Поиск не оказался бесплодным. Лейденский папирус Ипувера — это сообщение о какой-то природной катастрофе, за которой последовал социальный взрыв. В описании этой катастрофы мы узнаем много деталей, которые сопровождали описание Исхода в Библии. Надпись на могильной плите из эль-Ариша содержит еще одну версию этой катастрофы, сопровождающейся ураганом и девятидневной тьмой.
ВЕКА В ХАОСЕ. ОТ ИСХОДА ДО ФАРАОНА ЭХНАТОНА
Предисловие и публикация Марины Магриловой
(окончание. Начало в №1/2015 и сл.)
Идиомы в письмах Эль-Амарны
Письма эль-Амарны написаны клинописью на вавилонском (аккадском) языке с многочисленными «сирийскими идиомами». Поскольку они написаны во времена Иосафата, царя Иерусалима, можно ожидать, что присущая им манера выражения, характерная для каждой страны и каждой эпохи, должна напоминать стиль ранних книг пророков, потому что сто лет отделяют Иосафата от пророка Амоса.
Сходство выражений в письмах эль-Амарны, написанных из Палестины, и у пророков и составителей псалмов не осталось незамеченным, и идентичные речевые обороты были выявлены и отмечены. Вот несколько примеров[1].
Верность выражается метафорой «положить выю под ярмо и носить его» в письмах Иактири (Иахтири) и Ваал-Миира[2] и подобным же образом в Книге Иеремии 27:11.
Унижение врага описано словами «лизать прах» в письме народа Иркаты и в Книге Исайи 49:23.
«Лицо» царя отвращено от человека или царь «отбрасывает» чужое лицо, или отталкивает человека рукой — таковы выражения в письмах Риб-Адди (Ахава) и в Книге Бытия 19:21, и в 1-й Книге Царств 25:29. Лицо Риб-Адди «дружески обратилось к царю»; «он обратил свое лицо к величию царя и увидит на лице его милость». «Сразу вспоминаются библейские представления о «лице» и «присутствии».
«Подобно тому, как гимн Икнатона (Эхнатона) напоминает нам псалом 103, так псалом 138:7 перекликается со словами Таги (письмо 264): «И о нас подумай! Оба мои глаза устремлены на тебя. Если мы поднимемся в небеса (shamema) или спустимся на землю, все равно наша голова (rushunu) в твоих руках».
«Подножие ног твоих» — это выражение, обнаруженное в письме и в псалме 109. Аки-Иави пишет: «Брат мой ты, и любовь и в твоей утробе и в твоем сердце», и это сходно с Книгой Иеремии 4:19. «Город рыдает, и его слезы бегут, и нет никого, кто держал бы нашу руку» — эти слова, написанные людьми Дунипа (Тунипа), напоминают нам Плач Иеремии 1:2 и Книгу Исайи 42:6.
Когда Риб-Адди взывает к доброму имени фараона, он употребляет речевые обороты, встречающиеся также во Второзаконии 9:27 и в Книге Иисуса Навина 7:9. Когда он хочет сказать, что исповедался в своих грехах, он применяет выражение «открыл свои грехи»[3], которые мы находим также в Притчах 28:13. Когда пишет, что умрет, если «не будет иного сердца» у царя, то используют выражение, также обнаруженное в 1-й Книге Царств 10:9 и в Книге Иезекииля 11:19.
Царь Иерусалима писал фараону, что «поскольку он дал Иерусалиму свое имя навеки, этим городом пренебрегать нельзя». Это слова, напоминающие нам отрывок из Книги Иеремии 14:9. И еще он писал: «Смотри! царь, мой властелин простер имя свое от восхода до захода солнца». Это может быть сопоставлено с Книгой Малахии 1:11.
Эти и подобные параллели заставили ученого, который обобщил их, написать: «Повторяющиеся лирические выражения Риб-Адди и Абди-Кибы — это ранние примеры исступленных жалоб поздних израильтян, которые взывали не к божественному правителю Египта, их властелину, а к Яхве»[4]. Установив этот факт, автор открыл лишь половину истины. Он подчеркивал сходство выражений и был прав. Но связанный общепринятой хронологией, он рассматривал этот факт как доказательство того, что ханаане за семь или восемь веков до израильских пророков и писцов пользовались теми же самыми, специфическими выражениями, и был неправ.
Предполагаемое наследие ханаанской культуры в области литературы и искусства в действительности израильское творение. Доказательства непрерывности культурного развития в Палестине (до и после завоевания израильтян). близки к нулю.
