Оскар Строк с успехом записал серию пластинок на виднейших европейских студиях. Его называют «королём танго». Он возвращается домой, в Ригу, столицу независимой Латвии. И — открывает ресторан. Отличная еда, вышколенные официанты, вечером варьете, а на сцене оркестр и он сам, Оскар, за роялем. И всё это — в самом центре города.
Самуил Кур
Две шаги налево, две шаги направо. Загадка Оскара Строка
Помните, была песенка В. Руденкова, которая начиналась так:
Это школа Соломона Шкляра,
Школа бальных танцев, вам говорят.
Две шаги налево, две шаги направо,
Шаг впирод и две назад.Кавалеры приглашают дамов,
Там, где брошки, там пирод.
Две шаги налево, две шаги направо,
Шаг назад, наоборот.
Самое замечательное, что школа эта действительно существовала! Где? Ну конечно, в Одессе. Соломон был парикмахером, а во время стрижки мужчины делятся своими самыми сокровенными проблемами. Например, тем, что невозможно найти себе подругу жизни — попросту говоря, не знаешь, где ее искать. И Соломон открыл школу танцев с откровенно матримониальными целями. В городе имелось еще несколько танцевальных заведений. Но Шкляр предложил умеренную плату и — самое главное — короткий срок обучения. Очередь выстроилась на месяцы вперед. Занятия шли пять дней в неделю. Кроме субботы, разумеется.
А каким танцами могли овладеть кавалеры разных возрастов под руководством парикмахера? Наверное, в первую очередь, самым популярным. На дворе было начало 20-х. После недавних передряг в городе оживилась торговля, появились бандиты. В ресторанах оркестры играли «Мурку», и под неё танцевали танго. «Мурка, моя Мурка, Мурка дорогая, Здравствуй, моя Мурка, и прощай!» Говорили, что слова эти написал Яков Ядов, а музыку — уточняли позже — Оскар Строк.
Прошло несколько десятилетий, мы с мальчишками тоже пели «Мурку», ничего не зная про авторов, но краем уха слышали: название песни — кличка агента МУРа Маруси Климовой.
Минуло еще немало лет, и мне захотелось узнать историю бессмертного шедевра. Выхожу на интернет, задаю поиск на «оскар строк мурка» и получаю ссылку на youtube. Под экраном краткая аннотация: «1923-й. Танго Мурка. Константин Сокольский. Оскар Строк + сл. Яков Ядов = Оригинал, танго, каким он и был изначально».
Пониже, под видео — статья Википедии о «Мурке». Заглядываю туда и читаю: «Авторы музыки и стихов не установлены». Вот те на! Не мешкая, открываю другой сайт: «Слова народные. Музыка народная». Ничего себе! Ну, ладно, слова — их переделывали не раз, это запросто. Но музыка! Она-то не менялась. Народная? Создать танго такого уровня не смог бы даже одесский народ.
Дальше — больше. В другом очерке авторитетно заявляют: Оскар Строк начал писать танго только 10 лет спустя. Что ж это делается? Полный идейный разброд. Остаётся единственный выход: проследить творческий путь композитора. И понять: его эта вещь, или нет.
Всем известно, что проследить — это перекопать массу материала, чтобы среди домыслов и вымыслов выловить истину. Я начал с указанной выше даты: неужели Строк взялся за танго так поздно?
Заглянем в 1930-й.
Оскар Строк с успехом записал серию пластинок на виднейших европейских студиях. Его называют «королём танго». Он возвращается домой, в Ригу, столицу независимой Латвии. И — открывает ресторан. Отличная еда, вышколенные официанты, вечером варьете, а на сцене оркестр и он сам, Оскар, за роялем. И всё это — в самом центре города.
