Не в пример мне, который потерял веру в местных Евреев, Папа Франциск не теряет надежды в своих Христиан… Он находится в США и проповедует так громко, чтобы все услышали его. О чём проповедь? Вы угадали: об изменении климата. Как я и говорил уже, у меня нет своего мнения об изменении климата, но если Папа проповедует, то моё сомнение возрастает.
ЛОЖЬ, КОТОРОЙ НАС КОРМЯТ
Перевод с английского Минны Динер
(продолжение. Начало в №2-3/2019 и сл.)
Гейт 17
Пейзажи, которые остаются позади меня походили на архитектуру древних гениев. Пейзажи теперь, по мере приближения к Колорадо, напоминают живопись мастеров. Я въезжаю в Аспен еще до начала Йом-Кипура, т.е. до заката солнца. Аспенские Евреи — одни из самых успешных Американских Евреев, живут в самом желанном месте — в Аспене — пункте притяжения богатых и знаменитых. Естественно, я иду к самой большой общине Аспена, служба которой сегодня проходит в пятисотместном Концертном зале Харрис, месте, которое выглядит значительно красивей, чем Колледж Вождя Дурного Ножа.
Да, это евреи, а не индейцы. И какие евреи! Большинство из них возраста Иисуса, если бы его не распяли и он дожил до сегодняшнего дня. Молодых Евреев тут нет. И не потому, что они опасаются выйти на улицу после заката: Аспен, Колорадо это не Инглвуд, Иллинойс. Аспен как раз в 180 градусах от Инглвуда. Просто молодые Евреи — вот шокирующая новость, не интересуются ничем еврейским. Они вне этого и растворяются в котле где-то в горячей Американской пекарне.
Если честно, то сейчас, когда я посетил службу, я вижу, что не стал бы винить молодых Евреев. Служба эта — сплошной отстой. Раввин читает проповедь о другом раввине, который выжил в лагере смерти во время Холокоста. Всё это сопровождается музыкой, которая скорее всего была создана в концентрационном лагере. А затем, если этого недостаточно, раввин благодарит Германию за помощь Сирийским беженцам и размещением их в бывших концлагерях (что Германия очевидно делает).
Один к одному, но это всё выглядело, как настоящая похоронная церемония Американского Иудаизма. Я наблюдал за службой, которая содержала лишь несколько еврейских основных тем, и удивлялся тому, что эти старые люди озаботились и пришли сюда. Ведь в этой службе так мало «еврейского». Как и индейцы, очень мало кто знает язык предков, в данном случае иврит, поэтому всё это настолько растворяется и исчезает, что там нечего видеть, и нечего слышать. Всё опустошено.
Можно сопоставить в этом плавильном феномене Немецких Американцев и этих Евреев. Между ними есть лишь одна разница: немцы полностью растворились уже несколько поколений назад, и большинство из них даже и не озабочены быть «немцами». Евреи же всё еще в процессе исчезновения их культуры, но скоро и они будут у цели.
А до тех пор, пока они окончательно не растворятся, они будут гонимы другими.
Особенно медиа. Американский журнал Салон, например, сегодня опубликовал статью, в которой обвиняет израильскую армию в «трусливой жестокости», утверждая, что израильские солдаты раздавили палестинского ребёнка, после чего следует сравнение Израиля с Нацистской Германией.
И это в то конкретное историческое время, когда каждый день тысячи арабов убиваются, терпят насилие, выгоняется из домов другими арабами на вечно турбулентном Среднем Востоке, интересно читать эту историю о предполагаемом арабском ребёнке, который пострадал от рук Евреев. Десять, двадцать лет назад такую статью можно было бы прочитать в журнале ККК.
Времена изменились, как поёт Боб Дилан в своей песне.
На следующий день я иду посмотреть на природу. К счастью природа — единственный объект в Америке, который не вынужден растворяться в плавильном котле, чтобы не испариться и исчезнуть. Я еду по направлению к Марунским Колоколам, двум вершинам в Элкских горах, которые находятся в дюжине миль от города Аспен.
Сам въезд наверх к горному району, напротив которого виднеются Марунские Колокола, это сама природа в её наиболее мастерском наборе красок: зелёный, жёлтый, красный, коричневый, тёмно-бардовый (марун), бирюзовый, золотой, белый, серый и розовый. И это лишь короткий список цветов, которые обнаруживаются здесь. Под Колоколами находится многокрасочная гладь воды: ярко-зелёный, синий, коричневый, серебристый и различные варианты этих цветов. Я никогда не видел подобного.
Впереди себя я вижу солеподобные слои снега на вершине Колоколов Марун, названных из-за их цвета и формы гор. Колокола окружены волшебными пейзажами из красок и форм.
Когда ветер шуршит золотыми листьями на аспенских деревьях, коих здесь в избытке, то это создаёт эффект ослепительного сверкания. На этих аспенских деревьях очень тонкие листья, поэтому самый лёгкий ветерок приводит их в дрожь. Эффект мерцающего золота — это настоящая красота, которую вы не увидите и в раю. Вид этого волшебства словно марихуана для души. Привезите свои попы прямо сюда, молодые Евреи, и вы увидите как это прекрасно, когда ты не растворяешься…
* * *
Не в пример мне, который потерял веру в местных Евреев, Папа Франциск не теряет надежды в своих Христианах… Он находится в США и проповедует так громко, чтобы все услышали его. О чём проповедь? Вы угадали: об изменении климата. Как я и говорил уже, у меня нет своего мнения об изменении климата, но если Папа проповедует, то моё сомнение возрастает.
Я продолжаю вести машину по направлению к Денверу, и выбираю живописные дороги. Ехать к горам, окружённым жёлтыми и золотыми деревьями — это одно из наибольших удовольствий, которое может получить живой человек от езды на машине. Это сказочная поездка и опять я восхищаюсь красотой этой страны.
Я останавливаюсь на дороге возле мотеля под названием Topaz Lodge, где я вижу четырёх человек, сидящих в креслах и занятых вдыханием никотина в свою систему. Они указывают на огромный кусок пиццы, который, по их словам, они купили вниз по дороге, минуя три светофора, всего за $8.99.
Прямо дешёвка!
Они представляются, как «передвигатели гор». Они взрывают горную дорогу, чтобы построить там новую скоростную дорогу. Их работа заключается в том, чтобы оттаскивать куски камня с дороги.
— «Мы превращаем гору в каменоломню», — гордо сообщают они мне, как о достижении.
— «Если бы интеллектуала заставили делать эту работу, он бы не продержался и дня.» Ни один из них не верит в «изменения климата». Если сказать более точно, то они думают, что климат всегда менялся. На этом самом месте миллионы лет назад были лишь ледники, — объясняют они мне.
К тому же, все они верные сторонники Израиля.
Один из них по имени Джереми говорит мне, что Президент Обама пусть едет обратно туда, где родился. Где это?
— «Африка, или Индонезия, но точно не Гавайи».