К этому перечню сопоставлений, заимствованных из исследования другого автора, могут быть добавлены все те
выражения, идентичность которых мы выявили в письмах и в диалогах и монологах из Книг Царств и Паралипоменон в главах, рассматривающих период Ахава и Иосафата, и сравнение которых мы проводили выше. Мы сравнили даже речевые формулы Иосафата с подобными конструкциями в письмах иерусалимского царя, выражения библейского Ахава с оборотами в письмах царя Сумура. И мы обнаружили, что каждое предложение из библейского диалога Азаила присутствует в письмах Азиру и в письмах о нем.
Легко расширить эти примеры, потому что нет такого монолога или диалога в соответствующих главах Книг Царств и Паралипоменон, в которых не было бы речевых оборотов, присутствующих также в письмах аль-Амарны. Условные формы почтительного обращения, такие как «царь, господин», «мой отец», «твой сын», «твой брат», особью выражения вроде: «Разве твой раб пес, что он должен это делать?»[5] или «твои глаза на мне»[6] и распространенные идиомы, такие как «выпустить из рук твоих»[7], встречаются в письмах эль-Амарны и в главах Книг Царств и Паралипоменон, касающихся эпохи Ахава и Иосафата.
Искусство письма на табличках развивалось, и обмен письмами был обычным делом в эпоху Иосафата и Ахава. Иезавель послала письма старейшинам Изрееля, предлагая им выступить со лжесвидетельством против Навуфея. Венадад послал письмо царю израильскому с просьбой излечить Неемана. Ииуй после успешного заговора в Изрееле дважды посылал письма старейшинам в Самарию.
Письма эль-Амарны дают нам весомое свидетельство того, что использование писцов и писание писем были довольно обычным делом в Палестине того времени. Они доказывают также, что в Палестине времен Ахава и Иосафата писцы читали и писали клинопись, вдобавок к еврейскому языку. Это подтверждает теорию, выдвинутую в начале XX века[8], о том, что клинописью в Палестине писали в то время, когда составлялись летописи, позже использованные редактором библейского текста.
При раскопках и Самарии были извлечены на свет две клинописные таблички. Одна из них содержит следующие слова: «…говорит Абиах правителю городов доставить шесть быков, двенадцать овец»; другая табличка почти разрушена. На них еврейская печать[9]. Их должен был написать еврейский писец. Точная датировка этих табличек из дворца в Самарии неизвестна. Дворец был построен не ранее девятого века и разрушен не позже восьмого века.
Эпоха слоновой кости
Период писем эль-Амарны можно с полным основанием назвать «эпохой слоновой кости». Наравне с золотом, предметом вожделений всех столетий, изделия из слоновой кости ценились более всего и вместе с лазуритом чаще всего назывались в числе царских даров. Лазурит был послан азиатскими царями Аменхотепу III и Эхнатону. Эти цари просили у фараонов предметы и особенно утварь из слоновой кости или инкрустированную ею. Аменхотеп III писал царю Арзавы в Малую Азию: «Десять эбеновых стульев, инкрустированных слоновой костью и лазуритом… я отправил»[10]. Тушратта, царь Митанни, писал Аменхотепу III: «И пусть мой брат даст три статуи из слоновой кости».
Буррабуриаш в своем письме из Вавилона просил изделия из слоновой кости:
Письмо 11: «Пусть сделают деревья из слоновой кости и покрасят их! Пусть сделают из слоновой кости полевые растения и покрасят… и пусть мне их пришлют!». В перечне подарков, посланных Аменхотепом IV (Эхнатоном) Буррабуриашу, перед глазами читателя разворачивается «эпоха слоновой кости».
Вот несколько отрывков из этого перечня:
Письмо 14: «Восемь umninu из эбонита, отделанных слоновой костью.
Два umninu из эбонита, отделанных слоновой костью.
— из эбонита, отделанных слоновой костью
Шесть звериных лап из слоновой кости —
десять растений из слоновой кости,
десять… которые… из слоновой кости
…сорок четыре сосуда для масла из слоновой кости…
19 gasu из слоновой кости…
19 нагрудных украшений из слоновой кости 13 umninu из слоновой кости
3 для головы из слоновой кости… 3 шара из слоновой кости
3 сосуда для масла в форме быка из слоновой кости
3 масло — dushahu из слоновой кости из слоновой кости…из слоновой кости… из слоновой кости…».