Правда, денег у него нет и не было. Наняв людей на работу, он собрал с них в долг нужную сумму, чтобы запустить проект. Обещал постепенно вернуть. Между тем, рядом с его заведением — еще два престижных ресторана. Посетители заходят, конечно, и к нему, но доходов еле хватает на то, чтобы свести концы с концами. Отдавать нечего. Итог — суд. Продав личное имущество, неудачливый бизнесмен сумел оплатить лишь часть того, что взял. И его отправили в долговую тюрьму. Сидя в ней, он написал фокстрот «Банкрот». Но когда вышел, всё равно платить надо было…
Из происшедшего совершенно ясно, что создавать танго Строк стал намного раньше, чем судят по записям на пластинки. При этом некоторые мелодии рождались у него сразу со словами. Но сомнительно, чтобы он мог написать текст «Мурки». Впрочем, присмотримся к композитору повнимательней. Но сначала — одно из его танго.
Оскар Строк. «Скажите, почему». Исп. Владимир Трошин
Строк родился в Даугавпилсе (в то время — Двинске) в 1893-м. Отец, профессиональный музыкант, имел какие-то заслуги перед армией, что помогло ему из черты оседлости перебраться в Петербург. С женой и восемью детьми. Младший, Оскар, проявил незаурядный талант — с 10 лет сочинял музыку, в 13 его приняли в консерваторию. К сожалению, с учёбой ничего не вышло. Умерла мать — и уже в 14 пришлось идти работать. Он занимается репетиторством. Демонстрирует уникальный дар аккомпаниатора. Играет в кафе. И устраивается в кинотеатр тапёром.
Прекрасный пианист, Оскар свободно импровизировал, создавая музыкальный фон для немых фильмов. Какие произведения он при этом привлекал, неизвестно. Но меня заинтересовал такой момент: чем он мог бы иллюстрировать, скажем, любовные сцены? И тут я неожиданно обнаружил, что как раз в эти годы Петербург попал под очарование танго. Не сомневаюсь, что юный пианист активно использовал его ритмы не только в кафе. Современные мелодии становились магнитом и для любителей кино.
Однажды, в середине 10-х, одна из зрительниц настолько впечатлилась юношей-тапёром, что назначила ему свидание после сеанса. Оскар взглянул на неё — и пропал. Свадьба не заставила себя ждать. Жених был без ума от своей избранницы. Ее звали Луиза Фаданелли-Шустлер. Итальянка из Австрии, естественно — красавица. В 1919-м родилась дочь, Вера.
Жизнь в советском Петрограде оказалась не по вкусу молодому музыканту. А совсем рядом лежала Латвия — родная и несоветская. Ее законный гражданин, тов. О. Строк, представил нужные документы и в 1921-м уехал в Ригу.
Теперь давайте порассуждаем. К этому времени Оскар Строк уже написал ряд песен и романсов, некоторые из них исполняли такие звезды, как Анастасия Вяльцева и Надежда Плевицкая. Были у него и танцевальные композиции. Так почему не мог бы он создать танго? Ведь он постоянно слышал зарубежные образцы и сам исполнял их. А собственную мелодию — особенно, если она хороша — приятно показать друзьям и знакомым. По цепочке она могла попасть в Одессу. Чего только не привозили тогда в Одессу! И танцы тоже — недаром танцшколы открывали.
В Одессе же нашелся человек, который на эту мелодию написал стихи. Про Любку-голубку и её измену. Сурьезный такой романс, с трагическим финалом. Между тем, не успели оглянуться — власть переменилась. И романс — уже с другими словами — оказался очень даже к месту.
Новая власть, однако, ходила с наганом, и когда Якова Ядова спросили насчёт «Мурки», он поспешил заявить: я не я, и песня не моя. Слишком опасным стало бы признание в авторстве. Но практически нет сомнений, что и эту, и многие другие схожие песни, которые распевала вся Одесса, написал именно он — прекрасный поэт-юморист Яков Ядов.
А что же Оскар Строк? Вряд ли он тогда знал о блатной песне, написанной на его мелодию. Впрочем, если бы и узнал, ему не было никакого резона в этом сознаваться. Он погрузился в бизнес. Переехав из северной столицы в Ригу, создал издательство и приступил к выпуску книг и нот. Основал журнал «Новая нива». И, поскольку был человеком эмоциональным — влюбился. В секретаршу своего же журнала Ленни Либман.