На этой земле есть несколько миллионов человек, которые твёрдо убеждены, что Обама не родился в США, поэтому он не настоящий американец. Они не могут это доказать, но недостаток доказательств никогда не останавливал никого, будь то передвигатель гор, или интеллектуал из Бёркли.
* * *
Наступает утро и я иду в Moe’s Broadway Bagle в Денвере. Я беру бейгл с сыром и яйцом, сажусь за стол что на тротуаре и читаю новости.
Спикер Палаты Представителей Джон Боунер объявил вчера, что он покидает свой пост к концу следующего месяца. Причина? Республиканская партия расколота между умеренными и супер консервативными членами Чайной Партии, и он устал от бесконечных раздоров.
Много отличий между этими двумя лагерями. Одна из тикающих бомб следующая: — ребята из Чайной партии грозятся опрокинуть правительство, если они поддержат резолюцию о защите организации женского здоровья «Запланированное Родительство», которое поддерживает женщин, нуждающихся в абортах. Если они не достигнут своей цели, говорят «чайники», они не одобрят предстоящий фискальный бюджет и правительство США будет вынуждено закрыться.
У меня проблема бОльшая, чем у Джона: моя еда абсолютно без соли и перца, а потому совершенно безвкусна. Чёрт побери, почему в этой стране никто не может научиться делать сэндвичи с яйцом ?
Нахожусь в молле на 16-й улице, который является длинной пешеходной торговой полосой и я наблюдаю за проходящими мимо людьми. Девять из десяти из них одеты в самую дрянную одежду, которая может только присниться в ночных кошмарах. Я заговариваю с некоторыми из них и оказывается, что они не местные. Они приехали в Денвер на Огромный Денверский Фестиваль Пива, который состоится в нескольких кварталах отсюда. Они также рассказывают мне, что фестиваль посещает 60000 человек. Это звучит для меня так, словно это возможность получить бесплатное пиво. И я иду туда. При входе мне дают небольшой стаканчик для того, чтобы использовать его возле многочисленных стендов с образцами пива различных пивоварен, представленных здесь. Человек, дающий мне этот стаканчик, серьёзно предупреждает, что, если сломаю, или потеряю его, замены не будет. Как же мне сохранить стаканчик в руках в течение следующих 10 часов? Не беспокойтесь. За пять баксов можно купить ожерелье со стаканодержателем — это карман на тесёмке, которая вешается на шею, и стакан в безопасности будет висеть под моим ртом. Я приобретаю это, а там надпись: «Исключённая Команда Мормонских Пьющих.» А под этим серьезный совет: «Выпейте пиво… Трезвые Мормоны находятся в Юте».
Немного политики в огромном стакане с пивом… Никто здесь вокруг не продаёт держателей стаканов с надписью «Мусульманская Команда Пьющих». Это для Мормонов.
Я наворачиваю круги, пью тут и там, то и это и пытаюсь поговорить о не-Мормонской политике с молодым человеком, который выпивал, по-видимому, больше, чем его голова позволяла. Я говорю себе: интересно будет услышать от пьяного американца, что он по-настоящему думает.
Во-первых, я спрашиваю у него красный он, или синий. Я не получаю ответа. Даже в пьяном виде он знает, какую черту нельзя переступать:
— «Я провёл красную черту, когда речь идёт о политике.»
О, Господи! Даже пьяные люди боятся говорить о политике в этой Стране Свободных Людей!
Для справки: пиво, которое мне понравилось больше всего, называется Dosvidaniya (буквально так) и оно из дубовых бочек с 12% алкоголя, и оно имеет самый богатый оттенками вкус.
Чи-ирс!
Через некоторое время после того, как я покинул Фестиваль, я получаю е-мейл от моего хорошего друга Барака Обамы. Тема: «Мы можем встретиться этой осенью, Тувиа.»
В тексте говорится:
— «Тувиа, я вспоминаю свои первые дни, как организатор общины, словно это было вчера. Мне вручили длинный список жителей района и в течении следующих трёх недель я ходил от двери к двери, чтобы встретиться с ними.»
Ну, и так далее и тому подобное, сказка за сказкой… Я удивляюсь, зачем он говорит об этом… Разве сотрудники Агентства Национальной Безопасности уже не информировали его, что жители его участка будут отрицать каждое написанное им слово?
А теперь Главное: основной месседж, который Обама хотел на самом деле сделать, находится в самом конце е-мейла — контрибуция между $15 и $1000, и, если я буду столь любезен делать это ежемесячным вкладом, это бы очень-очень приветствовалось.
Президент Обама может сколько угодно кичиться своей огромной заботой о чёрных и латинос из Иллинойса. Но даже он не смог бы сказать, что хоть в каком-то вопросе он позаботился о чёрных в Колорадо.
Может мне следует встретиться с ними… Я узнал, что в Денвере есть огромная церковь, которую называют Potter’s House. Надо сходить туда в ближайшее же воскресенье.
Церковь устраивает два богослужения в день в своем зале на три тысячи мест, и я прихожу на второе. Поразительно талантливая полная леди в сопровождении хора из чёрных людей, поёт: «Ты отодвинул мою стеснительность. Бери меня всю.»
Молящиеся стоя подпевают ей. И какое это пение! Лидирующая певица, которая воспламеняет аудиторию в тысячу раз сильнее, чем любой американский политик живьём, посылает свои звуки много выше, чем Американский Воздушный Флот мог бы залететь. Каждый кусок кирпича, камня, или железа в этом здании сотрясаются от звуков её голоса, и вы почти видите ангелов, танцующих у её ног. То, чему я стал свидетелем похоже на сильнейший разгул между человеком и Богом. Правда.
Оскар из Чикаго, Вы должны приехать сюда и присоединиться к этим людям!
Эти чёрные люди способны расшевелить небо своим пением. Эту задачу не способен осуществить ни один белый человек, насколько я знаю. Их пение пахнет свободными душами, их страсть высотой с гору, и их присутствие — демонстрация необъятной силы.
Это не Аспен. Молящиеся здесь люди это не Американские Евреи. Их набожность, искренность, страсть, гордость и счастье ни с чем не сравнимы. Эта чёрная церковь стоит высоко в тотальной оппозиции к гибели и унынию, которое я видел в чёрных районах Если бы эти люди только знали, какой силой они обладают.
Мне «везёт» — у них приглашённая выступающая — белая леди, которая любит петь и кричать:
— «Восхвалите Господа в Его Доме. Он исправит ваш дом.» Она раздаёт этим людям крикливые обещания здоровья и богатства. А для того, чтобы никто не сомневался в её возможностях, она добавляет:
— «Я родилась в Пасхальное Воскресенье и имею способность к воскрешению. Меня нельзя толкать, я могу взорваться.»
Она очень старается изображать «чёрную», чем совершенно сбивает тот дух, который естественно шёл от присутствующих здесь людей. После повторных криков и визгов она предлагает молитву к Иисусу — «Искупай меня в своей крови.» Для чего они пригласили её?