В настоящем исследовании установлен факт, что царь Ахав был современником Аменхотепа III и Эхнатона и что Самария была построена с помощью египетского фараона. В Самарии был выстроен дом из слоновой кости:
3-я Книга Царств 22:39:«Прочие дела Ахава, все, что он делал, и дом из слоновой кости, который он построил, и все города, которые он строил, описаны в летописи царей Израильских».
Через несколько поколений после Ахава пророк Амос прорицал об Израиле и о Самарии, столице, и о строительстве в ней:
Книга Амоса 3:15: «И поражу дом зимний вместе с домом летним, и исчезнут дома с украшениями из слоновой кости…»,
И он вновь возвращался к предсказанию горя «беспечным на Сионе и надеющимся на гору Самаринскую».
Книга Амоса 6:4-5: «Вы, которые лежите на ложах из слоновой кости… Поете под звуки гуслей…».
Как считали ранние археологи, дом из слоновой кости и ложа из слоновой кости должны быть поэтической выдумкой авторов Библии[11]. Но поздние раскопки, проведенные на месте древней Самарии, позволили извлечь «сотни обломков слоновой кости»[12]. Установлено, что это ювелирные изделия, обломки утвари и орнаментов[13]. Может быть с точностью определено, что время их возникновения — это время Ахава. Обломки слоновой кости, испещренные еврейскими письменами, подтверждают этот вывод: сравнение этих знаков со знаками на обелиске Месы показало, что они принадлежат одному и тому же времени[14].
Археологи с полным основанием писали: «Никакие другие находки не сказали нам так много об искусстве израильской монархии»[15].
На некоторых из этих изделий имеется египетский орнамент, и египетская двойная корона, четко высеченная, обнаружена на нескольких блюдах[16]. Исследователь Библии скорее ожидал бы найти ассирийские мотивы из-за ассирийского господства на севере Сирии в девятом веке до нашей эры, но не преобладание египетского влияния на искусства в ту пору, когда, согласно хронологической таблице, искусства в Египте не почитались невежественными преемниками Шашанка (Сосенка) из двадцать второй династии, спустя долгое время после блестящей восемнадцатой династии. После раскопок в Самарии археологи были удивлены: «Примечательно, что в нашей коллекции слоновой кости нет никаких признаков ассирийского влияния. Но «с другой стороны, повсеместно заметно египетское влияние»[17]. Есть пластины с изображением египетских богов; предметы утвари сплошь египетские»[18].
Устанавливая синхронность времени Эхнатона с временем Ахава, мы осознаем, что та роль, которую Египет играл в Самарии в эпоху писем эль-Амарны, делает присутствие египетских мотивов и орнаментального стиля в изделиях из слоновой кости, обнаруженных в Самарии, вполне объяснимым. Мы даже готовы сравнить изделия из Самарии с теми, какие были в Египте во времена Эхнатона. «Крылатые фигуры с очертаниями человека» были найдены в Самарии. «Очертание крылатых фигур на слоновой кости… связаны с египетскими образцами. Богини-защитницы этого типа стоят на четырех углах надгробия Тутанхамона»[19]. Три крылатых сфинкса с человеческими головами были также обнаружены в Самарии, и установлено, что они тоже похожи на львов с человеческими головами из могилы Тутанхамона[20].
Тутанхамон был зятем Эхнатона. Появление подобных фигур на его саркофаге и в Самарии времен Ахава, с нашей точки зрения, не представляет ничего неожиданного.
Археологи, раскопавшие остатки слоновой кости в Самарии, изучая стиль орнаментов, признают влияние египетского искусства, но считают, что во времени Ахава имела место реставрация древних форм искусства, и «египетское вчера» оживало в Самарии после шестисот прошедших лет.
На тех же орнаментах слоновой кости из Самарии можно узнать мотивы, описанные в Библии, например пальмовые деревья «между двумя херувимами» (Книга Иезекииля 41:18). «Некоторые из этих фигурок (из слоновой кости в Самарии)… были похожи на те, что высечены на Храме Господнем в Иерусалиме»[21]. Был сделан вывод о том, что стиль орнамента в Иерусалимском храме воплощал промежуточную стадию последовательных влияний. «Этот стиль восходит к египетскому искусству восемнадцатой династии»[22].
О месте происхождения этого стиля — Египет или Палестина — можно поспорить. Возможно, их обоюдное влияние внушило определенные мотивы на орнаментах. Однако один факт переворачивает все выводы в области сравнительного изучения искусства Египта — Палестины: восемнадцатая династия правила со времени Саула до Ииуя, а великие храмы в Луксоре и Карнаке, создания Тутмоса III и Аменхотепа III были выстроены не до, а после Храма Иерусалимского.
