ЗАМЕТКИ ПО ЕВРЕЙСКОЙ ИСТОРИИ

 314 total views,  9 views today

Прежде всего, Гиммлер действительно был уверен в том, что евреи невидимыми нитями управляют неким мировым правительством, и он не сомневался в том, что Шторх играет ключевую роль в этом мировом правительстве.

[Дебют] Кларенс Шваб

МАЛОИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ СПАСЕНИЯ ТЫСЯЧ ЕВРЕЙСКИХ ЖИЗНЕЙ В КОНЦЕ ВОЙНЫ

Перевод с английского Ивара Брода

Как и у многих моих ровесников, мой отец, профессор Джордж Шваб, в детстве пережил Холокост. А вот мой дед, Гилель Шторх, не жил на территории, захваченной нацистами, но многое успел сделать для спасения евреев в годы Второй Мировой войны. От рук нацистов и их подручных погибли 29 членов моей семьи – отняв у меня одинаково ценные внутрисемейные узы и традиции. Тем не менее, обстоятельства выживания моего отца и упорство деда в отыскивании путей помощи нуждающимся всегда воодушевляли меня.

Хочу поделиться с читателями обстоятельствами относительно малоизвестных усилий моего деда, да будет благословенна память о нём, по спасению обречённых на смерть людей. Всего за 90 дней, считая от февраля 1945 года, мой дед, Гилель Шторх, живя в Швеции, сумел сделать возможным сохранение жизни очень многих евреев, заключённых в германские концентрационные лагеря.

Шторх был успешным бизнесменом в Риге, когда  ему понадобилось выехать на шесть дней в Стокгольм в июле 1940 года, как раз в дни, когда советские войска оккупировали Латвию. Тогда прочные связи помогли ему, надёжному поставщику фосфатов, важного сырья в производстве пищевых продуктов, получить шведскую визу. Удивительным оказалось, как не знающий шведского языка и не имеющий шведского гражданства, он, оставшись в Швеции, сумел организовать менее чем через год, в мае 1941 года, доставку жены и малолетней дочери – будущей моей мамы – из оккупированной Советами Латвии в Стокгольм. Однако, после вторжения гитлеровских войск в Латвию в июне-июле 1941 года его немедленные попытки спасти других родственников, вообще других евреев, от нацистов оказались безуспешными.

Осознавая уровень надвигающейся катастрофы, он использовал чрезвычайные средства, необходимые для крупномасштабных усилий по спасению евреев. Будучи ранее представителем Еврейского Агентства в Латвии – где он помог тысячам евреев, включая его младшую сестру, совершить алию в Палестину ещё до начала Второй мировой войны – он становится представителем Еврейского Агентства в Скандинавии и его комитета по спасению. Он также учреждает секцию Всемирного Еврейского Конгресса в Швеции и, сделавшись основным действующим лицом этой организации, устанавливает важные контакты с официальными представителями правительств Швеции и Соединённых Штатов.

Вместе с сотрудниками Шторх разрабатывал и неутомимо совершенствовал различные попытки для спасения евреев и пытался осуществить их. Многие не оправдали ожиданий. Но некоторые оказались удачными. Одна из самых удачных произошла в феврале 1945 года. Шторх узнал о приказе Гитлера об уничтожении оставшихся в живых узников концлагерей в Германии – это от 350000 до 400000. Нацисты намеревались взорвать лагеря вместе с их обитателями или организовать марши смерти.

Шторх сумел убедить МИД Швеции официально сообщить германскому правительству – и это было сделано 13 февраля – о готовности  принять без ограничений всех еврейских заключённых Германии.

Однако он, мой дед, понимал, что шведы предпочтут не вывозить в Швецию в первую очередь не-скандинавов. Напротив, они сфокусируются на получении санкции Гиммлера шведскому Красному Кресту на доставку автобусами в Швецию только скандинавских военнопленных из концентрационных лагерей в Германии.

В этой ситуации, понимая надвигающееся уничтожение ещё нескольких сотен тысяч жизней, Шторх считает необходимым установить непосредственный контакт и провести прямые переговоры с самой одиозной личностью в окружении Гитлера, способной задержать выполнение указаний последнего – с архитектором Холокоста Генрихом Гиммлером. Гиммлер осуществлял надзор за концентрационными лагерями и являлся палачом европейских евреев (включая и членов семей моего деда и его жены).