Старший пастор этой огромной церкви Доктор И. Кристофер Хилл — чёрный человек. Когда он поднимается на подиум — это настоящее наслаждение. Временами он кричит со своего подиума к отдельным членам этой огромной аудитории. — «Хей, Сис,» — говорит он женщине из Омаха. — «Есть ли чёрные в Омаха?» Все смеются. Мне захотелось узнать из чего сделан этот человек. И на следующий день я иду навестить его в частном порядке в его офисе.
* * *
Сегодня парковочная площадка почти пуста, но я замечаю охранников вокруг. Я вижу их сразу, когда въезжаю на церковную территорию, как только они выходят из своих укрытий, чтобы узнать кто я. В этой церкви, насколько я могу судить, не хотят той же участи, что и церковь АМЕ в Чарлстоне.
Сразу за входом в здание я вижу много объявлений, анонсирующиx предстоящую поездку в Израиль. Я продолжаю идти.
«Пастор Крис», как зовут священника здесь, встречает меня в своём офисе объятиями. Он улыбчив, полон энергии и лицо его сияет. Не удивительно, что тысячи людей следуют за ним. Для начала я делюсь с ним своим последним открытием: Америка разделена, расизм есть повсюду, и те, кто говорят от имени «разноликости», реально не знают чёрных. Это верно? — спрашиваю я его.
«Очень даже да.» — отвечает он без раздумий.
— Я побывал в округах и видел там бедность рядом с абсолютным криминалом, который вопит из-за каждого угла, это там, где смерть и уныние Чёрной Америки. Но здесь, в Вашей церкви я увидел радость, удивительную одухотворённость, потрясающую энергию — намного более позитивных и духовных, чем в белых церквях тут же неподалёку. Полная противоположность тем «округам». Не могли бы Вы объяснить мне эти две возможности Чёрной Америки? Каким образом это становится возможным одним людям так опуститься с одной стороны и так возвыситься — с другой? Это разве не одни и те же люди?
— «Церковь для нас — это побег. Церковь — это место, где мы можем быть самими собой. В моей церкви есть высокопоставленные люди, которые занимают и публичные посты. Один из моих прихожан имеет 30000 служащих. Они плачут в церкви. Они здесь свободны. Наша церковь — это место, где тебе не надо быть белым. Это место, где нет необходимости чувствовать себя меньшинством в плавильном котле Америки. Исторически все наши движения за освобождение пришли из церкви. Церковь для нас — самое свободное место, которое мы имеем, потому что мы находимся не под властью белых структур и не пользуемся никакой поддержкой.»
— Очень хорошо. Но что именно делает чёрные церкви более духовными, чем церкви белых?
— «Понимаете, чёрные проповедники во время рабства ходили в церкви белых. Они стояли в конце у входа, или даже за окнами церкви, слушали проповеди и шли к чёрным рабам и читали им те же проповеди, только в 15 тысяч раз лучше!»
— Почему?
— «Потому что Чёрные слышали их по-своему, по-другому. История рабства Евреев в Египте имеет другое значение для Африканского Американца. Потому что мы имеем много общего. Сегрегация. Жизнь в гетто, как это можно назвать. Мы и называем эти округи словом гетто, взятым из Еврейского опыта в Европе. В Старом Завете Библии столько общего с нашим опытом, что это отражается на богослужении. Мы Африканские Американцы.» — Таково объяснение великолепия чёрных церквей. Но как Вы объясняете другую сторону монеты: округи, гангстеров, высокий уровень убийств в чёрных общинах?
Пастору Крису приходится обдумать свой ответ.
— «Школы в чёрных районах — наихудшие. Мы в Америке строим тюрьмы, которые опираются на результаты тестов третьеклассников. Так, если в этом районе оценки тестов низкие, то мы знаем, что следует построить больше тюрем. Тюремная система теперь продаётся финансовыми кругами с Уолл Стрит , как «тюрьма будущего». Мы являемся товаром. Полиция, социальные работники, следователи, судьи, чиновники — все они оплачиваются за счёт институционализации чёрных людей. Таким образом, для системы лучше держать нас в тюрьмах, чем давать нам образование.»
— Американцы избрали полу-чёрного человека своим Президентом, того, кто разговаривает и ходит, как белый. Выберут ли американцы настоящего чёрного, который разговаривает, как все чёрные?
— «Увижу ли я при своей жизни избранного чёрного Президента? Нет.»
— Значит, «разноликость» — это лишь облако дыма?
— «Разумеется. Америка глубоко пропитана расизмом.»
— Если бы Вам нужно было бы дать определение Америки в одном предложении, каковым бы оно было? Крис Рок описывает Америку с точки зрения чёрного человека, но я такого никогда не слышал:
— «Америка, словно дядя, который устроил вас в колледж, но беспрерывно пристаёт к вам. Так мы воспринимаем Америку. Это лучшая страна в мире, но она использует нас. Она поломала семьи. Они продали наших матерей блоками. Они насиловали наших дочерей. И мы — результат всего этого.»
— Это история. Как бы Вы охарактеризовали Америку теперь?
— «Нет, это не история, это всё ещё здесь. Меня всё еще возможно вытащить полицейским, избить шокером до смерти в камере. И никто не пойдет в тюрьму за это. Сегодня я могу быть убит в церкви белым идиотом, который считает меня опасным для его женщины. Сегодня! Это Америка, и она не прогрессировала.»
Я всё же прогрессирую, разъезжая вокруг. Куда теперь? Я не знаю, поэтому двигаюсь на восток. Приближается вечер, и я въезжаю в Канзас. Здесь ужасно холодно и сильный ветер дует беспощадно прямо в лицо. Вот она — перемена климата.
Гейт 18
Сегодня утро туманное в Гудланде, Канзас. Сейчас восемь утра, но мой iPhone показывает 9. Это потому, что iPhone решил, что Гудланд находится в другом часовом поясе. Но он неправ.
Что нового сегодня? Я читаю Salina Journal. Ничего нового, лишь сообщение о том, что количество тучных взрослых людей в Канзасе в 2014 году составляло 31,3% от всего населения. По-видимому, я нахожусь в правильном месте. Но вместе с захватывающими новостями я читаю то, что люди из Канзаса думают о сегодняшнем дне. Ну, например, письмо от леди по имени Керолайн Ундервуд:
«Для того, чтобы попытаться попасть в рай, никто никогда не пытается делать это достаточно упорно. Иисус сделал это так просто. Надо лишь верить тому, что Иисус — сын Бога, и что он умер за ваши грехи и снова воскрес. Попроси у него прощения и отдай ему свою жизнь. Это называется благодатью.»
Теперь поглядим в «Нью-Йорк таймс», может там есть что-то интересней. Ну, вот это:
«Ученые обнаружили в понедельник безусловные приметы воды на поверхности Марса, открытие, которое позволяет предполагать, что там могла бы быть жизнь. Если она когда-либо возникла, то могла бы и сохраниться до сих пор.»