Во времена Соломона слоновая кость ввозилась из дальних стран вместе с серебром, обезьянами и павлинами. Из Палестины она экспортировалась в Египет, и Хатшепсут привезла с собой слоновую кость, как показывают барельефы экспедиции в Пунт и тексты, их сопровождающие. Фараон Тутмос III, разграбив Мегиддо во время одного из своих завоевательных походов, захватил, согласно его летописям, «шесть больших столов из слоновой кости и шесть стульев из слоновой кости», не считая прочей добычи.
Фараон привез из Иерусалима «большой трон из слоновой кости, отделанный чистым золотом» — это соответствует еврейским источникам (2-я Книга Паралипоменон 9:17; 12:9). Во время восьмого похода Тутмос III взял дань, включающую «посуду, отделанную слоновой костью».
В сообщениях о дани, которую он получил в Пунте, Божественной земле или Резену (Палестине), часто упоминаются бивни слонов (например, восемнадцать бивней от вождей Резену в восемнадцатой коллекции дани) и мебель из слоновой кости (столы из слоновой кости в тринадцатой коллекции дани). Увеличив свой флот за счет флота финикийцев, он послал свои корабли собирать дань, и подобно Хатшепсут до него, использовал морские пути для перевозки слоновой кости из Палестины в Египет.
В это время в Египет было перенесено и искусство работ по слоновой кости. В захоронении Рекмира, визиря Тутмоса III, мастера из Палестины изображены «за изготовлением сундуков из слоновой кости» — это были привезенные ремесленники.
Самария, выстроенная несколько десятилетий спустя, стала центром ремесленных работ со слоновой костью, обеспечивая главным образом Египет. Во время раскопок мастерских в Самарии обнаружено много незаконченных изделий с египетскими узорами.
Цветовые эффекты достигались окраской слоновой кости пигментами[23]. Окрашенная слоновая кость также обнаружена в могиле Тутанхамона.
В письме Буррабуриаша мы читаем об окрашенной слоновой кости.
Таблички эль-Амарны упоминают о мебели и различных изделиях из слоновой кости, которые доставляли в Малую Азию, на Кипр, в Ассирию и в другие страны западной Азии. Предметы, подобные тем, что найдены в Самарии, были обнаружены в этих землях.
В прошлом веке инкрустированные таблички с египетскими сюжетами были обнаружены в Месопотамии. Когда мастерские резчиков по слоновой кости в Самарии были открыты при раскопках, оказалось, что они тесно связаны с теми, которые раньше были обнаружены во дворце Нимруда и в других местах: мастерские, которые «могут быть частью одной и той же мануфактуры, подобно мастерским в Самарии, были найдены Лайярдом в северо-западном дворце в Нимруде; отдельные примеры отмечены и в других местах»[24].
Мастерские резчиков по слоновой кости, подобные тем, что были в Самарии, обнаружены во многих других местах, иногда вместе с египетскими предметами эпохи восемнадцатой династии. Одно из этих мест — Мегиддо. Хотя мастерские Самарии и Мегиддо демонстрируют одни и те же образцы и одну и ту же манеру исполнения, их относили к двум различным периодам[25]. Подобным же образом прочие открытия мастерских связывались археологами или с эпохой восемнадцатой династии (пятнадцатый и четырнадцатый века), или с периодом царей Самарии (девятый и восьмой века)[26]. Считалось, что второй период должен был быть периодом подражания древним египетским стилям и возрождения древнего ремесла.
Но все они относились к одному и тому же периоду, и мастерские времен Ахава в Самарии и времен Тутанхамона в Фивах есть порождение одного и того же «золотого века» слоновой кости.
Выводы
Если человек вынужден придерживаться традиционного построения истории и настаивает, что письма эль-Амарны писались древними ханаанскими князьями и адресовались им, то он также вынужден утверждать, что в Ханаане происходили события, которые повторились спустя половину тысячелетия в эпоху Иосафата и Ахава. Это создает необходимость настаивать, что уже существовал город Сумур, от которого не осталось никаких следов; что этот город, с царским дворцом и укрепленными стенами, постоянно подвергался осаде царем Дамаска, который имел затянувшийся конфликт и постоянные войны с царем Сумура по поводу многих городов, и конфликт этот длился несколько десятилетий; что был случай, когда царь Сумура взял в плен царя Дамаска, но отпустил его; что как-то при осаде Сумура царем Дамаска стража примкнула к наместникам, которым удалось отвести сирийское войско от стен Сумура; что при другой осаде Сумура сирийское войско, услышав молву о приближении египетских лучников, бросило свой лагерь и бежало — каждая деталь является точным образом событий, вновь происходивших спустя полтысячелетия у стен Самарии.
