ЗАМЕТКИ ПО ЕВРЕЙСКОЙ ИСТОРИИ

Израильский паспорт дает его владельцу немало преимуществ — в частности, обеспечивая возможность гражданину государства Израиль посещать более полутора сотен стран без визы или, по крайней мере, оформлять визу непосредственно на границе. Заметим при этом, что законопослушные израильтяне имеют право безвизового въезда во все без исключения европейские государства. 

Виктор Гопман

СВОБОДНЫЕ ПУТЕШЕСТВЕННИКИ

Израильский паспорт дает его владельцу немало преимуществ — в частности, обеспечивая возможность гражданину Государства Израиль посещать более полутора сотен стран без визы или, по крайней мере, оформлять визу непосредственно на границе. Заметим при этом, что законопослушные израильтяне имеют право безвизового въезда во все без исключения европейские государства. Правда, для поездок в США и КНР нам (здесь и далее множественное число первого лица означает жену и меня) требовалось оформлять визу — туристическую, разумеется.

Не стану утомлять читателя ссылками на Всеобщую декларацию прав человека, принятую резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 года, Статья 13 которой как раз и гласит, что (1) Каждый человек имеет право свободно передвигаться и выбирать себе местожительство в пределах каждого государства и что (2) Каждый человек имеет право покидать любую страну, включая свою собственную, и возвращаться в свою страну. Скажу только, что, ставши израильтянами, мы принялись пользоваться свободой путешествий в самой полной мере и за эти четверть с лишним века побывали в таких местах, о которых ранее не могли и помыслить.

Выбор нашей первой израильской поезки (2003 г.) был самоочевидным: Лондон и Париж в одном флаконе, то есть с приземлением в Гатвике и вылетом две недели спустя из Шарль-де-Голля (а через Ла-Манш — паромом из Дувра в Кале); программа предусматривала также посещение Оксфорда, Виндзора и замков долины Луары. Это был организованный тур — что столь же самоочевидно для путешественников, не имеющих соответствующего опыта и навыков. Нам очень повезло с гидессой — само обаяние, эрудиция, благожелательность. И — увы — в такой же мере не повезло с общей организованностью тура: очевидно, что израильская фирма стремилась сэкономить на всем, что возможно и невозможно. Английский чартерный перевозчик с поношенныи и грязноватым самолетом, автобусы — английский сломался по пути в Оксфорд, французский опоздал на добрый час в Кале, окраинные гостиницы (особенно в Париже, где к тому же на завтрак — включенный, естественно, в стоимость проживания — нагловатая девица выдавала постояльцам круассаны буквально счетом, с криком Non, monsieur! тянувшим лапы за добавкой)… Разумеется, здесь, как и везде, будем неуклонно следовать завету Овидия nomina sunt odiosa — то есть, не называем имен (хотя, право же, иногда бывает очень трудно сдержаться). Да и не всегда это дает результат. Вот, к примеру, я в письменном виде поделился впечатлениями от этой поездки — разумеется, отнюдь не обнародовав фирму-организатора, и материал этот (в невинной форме путевого очерка) в свое время опубликовала израильская газета «Вести». И что же? Незамедлительно и резко — в стиле «вывсёврете», последовал (на страницах этой же газеты) ответ директора фирмы, который тем самым собственноручно раскрыл и свое имя, и название возглавляемой им структуры. Да уж, как справедливо, пусть и по другому поводу, заметила Рената Муха, «не хотелось, а пришлось».

После первого своего тура, воочию убедившись, что Сити не есть выдумка Диккенса, а рю де Риволи действительно приводит от площади Согласия к Пале-Роялю, мы вошли во вкус (да к тому же стали чуток зарабатывать), что позволило в дальнейшем перейти на режим «две поездки в год». Сначала это были организованные туры, а потом мы осмелели до самостоятельного уровня. Собственно говоря, даже в предписанных и заранее оплаченных рамках удавалось позволить себе кое-что сверх программы — ведь ограничивающих факторов всего два: наличие денег и возможность общения с аборигенами. Запросы же у нас скромные, а английский в туристической сфере всемирно универсален, даже в странах Средиземноморья, включая Францию, где широкая общественность на языке Шекспира говорит, мягко выражаясь, неохотно.

Вообще-то у организованных туров имеются свои плюсы: не надо заботиться о ночлеге, еде, маршруте и программе. Ведь есть поездки, в которые пускаться без поддержки просто-напросто рисковано. Китай, например. В нашем случае — еще и сопряженный с Гонконгом и Макао. Две недели. Десяток городов. Два внутренних перелета. Скоростной поезд (скоростной — это значит более 300 км/час). Паром «Гонконг-Макао». Два речных круиза. Великая китайская стена. Посещение великих китайских торговых центров (куда ж без этого!). Постоянные прыжки в приданный группе автобус — из автобуса — снова в автобус (и не обязательно в тот же, что был с утра). Тебя кормят в гостинице завтраком, приемлемым для «круглоглазых» (так китайцы именуют всех европейцев, включая американцев и евреев), и привозят на обед к столу, уже накрытому с учетом круглоглазой специфики. При этом персонал гостиницы и официанты владеют профессиональным английским минимумом (в пределах 13-17 слов) — на улицах же английский нулевой, хуже, чем во французской провинции.

