То же верно и в отношении света: он существует только потому, что Светило хочет, чтобы он существовал. Если же и свет не обладает сущностным и абсолютным существованием, то, как могут сосуды, которые только соединяются с ним, обладать сущностным и абсолютным существованием?
ב״ה
РЕЙШИС ГОИМ АМАЛЕК
Перевод с английского Александра Бермуса
Рабби Йосеф-Ицхак Шнеерсон
В честь приближающегося Бейс Ниссан[1] мы рады поделиться с нашими читателями недавно отредактированным английским переводом «Рейшис гоим Амалек»[2] 5680 [1920].
Этот маамар представляет особый интерес, потому что он был первым обращением произнесенным Предыдущим Любавичским Ребе, Рабби Йосеф-Ицхаком Шнеерсоном, благословенной памяти, после принятия «мантии лидерства»[3] в Бейс-Ниссане, 5780 (1920). Он основан на последней речи, произнесенной его отцом, Ребе Рашабом, который скончался в этот день.
Первоначальный перевод этого маамара был впервые опубликован в 5747 году [1987] в ответ на призыв Ребе широко изучить его, чтобы смягчить некоторые неблагоприятные события, которые омрачили хасидский горизонт в то время[4]. А так как (по словам Ребе Райац ) «слова цадиков верны навеки», мы можем с уверенностью предположить, что его широкое изучение сегодня также поможет «подсластить» любые ситуации, «требующие подслащивания сегодня».
К фарбренгену с Ребе РаШаБом в Ростове
Этот маамар впервые прозвучал в разгар ожесточенной Гражданской войны, потрясшей города России после революции 1917 года и Первой мировой войны. Опасность была настолько очевидной, что Ребе Рашаб планировал покинуть Ростов со своей семьей до того, как его захватят приближающиеся большевики. Этот план так и не был реализован, и ввиду мрачной ситуации он даже запретил своим хасидам посещать его, чтобы утолить жажду хасидизма или быть принятым для частной аудиенций на йехидус[5].
Однако хасиды продолжали тосковать по вспоминаемым с любовью визитам в дом Ребе Рашаба. Поэтому, несмотря на его чрезвычайные обстоятельства, большая группа хасидов прибыла туда в Пурим, чтобы принять участие в воодушевляющем фарбренгене. Именно там разыгралась вся описываемая ниже духовная драма — в том самом здании в Ростове, которое в этом году после семидесятилетнего изгнания было выкуплено от его иноверных обитателей. Этот дом был домом Ребе Рашаба с 1915 по 1920 год и Ребе Раяца с 1915 года до того момента, как он был вынужден бежать из Ростова в 1924 году. Он и по сей день связан со многими значительными и героическими моментами в истории Любавичей, и вскоре в нем планируется разместить новый энергичный филиал все той же ешивы «Томхей Тмимим», существовавшей в Ростове до 1924[6]. Изначально предполагалось, что фарбренген, с приезжими хасидами будет кратким. Они должны были разойтись вскоре из-за постановления, недвусмысленно запрещавшее любые собрания. Однако через полчаса после начала Ребе Рашаб сказал «ЛеХаим!» всем присутствующим. С этого момента, как говорится в одной из имеющихся записей [1] «мы увидели, как произошла трансформация, как будто в нем появился новый дух… Он позвал одного из хасидов и попросил его принести машке[7]».
Его жена, Ребецен Стерна-Сара, и его сын, который позже сменил его на посту как «Ребе Раяц», опасались за его жизнь. Ребе Рашаб успокаивал: «Йосеф-Ицхак, не бойся. Мы останемся невредимы. И я не имею в виду «невредимы в потайных покоях»; я имею в виду невредимы в нашем открытом движении наружу и распространении». [В оригинале на идише: «мир велн заин ганц мит унзер ганцер йеция ве-hиспаштус»]
Хасид, записавший эти слова, добавил своим читателям собственное примечание: «Вы сами можете понять, на что намекали эти слова». [То есть предполагаемый намек на приблизившуюся смерть самого Ребе Рашаба]
Маамар, чтобы заставить большевиков замолчать
Пока хасиды сидели вокруг Ребе Рашаба, пришло известие, что большевики систематически обыскивают их дома. Страх сковал их сердца, но Ребе Рашаб продолжал по-прежнему пробуждать их пением. Как продолжает тот же хасид: «Его поведение казалось удивительно отличным от всего, что мы видели раньше; в ту ночь мы видели явные чудеса от него».
Конечно же, в то время как Ребе Рашаб был в середине фарбренгена, в дверь постучали поисковые отряды. Им сказали, что об обыске теперь не может быть и речи, потому что Ребе сейчас занят. Их второй визит навел ужас на хасидов, некоторые из которых к этому времени еще не совсем протрезвели. В довершение всего, как можно было бы подумать, на столе была навалена куча компрометирующих материалов — денег, которые все эти бедные хасиды вносили и собирали на содержание ешивы Томхей Тмимим.
Это была историческая ешива, которую сам Ребе Рашаб основал в Любавичах в 1897 году. Когда он бежал со своей семьей из Любавичей в Белоруссию при приближении немецких войск в разгар Первой мировой войны, они последовали за ним на юго-восток сюда, в Ростов на реке Дон. Томхей Тмимим была горнилом, в котором выковывались настоящие хасиды. Она заключала в себе будущее хабадско-любавичской традиции. Таким образом, это была зеница его ока — и главная цель Евсекции[8].