Традиционное построение истории подразумевает также, что царь Дамаска, который стоял во главе коалиции многих арабских племенных вождей, сумел разжечь мятеж транс-иорданского царя, по имени Мес, против царя Сумура, чьим вассалом он был, и этот мятежный вассальный царь захватывал города царя Сумура и унижал его народ, как это было в дни восстания Месы против царя Самарии. Та самая Римута была объектом раздора между царем Дамаска и царем Сумура, как в следующую эпоху Рамоф. Царь Сумура имел вторую резиденцию, где почиталось божество по имени Баалит — то же самое божество, культ которого ввела Иезавель. И царь Сумура насадил дубраву в своей второй резиденции, как Ахав в полях Навуфея. И царь Дамаска организовывал множество засад против царя Сумура, и царю Сумура каждый раз удавалось избежать смерти, как царю Самарии второго периода. И царь Дамаска серьезно заболел, но не умер от болезни, а был предан насильственной смерти на своем ложе, как царь Дамаска второго периода.
Этот предполагаемый исследователь вынужден был бы признать, что все эти совпадения происходили в то время, когда на землю Сумура пришла засуха, и все ручьи пересохли, и за этим последовал голод. Эта засуха длилась несколько лет и вызвала истощение людей и эпидемии среди домашних животных. Жители покидали царство с двумя столицами — все точно так же, как происходило и во втором периоде.
Он вынужден был бы признать, что оба периода ни в чем не отличаются и что каждое событие одного периода имеет двойника в другом периоде. Земля Идумеи управлялись наместником царя иерусалимского — в обоих случаях. Племена с горы Сеир вторглись в Транс-Иордан — в обоих случаях.
И в первом, и во втором периоде захватчики угрожали Иерусалиму и вынуждали население покидать свои дома. Царь Иерусалима, как Иосафат спустя столетия, боялся, что будет изгнан вместе со своим народом, и выражал свой страх теми же самыми словами, но все обернулось к лучшему, когда племена горы Сеир и Транс-Иордана восстали друг на друга, как они сделали и пять или шесть столетий спустя.
Этот исследователь также вынужден будет признать, что военачальники ханаанского царя Иерусалима подписывали свои письма теми же именами, что и военачальники Иосафата, царя Иерусалима, и что имена эти столь же своеобразны и необычны, например, Иазибада (Иезавад), «сын Зухру» («сын Зихри»), Аддайя (Адайя) или Ададану (Ададани, Адна), который вновь оказался первым среди вождей. Правитель Сумура имел то же самое имя, что и правитель Самарии позднего периода (Амон), а надсмотрщика над дворцом в Сумуре звали Арзайя, как главного управляющего царя Израиля Арсу.
В городе Сонаме (Шунама) жила «богатая женщина», и уже в первый период с ней случилось какое-то чудо, поэтому она звалась Баалат-Незе.
И царь Дамаска имел военачальника (Неемана, Иан-хаму), от чьей руки «Сирии пришло избавление» и который сначала внушил страх царю Сумура, а потом стал его другом, как и его двойник шесть столетий спустя.
И наследник убитого царя Дамаска, по имени Азиру или Азару, действовал, как Азаил из второго периода: он угнетал землю Сумура, он завоевал почти все земли этого государства, он предал огню крепости и поселения царя Сумура, он даже выражался примерно так же, как Азаил в последующие времена.
Этот исследователь столкнется также с тем фактом, что во второй период город Ирката вновь лишился своего царя и что царь Матину-Бали и царь Адуну-Бали под руководством Биридри бросили вызов могущественному захватчику с севера, как это произошло и в первый период, когда Биридиа (Бириди) возглавил лишившийся царя город Иркату, а также царей Мут-Балу и Адуну против захватчика с севера. В обоих случаях этим захватчиком был ассирийский царь и властелин Хатти. В обоих случаях одержал победу над коалицией сирийских и палестинских князей, поддержанных египетскими батальонами. В обоих случаях он получил задабривающие подарки от Мусри (Египта) в виде редких животных или фигурок таких животных. И царь Дамаска Азаил сражался с ним между Ливаном и Хермоном, как и Азиру из первого периода. И цари Тира и Сидона, теснимые этим агрессором, покидали свои города и уезжали на кораблях, как и шесть столетий назад.