Родом из Валмиеры, небольшого городка в 100 км от Риги, эта провинциалка с чёрными глазами сориентировалась быстро. Видя, как втюрился в неё шеф, она потребовала: в Европу! В Париж! Издательство — с собой. Нам нужны будут деньги! И, бросив семью, Оскар отправился в Париж. Думал — осчастливит там русскую эмиграцию своим журналом и книгами. Но не учёл совсем маленькой детали: даже простое перечисление одних лишь названий выходивших в Париже периодических изданий на русском занимало несколько страниц убористого текста…
Прошло всего полгода, деньги растаяли и появиться снова не обещали. Пришлось покупать обратные билеты. В Риге шустрая Ленни тотчас же нашла замену своему поклоннику и выскочила замуж за коммивояжера. А блудный муж попросил прощения у Луизы и получил его. Родившийся в следующем году сын Евгений — доказательство мирного соглашения.
Трагикомедия с секретаршей, однако, не прошла даром. Результатом её стал яркий творческий взлёт. Появились шедевр — танго «Чёрные глаза» и еще целый ряд танго, вошедших в число лучших сочинений Оскара Строка.
О.Строк. Танго «Чёрные глаза». Исп. Пётр Лещенко
Он пишет (на свои слова) иронический фокстрот «Яша-коммивояжёр». Яша продавал всё, что можно, но дела шли плохо. И он решил отправиться в Сиам: «Своим товаром позабавить всех чернокожих голых дам». Приехал, но — увы:
Только суров закон Сиама,
И ни одна не может дама
Одевать ни платье, ни чулок,
Все носят только… фиговый листок.
В 1928-м Строк совершает тур по Франции с весьма солидным музыкальным багажом. Записывает на пластинки и «Яшу», и фокстрот «O, my boy!», и «Чёрные глаза», и многое другое.
В любых ситуациях Оскар оставался оптимистом. И был прав. Когда он прогорел с рестораном, о чём я рассказывал выше, на его счастье в Ригу приехал русский эмигрант, танцор Пётр Лещенко. Оказалось, он иногда поёт, у него приятный баритон. Оскар убедил его полностью посвятить себя пению. И отдал ему ряд своих произведений. «Черные глаза» в исполнении Лещенко произвели фурор во время гастрольного турне певца по Европе. Зрители полюбили солиста, а престиж мелодий Строка поднялся еще выше.
Более того, выяснилось, что даже в Токио ценят пластинки с «Чёрными глазами» — выпущенные на японском! Узнал об этом композитор самолично во время концертного тура по Юго-Восточной Азии. Организовал ему эту поездку в 1935-м году его старший брат Авсей, успешный американский импрессарио. В паре со Строком выступал на сцене известный эстрадный артист Виктор Хенкин (тогда эмигрант). На обратном пути, поездом, Оскар виделся в Москве с Утёсовым. Они вдвоем поработали, и строковская «Синяя рапсодия» стала Лунной.
Но слишком много хорошего в жизни не бывает. Во время немецкого вторжения Оскар еле-еле успел попасть на последний поезд из Риги. Прожил войну в Алма-Ате, у сестры, выступал в госпиталях, писал патриотические песни. После войны вернулся домой и в 1948-м с интересом прочитал в «Правде» разгромную статью о формализме в музыке. В первую очередь, досталось Шостаковичу, но и другим тоже. Что касается латвийских властей, то они решили, что главный формалист республики — Оскар Строк. Его исключили из Союза композиторов. По сути, это означало творческую смерть. Полное забвение. Вспомнили о нём только в 70-х. А в 1975-м его не стало.