Это звучит довольно интересно и вызывает вопросы: Влияет ли изменение климата и на Марс, а также есть ли там запреты на курение? Еще более интригует возможность узнать какого цвета придерживаются марсиане — синего, или красного; черного, или белого; настроены они про-израильски, или про-палестински; есть ли у них свой собственный Иисус, или Будда; есть ли у них там индейские резервации ?
Лично мне хотелось бы связаться с женщинами с Марса. Надеюсь, что политкорректность не достигла еще Марса, и я смогу на них по крайней мере посмотреть. И я иду спать, мечтая о марсианских леди.
* * *
Следующим утром я доезжаю до Колби. Мне нравится ездить вокруг этого штата Канзас, который расположен ровно в центре США. Виды тут совсем отличаются от тех, что я видел в некоторых других штатах. Здесь нет гор вокруг, ни следа от них. Этот ландшафт называется Прерии. А в Колби есть Музей Прерий. Сама идея так названного музея заинтриговывает меня, и я подъезжаю к нему.
Кстати, я никогда не думал, что в США есть столько музеев. В каждом маленьком городке есть свой музей, даже не знаю почему. Может потому, что «разноликие» граждане ужасно хотят узнать о своих корнях.
В музее, где я сейчас нахожусь, я вижу трёх посетителей. И всё. Я догадываюсь, что здесь я встречу личное внимание к себе. Я обращаюсь к двум женщинам в приёмной. Прежде, чем они начнут рассказывать мне всё, что они знают о прериях, я задаю им более простой вопрос:
— Пожалуйста, объясните мне, в чём заключается характерная особенность канзасцев?
— «Канзасец — это личность суровая, упрямая, щедрая, дружелюбная и настойчивая.»
— О, настойчивость! Мне нравится это! Эти настойчивые люди «синие», или «красные»?
— «Здесь все Республиканцы, за исключением меня. Мои родители республиканцы, мой муж республиканец, но я — демократ.»
— Почему?
— «Потому что Демократы заботятся о людях, а Республиканцы — нет!»
На этом месте вторая дама вмешивается:
— «Неужели Президент заботится о людях?»
— «Это не его вина, что правительство о них не заботится. В правительстве слишком много людей и он не может всех контролировать.»
— Я хочу правильно понять Вас: если Республиканец Президент ничего не делает — то это его вина, а если Демократ — Президент ничего не делает для людей, то кто-то виноват. Так, или не так?
— «Да.»
— Такова логика части настойчивых Канзасцев?
— «Да!»
— У Вас есть дети?
— «Да.»
— А они «красные», или «синие»?
— «Я не знаю.»
Её сын 29 лет от роду живёт неподалёку. И я спрашиваю её: можно, я спрошу у него?
— «Нет.»
— Не время ли узнать, о чём думает Ваш сын?
— «Нет.»
А теперь в музей.
* * *
Этот музей предоставляет некоторые интересные истории о людях, которые вначале жили здесь, или проезжали мимо. Вот, одна из них о Братьях Блу, которые останавливались здесь по дороге на Денвер в поисках золота:
«Братья Блу и несколько других людей сделали ошибку, покинув дорогу Платте Ривер, чтобы сократить путь на Денвер. Когда у Даниела и его двух братьев кончилась еда и вода, они спасались только каннибализмом. Индеец племени Арапахо нашёл Даниела — единственно сохранившегося, он взял его в свою хижину и выходил покинутого, голодного золотоискателя и вернул тому физическое и психическое здоровье.»
Эта короткая история рассказывает об огромной истории — истории Америки и ранних американцев. Чтобы создать это огромное государство потребовалось много крови, пота, болезней, голода, решимости, воображения — и гонка за золотом. Это было непросто.
Снаружи, за главным зданием музея стоят дома того периода. Например, «Земляной Дом», «Гостиный Дом». Вы можете войти в эти дома, которые являются точными копиями оригинальных, чтобы испытать на себе жизнь в них. Никаких сопровождающих, или охранников с вами нет, никто ничего вам не объясняет. Вы сами должны дойти до всего своим умом. И я стараюсь это сделать.
У меня такое чувство, будто я возвращаюсь обратно во времени, на сто, или двести лет назад, и я открываю Америку способом, о котором я даже не догадывался раньше. Европа. Почти всё в этих домах пахнет, выглядит и похоже на Старую Европу.
Да, люди, которые основали эту страну были не с Марса.. Они были Европейцами. Полнокровными Европейцами. Я знал это и раньше, но я этого не чувствовал.. А сегодня почувствовал.
Теперь можно почитать ещё.
«Большинство иммигрантов были Американцами, рождёнными в Европе с доминирующими немецкими корнями», — следует из записи в другой части музея.
Естественно, мне хочется приобрести больший опыт в прериях, и я сажусь в автомобиль и еду по грязным дорогам. Я надеюсь, что компания по ренту никогда не узнает по каким дорогам я ехал на их Versa.
Каково чувство езды на этих дорогах? Райское! Я заезжаю на поля, потом съезжаю с них, редко встречаю встречные машины, иногда я заблокирован коровами. Я чувствую себя, как пионер и надеюсь, что никто не съест меня.
После часа-двух бесцельной езды в прошлое я подъезжаю к Замку Рок. Это удивительное чудо природы посреди плоской долины, известной под названием Канзас, является высокой скалой. Стоит в одиночестве. Kаким образом она попала сюда? Я не уверен, но я предполагаю, что этот камень настоящий Канзасец с характерным ему упорным характером. Он здесь без всякой причины, и он не сдвинется с места никуда.
«Вашингтон пост» докладывает, что «В США запланированы 6 казней в ближайшие 9 дней.» Почему Америка всё ещё практикует эти жестокие наказания? Наверно из-за некоторой упрямой ментальности.
* * *
Самый большой город Канзаса — Уичита и мисс Versa везёт меня туда. Группа Foo Fighters должна выступить вечером на местной Интрастбанк Арене, и я настроен сходить на концерт. Какое замечательное название для арены — Интрастбанк! Похоже на Театр Кадиллак.
Я не единственный, кто жаждет звуков — тут их более 10 000 человек.
В назначенный час Гaрри Кларк мл. и бенд открывают концерт. Это очень громко. Впечатление, что единственное, что они могут предложить, это шум, ибо текст невозможно разобрать, за исключением некоторых отдельных слов.
В следующий раз, когда Американские войска вторгнутся куда-либо, им стоит привезти этого Гарри с собой. Враг сбежит от страха. К счастью, эта громкая бессмысленность кончается около восьми часов. В восемь часов все огни в здании притухают. Ничего не происходит. Но молодёжь Уичиты счастлива. Они заходят и выходят с очередной бутылкой Budweiser-а или Miller-а, и они довольны. Как могут они пить такую гадость? Огни полностью тухнут к 8:39. И тут Foo Fighters появляются на сцене и настоящее выступление, наконец, начинается. Аудитория ревёт. Группа Foo играет громко, громче самого Гарри. Со сцены проецируются слепящие лучи прямо на глаза слушателей. Но людям это нравится. Foo орут, а их громкоговорители сотрясают здание. Если бы проезжавший танк выстрелил бы в нас — никто бы не услышал.