В течение обоих периодов процветало искусство резьбы по слоновой кости и производились идентичные изделия: дизайн и исполнение, характерные для раннего периода, повторились во втором периоде, причем обнаружилось такое сходство, что они был приняты за копии произведений искусства первого периода.
В течение обоих периодов развивалась одна и та же архитектура и работы по камню (Мегиддо, Самария).
В обоих периодах пользовались одними и теми же еврейскими выражениями.
Можно ли принять такую серию совпадений? И если даже ее принять, не возникнут ли сразу прежние трудности? Если кабиру были израильтянами, почему тогда в Книге Иисуса Навина, которая повествует о завоевании Ханаана, и в письмах эль-Амарны нет общих имен и общих событий?
На полпути
В начале этой работы я поставил перед читателем нерешенную проблему корреляции израильской и египетской истории. Открыто заявляется, что два этих древних народа должны были иметь тесные связи друг с другом; действительно библейская история движется в свете и тени великого царства на реке Нил. С другой стороны, египетская история, во всех ее бесчисленных надписях на камне и папирусе, отрицает всякий реальный контакт с соседним царством на Иордане. Даже блистательная эпоха царя Соломона, столь возвеличенная в Ветхом завете, кажется, прошла полностью незамеченной египетскими фараонами и их писцами. И более того, великие события израильского прошлого — долгое рабство в Египте и исход из этой земли при необычных обстоятельствах — кажется, остались совершенно неизвестными в общепринятой истории Египта. По этой причине время Исхода вызывало споры и относилось почти к каждому более или менее подходящему моменту египетского прошлого, от начала Нового царства в 1580 году до нашей эры. Эта неопределенность времени пребывания в Египте и исхода из него есть непосредственный результат отсутствия всяких упоминаний о сынах Израиля в Египте, об их уходе из страны, а также отсутствия информации, касающейся соседских отношений этих двух народов в период, который охватывается Библией.
Мы предприняли попытку решить проблему синхронизации историй этих двух народов древности, оба из которых занимают ведущую роль в истории древнего мира. Мы предприняли такую попытку после того, как выяснили, что библейская история Исхода содержит многочисленные повторяющиеся упоминания о какой-то природной катастрофе. Простая логика требовала, чтобы мы взглянули на сохранившиеся египетские документы в поисках сведений о каких-то природных катаклизмах.
Поиск не оказался бесплодным. Лейденский папирус Ипувера — это сообщение о какой-то природной катастрофе, за которой последовал социальный взрыв. В описании этой катастрофы мы узнаем много деталей, которые сопровождали описание Исхода в Библии. Надпись на могильной плите из эль-Ариша содержит еще одну версию этой катастрофы, сопровождающейся ураганом и девятидневной тьмой. Здесь мы также обнаружили описание похода фараона и его армии к восточным границам его государства, где он был поглощен водоворотом. Имя фараона записано царским картушем, что доказывает, что этот текст не оценивался переписчиком как мифологический.
Если в этих документах представлена та же самая история, что и в Книге Исхода, то точка совпадения между историями этих двух древних народов установлена. Но здесь, когда мы рассчитывали найти решение проблемы датировки Исхода в египетской истории, мы столкнулись с проблемой, в свете которой вопрос о времени Исхода становится несущественным. Какие бы теории относительно времени Исхода ни были предложены, сразу возникает мнение, что израильтяне покинули Египет накануне вторжения гиксосов. Следовательно, мы оказываемся перед лицом проблемы очень широкого диапазона. Или египетская история слишком продолжительна, или библейская история слишком коротка. Должна ли египетская история сократиться за счет нескольких «призрачных» столетий, или библейской истории необходимо удлиниться на равное количество «потерянных» столетий?
Мы не могли знать ответ на тот вопрос, пока не прошли долгий путь через столетия древней истории. Мы отметили тропу, с которой начали свое путешествие. Если израильтяне покинули Египет накануне вторжения гиксосов, которые пришли из Азии, мы можем случайно обнаружить в Библии упоминание о встрече за пределами границ Египта сынов Израиля и захватчиков. Действительно, еще до того, как они достигли горы Синай, израильтяне повстречали орды амаликитян. Мы обратились к древним арабским авторам и обнаружили, что легенда об амаликитянах как правящем среди арабов племени, которое вторглось в Египет и правило там на протяжении четырех или пяти столетий, жива в арабском литературном наследии с самого давнего прошлого.
