 🙁
Хорошо!
вопрос, на который можем ответить именно мы: «сможет ли основная масса евреев США и Канады продолжить игнорировать рост левого антисемитизма?».
Мне на этот вопрос ответить трудно, поскольку я там не живу и обстановку толком не понимаю. Боюсь, что пока ситуация не устаканится, они будут старательно закрывать глаза и затыкать уши. Очень хотела бы ошибиться, но…
… Мне на этот вопрос ответить трудно, поскольку я там не живу и обстановку толком не понимаю. …
===========
Обстановка: уже 3 раза за последние 2 месяца в речах Илхан Омар с трибуны Конгресса звучит зоологический антисемитизм, её поддерживает 1/3 дем. партии и другие 2/3 близки к решению позволить ей продолжать ради победы в 2020-ом. Если сейчас верхушка Дем. партии примет стратегическое решение пойти на компромисс с электоратом Илхан Омар, то очень скоро в американской лево-либеральной прессе и общественном пространстве станет ОБЩЕПРИНЯТОЙ НОРМОЙ самый настоящий зоологический антисемитизм. Как девушки не могут быть «только немножко беременными», так и евреи не могут быть «только немножко виноваты» в проблемах электората левой части Дем. партии: в природе просто нет опции контролировать это «немножко».
А если сейчас в Дем. партии победят вменяемые, то скоро антисемитский электорат Илхан Омар станет больше и злее: вменяемые ведь на все 100% за свою «политику идентичности».
… Боюсь, что пока ситуация не устаканится, они будут старательно закрывать глаза и затыкать уши. …
===========
Тот, кто один раз наступил голой пяткой даже на небольшой гвоздик — тот просто физически НЕ СМОЖЕТ «закрывать глаза и затыкать уши» на реальную опасность повторения этой «прелести».
Бене:
Говоря об обстановке, я имела в виду не события как таковые, но то, как их переживают, как видят в них себя тамошние евреи. Этого не поймешь без прямого общения с ними. А насчет наступания пяткой на гвоздь зоологического антисемитизма… увы, по свидетельству узников рижского и минского гетто те, кого привозили из Германии, до последней минуты верили, что их сюда привезли наводить цивилизацию и гордились своим культурным превосходством. Потому-то и трудно мне делать прогнозы в отношении Канады или Америки.
Не в виде спора а как обмен мнениями:
Элла: … Говоря об обстановке, я имела в виду не события как таковые, но то, как их переживают, как видят в них себя тамошние евреи. Этого не поймешь без прямого общения с ними….
==========
На примере Англии, в которой недавно произошло то, что было немыслимым в последние десятки лет: из в прошлом дружественной к евреям Лэйбор партии очень публично уволились 7 её еврейских парламентариев из-за протеста против роста антисемитизма в Лэйбор — и их очень публично поддержало подавляющее большинство главных еврейских организаций Англии, которые до этого были скорее за Лэйбор, чем за Консерваторов. Кстати: значительное число не-еврейских политиков в Лэйбор партии очень публично и резко выступили против этого шага «своих» еврейских однопартийцев.
Тут не надо никакого прямого общения с евреями Англии и никаких пророчеств-предсказаний-прогнозов тоже не надо.
Это просто наблюдаемый факт: основная масса евреев Англии (склоняющаяся больше влево чем вправо) НЕ смогла продолжить игнорировать рост левого антисемитизма в Англии.
Элла: … увы, по свидетельству узников рижского и минского гетто те, кого привозили из Германии, до последней минуты верили, что их сюда привезли наводить цивилизацию и гордились своим культурным превосходством. Потому-то и трудно мне делать прогнозы в отношении Канады или Америки.
=========
Есть важная разница: те немецкие евреи гордились своим культурным превосходством над восточно-европейскими евреями — и им НЕ надо было это менять.
Но основная масса либеральных и «дем.партийных» евреев США сейчас гордятся своим либеральным про-сионизмом и они НЕ согласны сами поддерживать BDS и сами орать «from the river to the sea palestine will be free». Да, они терпели это на левом фланге «своей» дем.партии, но они были очень далеки от «активно делать это самим».