Время от времени этот бэнд вдохновляется и выступает с одной — двумя мелодиями, которые вселяют надежду… Но всё хорошее немедленно сменяется следующим визгом. Слова, так называемый текст, абсолютно бессмысленный, по крайней мере мои уши его не улавливают. Лидирующий певец Дейв Грол любит пользоваться словом «f*ck» и со всей силой своих лёгких орёт «motherf*ckers». Зрителям это по душе, и они орут это слово так, что лопаются барабанные перепонки.
Такой вот ор между сценой и залом вскоре превращается в соревнование: кто кого переорёт?
Стоимость билетов: от $35 ~ $75. Это, не считая купленной еды и выпивки. Стоит оно того? Для людей, находящихся здесь — да.
Может мне прийти сюда, на эту арену, когда Уичитская Хоккейная команда «Гром» будет здесь играть. Ведь Арена Интрастбанка — их домашняя база. «Гром» — еще одно скромное название для спортивной команды.
Арена — не единственное место для концертов в Уичито. Другое, меньшее по размерам, с названием «Орфеум» будет местом выступления Христианской группы «Третий День» следующим вечером. И я отправляюсь к ним. Мне нужна музыка и я не сдаюсь.
«Третий День» — это не Foo Fighters , хотя бы потому, что они предпочитают Бога и Иисуса а не «fuck и «motherfuckers». Кроме того, каждая их песня имеет мелодию, слова разборчивы и несут какое-то послание. Поэзия несется над сценой — большая и ясная:
«Теперь я доволен:
Ты умер на кресте.
Ты мой Иисус, что любит меня».
И они действительно довольны. То, что здесь происходит — это не церковная служба, даже если возможно напоминает её. Это — концерт. Места стоят денег. Средняя цена — $34. Находящиеся здесь 1200 человек возводят руки к Святому Духу, когда они поют, и наслаждаются каждым мигом всего этого. Они так счастливы, что Иисус умер на кресте! Он сделал это для них, потому что он их любит. А им нравится быть любимыми. И они поют:
«Я решил следовать за Иисусом, не оглядываясь»
В какой-то степени то, что я здесь вижу, является сгустком Американского Христианства: забава и супер- нарциссизм. У Старых Христиан Европейского образца история Иисуса была трагической сказкой о смерти Бога на кресте, как и в хороших старых европейских операх. Но это не для этих Американцев. Для них история Христа — это история со счастливым концом: Он умер за меня! Он любит меня! Жизнь прекрасна!
* * *
Газета Wichita Eagle пишет, что «вооружённый стрелок открыл огонь в классном помещении сельского колледжа в Орегоне во вторник, убив не менее 9 человек, после чего погиб в перестрелке с полицией. Один из спасшихся сказал, что убийца требовал от жертв называть свою религию, прежде, чем он начал стрельбу».
Судя по различным новостным источникам, целью его было убивать Христиан. Он спрашивал у студентов о принадлежности к религии и, тогда тем, кто отвечал Христианин, он говорил: «Хорошо, поскольку ты христианин, ты увидишь Бога через секунду», — и стрелял им в голову.
Девять человек. То же число жертв, что и в чёрной церкви в Чарлстоне, убитых Диланом Руфом. Но через пару дней никто и не вспомнит этой стрельбы. Почему? Потому что убитые не чёрные, и ни один белокожий не боится того, что чёрные пойдут буянить и протестовать на улицах.
* * *
Я сажусь в свою белую Японку и еду большей частью по живописным дорогам. Мой взгляд выхватывает одинокий дом в прериях, которые казались бесконечными, и решаю заехать туда.. Мне ужасно любопытно узнать, как они там живут. Но ни одного живого человека не видно вокруг, одни лишь собаки, которые лают, прыгают вокруг машины, мечтая о свежем мясе… И я решаю убраться восвояси. Я медленно даю задний ход, чтобы не задавить собак , и слышу скрежет. Я, наверно, въехал в не замеченный объект позади. Я продолжаю осторожно выезжать, и когда я нахожусь на безопасном расстоянии от собак, я выхожу из машины, чтобы проверить, не нанёс ли я какие-либо повреждения Японке.
Да. В старые времена у машин были стальные бамперы, но эти дни давно уже минули. У этой Versa нет бамперов, и нанесённый ей ущерб вероятно потребует замещения двух главных частей наружности машины. Из чего же сделана эта Японка? Из бумаги? Слава Б-гу у меня есть страховка. Я еду к ближайшей ветви моей рент-компании Интерпрайс и они считают, что мне следует поменять машину. У них на данный момент нет вообще машин, но в Тулсе, Оклахома есть множество машин в наличии. Я еду туда и тамошние люди показывают мне своё множество и говорят, что я могу выбрать любую и любого размера и без дополнительной платы за это. Они хотят, чтобы я был доволен.
Вот это называется Американский Сервис. Правда. Это я узнал за свои годы в Нью-Йорке. Клиент — это Король.
Я осматриваю машины и останавливаюсь на Американке SUV, Chevrolet Captiva и мы мгновенно вступаем в контакт. Любовь с первого взгляда. Не просите у меня объяснения этому. Есть гейские браки, а есть и браки с машиной. Вот у меня брак с машиной.
Гейт 19
Талса, Оклахома. И вот я в сердце Библейского Пояса. Но сначала надо сделать самые необходимые вещи: мне нужен отель, и мне нужна еда… Надеюсь, что всё это есть в Талсе.
Я очень вежлив с Сири — я не употребляю грубого слова на Ф, и она направляет меня куда следует. Я получаю отель в даунтауне — Courtyard by Marriott, а рядом с ним итальянский ресторан.
Обеды здесь бьют даже по моему, зажиточному карману. Если только я не ошибаюсь, люди здесь только что пришли, или собираются пойти на оперу Вагнера. Я даже не понимаю, какое теперь время. Меня направляют к столику и там я заказываю кофе. Мне надо проснуться!
В этом месте, я хочу, чтобы меня поняли правильно: я никогда не пью американский кофе для удовольствия, ведь он имеет вкус смеси воды и асфальта. Но, к счастью, он содержит кофеин, поэтому я его и пью.
Казалось бы, после вторжения в различные арабские государства, американцам пора бы поучиться у них изготовлению кофе, но нет, этого не происходит. Я не могу винить их за отсутствие рецепторов вкуса, правда… Эта страна начиналась с Англичан, известных своими прекрасными манерами и тусклыми красками.
Спустя пять минут после того, как я начал пить свой кофе, в ресторан заходит пожилая белая пара. Одетые, как образованные и денежные люди, они маршируют к своему столику. Вероятно эти люди планировали провести спокойный романтический вечер в центре города и, понятно, не представляли себе, что человек, вроде меня, смог бы поменять их планы. Но я это делаю.