Очевидных минусов у организованной поездки тоже хватает. Прежде всего, ты лишен возможности выбора: едешь туда, куда предписано программой, и смотришь то, что ею же предусмотрено. Шаг вправо — шаг влево, и огонь на поражение без предупреждения. В смысле, ты отстал от группы, потерялся, заблудился, и на поиски тебя гид вынужден тратить силы и время, предназначенные для всей группы. Вряд ли коллектив будет в восторге от такой самодеятельности. Да и вообще пребывание в чужой стране среди людей, с которыми вы познакомились только в Бен-Гурионе… А люди всякие бывают. Особенно среди тех, кто ex nostris — нет-нет, что вы, никаких антисемитских коннотаций…

О плюсах же самостоятельной поездки — что и говорить. Свободный человек в свободном мире. Захотелось тебе туда — идешь (если, разумеется, жена не против). Не хочется сюда — проходишь мимо, и никаких проблем. Собственно говоря, изначально, еще на стадии предварительного планирования поездки, делаешь свой выбор (в смысле, выборы) и определяешь предпочтения. И здесь не будем забывать такую важную вещь, как самоподготовка. Подчеркнем, усердная самоподготовка. Иными словами, гугл, гугл и еще раз гугл. Нашел страну, города по маршруту, достопримечательности в соответствующих точках — и вперед. Copy заинтересовавший тебя текст и, естественно, paste. Столько, сколько надо, плюс еще сверх того. Так формируется личный путеводитель, дающий ответы на вопросы предвидимые. Что же касается вопросов непредвиденных, то дополнительную инфомацию можно получить и в гостинице, подключившись вечерком к сети и при этом давая отдых уставшим ногам. Разумеется, надо заранее убедиться, что в гостинице есть вай-фай. И еще один незаменимый помощник — наш любимый путеводитель из серии Eyewitness Travel; эти замечательные, прекрасно изданные, информационно насыщенные, богато иллюстрированные книжечки, с массой карт и схем, мы первым делом и обязательным образом покупаем перед каждой поездкой, еще в Иерусалиме.

Теперь можно заняться бронированием гостиницы. Существует весьма полезный сайт booking.com, на котором жилье выбираешь по вкусу и по карману. И — что весьма существенно — практически всегда предоставляется возможность (в случае изменившихся обстоятельств) отказаться от заказа, без ущерба для своего кошелька. йт гостиницы, поскольку практически всегда можно отказаться от заказа, без ущерба для своего кошелька. На сайте каждой гостиницы представлены все необходимые сведения о ее нахождении (плюс карта соответствующего городского района), указано расстояние до основных мест, могущих привлечь внимание туриста, а также до аэропорта, имеются фотографии самой гостиницы, ресторана с накрытыми столами, номеров. К тому же публикуются отзывы постояльцев, на себе испытавших все удобства (и, соответственно, неудобства) своего временного жилья.

После того, как мы узнали даты заезда и отъезда, приступаем к поиску авиабилетов — с учетом таких факторов, как время прилета (вылетать из дома можно, в принципе, когда угодно, а вот с прибытием в незнакомое место следует быть тщательнее — уж во всяком случае, не после полуночи), наличие и продолжительность стыковок, репутация перевозчика. Весьма желательно также зайти на сайт аэропорта прибытия и изучить пути, ведущие в город (номера автобусов, стоимость проезда, местонахождение автобусных касс и автобусных стоянок и прочее, и прочее, и прочее). Глагол «изучить» следует понимать буквально — поскольку тут может обнаружиться масса тонкостей. К примеру, автобусный билет из Международного аэропорта Рим-Фьюмичино имени Леонардо да Винчи (а уж, кстати, заодно из Рима в аэропорт) целесообразнее заказать и оплатить по интернету, распечатав его дома, поскольку это не только дешевле, но и надежнее: обладатели электронных билетов при посадке имеют приоритет, причем их права защищают крепкие ребятки в форменных курточках, решительно оттесняющие тех, кто приобрел билетик в кассе аэропорта и тем самым рискует пропустить (в смысле, упустить) один, а то и два автобуса.

И кстати о заказах по интернету — это не просто удобно, но к тому же и выгодно. Фактически во всех случаях, оплатив соответствующим образом услугу заранее, вы наверняка кое-что экономите. Тут пятерка скидки, там десяточка — всё, как говорится, в дом, а не из дома. Как минимум, лишняя порция мороженого или, скажем, бокал пива: пустяк, а приятно. К тому же, пиво пивом, а ведь есть такие города и в них такие места, куда по приезде купить билет практически нереально. В той же Флоренции, к примеру, вы просто-напросто никуда не попадете, поскольку билеты распроданы за пару месяцев вперед — причем не только в Уффици, но и в места, менее достославные.

А еще очень важная вещь: при заказе цифрового билета обязательно выбирайте режим «skip-the-line», в смысле, «без очереди». То есть, теперь вам не надо будет всякий раз выстаивать по часу, а то и более, в кассу — идите прямо и с гордостью предъявляете на входе свой, заранее распечатанный дома, билет с соответствующим кодом, который контролер считывает своей машинкой и говорит: Please, sir (или, соответственно, madam). Говорит уважительно, как человеку, который уже месяц или более тому назад внес соответствующую лепту в бюджет данного учреждения культуры, от чего, между прочим, зависит и его зарплата.