Что ж… Здравствуй, моя Мурка, и прощай… Ни разу и нигде не упомянул её композитор. Если песня родилась на основе его танго, то он мог просто не знать о тексте. Но есть вопросы. Оскар доверил первое исполнение своих вещей рижанину Константину Сокольскому. Почему же тот не только спел «Мурку», но в записи стоит имя Строка? И почему всё-таки продолжают называть автором его, человека, не имевшего никакого отношения к Одессе? Хотя там жило столько известных людей, писавших музыку! Нет дыма без огня…
Вообще-то, за моим поиском стоял и скрытый смысл — хотелось найти что-то о причастности Оскара Строка к еврейскому миру. На первый взгляд, он был далек от него. И всё же… В конце 30-х, когда евреям в Польше было очень неуютно, а бежать было некуда, варшавский поэт, драматург и переводчик Игорь Корнтайер написал стихи: «Ву ахин зол их гейн?» (С идиша — «Куда я могу идти?») В них говорилось, что единственное место, где мы обретём настоящую свободу — Израиль. Стихи эти легли на мелодию одного из танго О. Строка. Точно неизвестно, общались оба автора, или нет. И. Корнтайер погиб в гетто в 1942-м. Спустя шесть лет «Ву ахин» случайно услышал в Париже от польского беженца нидерландский певец Лео Фулд. Фулд, которого называют королём еврейской песни, сделал это танго мировым шлягером.
Здесь он поёт «Еврейское танго» на идиш в 1954-м году в Тель-Авиве.
главный принцип жизни подлинного checkиста: «сказавши А. не окажись Б.»
вот послал я аффтара (обозначим №1) в публичку, но и сам призадумался: откуда все же взялся «ид» в имени Корнтайера? и ведь нашел! в газете «форвертс» за 1973 год в до безобразия не вычитанной заметке под названием «Менаше Оппенгейм о песне «виахин зол их гейн?» кто ее автор и когда она была создана?». по неизвестной мне причине аффтар (обозначим №2) заметки в мелочах переврал все, что смог: в том числе и первую букву имени автора текста песни, и даже вынесенную в заголовок (sic!) фамилию ее исполнителя.
так что если кто все еще хочет знать из какого сора растет туфта не ведая стыда, то ответ готов: из не перепроверенного checkистами
> С особами такого сорта я общаться не намерен.
та но проблем. но за «привоз» тем не менее надо отвечать
> J. Turkow, Azoi iz es gewen, Buenos Aires, 1948
> J. Turkow, Farloszene sztern, Buenos Aires, 1953
замечательно! обе книжки лежат в открытом доступе на сайте archive.org
не сочтете за труд привести хотя бы одну точную цитату, в которой Турков именует Корнтайера «Игорем»?
не для меня: я знаю, что там есть. а для Истории, чтоб такие как я «не трепали» и тп
чмо упертое 05.03.2019 в 07:27
«я не забыл, что мама не разрешает мне иметь дела с пафосными евреями, но тут уж совсем случай из ряда вон…»
====================================================================
А мама вам не говорила, что спрятаться за ником и обхамить автора – это не просто грязно – это подло? А трепать впустую имя человека, погибшего в огне Холокоста – подло вдвойне? И что те, кто так ведёт себя – они из ряда вон? С особами такого сорта я общаться не намерен.
А читателям расскажу о том, что не включил в статью, поскольку это было в стороне от основной темы. О том, где я нашел сведения о Корнтаере, на которого ЧМО совершенно бездоказательно вывалило кучу небылиц.
Всего один абзац я посвятил погибшему поэту, но в тексте объяснил, почему это было для меня важно. Рассказ о нём уведёт нас в варшавское гетто.
Нацисты загнали туда и держали взаперти почти полмиллиона евреев. Но несмотря на голод, преследования и убийства, люди не сдавались. Работали театральные коллективы, выступали певцы, сочиняли стихи и песни – всё, что помогало выжить и накопить силы для решающей битвы. В выдающемся акте еврейского мужества – восстании 1943 года в варшавском гетто – погибли тысячи бойцов, знавших, на что они идут.