Кофе реально воняет, а мне реально скучно… Короче, вместо того, чтобы есть, они разговаривают со мной. Я — зануда, уж таким родился…
— Расскажите мне об Оклахоме, — прошу я их. Судя по выражению их лиц, они не уверены — перед ними человек, или пришелец с других планет. Но всё-же дама открывает свой рот и говорит, что Оклахома на высоком месте по самоубийствам, а также по количеству женщин в тюрьмах. Это звучит правдоподобно: если столько женщин государство помещает в тюрьму, то мужчины непременно будут находиться в депрессии.
Мне нравится слушать такие истории, они обогащают мои мозговые клетки.. Правда.
И после этого оба моих собеседника — Нэнси и Брюс, говорят со мной вообще об Америке. Они говорят в частности о том, что «мы» очень-очень плохо обращались с индейцами, о чём очень-очень сожалеем.
Теперь — очередь за мной. История с индейцами, какой бы она ни была, происходила пару веков назад, задолго до того, как каждый из них даже был запланирован. Зачем же они говорят «МЫ» в этой истории? Я излагаю эту мысль им, но они ничего удивительного в этом не видят. «МЫ» — это американцы.
— И вы сожалеете об этом?
— «Конечно!» — отвечают оба.
Чтобы проиллюстрировать абсурдность этого, по крайней мере с моей перспективы, я рассказываю им, что являюсь немцем, и что я реально совем-совсем не чувствую себя плохо из-за того, что «МЫ» сделали с Евреями, ведь я тогда еще не родился. И, к тому же, я очень горд тем, что я немец, потому что «мы» — единственные, кто относится к сирийцам так замечательно.
Вот бы мои Германские недоброжелатели (есть у меня такие) услышали это от меня. Было бы весело посмотреть на выражение их лиц! Я смотрю на пару рядом со мной и улыбаюсь им одной из своих дурацких улыбок, на которые способен. Просто так.
Они же не улыбаются. И, чтобы стереть улыбку с моего лица, симпатичная леди бросает мне свой вызов:
— «Могут ли чёрные в Германии голосовать на всеобщих выборах? Здесь- то они могут голосовать, а вот могут ли в Германии?»
Теперь становится интересно. Я рассказываю ей, что у нас в Германии нет чёрных. Точка. Все мы белые, блондины и высокого роста.
Талса, — рассказывают они — многолика. И вся Америка тоже. И это так здорово, правда здорово! — говорит Нэнси жить в такой многоликой стране, как США.
Я говорю им, что я получаю огромное — огромное удовольствие оттого, что моя любимая Германия НЕ многолика. На что Нэнси реагирует:
— «Что? Вам не нравится многоликость? Как Вы можете жить в стране, где не….»
Я обрываю её:
— Будьте честны! Вам не кажется, что эта «многоликость» — просто служебное слово, введённое недавно? Существовало ли оно тогда, когда вы поженились?
Нет, его тогда не было. Насколько Брюс помнит, слово «многоликость» стало частью американского лексикона лет 15 назад, не больше.
Если вам интересно, то знайте: Нэнси и Брюс верят в изменение климата и предпочитают Палестинцев Израильтянам.. Короче говоря, они — люди Вагнера.
Я делаю ещё глоток моей смеси асфальта и ухожу в гостиницу поспать.
Перед тем, как сомкнуть веки, я думаю о «многоликости». Интересно, кто это выдумал 15 лет назад? Может профессор Калифорнийского Университета Бёркли? Или журналист? Или это предприниматель?
Я засыпаю и во сне вижу буйволов. Не знаю почему…
* * *
Ночь проходит, наступает утро и спускаясь по лестнице вниз, я встречаю Билла, чёрного парня. А он вполне расположен поговорить.
— «Просто почти каждый день кого-то убивают здесь. Повсюду банды. Дети, которые желают стать богатыми в один день, ленивые дети, которые хотят денег, но не хотят работать, чтобы их заработать.»
— Кто же эти дети?
— «Чёрные и Латинос. Они убивают за территории.» Он имеет в виду места, где торгуют наркотиками.
— А белых нет?
— «Белые — это большие парни, ребята, которые живут в больших домах. У них нет имён. Они дают чёрным детям наркотики для продажи на улице.»
— Как часто бывает стрельба?
— «Каждый день.»
— Что случилось с «моральными ценностями» в чёрном сообществе?
— «Они улетучились.»
— А нет ли лидеров в чёрной, или латинской общине?
— «Каких лидеров?»
Я не знаю, что ответить, поэтому говорю:
— Пасторов.
— «Мой соученик стал пастором. Теперь он в тюрьме в Биг Маке.»
— За что?
— «За изнасилование маленькой девочки. Они ждали, пока она не родит. Затем проверили ДНК и его отцовство подтвердилось. Он не выживет в Биг Маке.»
— А что такое Биг Мак?
— «Это название тюрьмы в Мак Алестере. Это знаменитая тюрьма, самая строгая во всей стране.»
Официально она известна, как Оклахомская Государственная Тюрьма.
— А почему Вы думаете, что пастор там не выживет?
— «Если вы попали в тюрьму за ограбление банка — с вами всё в порядке, выдержите. Но, если за изнасилование, да еще малолетки, то ваши сокамерники «позаботятся» о вас!»
— Изнасилуют?
— «Это лишь одно.»
— И охранники не прекратят это?
— «Охранники такие же, как сокамерники. Только за взятку они будут вас защищать.»
Нэнси и Брюс наверняка не знают историй про таких, как Билл и его друзья, которые являются лишь единицами из многих, случающихся здесь в этом штате и стране. Они любят чёрных, но на расстоянии. Они не общаются и не разговаривают с чёрными. Если бы они это делали, то не задавали бы нелепых вопросов о праве чёрных участвовать в выборах в Германии, словно вся жизнь состоит лишь из одних выборов.
Вот что они любят, так это наличие чёрных вокруг, т. к. это помогает им чувствовать «разнообразие». Они любят, когда чёрные их обслуживают, например. Я же не называю себя «отличным от других», и я могу подружиться с чёрным точно так же, как и с белым. Я даже могу сказать, что находиться в компании с чёрными приятней, чем с белыми, ибо они более тёплые люди. Любовь к другим — это не идея, а это сама жизнь.
* * *
На расстоянии короткой езды отсюда проходит Талсинская Штатная Ярмарка.. Я решаю туда съездить. Тут я вижу, например, свинью по имени Пеппа и 15 её поросят, которые родились только несколько часов назад . Поросята заняты поисками сосков у матери, чтобы пососать мамину пищу. Они уже независимы, хоть и родились пару часов назад, настолько, что способны воевать друг с другом за лишний глоток молока. Человеческому детёнышу нужно много больше времени, чтобы стать независимым.