Что же касается питания, то, прежде всего, целесообразно выбрать место не в центре города и уж во всяком случае не на главной улице — бывает, что достаточно просто отступить в переулочек и получить там вполне приличную еду вдвое дешевле, чем на перекрестке всех дорог, где все столики облеплены туристами. И (хотя, допускаю, это и на любителя) в больших европейских городах мы предпочитаем восточную кухню. Желательно — хотя и не обязательно — китайскую. Не будем о всяческих изысках, но пиала стандартного fried rice, то есть, жареного риса с мясом и креветками, вполне утолит ваш голод, позволив без проблем продержаться до ужина. В приличном месте вам к тому же дадут чайник зеленого чая за счет заведения. По возможности гляньте, не сидит ли случаем за столиком хотя бы один соотечественник хозяина, будь то турист или, еще лучше, гастарбайтер. Если так — вам, безусловно, сюда! Значит, кухня тут рассчитана на своих, без дураков. Однако не следует воспринимать вышесказанное буквально. Да, в Лондоне у нас имеются свои претензии к местной кухне, но в той же, допустим, Вене (и шире, в Австрии вообще) строго эндемический венский шницель практически всегда безупречен. Или, скажем, римская паста, не говоря уж о неаполитанской пицце.

Теперь — городской траспорт. Надо поискать режим работы местных автобусов и (или) трамваев и разобраться с тарифами. Если ваша программа предусматривает частые поездки, то следует уточнить, существуют ли недельные билеты (опять-таки экономия плюс удобство и не надо возиться с чужестранной мелочью и непонятными автоматами, к тому же такие билеты могут давать право пользоваться несколькими видами транспорта — автобус, трамвай, метро и даже фуникулер, экзотический для нас, но вполне обыденный, скажем, в Будапеште).

Когда картина вырисовывается в достаточно полной мере и все заказы оплачены, можно сделать сводную табличку, на двух-трех страницах А4, куда и запихнуть основные сведения о поездке. В первую клетку впечатывается вся полетная информация, а именно: время вылета (и заодно время прилета — чтобы уже в воздухе, проснувшись или оторвавшись от книжки, с первого взгляда можно было уточнить, долго ли еще до посадки), код и номер рейса, номера билетов и мест. Еще там же — потом, от руки — я вписываю время подачи предварительно заказанного маршрутного такси, которое узнаешь буквально накануне вылета. Скажу более: чтобы лишний раз не лазить в сумку, на маленьком листочке, который поместится в бумажник, мелким же шрифтом печатаю всю вышеназванную полетную информацию: на одной стороне листочка: ТУДА, на обороте: ОБРАТНО.

В бумажник кладутся шекели на такси до аэропорта и некоторая сумма в валюте страны назначения; остальные доллары, или евро, или что там еще — целесообразно запрятать не скажу, куда, поскольку подальше положишь, и так далее. Ибо общеизвестно: воруют во всех аэропортах, и это факт, который бессмысленно оспаривать.

Во вторую клетку заносим данные о гостинице: название, адрес, номер заказа, сведения о городском транспорте (номер автобуса, стоимость проезда, местонахождение автобусной остановки и проч.).

Последующие клетки таблицы — это табель-календарь поездки. Сюда заносятся сведения о программе — что, где, когда и проч. В первой строке каждой клетки — прогноз погоды (который уточняется накануне вылета). Но прежде всего, разумеется, в левом верхнем углу клетки ставлю дату; вы будете смеяться, однако в отрыве от дома как-то немедленно утрачиваешь связь с действительностью — «какое, милые, у нас тысячелетье на дворе». И вместе с датой — день недели. Да-да, всё это имеется на экране вашего телефона, однако на бумажке-то оно как-то надежнее… И нагляднее. Зачем день недели, спросите? А чтобы не соваться в выходные туда, где и без вас полно местного населения, равно как и жителей близлежащих городков.

И, наконец, в последнюю клетку заносится соответствующая полетная информация относительно обратного рейса (не забыть оставить место для того, чтобы дописать сведения об отъезде, которые будут получены в последний же момент). Теперь остается только распечатать материал в двух экземплярах, в свою сумку и в сумку жены. И носить при себе — наряду с такой важной вещью, как тонкая непромокаемая куртка с капюшоном (это, сами понимаете, на случай неожиданного дождя).

***

Путешествуя пусть всего лишь четверть века, но всё же с завидным постоянством, мы, естественно, можем подвести кое-какие итоги. Итак, приступаем. И представим читателю список посещенных стран, в алфавитном порядке: Австрия, Бельгия, Великобритания, Венгрия, Германия, Гибралтар, Гонконг, Греция, Дания, Египет, Иордания, Испания, Италия, Кипр, Китай, Люксембург, Мальта, Макао, Монако, Нидерланды, Норвегия, Польша, Португалия, США, Турция, Франция, Чехия, Швеция. А также Россия и Израиль — это места жительства, в хронологическом порядке, причем в Израиле в качестве туристов мы в свое время разок побывали, а вот в России — не довелось. Зато во время проживания в СССР были в Азербайджане, Армении, Белоруссии, Грузии, Казахстане, Латвии, Литве, Таджикистане, Узбекистане, Украине, Эстонии, и, разумеется, в России, вплоть до Сахалина — при московском постоянном проживании. В общей сложности выходит около трех десятков стран, причем в некоторых по два, а то и три раза. Но это страны. А если вести счет на города, то получается вовсе умопомрачительная цифра. Скажи мне это кто ни на есть где-то еще в начале последнего десятилетия прошлого века — рассмеялся бы в лицо. Причем, что называется, саркастическим смехом. В смысле: этого не может быть, потому что не может быть никогда. А вот однако — не говори однако, как мудро заметил один чукотский шпион. То есть, разведчик.