Один из намеченных для осуществления такого контакта путей оказался наиболее успешным. 25 февраля в Стокгольме через одного из близких друзей Шторх познакомился с личным массажистом Гиммлера Феликсом Керстеном. Гиммлер полагался на помощь Керстена при необходимости облегчения случавшихся у него желудочно-кишечных болей, доверял ему и обсуждал с ним различные другие вопросы. В тот день Шторх настаивал, чтобы Керстен обратился к Гиммлеру с ходатайством отменить приказ Гитлера в отношении уничтожения концентрационных лагерей. Как писал позднее Керстен в своих воспоминаниях, мой дед определённо дал понять Керстену, что окажет ему содействие после войны, включая, возможно, получение паспорта в Южной Америке, вероятное проживание в Америке, официальные рекомендации в Соединённых Штатах.

3 марта Керстен вылетел в Германию для запланированной встречи со своим пациентом. Он имел полномочия МИДа Швеции, твёрдо уверенного в утверждении Гиммлером транспортной инициативы Красного Креста Швеции. В дополнение к этому Керстен вёз с собой также основные пробные предложения Шторха.

В ходе многих дней Керстен от имени моего деда, как представителя Всемирного Еврейского Конгресса, вёл переговоры с Гиммлером. При подготовке с Керстеном этих переговоров Шторх воспользовался тремя связанными между собой психологически обоснованными соображениями. Эти соображения помогают ответить на вопросы, почему вообще Гиммлер стал обсуждать дела  с евреем и как мог еврей воздействовать на Гиммлера, чтобы приказ Гитлера не был выполнен.

Прежде всего, Гиммлер действительно был уверен в том, что евреи невидимыми нитями управляют неким мировым правительством, и он не сомневался в том, что Шторх играет ключевую роль в этом мировом правительстве.

Во-вторых, мой дед сообщал, что война завершится плохо для Германии. И, возможно, нынешние действия Гиммлера по отношению к евреям окажутся полезными для него впоследствии.

В-третьих, Гиммлер начинал размышлять независимо от Гитлера. Он хочет вести прямые переговоры с Западом о заключении сепаратного мирного договора, так, чтобы США, Великобритания и Германия могли бы совместно отразить вторжение большевиков в Западную Европу. Гиммлер полагал, что Шторх может быть полезен в установлении таких контактов.

Керстен вернулся в Швецию 22 марта с письмом от Гиммлера, предназначенным для моего деда; письмо это подтверждало заверения в реальности вышеназванных ожиданий. Гиммлер гарантировал, что: 1) он не будет выполнять приказ Гитлера о взрыве концентрационных лагерей вместе со всеми заключёнными, 2) концентрационные лагеря капитулируют и сдадутся союзникам в соответствии с правилами, с вывешенными белыми флагами, 3) он запрещает в дальнейшем убивать евреев; евреи будут находиться в таких же условиях, как и другие заключённые концентрационных лагерей, и 4) что концентрационные лагеря не будут эвакуированы и всем заключённым будут переданы продуктовые пакеты из Швеции.

Кроме того, Керстен сообщил, что по его, Керстена, предложению Гиммлер согласился встретиться со Шторхом лично для продолжения переговоров. Мой дед даёт согласие на встречу, рассчитывая выиграть больше времени для заключенных. Керстен ожидает последнее слово.

Тем временем достижения Шторха с Гиммлером и его дальнейшие запросы помогают убедить МИД Швеции расширить утверждённое поручение автобусам Красного Креста дополнительным включением в него не-скандинавов, в том числе «определённого количества евреев, в случае, если это окажется целесообразным и не будет опасений о возникновении неудобств из-за этого».

Хотя шведы поддерживали переговоры Шторха, это было не так с Госдепартаментом США и правительством Великобритании. Более того, последние пытались препятствовать этим переговорам. Так, Госдепартамент США не передал телеграмму моего деда от 27 марта рабби Стивену Вайсу во Всемирном Еврейском Конгрессе в Нью-Йорке. А МИД Великобритании не передал адресатам его сообщение, направленное Всемирному Еврейскому Конгрессу и Еврейскому Агентству в Лондоне. В письме, подготовленном для Уинстона Черчилля по этому поводу, министр иностранных дел выступил против вмешательства Великобритании. Резолюция Черчилля была «Согласен. Никаких отношений с Гиммлером».