Я разговорился с человеком, белым и богатым. Он говорит, что Доналд — лучший парень в Америке. Дональд Трамп — не совсем хороший человек, говорю я тому человеку. Несколько лет назад он выставил людей из их квартир в здании, которое он перекупил в Нью-Йорке, чтобы обновить квартиры и продавать за более дорогую цену. Он вёл себя, как худший владелец трущоб. Таким образом он стал таким великим на рынке недвижимости. Он пугал жильцов полным разрушением, он кардинально сократил важнейшие коммунальные услуги для них, он инструктировал работников добывать информацию о частной жизни жильцов и их сексуальных привычках… Короче, ничто не останавливало его. Как же Вы можете поддерживать такого кандидата? А человек отвечает:
— «Если Доналд делал это, то ничего неверного тут нет.»
* * *
В этом городе имеется громадная церковь, которая называется «Церковь в Движении». Я иду в церковь. Опять…
Парковка снаружи церкви огромна. На ней бесконечные ряды машин. Когда я, наконец, паркуюсь и выхожу из машины, я нахожу, что моя машина самая красивая среди других, честно. Я уже здесь могу слышать звуки богослужения, которые доносятся из динамиков — об Иисусе, отдавшем свою жизнь за вас и за меня.
Чудно.
Я иду к мужскому туалету и пока справляю нужду, слышу слова о крови Христа и других лакомствах. Да, церковь имеет динамики и в туалете тоже, чтобы никто из нас не пропустил ни единого слова, произнесённого с амвона. Я тороплюсь закончить свою процедуру в надежде услышать какие-нибудь лучшие истории, когда я присоединюсь к толпе.
Тысячи людей стоя присоединяются к бенду на сцене, поющему такие слова:
Иисус, как мы Тебя любим,
О, как мы Тебя любим!
Ты — тот, кто покорил наши сердца.
Эта церковь — не Церковь Поттера, она не для исключительно чёрных. Здесь можно увидеть несколько чернокожих людей, но не много. Эта церковь для белых явно не дотягивает до уровня энергии и страсти, которому я был свидетелем в Денвере. Но недостаток энергии они компенсируют различными художественными приёмами: множество огней, различные световые эффекты, динамики, которые настроены на громкость, приятную для уха, телевизионные экраны, удобные сиденья, современная сцена, непревзойденная по оснащённости. Проще говоря, служба здесь является постановкой, которую запросто можно сравнить с любой Бродвейской постановкой.
Пение продолжается:
Я верю в воскрешение,
Так и мы воскреснем.
В это я верю во имя Христа.
Огни сверкают и переливаются, тексты ролей сверкают на сцене, праздник продолжается… Тысячи людей поднимают руки к потолку, когда поют «Мы воскреснем снова!»
Когда кончается пение, начинается проповедь. Пастор говорит, что Христианство — уникальная религия, не связанная с определёнными географическими территориями. Ислам укоренён на Среднем Востоке, Иудаизм — в Израиле, Буддизм — на Дальнем Востоке. Только Христианство не имеет никакого уникального места одинаково связано с любым местом.
Вообще-то, он не совсем прав, но говоря теологически, какой-то смысл в этом есть. Когда я смотрю на поющих и молящихся людей вокруг меня, меня впервые осеняет: «По-американски» — во многом значит «по-Христиански».
Американцы любят говорить, что то, что их объединяет — это не раса, или этническая принадлежность, даже не земля, а «ИДЕЯ». Но разве их идея фактически не укоренена в Христианстве? «Здесь нет ни Иудея, ни Язычника, ни раба, ни свободного, но есть мужчины и женщины — и все они одно целое для Иисуса Христа.» ( Галатиан 3:28) Почему я не догадался об этом раньше.
И отсюда заключение: современная идеология «прав человека», как и идея племенного общества одинаково плохи. Это не «либеральное мышление», а старая христианская доктрина.
И не дай Б-г сказать это либералам, или консерваторам. Они немедленно поместят вас в психиатрическую клинику, если вы осмелитесь им это сказать. Особенно опасно сказать это активистам по правам человека, многие из которых вообще не верят в Иисуса. Но независимо от того — нравится им это, или нет, никто из них не родился в вакууме. Они — дети, или внуки верующих, и даже если они не следуют за Иисусом, это не значит, что они не придерживаются Его учения. Они это делают, они придерживаются «ИДЕИ».
* * *
Я помещаю своё тело в брюхо Captiva — «автомобиля в движении» и еду на юг. Вдоль дорог я вижу огромные щиты с надписями: «Поменьше беспокойся, побольше молись», или «Мы верим в Бога.»
После часа- другого езды я паркую свою Captiva (что за чудное имя!) между дорожными знаками Иисуса и Индейским Казино — самой значительной Индейской культурной институцией на сегодняшний день.
В нескольких шагах от меня я вижу мобильный «дом на колёсах» (RV) у которого стоит пожилая пара и женщина помоложе, оказавшейся дочерью пожилой дамы от первого брака. Мужчина — Коренной Американский Индеец племени Assiniboine Sioux. Жена — белая американка, а дочь Робин — бывшая военнослужащая армии США, которая в период от 2003 года до 2004 года служила в Ираке, как сержант по снабжению, снабжая базу водой.
— Как же было в Ираке? Что Вы узнали за время службы там?
— «Я поняла, что американские медиа до поры до времени были в основном неправы, описывая события в Ираке.»
— Расскажите мне!
— «Не всегда всё было так ужасно, как изображалось прессой.»
— Например?
— «Было много хороших людей в Ираке, к которым плохо относились.»
— Плохо относился кто?
— «Американские военные, к сожалению. Но также и некоторые местные люди.»
— Не могли бы Вы привести пример плохого отношения к иракцам?
— «Каждый раз, когда их брали в плен, к ним относились жестоко, их не кормили..»
— Не кормили как долго?
— «Неделями!»
— Что вы говорите… Даже воды не давали?
— «Чуть-чуть воды.»
Она рассказывает о примерах, которые называет «с чужих слов», т.е. того, что своими глазами не видела:
— «Иракцев избивали замороженными рыбинами»
— А что Вы лично видели?
Она видела голод и «много ужасных вещей».
— Пожалуйста, пример «ужасных вещей».
— «Маленькие дети у дорог просили что-нибудь поесть, а американские солдаты кидали в них банками и бутылками с водой.»
— Просто для забавы?
— Да, просто развлекались.
Робин информировала начальство об этих издевательствах, но никто из тех солдат не был арестован, и издевательства безнаказанно продолжались.
— Считаете ли Вы, что Иракское вторжение было оправданным?
— «Нет.»
Отчим Робин, который служил во Вьетнаме, надевает на мою голову индейский головной убор и мы позируем для фотографии.
Для вашего сведения: Робин поддерживает Обамакер, не верит в изменение климата и поддерживает Израиль.
Прежде, чем я ухожу, Робин благодарит меня за то, что побеседовал с ней.