Значительную часть этих поездок я задокументировал простыми словами и, проиллюстрировав фотографиями, сделанными своими собственными руками, исхитрился опубликовать на гостеприимном портале Евгения Берковича — с чем может ознакомиться любой желающий (извините за нахальную саморекламу).

Ниже я попытаюсь пристроить кое-что из наиболее значительных и ярких (на мой взгляд) фрагментов, не вместившихся в вышеназванные заметки — собственно говоря, осколки, оставшиеся в процессе авторской обработки изначальных текстов.

Лондон

У Чарльза Диккенса спросите,
Что было в Лондоне тогда…
Осип Мандельштам

Первый город, который мы посетили в 2003 году, будучи уже обладателями израильских паспортов. О причине выбора не будем говорить ввиду ее самоочевидности. Приземлились мы тогда в Гатвике, втором по значимости из шести лондонских международных аэропортов. В третий по размеру, Станстед, мы прилетели в 2007 году, а вот воспользоваться услугами Хитроу, главной лондонской авиагавани, седьмого по загруженности пассажирского аэропорта в мире и первого в Европе, нам так и не довелось.

Практически сразу после размещения в гостинице мы отправились на церемонию смены караула у Букингемского дворца, потом прогулялись по Пикадилли до Гайд-парка, прошли по Флит-стрит и, свернув налево, добрались до дома Сэмюэля Джонсона, а там уж и до памятника любимому коту великого лексикографа. Далее мы отправились в Гринвич и там, во дворе Королевской обсерватории, сделали неизбежный снимок враскорячку у нулевого меридиана (одна нога в западном полушарии, другая — в восточном). Посетили летнюю резиденцию английских монархов в Виндзоре (кстати: вот уже на протяжении девяти веков самый большой в мире обитаемый замок). Совершили вылазку в Оксфорд (второй в истории нашей семьи университет мировой значимости — в первом, то есть, в МГУ, мы учились).
А это фото (октябрь 2003) сделано в столовой одного из оксфордских колледжей. Объявление гласит: «Посетителям разрешено осматривать помещение. Просьба, однако, не вставать ногами на мебель и не двигать ее». Поскольку мы в Оксфорде, то следует воспринимать данный текст со всей серьезностью и отнюдь не расценивать его как быть может не вполне удачный образчик английского юмора.

И кстати об университетах: в Париже одним глазом (в рамках программы) глянули на Сорбонну.

Да, и — разумеется — провели ознакомительный вечер в лондонском пабе. Пивом запивали также и лондонские обеды. Какое впечатление? Если принимать во внимание опыт, полученный на протяжении последующих странствий — то скорее амбивалентное. Мы тогда ведь не были еще знакомы ни с бельгийским пивом, ни с немецким, ни с чешским — в лучших их проявлениях…

Вторая наша поездка в Соединенное Королевство пришлась на 2007 год. Это также был организованный тур, предусматривавший выезд в Стратфорд, точнее говоря, Стратфорд-апон-Эйвон, на родину Шекспира. Организовано всё было столь хитрым образом, что каждый шаг в Лондоне считался отдельной экскурсией, и потому подлежащей отдельной оплате. Мы же не отстегнули фирме ни копейки, поскольку бродили по Лондону самоостоятельно — уж настолько-то мы к этому времени освоились и оперились. В общую, заранее оплаченную программу входила поездка на полдня к барду Эйвона, с осмотром родного дома Шекспира и дома, где в детстве жила его жена, Энн Хатауэй, что позволило нам не заморачиваться с междугородним транспортом; обед же в Стратфорде и последующий легкий сон в автобусе дали возможность по непозднем возвращении в Лондон второй раз за эту неделю навестить Лондонскую Национальную галерею (а потом еще насладиться вечерним видом Трафальгарской площади). К первому (в эту поездку) длительному походу в Лондонскую Национальную мы добавили посещение Национальной портретной галереи (это же рядышком); еще день был посвящен галерее Тейт, самому значительному в мире собранию английского искусства — главным образом (в смысле, для нас) прерафаэлитов.

Программа нашего первого выезда в Соединенное Королевство включала как бы по определению неизбежный поход в Музей восковых фигур мадам Тюссо: ладно, сходили — во всяком случае, познавательно; что же до расположенного неподалеку Музея Шерлока Холмса, то, прямо скажем, жаба задушила — 30 фунтов на двоих. Хотя, разумеется, мы побывали на Бейкер-стрит и сфотографировались на фоне памятника великому сыщику.