Мне очевидно, что если дем.партийное лидерство станет компромисничать с зоологическим антисемитизмом своей массовой лево-радикальной фракции, то американские умеренно лево-либеральные евреи НЕ смогут одновременно сохранить и свой «дем.партизм» и свой про-сионизм. По-моему это не прогноз, а единственно возможный вывод из наблюдаемых фактов.
Бене
Не сомневаюсь, что оказались евреи перед неизбежным выбором, но вот ЧТО они выберут предсказывать не берусь, именно по причинам, в статье описанным. Очень бы хотелось согласиться с вами, но от моего мнения тут мало что зависит.
Элла Грайфер: Не сомневаюсь, что оказались евреи перед неизбежным выбором, но вот ЧТО они выберут предсказывать не берусь, именно по причинам, в статье описанным. Очень бы хотелось согласиться с вами, но от моего мнения тут мало что зависит.
============
1) Для меня ответом на вопрос «как поведёт себя ОСНОВНАЯ МАССА евреев» является ТОЛЬКО «они вполне смогут продолжать как раньше» ИЛИ «велики шансы, что они не смогут избежать выбора».
2) «ЧТО они выберут» я очень стараюсь публично НЕ обсуждать: в лучшем случае это просто декларация постулатов моей веры под видом анализа (=самообман), а в худшем случае это клевета или наивная глупость.
1) По-моему, свара между сионистами и бундовцами в Варшаве 1943-го была в общем-то о мелочах (ну или об абстрактных идеалах на далёкое-далёкое будущее): в большинстве случаев тогда можно было успешно совмещать две стратегии — и мстить одним полякам и пытаться договориться с другими.
2) Но буквально вчера в США произошли очень тревожные события, которые возможно уже в 2019-ом году сделают принципиально невозможным совмещение этих двух стратегий:
https://www.foxnews.com/politics/rank-and-file-dems-revolt-against-pelosi-over-resolution-to-condemn-anti-semitism
Это как в анекдоте про чукчу, геолога и белого медведя: чукче придётся решить — или вместе с геологом пытаться прогнать медведя или надеть лыжи и сказать геологу: «А мне и не надо бежать быстрее медведя, мне надо бежать быстрее тебя!».
Американским евреям про-демократам тоже наверное очень скоро придётся решить: быть вместе с Демпартией (коллективно ищущей компромисса со своими антисемитами ради победы в 2020-ом) против всего еврейского народа (и в Израиле и в США) — или быть вместе с еврейским народом против Демпартии.
Дураки и наивные ещё некоторое время будут пытаться «и съесть тортик и чтоб он целым остался» — но лидеры американских евреев про-демократов они совсем не глупые и не наивные: их решение будет ясно видно всем.
3) Исправления и прочие придирки:
а. Даже галутные евреи-ассимилянты на Западе прекрасно способны брать на себя ответственность и мстить своим врагам среди государство-образующей нации: недавно лево-либеральные американские евреи хорошенько проучили антисемита Мелла Гибсона, а в прошлом есть очень любопытные истории о Конраде Хилтоне и Генри Форде. Их проучили вовсе не бандюки Меира Ланского, но именно евреи, идеологически очень близкие к ассимиляции.
б. Любая «мировоззренческая идея» должна проверяться всеми возможными конкретными ситуациями, в которых именно эта идея и только она вынуждает людей принять ДРУГОЕ решение. Это важнейший принцип, только применяя который социология (и прочие науки о человеческом обществе) прекращает быть догадками и болтологией, но становится точной наукой — не менее точной, чем статистические части физики.
Даже галутные евреи-ассимилянты на Западе прекрасно способны брать на себя ответственность и мстить своим врагам среди государство-образующей нации
Не совсем так. Они способны быть заодно с частью «почвенной нации» против другой ее части. Иногда они выбор делают правильный, как в вашем примере, а иногда…
буквально вчера в США произошли очень тревожные события, которые возможно уже в 2019-ом году сделают принципиально невозможным совмещение этих двух стратегий
Это именно то, о чем писала Ханна Арендт в «Истоках тоталитаризма»: Евреи были очень активны в политике, но защищали любые интересы, кроме специфически еврейских. Конкретные ситуации ее догадку подтверждают и по сей день.
Уважаемая Элла, последний абзац вашей статьи можно понимать двумя ОЧЕНЬ разными способами: что есть однозначно ОШИБОЧНОЕ поведение для евреев; как поведёт себя ОСНОВНАЯ МАССА евреев.