Когда мы сравнивали пункт за пунктом египетские иероглифы, еврейские библейские и послебиблейские источники и предания коренного арабского населения, обнаруженные в средневековых текстах, мы вынуждены были прийти к выводу о том, что эпоха правления гиксосов в Египте была эпохой Судей в библейской истории. Отождествление гиксосов и амаликитян дало дополнительные основания для признания одновременности падения Среднего царства и Исхода. После этого нам необходимо было исследовать исторический момент кризиса правления гиксосов в Египте и конец власти амаликитян на Ближнем Востоке. Во время осады Авариса, крепости гиксосов, Аамесом некие чужеземные войска сыграли решающую роль. Из сопоставлений с Книгой Царств можно было установить, что это царь Саул, первый еврейский царь, одержал победу над амаликитянами в эль-Арише; и на основе множества доказательств мы смогли установить, что эль-Ариш занимает положение древнего Авариса.
Давид был современником Аамеса, основателя восемнадцатой династии, и Аменхотепа I. Соломон был современником Тутмоса I и Хатшепсут. И мы обнаружили, что знаменитое путешествие в Божественную землю и Пунт было путешествием в Палестину и Финикию, описанным в Библии как визит царицы Савской.
Мы сравнивали множество деталей и всегда обнаруживали, что они совпадают. Но это привело нас к следующей остановке на пути. Через пять лет после смерти Соломона Храм и дворец в Иерусалиме были разграблены фараоном. Тутмос III должен был завладеть сокровищами из Храма и дворца в Иерусалиме. Это он и сделал, и изображения его добычи близко соответствуют по составу и количеству описанию того, что захватил фараон в пятый год после смерти Соломона.
При следующем фараоне Палестина вновь была захвачена, согласно библейским и египетским источникам. На этот раз, однако, военная экспедиция явно не стала победоносной.
Три поколения библиеведов, ко всеобщему удовольствию, доказывали, что многие части Библии были продуктом более поздних эпох, чем на это указывает Библия. Потом, в 1930-е гг., после открытий текстов Рас-Шамры, оценки сместились в диаметрально противоположном направлении: те же самые библейские тексты теперь рассматривались как наследие ханаанской культуры, которая была на шесть столетий старше этих текстов. Однако совокупность материала из еврейских литературных источников, из Рас-Шамры и Египта убедила нас в том, что не только прежняя редукция периода библейской прозы, но и нынешнее его расширение равно ошибочны. Говоря это, мы опережаем то, что можем с полным основанием установить: мы до сих пор не знаем, какая из двух историй, египетская или израильская, должна быть заново проверена. В то же время мы наблюдали, как истории других древних народов и стран согласуются или с израильской, или с египетской хронологией и как истории Кипра, Микен и Крита, соотнесенные с той или другой, создают путаницу в археологии и хронологии.
В трех главах мы детально сравнивали исторические свидетельства трех последовательных поколений в Египте (Хатшепсут, Тутмос III, Аменхотеп II) и в Палестине (Соломон, Ровоам, Аса) и обнаружили бесспорные соответствия. Возможно, что по странной случайности один век в Египте имеет близкое сходство с другим, и таким образом создается почва для обманчивого сближения. Но совершенно невозможно, что три следующих друг за другом поколения в Египте и в соседней Палестине, находясь в разных веках, могли достичь столь полного соответствия в столь многочисленных деталях. Что еще более поразительно, эти три поколения в Египте и Палестине не были избраны наугад, но определились из размышлений и сопоставлений следующих глав, где мы исследовали время Исхода и последующие столетия вплоть до Саула, а в египетской истории — последние дни Среднего царства и следующие столетия правления гиксосов вплоть до начала Нового царства.
Было бы, право, чудом, если бы все эти совпадения оказались чисто случайными. Любой, кто знаком с теорией вероятности, знает, что с каждым дополнительным совпадением шансы другого уменьшаются, и не в арифметической и геометрической прогрессии, а в прогрессии высшего порядка. Следовательно, существует шанс триллион или квадриллион против одного, что все параллели, представленные на предшествующих страницах, являются простыми совпадениями.
После трех последовательных поколений в Египте и Палестине существовали Аменхотеп III и Эхнатон в Египте, Иосафат в Иудее и Ахав в Израиле. Не могло оказаться простой случайностью то, что четвертое поколение снова представляет картину, в которой все детали соответствуют друг другу, как части мозаики. Истории двух, стран и превратности судеб их правителей и народов не могут находиться в полном соответствии, если отсутствует временная синхронность. А получилось так, что в этом четвертом поколении правители и выдающиеся деятели одной страны пишут письма правителям и выдающимся деятелям другой страны и получают от них письменные ответы. До какой степени соответствуют друг другу детали и события этих лет голода, осад, вторжений из Транс-Иордана и военного давления с севера — это можно продолжать бесконечно. И эта цепь устойчивых соотношений и соответствий дает нам чувство уверенности, что мы не на ложном пути.