Что же касается Букингемского дворца, тоже музея в своем роде, то тут мы не стали сквалыжничать и, поскольку суверен проводит август и сентябрь вне Лондона, то, воспользовавшись случаем, посетили действующую королевскую резиденцию (строго говоря, парадные покои, открытые в это время для посетителей) за 25 фунтов с носа — дороговато, конечно, но как дань уважения британской короне… Про увиденное (собственными глазами и на собственных ногах) скажу: не Зимний и не Царское. Хотя, если судить, допустим, по сериалу Би-би-си «Корона», съемки которого проводились в реальных интерьерах, то ясное дело, что туристам показывают не все дворцовые покои. Да-да, далеко не всё.

Вена

… Пишу вам из Вены, куда я приехал вчера в 4 часа пополудни…
Ах, друзья мои тунгусы, если бы вы знали, как хороша Вена!
Ее нельзя сравнить ни с одним из тех городов,
какие я видел в своей жизни.
Антон Павлович Чехов, из частного письма

Нельзя не согласиться с эпиграфом (равно как, впрочем, и с прочими высказываниями этого автора). Наш первый приезд в Вену (2005 год) был уложен в узковатые рамки австро-германского организованного тура, но через десять лет мы поехали самостоятельно и тогда уж развернулись по полной. Гостиница, на которую навели нас иерусалимские друзья, находилась в двух шагах от одной из основных торговых улиц города, Марияхильфер, в пяти минутах ходьбы до Музея истории искусств (он же Художественно-исторический музей, он же KHM) и, естественно, его брата-близнеца, Музея естествознания (а между зданиями величественная фигура Марии Терезии, эрцгерцогини Австрии).

Чуть дальше, в том же направлении — Венская государственная опера, а у самого здания театра мы сели в бело-голубой трамвай и отправились в курортный городок Баден, чьи горячие серные источники были известны еще древним римлянам. В этом городке стоит памятник основоположникам венского вальса — Йозефу Ланнеру и Иоганну Штраусу-отцу (родоначальнику музыкальной династии Штраусов и, соответственно, родителю Иоганна Штрауса-сына, «Короля вальсов»).

Кроме венского вальса есть и Венский сецессион, объединение художников, идейным вождем которого стал Густав Климт; самая полная коллекция его работ — в картинной галерее Верхнего Бельведера, второго по значимости венского художественного музея.

Венский кафедральный собор Святого Стефана (о котором говорил Некрасов) также был недалеко от гостиницы. А не доходя буквально двух шагов — улица Домгассе, где в доме 5 жил Моцарт. Это не просто одно из одиннадцати венских мест жительства великого композитора, но, по его утверждению, самое счастливое — именно здесь была написана «Женитьба Фигаро».

«Вена вообще замечательный город» — это авторитетное утверждение принадлежит Йозефу Швейку, одному из самых, пожалуй, известных широкой публике подданных Австро-Венгрии. Иные, правда, склонны утверждать, что самым известным подданным следует считать его тезку, героя «Процесса» Кафки, Йозефа К.

Прага

Гетто избранничеств! Вал и ров.
По-щады не жди!
В сем христианнейшем из миров
Поэты — жиды!
Марина Ивановна Цветаева, «Поэма конца»

В Праге мы побывали дважды. Первый раз — буквально пролетом. Возвращались из Нью-Йорка в Москву и специально выбрали многочасовую стыковку, чтобы успеть хотя бы заскочить в Пражский Град, глянуть на Собор Святого Вита и на дом Кафки, потом бегом на Карлов мост и молнией к базовой пивной Швейка «У чаши», уж какое там пиво, успеть бы сфотографироваться на фоне ее фасада — и в аэропорт.

Зато вторая поездка (2007 год) вышла размеренной и обстоятельной. Еще на стадии планирования мы решили, что первой нашей целью станет Йозефов, Еврейский квартал.

Надобно сказать, что к началу XVII века численность пражских евреев составляла 15 тысяч — а это порядка трети всего населения города (остальные две трети — чехи и немцы, примерно в равной пропорции).

В 1597-1609 гг. главным раввином Праги был Йегуда Лёв Бен Бецалель. Он признан одним из величайших еврейских ученых Праги, а его могила на Старом еврейском кладбище со временем стала местом общееврейского паломничества.

Нет возможности говорить здесь о всех чудесах и деяниях великого рабби — остановимся лишь на двух. Самое значительное его творение — Голем, искусственный человек, созданный из глины, для исполнения различных трудных, а порой и невозможных работ, имеющих важное значение для еврейской общины. Иными словами, робот.

Другое чудесное деяние рабби — диван-транслятор, а точнее говоря, прибор, позволяющий преобразовывать повседневную реальность в сказочную действительность, с виду неотличимый от дивана, суета вокруг которого столь красочно описана братьями Стругацкими («Ручной труд. Безотказен. Конструкции Льва Бен Бецалеля. Бен Бецалель собирал и отлаживал его триста лет…»).

Само слово «робот», кстати, тоже пражского происхождения. Впервые появилось в драме Карела Чапека «R.U.R.» («Россумские универсальные роботы», а придумано было по просьбе писателя его старшим братом Йозефом, художником.

И не упустим еще один важный источник — «Я, робот» Айзека Азимова, или, в формулировке ВИКИ: «Имя при рождении — Исаак Юдович Азимов» (sapienti sat, извините мою латынь), где впервые сформулированы Три закона роботехники.

А что касается эпиграфа к этой подглавке, то позволю себе цитату (право, не подхалимажа ради): «Художник в обществе — всегда изгой. И это сближает его судьбу с судьбой других изгоев — евреев» (Е.М.Беркович).