Элла, какой вопрос интересует вас ?
Мне кажется, что именно первый — но меня сейчас интересует именно второй: сможет ли американское (а также канадское) секулярно-либеральное еврейство продолжать ассимилироваться в нынешнем темпе — или в самом ближайшем будущем велики шансы на всплеск антисемитизма и на резкое изменение всего этого процесса.
Я согласен с вами в ваших выводах по первому вопросу, но пословица «пока гром не грянет, мужик не перекрестится» очень даже применима к евреям.
Меня интересуют шансы того, что скоро основная масса евреев США (и Канады) будут ВЫНУЖДЕНЫ услышать «гром» потому, что внезапно и очень-очень неприятно изменится их непосредственное окружение.
Массы людей легко игнорируют самые «чёрные тучи на горизонте», но приведённая мной статья из Фокс-Ньюс говорит о том, что скоро много-много «молний» будут больно попадать в дома многих-многих либеральных американских евреев. Они НЕ смогут это игнорировать и будет большие изменение поведения у ОСНОВНОЙ МАССЫ.
Кстати: в Великобритании этот процесс уже начался и прежде «глухие» евреи-лейбористы массово матюгают Корбина и его антисемитов — и это он ещё до власти не дорвался.
что есть однозначно ОШИБОЧНОЕ поведение для евреев; как поведёт себя ОСНОВНАЯ МАССА евреев. Элла, какой вопрос интересует вас ?
На первый вопрос я попыталась дать ответ сама. Второй, вероятно, надо рассматривать для каждой из стран отдельно. Для меня, как и для вас, понятно, что иллюзии их просуществуют недолго, но какова будет реакция? Многие ли из них поймут, и с какой скоростью? Вы же помните упрямое непонимание немецких евреев в тридцатых годах, помните и упрямое нежелание современных еврейских интеллектуалов извлечь уроки из Холокоста. Так что на второй вопрос ответа у меня нет. Думаю, и ни у кого на сегодня нету.
Элла: … Вы же помните упрямое непонимание немецких евреев в тридцатых годах, помните и упрямое нежелание современных еврейских интеллектуалов извлечь уроки из Холокоста. Так что на второй вопрос ответа у меня нет. Думаю, и ни у кого на сегодня нету.
===========
ОК, меняю НЕВЕРНЫЙ вопрос «как поведёт себя ОСНОВНАЯ МАССА евреев США и Канады?» (на него может ответить только Господь Бог), на ПРАВИЛЬНЫЙ вопрос, на который можем ответить именно мы: «сможет ли основная масса евреев США и Канады продолжить игнорировать рост левого антисемитизма?».
Ответ: из принципа «за одного битого двух небитых дают» следует, что если ради победы в 2020-ом верхушка Дем. партии в 2019-ом примет стратегическое решение пойти на компромисс с электоратом антисемитки Ilhan Omar, то очень скоро основная масса евреев ОДНОЗНАЧНО НЕ СМОЖЕТ продолжать игнорировать рост левого антисемитизма.
У них есть несколько опций, но через некое время ситуация неизбежно устаканится до «выбора чукчи из анекдота»: с геологом против голодного медведя ИЛИ с медведем против геолога. Проблема последней опции в том, что Демпартийный «медведь» гораздо дальше от «геолога» в Израиле чем от «чукчи» в Америке.
Тарн очень неплохой переводчик. Лучшая его работа, на мой взгляд, — очень выразительное и эмоционально мощное переложение поэмы Альтермана «Песнь казней египетских». Но в его переводах иной раз и в самом деле не хватает точности. Вот мой перевод этого текста («Речь ненависти» или, по смыслу, — «ненавистника»):
Словно тень, я над родом твоим
Навсегда. Наш завет не разъят.
Из печей выходя живым,
Знай – я жду у тех самых врат
Ты спасён? Моих рук избежал?
Но, свят крест, я с тобой досель!
Мне ль – что алою сдобой вкушал
Твою кровь, — вдруг пресытиться… мне ль?
Я шесть лет твоей плотию вкус
Тешил – тою, что кинул в мой зев
Сам закон; иль не так, француз,
Венгр… и Польша, край нежных дев?..