Один из узников, Ионас Турков, талантливый актер, режиссер, писатель, в течение многих лет руководивший разными еврейскими театрами, вёл в гетто записи. Записи о происходивших событиях. Зная, что его бумаги могут попасть в гестапо, он некоторые фамилии шифровал, оставляя только первую букву, например – Т. или М. Но большей частью приводил их полностью. И несколько раз там проходит: Igor S. Korntajer. После восстания Туркову удалось спрятаться и выжить. Его записи стали важным документом и были изданы отдельной книгой: Jonas Turkow \»C´etait ainsi. 1939-1943 la vie dans le ghetto de Varsovie\» («О том, как всё это было. Жизнь в варшавском гетто. 1939-1943»).
И там на странице 173 есть такая запись – привожу ее по польскому оригиналу: «Najpopularniejsze piosenki śpiewane w getcie: \»Gdzie mogę pójść\» napisana przez Korntajera, śpiewana przez Dawida Zajdermana; Mosze ah Mosze — Korntajera, śpiewana przez Symchę Fostla, \»Pieniądze to dobra rzecz\» — śpiewana przez Norskiego-Nożycę, \»Boże mój Boże, czemuś mnie opuścił\» — Marysia Ajzensztadt;» — и ещё четыре песни.
Думаю, текст ясен. «Самые популярные песни, которые пели в гетто: «Куда я могу пойти», написанная Корнтаером, исполнял Давид Зайдерман; «Мойше, ах Мойше» Корнтаера…» и так далее. Причем, первая песня, написанная ещё до войны о том, что еврею в диаспоре негде приткнуться, в гетто звучала в сокращенном варианте, и смысл ее был таков: из гетто нет выхода. Об истории создания Корнтаером этой песни, о написанной им же комедии «Ципе фун Новолипе», которую в июне 1941-го играли в геттовском театре Эльдорадо, Турков рассказывает в разных изданиях своих книг:
J. Turkow, Azoi iz es gewen, Buenos Aires, 1948 (cтр. 205)
J. Turkow, Farloszene sztern, Buenos Aires, 1953 (том 1, стр. 104-105) и в других.
Таковы свидетельства очевидца. И очень прискорбно, что всякие чмо позволяют себе высокомерно и нагло искажать еврейскую историю.
С удовольствием прочитал и прослушал. Когда слушаешь музыку Строка, то, хотя композитор родился в Латвии, всплывает Одесса, которой сегодня уже нет и которую мы, не жившие в Одессе, знаем по великолепному юмору Бабеля, Карцева, Ильченко и, конечно, Жванецкого. Не случайно и «Мурка» и «Школа Соломона Пляра»и некоторые его танго , ассоциируются с Одессой. Не родившийся в Одессе Строка-одесский композитор. Спасибо, Самуил.
Дорогой Лев, очень рад Вашему отзыву, приятно услышать доброе слово от профессионального музыканта. Вы точно заметили, что в танго Оскара Строка нередко живёт одесский дух. Блестящий композитор, блестящие исполнители — причём самой разной национальной окраски.
я не забыл, что мама не разрешает мне иметь дела с пафосными евреями, но тут уж совсем случай из ряда вон. к сожалению, повтор пропагандистских задов никого не красит. да и википедия, к счастью, не единственный источник информации.
> В конце 30-х, когда евреям в Польше было очень неуютно, а бежать было некуда, варшавский поэт, драматург и переводчик Игорь Корнтайер …
не Игорь. этот википедийный «слух» не имеет абсолютно никакой «доказательной базы», кроме рассказа его автора об «утерянном факсе».
на самом деле, никто не знает как звали Корнтайера. на польских пластинках указывался только инициал «С.» на польских афишах указывался только инициал «С.» тот же инициал встречается и в воспоминаниях Туркова, и в «лексиконе» Зидьберцвайга. они оба лично знали Корнтайера, но продолжали использовать только инициал. в относительно недавно заполненной ядвашемовской карточке Корнтайера инициал был «наконец-то раскрыт» : Самуил. но как оказалось, и это тоже только предположение.
> … написал стихи: «Ву ахин зол их гейн?» (С идиша — «Куда я могу идти?»)