Однако мы еще не пришли к концу этого путешествия. Несмотря на все, что было сказано до настоящего момента о бесчисленных параллелях, соотношениях, совпадениях и соответствиях, так же как и о теории вероятности, мы не можем считать проблему древней истории решенной, пока мы не прошли до конца путь к этой точке, где истории народов Древнего Востока уже не связываются с проблемой синхронизации.
Перед нами восьмой и последующие века, в соответствии с израильской историей. Где же мы найдем уголок для так называемой девятнадцатой династии, династии Рамзеса II и других знаменитых фараонов? А как быть с царем хеттов, с которым Рамзес II подписал договор? И где местечко для двадцатой и двадцать первой династий, ливийского и эфиопского владычества в Египте, и для всех других, включая тринадцатую династию, ту самую, которая угасла незадолго до того, как Александр достиг Египта?
Параллели, которые мы установили, не будут представлять никакой ценности, если мы не способны благополучно подойти к этой исторической точке — концу последней местной династии в Египте. Мы должны суметь распутать археологические, исторические и хронологические проблемы, с которыми мы столкнемся в последующих столетиях, и с нитью Ариадны, которую мы приняли из рук Ипувера, пройти путь до того пункта, где истории разных народов древности начинают гармонировать друг с другом. Если мы на это неспособны, то представленные совпадения будут неизбежно рассматриваться как свидетельства чуда, ибо они слишком многочисленны и поразительны, чтобы их можно было приписать случаю. Безопаснее, следовательно, заявить, что в результате тщательных исследований мы придем к нашей цели — полному пересмотру древней истории.
Примечания
[1] Следующие примеры и цитаты взяты из книги: S.A. Cook, «Style and Ideas», in Cambridge Ancient History, Vol. II.
[2] Письма 296, 257.
[3] Письмо 137.
[4] S.A. Cook, in Cambridge Ancient History, II, 338.
[5] «Пес» подразумевает также мужскую проституцию. См.: Второзаконие 23:23.
Выражение «Разве твой раб пес, чтобы…» часто встречается в письмах из Лахиша, современного Тель-эд-Дувейра в южной Палестине. Эти письма были написаны вскоре после разрушения первого Храма.
[6] 2-я Книга Паралипомеон 20:2 (слова Иосафата).
[7] 3-я Книга Царств 20:24.
[8] H. Winckler, «Der Gebrauch der Keilschrift bei den Juden», Alt- orientalische Forschungen, III (1902), Part I, 165f.; E. Naville, Archaeology of the Old Testament (London, 1913); Benzinger, Hebräische Arhaeology (2nd ed., 1907), p. 176. Jeremias, Das Alte Testament im Lichte des alten Orients, p. 263.
[9] Reisner, Fisher, and Lyon, Harvard Excavations at Samaria, 1, 247.
[10] Письмо 31.
[11] Cf. Reisner, Fisher, and Lyon, Harvard Excavations at Samaria, p. 61.
[12] Crowfoot and Crowfoot, Early Ivories, p. 2.
[13] Ibid., p. 55.
[14] E.L. Sukenik, там же: «Результат этого исследования приводит нас к выводу о том, что слоновая кость из Самарии, подобно слоновой кости из Арслан-Таша, принадлежит девятому веку и является более ранней, чем черепки с надписью из Самарии».
[15] Crowfoot and Crowfoot, Early Ivories, p. 49.
[16] Там же, p. 23.
[17] Crowfoot and Crowfoot, Early jvories., p. 49.
[18] Ibid. p. 9.
[19] Ibid, p. 18.
[20] H. Carter, The Tomb of Tut. ankh. Amen (London, 1923–33), Vol. II, Plate XIX.
[21] Crowfoot and Crowfoot, Early Ivories, p. 53.
[22] Ibid., p. 34.
[23] Гомер в «Илиаде» (IV, 141–42) говорит о карийской женщине, которая красила слоновую кость в красный цвет.
[24] Crowfoot and Crowfoot, Early Ivories, p. 9.
[25] See: C. Loud, The Megiddo Ivories (Chicago, 1939).
[26] Ibid.