Говорить о красотах Праги можно бесконечно. Хотелось бы только напоследок продемонстрировать фотографию, из числа любимых. Точка съемки — нетрадиционная, вовсе не с высот Пражского Града: я стоял к нему лицом, а Карлов мост тут замыкает панораму.

Относительно еще одной достопримечательности города — чешского пива: мы отметились в ключевых швейковских местах — и «У чаши», и «У флеков» (где подается единственное в своем роде темное пиво «флековский лежак», и «У оленя» (где Гашек продавал первые экземпляры своего великого романа), и в крошечной пивной на Малой Стране, приютившейся у Замковой лестницы, где Швейк обсуждал с коллегой по кинологической части кражу собаки для поручика Лукаша. Еще мы побывали «У Пинкаса», в самым первым пражским заведении, где начали подавать пильзенское пиво — было это еще в 1843 году (неплохая дата, учитывая, что начали варить пиво этого типа в городе Пльзене (80 км к юго-западу от Праги) в 1842 году. А прощальную трапезу мы устроили в заведении, расположенном непосредственно в здании пивного завода Staropramen, то есть в месте, где расстояние от чана до крана всего ничего, и потому пиво свежайщее (да и кухня соответствующая — убедительно рекомендуем).

Страсбург

ПРИМЕЧАНИЕ: эпиграфа подобрать не смог — самые
усердные поиски не увенчались успехом. А жаль.
С благодарностью приму соответствующую помощь.

Правда, некоторые топонимические словари и даже тридцатитомная БСЭ (третье, «красное», издание, 1969-1978 гг.) требуют варианта «Страсбур», но для меня лично это всё равно что Таллинн с двумя «эн» — то есть, воспринимается «с тоской в желудке» (по меткому замечанию Александра Аркадьевича).

Чего только нет теперь в этом городе: с 1949 г. тут разместился Совет Европы, проходят сессии Европарламента, заседает Европейский суд по правам человека… одним словом, евростолица. Точнее говоря, перекресток, или центр континента, поскольку отсюда ближе до Франкфурта, Цюриха и даже Милана, чем до Парижа. Впрочем, на наш — далекий от политики — взгляд Страсбург славен в первую очередь своим кафедральным собором. Гете (учившийся в Страсбургском университете) назвал его «возвышенным деревом Бога». И отнюдь не потому, что он долгое время был самым высоким в мире (142 м), да и теперь занимает шестое место в этом списке. Мы полюбили его с первого взгляда, в 2012 году, и он по-прежнему остается нашим самым любимым памятником церковной архитектуры, превозносимым нами за красоту. Или, если хотите, за мрачную красоту. И вместе с тем, за изящество и соразмерность.

Поскольку разговор зашел о соборах, то, с позволения читателя, обратимся — тут и теперь — к теме соборов вообще. Известна психологическая штучка: говорим некое слово и требуем от собеседника отзыв, причем немедленный, без размышлений. К примеру, «поэт» — почти неизбежно следует «Пушкин», «фрукт» — «яблоко», «весна» — «красна», и так далее. Что называется, к вопросу об известной инерционности мышления. Так вот, весьма частая реакция на «собор» — «Парижской богоматери». А, собственно, почему? Ведь не француз же вы, не парижанин. Куда естественнее было бы, а уж тем более для москвича, сказать: «Собор Василия Блаженного» (если не знать его полное, формальное наименование: «Собор Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву»). Ведь это же первый из соборов такого класса и уровня, из числа виденных нами своими глазами! (Доступ к трем другим кремлевским соборам — Успенскому, Благовещенскому и Архангельскому — был закрыт с марта 1918 года, после вселения за кремлевские стены вождей народа, и вплоть до 1955 года, когда Московский Кремль стал музеем под открытым небом.) Ну, это москвичи. А жители города на Неве? Исаакиевский, Казанский, Спас-на-Крови. А для киевлян — Софийский собор. А рижский Домский собор — ведь без посещения там концертов органной музыки какая же поездка на Взморье.

Что же касается Собора Парижской Богоматери (на языке оригинала: Нотр-Дам-де-Пари), то его мы увидели в 2003 году — неделей позже лондонского Собора Святого Павла. А в ватиканский Собор Святого Петра, сердце римской католической религии, мы попали во время первой нашей итальянской поездки, в 2005 году. В Италии мы побывали несколько раз, познакомившись и с флорентийским Санта-Мария-дель-Фьоре (собор был спроектирован с таким расчетом, чтобы нашлось место для всех горожан), и с венецианским Собором Святого Марка, нечастым примером византийской архитектуры в Западной Европе, и с миланским Дуомо (Собором Рождества Девы Марии), основным готическим собором Италии (это третья по величине церковь всего католического мира, уступающая только Собору Святого Петра в Ватикане и Севильскому собору в Испании).