Корнтайер не писал «стихов», ибо он не был поэтом. он зарабатывал на жизнь, в частности, авторизированными переводами на идиш популярных песен. чтобы было понятно: самый ранний из известных сегодня вариантов «бубличков» сделал именно Корнтайер. в этом ряду и его авторизированный перевод популярного польского танго «куда мне идти?»
> В них говорилось, что единственное место, где мы обретём настоящую свободу — Израиль.
а вот это уже откровенная пропагандистская ложь. в оригинале Корнтайера ни израиль, которого летом 1938 года еще попросту не было, ни палестина не упоминались. израиль «появился» лишь в «улучшенной» парижской послевоенной версии «куда мне идти?» Берланда, в которой имя Корнтайера отсутствовало. как и Строка
> Стихи эти легли на мелодию одного из танго О. Строка.
это танго — «голубые глаза». в польской авторизированной версии Шленгеля — «куда мне идти?»
> Точно неизвестно, общались оба автора, или нет.
без комментариев 🙂
> И. Корнтайер погиб в гетто в 1942-м.
вероятней всего в 1943, ибо в ноябре 1942 он был «доказательно» жив
> Спустя шесть лет «Ву ахин» случайно услышал в Париже от польского беженца нидерландский певец Лео Фулд.
польский беженец — Берланд
> Фулд, которого называют королём еврейской песни, сделал это танго мировым шлягером.
Фульд, накануне второй мировой войны уехавший в штаты, но вернувшийся в европу после ее окончания, безусловно обладал коммерческой жилкой. думаю, это он сократил текст Берланда, добавил с помощью некоего Миллера английский куплет, вернул Корнтайера в число уже соавторов текста и — придумал историю о том, как несчастный узник варшавского гетто мечтал об израиле
ps
к еврейскому стыду послевоенная история «куда мне идти?» — это образец шоу-бизнеса на еврейской крови. и еврейского же беспамятства.
pps
оригинальная версия Корнтайера была записана на пластинку лишь однажды, в 1940, в штатах. и — забыта. похоже, что навсегда
Спасибо!
Уважаемый Соплеменник, спасибо Вам за отзыв!
Спасибо автору за интересное напоминание о полузабытых мелодиях, их авторах и исполнителях. И конечно, место рассказу в «Заметках по еврейской истории».
Я вот только об авторском зачине. В другом месте читаю: Школа танцев Соломона Пляра (Кляра, Фляра), и была она не в Одессе, и прототипом песни стал парикмахер Соломон Исаакович Шкляр проживавший в Киеве на Большой Васильковской, 10, в доме Генриха Генриховича Пфалера, работавший на Бибиковском бульваре, 5, и открывший школу танцев на Большой Васильковской, 10, и слова и музыка, предположительно, не В. Руденкова, о котором нет иной информации, и, возможно, это псевдоним, а автором был сам Владимир Хенкин, популярный исполнитель тех уже столетней давности лет. Мифы, легенды. Но вот ещё об этом фокстроте. Мало приятного в пародийности и шаржировании еврейской лексики (что переводит юмор текста в язвительную сатиру), но это заложено в авторском тексте. Когда же исполнитель при этом вульгарно картавит, придавая тем самым издевательской карикатурности, то это оскорбительный перебор. Стоит помнить, что проверка на картавость выявляла жертву на преследования, а часто и худшее. Радио РЭКА (израильское русское) часто передаёт этот фокстрот, не исключая и картавый вариант (несмотря на мои туда протесты).
Уважаемый господин Беренсон, спасибо за добрые слова! Полностью согласен с Вами — евреям не к лицу изображать карикатуры на себя, их и без этого хватает. Что касается песенки о Соломоне Шкляре, то я, конечно, знал о всех разночтениях. Передо мной стояла трудная задача — что выбрать? Я выбрал Одессу. Во-первых, потому что Киев был антисемитским городом. А во-вторых, потому что характер песенки с её юмором и самоиронией явно одесский.