Так страшись же варшавской земли,
Берегись в переулках Ясс,
Где тебя я в захвате петли
Видел бившимся столько раз!..
Берегись и мостов над волной
Прута ль, матери ль Вислы реки,
Где, зарезанный, плыл предо мной
В пору славную, в те деньки…
Выйдешь в город при свете зари, —
Глянь! Не плахи ль то вновь стоят?
В дом под вечер пойдёшь, — смотри:
Мой топор над порогом подъят!
Спасся? Ширью и волей дыши.
Суд и кодекс тебе оплот.
Но – коль мудр, — ночью спать не спеши:
Сну вослед – нож у горла сверкнёт.
Возвратясь мне пред взоры живой,
На – возьми! Что должны, возместят.
Вот гражданство: ты равен, ты свой.
Вот – как было, — и дом, и оклад.
Но, коль разума искру одну
Сберегаешь, чей свет не погас,
То – беги! Сбрось надежд пелену!
Смерть – добрей, чем твой путь среди нас.
По мне оба перевода хороши, хотя тарновский нравится больше, но это — дело вкуса. А смысл, на который я указывала, оба передают вполне.
1. Странно, что Элла «забыла» такую малость. как вклад эмансипированных евреев в человеческую Цивилизацию.
2. Надежды на приезд французских евреев не оправдались.
3. Надеюсь, что не оправдаются надежды Эллы на то, что Израиль перестанет быть страной, принадлежащей к современной европейской цивилизации.
4. Перевод Тарна стихотворения Альтермана не верен.
Элла, поправьте: не варшавское восстание (1944), а восстание в гетто Варшавы (1943). А остальное — блестяще, как всегда.
Какая прекрасная публицистика! Какой интеллектуальный и эмоциональный штурм! Какая неуступчивая верность своим убеждениям! Искреннее восхищение текстом и читательская благодарность! И всё же вынужден отметить хотя бы некоторое несогласие (что автор, как всегда, проигнорирует):
Сегодня далеко не вся еврейская диаспора заслуживает таких упрёков и такой жестокой национальной порки.
Заявление: «Впрочем, Европа — пройденный этап, там евреев-то осталось раз-два и обчёлся» — мне кажется легкомысленным и просто залихватским.
Дальнейшее по тексту: «Более или менее серьезные диаспоры — в Новом свете, и прежде всего — в Америке» — озадачивает. Европа — не в счёт, Новый Свет — всего лишь более или менее, так кто и где в полной мере? И если «доносятся голоса протеста», то есть и голоса одобрения и голоса поддержки. И голоса — это не хор, не оратория.
Готовность автора унизить диаспору чрезмерна. Ну вот: «надо всячески демонстрировать свою приверженность этому самому гуманизму, первым заступаться (вербально, разумеется)…» Несправедливо. Зарубежные еврейские активисты, разумеется, не только болтают, но главенствуют на митингах, активничают на демонстрациях, часто рискуя здоровьем и жизнью, и делают это по своей еврейской природе, а совсем не «в тайной надежде, что и за меня в случае чего заступятся (нет-нет, требовать я, конечно, не буду, но хоть намекнуть)». Такую корыстность нам приписывают недруги…
Справедливо названы рав Кук и Жаботинский, выступивших против галутного ущербного мировоззрения за национальное государство, но неужели Бен-Гурион тут ни при чём? Известно, автор противник левизны, но «истина ведь дороже». Да и упрёк походя «киббуцному коммунизму» (далее смягчённый), мне показался, притянутым.
И последнее. Фраза:»Тем более что эту уверенность (галутные пораженческие настроения. — Л.Б,) разделяет и поддерживает небольшая, но весьма влиятельная группа интеллектуалов, географически обитающая в Израиле — такие же духовные (если не физические) потомки выходцев из германоязычного культурного пространства, что и по сю пору создание еврейского государства считают грехопадением и мечтают вернуться в Эдем галута».
Вот это хлёстко (но не ново: Ленин был откровеннее в оценке интеллигенции). Это наша интеллектуальная элита, «географически обитающая в Израиле», считает «создание еврейского государства грехопадением»? «мечтают вернуться в Эдем галута»? Ну, госпожа Грайфер, !אין מילים