Несмотря на возникающие препятствия, Шторх отнёсся с пониманием к этим действиям. Воспринимая скептически дальнейшие обещания Гиммлера, он признавал их действенными только после обсуждения с Керстеном, графом Бернадоттом (главой шведского Красного Креста, совместно с которым мой дед разрабатывал мероприятия по спасению) и с некоторыми другими лицами, связанными с Гиммлером. В результате каждый из них становился его представителем в реализации этих усилий. Он давал указания, они действовали и докладывали.

Так, к примеру, 7 апреля около полуночи два деятеля нацистского правительства, каждый в отдельности, информировали Шторха, что Кальтенбруннер, заместитель Гиммлера, лояльный Гитлеру, подписал приказ взорвать Берген-Бельзен на следующий день. Шторх реагировал немедленно. Он и Керстен позвонили адъютанту Гиммлера из квартиры Керстена по телефону, специально установленному для связи Гиммлера с его массажёром.

После возвращения из Германии Бернадотт доставил личное письмо, датированное 8 апреля, от адъютанта Гиммлера Керстену, предназначенное моему деду. Письмо информировало, что в Берген-Бельзен назначен более «гуманный» комендант и что международному Красному Кресту разрешено посетить Терезиенштадт. Бернадотт сообщает также Шторху, что адъютант Гиммлера сказал ему, что это именно Гиммлер отменил указание взорвать Берген-Бельзен.

15 апреля немцы сдали Берген-Бельзен неповреждённым с примерно 60000 спасшихся заключённых.

17 апреля Бернадотт сообщил, что при встрече с Гиммлером тот подтвердил, что концентрационные лагеря в Германии не будут эвакуированы, а переданы нетронутыми. Бернадотт также сообщил, что все скандинавские евреи, всего 423 человека, находящиеся в Терезиенштадте и близлежащих лагерях, прибудут в Швецию на следующий день. В ответном письме мой дед просит присоединить к конвою Красного Креста группу из Равенсбрюка (как Гиммлер уже обещал).

Теперь, после нескольких задержек, Гиммлер приглашает Шторха встретиться с ним 19 апреля. Несомненным достижением к этому дню было освобождение Берген-Бельзена и Бухенвальда (хотя и частично эвакуированного), а также освобождение скандинавских евреев из Терезиенштадта. Продолжающиеся контакты Керстена и Бернадотта с Гиммлером (удостоверяющие и переподтверждающие договорённости) наводили на мысль, что большой пользы такая встреча не принесёт. Имея в виду это и некоторые другие соображения, мой дед за два часа до вылета решил отправить вместо себя Норберта Мазура, своего соратника по еврейской общине Швеции. Тот не был участником длительных и деликатных переговоров, но отважно согласился отправиться с Керстеном.

Хотя эта встреча произошла и произвела нужное впечатление на Гиммлера, как и ожидалось, добавила она очень немногое к тому, что уже было достигнуто. Гиммлер сдержал своё обещание и согласился на отправку конвоем шведского Красного Креста одной тысячи женщин из Равенсбрюка в Швецию, и добавил ещё некоторые уступки. На следующий день, 21 апреля, прояснилась ситуация и в отношении этих уступок. Выполняя просьбу Шторха, Бернадотт при встрече с Гиммлером сумел добиться освобождения всех женщин из Равенсбрюка.

Таким образом, в течение 90 дней необычных размышлений, решений и действий Шторха все оставшиеся в Германии лагеря были сданы нетронутыми. Шведский Красный Крест доставил за это время в Швецию около 6500 евреев и ещё много тысяч после войны.

Когда освобождённые женщины прибыли в Швецию, мой дед посетил их в госпитале и вручил каждой губную помаду, так, чтобы каждая из них почувствовала себя красивой вновь. Он работал с новоприбывшими беженцами и воссоединял семьи. Он помогал создавать новые семьи и покрывал расходы на многочисленные свадьбы. Он одалживал деньги и не брал долговых расписок. И несмотря на всё это, он всегда чувствовал, что мог бы сделать ещё больше.

В целом, спасая человеческие жизни, мой дед рисковал как немногие. Нестандартно рассуждая, понимая нужды других, действуя без промедления и энергично. И даже при повторных неудачах, и предвидя дальнейшие срывы, он не сдавался.

Я делюсь этими воспоминаниями, понимая, что не все слышали о рассказанном. Пусть читателей вдохновляет осознание того, что такие события могли происходить и происходили. И, зная об этом, всегда пытайтесь делать возможное для защиты человечности, даже если порой это не соответствует собственным интересам.