Далее… кстати, надеюсь, читатель помнит мое неоднократно повторяемое заверение: все предлагаемые его вниманию травелоги основаны исключительно на великом принципе, сформулированном Борисом Житковым: «Что я видел». Так вот, «видел я в Вене // Святого Стефана» — два раза, по числу посещений города. А Кельнский собор Пресвятой Богородицы и Святого Петра — трижды. Этот второй по величине собор Европы (высота со шпилем 157,4 метра) был заложен в 1248 году, а завершилось строительство только в 1880 году — что называется, кстати о долгостроях! Есть резон упомянуть, что Собор не пострадал во Вторую мировую, хотя фактически весь город был превращен в развалины. Прагматики поясняют, что дело тут отнюдь не в гуманистических идеалах или любви к прекрасному: башни собора служили прекрасным ориентиром для бомбардировочной авиации союзников. Хотя имеется и другая точка зрения: еще семь веков тому назад архитектор собора заключил сделку с дьяволом, который с тех пор честно и неуклонно выполняет свои обязательства.

Теперь… теперь — Саграда-Фамилия, Искупительный храм Святого Семейства в Барселоне, строение Гауди. И тут я выскажу наше (с женой) мнение: делайте с нами, что хотите, но из всех мастеров каталонского модерна сердце наше отдано не Антонио Гауди, а Луису Доменек-и-Монтанеру. И, разумеется, его Дворцу каталонской музыки. Это настоящий дворец — именно такие, наверное, строили джинны для самых своих прихотливых владык, и как удачно здесь традиции испанской архитектуры переплелись с арабским зодчеством. Всё это великолепие (удивительные витражи, многоцветная керамика, кованое железо, и так далее, и так далее)…

И еще Гранадский собор, который расписывали Эль Греко и Хосе де Рибера и который был построен — подобно Севильскому кафедральному собору — на месте разрушенной Большой городской мечети.

До севильского Мария-де-ла-Седе, крупнейшего готического собора Европы, мы добрались в 2016 году.

Севилья

Горда Севилья роскошью и славой,
Прекрасны в ней минувшего черты…
Джордж Гордон Байрон

Итак, Севилья. Город, основанный еще Гераклом, раскинулся на берегах реки Гвадалквивир. Испанцы отвоевали Севилью в ноябре 1248 года (напомним, что последний мавританский властитель был изгнан с Пиренейского полуострова только в 1492 году), а строить севильский кафедральный собор было решено в июле 1401 года, на месте, как уже было сказано, главной городской мечети. Сегодня это самый большой храм Испании, славный тем, что здесь похоронен Христофор Колумб. Над собором вознеслась Хиральда, четырехугольная башня, символ Севильи; она построена в 1196 году как минарет высотой 82 метра, а в 1568 году, после добавления 32-метровой надстройки, стала колокольней с 22 колоколами.

Что же до уроженцев Севильи, то первым вроде бы приходит на ум Севильский цирюльник. Этот Фигаро — здесь, Фигаро — там. По утверждению его создателя, французского драматурга Пьера де Бомарше, «краснобай, стихотворец, певец и гитарист». Многие припомнят Кармен, тоже литературную героиню, созданную фантазией писателя также французского, Проспера Мериме: работницу городской табачной фабрики — кстати, первой табачной фабрики в Европе.

Эти два литературных героя были из простого народа — в отличие от третьего всемирно известного севильца, дона Хуана Тенорио, принадлежавшего к одному из самых аристократических севильских семейств. Под именем Дон Жуан его обессмертил уже не фразцуз, а классик испанской литературы Тирсо де Молина, на страницах своей комедии «Севильский обольститель, или Каменный гость»

Итак, Испания. Там мы побывали трижды: сначала Мадрид и Барселона, затем юг страны (Севилья, с выездами в Гранаду, Кордову, Херес-де-ла-Фронтера, Кадис, а также Гибралтар — чтобы лишний раз не садиться в самолет), а на закуску, после окончания средиземноморского круиза, провели несколько дней в Барселоне. Всё это, разумеется, в разные годы.

Уехать, что ли, в Испанию, где испанцы
увлекаются боксом и любят танцы;
когда они ставят ногу — как розу в вазу,
и когда убивают быка — то сразу.
Иосиф Бродский

Естественно, что бронзовая Кармен красуется на набережной Гвадалквивира, спиной к реке и лицом к арене для боя быков «Маэстранса», на том примерно месте, где она приняла смерть от ножа своего бывшего возлюбленного, Хозе. «Маэстранса», рассчитанная на 18 тысяч зрителей — одна из самых первых арен, сооруженных в Испании, на родине корриды (в 1761 году), и вторая по величине после мадридской. «Кармен, Кармен, любовь тореодора…» (Александр Межиров).

Да, вот что еще интересно: слово «Гвадалквивир» вроде бы не так уж просто для произношения, но, тем не менее, вы-го-ва-ри-ва-ет-ся нами с легкостью. Пушкинская магия, не иначе. От него первого мы услышали это название — не из учебника географии же. Слово, кстати, арабского происхождения и означает «Большая река». Всего-то, казалось бы, а каково на звук! Кстати, река эта судоходна до Севильи и для морских судов.

Рим

Рим! всемогущее, таинственное слово!
И вековечно ты, и завсегда ты ново!
Уже во тьме времен, почивших мертвым сном,
Звучало славой ты на языке земном.
Петр Андреевич Вяземский

Следует начать со страшного признания: пылкой любви к Риму с первого взгляда у нас с женой не возникло. Возможно, просто не хватило всего лишь двух дней организованного общеитальянского тура (2005 год) — недаром Гоголь, римский житель, говаривал, что в этот город влюбляешься постепенно. И «мало того, Буратино» — как говаривал уроженец страны, доктор кукольных наук синьор Карабас Барабас. Продолжим признаваться: поначалу мы было отдали сердца Неаполю. Но вторая поездка — самостоятельная, двухнедельная, с разработанной программой (2015 г.) — поставила всё на свои места и прояснила слова Гоголя «В Рим же я приезжал всякий раз как бы на родину свою…» (письмо В. А. Жуковскому от 12 (24) ноября 1846 г.).