— Очень уничижительно, что Вы интересуетесь Американской культурой и спрашиваете меня об Америке потому, что столько людей не любят Американцев.» Она делает паузу, смотрит на меня и добавляет: — «Не все из нас плохие.»
Робин — одна из тех людей, которые трогают меня до глубины души. Она — одна из лучших, которых я встречал. Она любит свою страну и больно переживает за её промахи.. Она любит Америку, но не слепа к Администрации. Она — часть этой огромной и сильной страны, хотя её унижает, когда чужак любопытствует насчёт её страны. В ней сочетаются гордость и скромность в чудесных пропорциях, что заставляет видеть Америку в значительно лучшем свете, чем, если бы кто-то специально старался это сделать.
Я думаю, что Captiva, гордая американка, немного смущена услышанным, и она хочет уехать. Когда мы отъезжаем, я бросаю взгляд на мерцание огней Казино в моём зеркале и думаю о людях в них, кормящих игровые автоматы бесконечным потоком зелёного корма. Отвези меня Captiva к следующему казино, которое увидишь! В Сулфуре — маленьком городке с 5 000 человек населения имеется казино. Я паркую Captiva возле входа в казино и не успеваю вылезть из машины, как другой автомобиль паркуется прямо рядом. Водителя зовут «Сунер» (Sooner — быстрее). Он любит это казино.
— «Последний раз, когда я здесь был, я выиграл $1900.»
— Как же Вам это удалось?
— «Надо понимать эти машины.»
— Вы выигрываете на игровых автоматах?
— «Это только часть всего. У меня есть свой бизнес.»
— Вы действительно выигрываете играя на автоматах?
— «О, да.»
— Как часто Вы играете?
— «Два-три раза в неделю.»
— Как давно Вы делаете это?
— «Несколько лет — 4 или 5.»
— Сколько всего Вы проиграли, или выиграли?
— «Около $150 000.»
— Выиграли, или проиграли?
— «Выиграл!»
— Есть в этом какая-то система?
— «Да. Игнорировать все прожектора и мигания и сосредоточиться на цифрах.»
— Каких цифрах?
— «В самом низу у машин есть цифры последнего выигрыша. Если цифры высокие, то я знаю, что эта машина даёт деньги, и я на ней играю.»
— Интересно.
— «А есть и другие вещи, которые следует знать.
— Какие?
— «Надо давать хорошие чаевые девушкам. Если Вы это делаете, они подскажут вам какие машины дают хорошую отдачу.»
Я спрашиваю — какие же? Он отвечает: «The Cats.»
Я понятия не имею, о чём он говорит.
— Разрешите ли Вы мне пойти с Вами и понаблюдать за Вашей игрой? — задаю я вопрос.
— «С радостью», — говорит он и мы с Сунером входим в казино. Я вижу ожидаемую картину — белые пожилые леди.
Тут можно получить бесплатные напитки и я беру стакан колы.
Сунер же бродит вокруг игровых автоматов, исследуя их своим волшебным способом, затем выбирает один из них. Он засовывает $100 и его золотые пальцы нажимают кнопки. Менее, чем через 3 минуты он проигрывает $99, 70 центов.
Теперь надо попробовать Cats! Он идёт к ним. Не спрашивайте меня что значат эти Cats (кошки). Возможно это путь привлечения любителей домашних животных к этим машинам.
Сунер засовывает ещё одну сотню $ плюс 30 центов, которые у него остались от предыдущей игры. Он играет. Девушки улыбаются. Проходит 5 минут и он проигрывает всё: $100,30.
Он говорит мне:
— «Чтобы выиграть надо быть в этом.» И он направляется к другой машине, засовывает сотенную купюру, и через несколько минут цифры подпрыгивают до $186. Он улыбается — госпожа Удача на его стороне. Он начинает играть с обновлённой энергией, и он опять улыбается, он счастлив, и он нажимает кнопки опять и опять, пока не спускается до $100. И он говорит:
— «Время остановиться.»
Я предлагаю ему попрощаться со мной. Уходя, я оглядываюсь и останавливаюсь на пару секунд, Сунер идёт к другому автомату, решив попытать счастья опять. Я же ухожу. Пусть кошки играют.
Интересно, в какие бы игры играли американцы, если бы их праотцы не разделались бы с индейцами?
* * *
Казино Артезианское является собственностью народа Чикасау. Мне рассказывали, что здесь в Оклахоме нет индейских резерваций. Здесь есть «народы». Почему? Это произошло давно, почти две сотни лет назад, когда произошло насильственное переселение Коренных Американцев из их домов вдоль так называемой Тропы Слёз в район, который называется теперь Оклахома, и именно здесь они были признаны «нацией». Чем же эти «нации» известны? Если я понял правильно — Несравненными Кошками.
Недалеко от Индейского казино находится спа-курорт «Эхо Каньон». Вот там я и отдохну одну ночь. Прекрасное место!
Джо и Керол, семейная пара владеют этим ризортом. У них есть штат преданных и прекрасных девушек, которые заботятся об этом месте. На мгновение мне показалось, что я нахожусь в Солт-Лейк-Сити… Еда очень не-американская, что значит — отличная. Я заказал филе миньон, который по-моему лучший из всех опробованных по эту сторону Атлантики. И я счастлив, что выбрал именно это жильё.
Меня интересуют Джо и Керол. Их дом находится на территории неподалёку и я иду нанести им свой визит. Когда я вхожу, нахожу их смотрящими ТВ передачу «Голос» — конкурс певцов, где молодые поющие ребята идут на сцену, чтобы продемонстрировать свой «голос». Это шоу уже девятый сезон смотрят более 12 миллионов зрителей. Если для создания старых американских шоу требовались сценаристы, актёры, различные дизайнеры и существовали роли, идеи и месседжи, то «реалити шоу» дёшевы для производства и склонны к тенденции убивать каждую клетку зрительского мозга.
Я смотрю на поющих соперников и думаю об Оскаре — человеке — соул-музыканте из Чикаго. Оскар так глубоко запал мне в душу своей музыкой, своим голосом, своей душой. Никто здесь на экране не стоит и мизинца ног Оскара. О, Оскар!
— «Иди на юг, мой хороший. Езжай на юг. Поезжай в Джорджию, в Миссиссиппи, в Техас.. Хорошие люди живут там. Езжай на юг. Юг — это правильное место,» — сказал мне Оскар, и его голос до сих пор звучит в моих ушах.
Да, Оскар. Я слышу твоё эхо громко и чётко. Когда солнце взойдёт, я направлюсь в Техас, в штат одинокой звезды. Подожди меня там!
Читаю заметку из «Нью-Йорк таймс»:
«Министерство Юстиции выпустит в течении месяца около 6000 заключённых из различных федеральных тюрем. Многие из них были неагрессивными торговцами наркотиками. Это является двухпартийной попыткой уменьшить перегрузку американских тюрем, в которых содержится 1/4 часть всех арестантов в мире.»
Четверть мирового количества заключённых благополучно проживает за решёткой в Стране Свободных.
(продолжение следует)