Символом Рима принято считать Колизей, и знаменательна фраза, восходящая к VIII веку: «Пока Колизей стоит, будет стоять и Рим, исчезни Колизей — исчезнут Рим и вместе с ним весь мир». К числу символов Рима, впрочем, можно также отнести, наряду с Капитолийской волчицей, еще и фонтан Треви, фоном, или как бы театральным задником которого служит фасад палаццо Поли, принадлежавшего в свое время Зинаиде Волконской. Княгиня Зинаида Александровна Волконская, которую Пушкин, в стихотворении, датированном 1827 годом, поименовал «царицей муз и красоты», была личностью незаурядной — писательницей, поэтессой, певицей, композитором. Один только, пусть даже неполный, список близких ей людей, бывших гостями ее что московского, что римского литературных салонов, не может не вызывать изумленного почтения: Пушкин, Баратынский, Гоголь, Мицкевич, Веневитинов, Брюллов, Александр Иванов, Вяземский (который писал о ее салоне как о «волшебном замке музыкальной феи»)…

В начале 1820-х гг. княгиня, испытав разочарование в светской жизни, переехала в Москву, в свой особняк на Тверской (где сегодня находится Елисеевский магазин). А после восстания декабристов ее положение усложнилось. Так, она вызвала гнев властей, устроив в своем доме проводы в Сибирь жен декабристов Е.И.Трубецкой и М.Н.Волконской (это про них сказано у Некрасова: «О Трубецкой и Волконской // Дедушка пел — и вздыхал…»). Над ней устанавливается тайный надзор полиции.

В 1829 году семейство Волконских уезжает в Италию. Окончательно перебравшись в Рим, княгиня, по принятии католичества, приобретает виллу на Латеранском холме — тогдашней окраине Рима. Выбор места отнюдь не случаен для вновь обращенной католички — именно здесь возведена Базилика Сан-Джованни-ин-Латерано, Собор Св. Иоанна Крестителя на Латеранском холме. Титул этого храма в иерархии католической церкви — «Великая базилика», что ставит его выше всех иных храмов мира, не исключая собора Св. Петра в Ватикане, а также римских Сан-Паоло-фуори-ле-Мура (Базилика Св. Павла за городскими стенами) и Санта-Мария-Маджоре, главного городского собора, посвященного Деве Марии. Входящих в Собор Св. Иоанна Крестителя встречает надпись «Святейшая Латеранская церковь, всех церквей города и мира мать и глава».

Княгиню Волконскую римские бедняки называли Благочестивой; благотворительность была ее второй натурой, и недаром предание гласит, что она умерла от простуды, отдав на улице свое пальто замерзающей нищенке. Похоронена княгиня в Риме, в церкви св. Викентия и Анастасия, на площади Треви напротив фонтана, в боковой часовне направо от входа.

Принял католичество и Орест Адамович Кипренский, написавший портрет Пушкина, про который поэт сказал «Себя как в зеркале я вижу…». Он погребен в церкви Сант-Андреа-делле-Фратте (Св. Андрея в лесах), что неподалеку от Испанской лестницы.

В Риме, у подножья холма Авентин, есть некатолическое кладбище, где обрели покой скончавшиеся здесь иностранцы, не исповедовавшие католицизм. Здесь похоронены Карл Брюллов, автор «Последнего дня Помпеи» и «Всадницы», Перси Шелли, один из классиков британского романтизма, Джон Китс, поэт, творчеством которого особенно восхищались прерафаэлиты, дочь Петра Андреевича Вяземского Прасковья Петровна, старшая дочь Льва Николаевича Толстого Татьяна Львовна Сухотина-Толстая, сын Иоганна Вольфганга Гете Август.

А в итальянской Венеции, на кладбище острова Святого Михаила Архангела, Сан-Микеле, похоронен Иосиф Бродский. По словам вдовы Бродского Марии, «идею о венецианских похоронах высказал один из его друзей. Это город, который, не считая Санкт-Петербурга, Иосиф любил больше всего». Первоначально похороны планировались на русской половине кладбища, между могилами Стравинского и Дягилева, но это оказалось невозможным, поскольку Бродский не был православным. Также отказало в погребении и католическое духовенство. В результате решили похоронить поэта в протестантской части кладбища.

* * *

К числу итальянских чудес я отнес бы и наше небезуспешное общение с местным населением, для чего мы пользовались своим зачаточным итальянским, или, скорее, полузабытой университетской латынью. Ведь и пословица на этот счет имеется, английского происхождения: «When at Rome, do as the Romans do». В буквальном переводе нечто вроде «Когда ты в Риме, делай так, как делают римляне», но ее духу скорее соответствуют русские «В чужой монастырь со своим уставом не ходят» и «С волками жить — по-волчьи выть». Второй вариант ближе к сути дела — тем более, если учесть, что Ромула с Ремом выкормила именно волчица.