Большевики уже были внутри комнаты. Деньги были на столе, и настало время для Ребе Рашаба произносить маамар. Очевидец продолжает свой рассказ: «Прежде чем начать, он распорядился, чтобы ничего не убирали со стола, а затем добавил: «Поскольку я нахожусь в настоящем положении, я совершенно не боюсь их».
«Теперь они заняли позиции за столом лицом к нему. Он отвернулся немного в сторону и сказал: «Ну, давайте начнем говорить слова хасидута, и тогда они совсем исчезнут». «С этим он тотчас же приступил к маамару со слов: «Рейшис гойим Амалек, ве-ахарисо адей овед» — « Амалек – первый среди народов, и конец его гибель». Его тема в том, что у клипот[9] нет никакого истинного и внутреннего существования; и нет сущности.
«Долго постояв и посмотрев на него, большевики молча ушли. Мы пробыли там примерно до четырех утра»
Первый Маамар Ребе Раяца
Две недели спустя, в Моцей Шаббат[10], накануне второго Нисана, Ребе Рашаб покинул этот мир физически.
В династиях большинства других хасидских течений преемственность обычно явная и немедленная. В случае с большинством наших Ребейм, как и в этом случае, «мантия лидерства» принималась постепенно, и это открывалось лишь спустя некоторое время. (В действительности, Ребе в письменной форме упоминал Бейс Ниссан как день, когда Ребе Райац принял на себя обязанности Ребе).
В любавичской традиции произнесение маамара наследником обычно воспринимается как указание на принятие «Несиуса»[11].
Таким образом, в более поздние годы хасиды, имевшие честь присутствовать на «770» первого йорцайта Ребе Раяца на «Йуд Шват», 5711 [1951], свидетельствуют о том, что воздух был наэлектризован предвкушением: собирался ли Ребе произнести то, что должно был оказаться первым маамаром из полутора тысяч?
Помня об этой традиции, нижеследующее описание от первого лица приготовления к первому маамару Ребе Раяца, т.е. того самого маамара, о котором пойдет речь, представляет большой интерес.
Описание заимствовано из Ashkavta DeRebbe, [2] отчет о периоде ухода Ребе Рашаба, написанный одним из его близких учеников, выдающимся раввином Моше Дов- Бером Ривкиным, впоследствии Рош ешива[12] ешив «Тора-Ва-Даас»[13] в Нью-Йорке.
«Это было после Минхи в Шаббат Кодеш [Недельной Главы] Цав, в последний день шивы[14]. Все хасиды ждали Маарива в столовой, примыкающей к кабинету Ребе [Рашаба], чья душа в Эдеме, а Ребе [Раяц] Шлита[15] был в кабинете один. Один из его помощников позвал меня, и как только я вошел, он сказал с разбитым сердцем: «Мой отец все-таки велел мне говорить слова Хасидизма [т.е. произнести маамарим] «Анáшу»[16]. Но кто я такой и как я могу заставить себя встать перед членами хасидского братства и произнести маамарим?»
«В своем смирении он хотел продолжать, но я прервал его, сказав, что не желаю больше слышать слов в этом духе.
Он продолжил: «Тем не менее, поскольку мой отец дал мне приказ, я хотел бы произнести перед вами хасидский маамар. Таким образом, моя обязанность выполнить святое наставление моего отца будет выполнена».
«Конечно, я согласился. Он не хотел садиться; вместо этого мы ходили по кабинету, и он прочел для меня последний маамар, который блаженной памяти Ребе [ Рашаба ] произнес публично, — вышеупомянутый маамар, начинающийся с «Рейшис гоим амалек» . Формулировка была идентична формулировке оригинального маамара, за исключением того, что он добавил много собственных толкований. Когда он приблизился к завершению, и я уже собирался уходить, он на мгновение задержал меня и попросил никому не рассказывать о том, что произошло. «Почему нет?» — спросил я – «На самом деле, я бы очень хотел, чтобы люди знали » и так далее.
«Он серьезно повторил свою просьбу, а я промолчал. Однако когда я ушел из кабинета, я поделился своей информацией «как секретом» только с пожилым хасидом раввином Шмуэлем Гурари. Поскольку ему не было приказано держать это в секрете, он сразу же ушел. В течение нескольких минут изустно новость распространилась по всему хасидскому братству, для которого она послужила мерой утешения».
Самые простые сосуды цадика сохраняют свою святость
Рабби Ривкин далее рассказывает, что Ребе Раяц одолжил ему запись (ксав) маамара на несколько дней, но он боялся копировать ее без явного разрешения Ребе. Во всяком случае, он взял на себя смелость скопировать следующие несколько строк (из п. 4 ниже).
Первое предложение этого отрывка дословно повторяется из родительского маамара Ребе Рашаба, а его продолжение является частью длинного дополнения в скобках, сделанного Ребе Раяцем: «Все, чему Б-г предназначил служить надлежащим приемником для излучения Его света, обладает сущностным и абсолютным существованием. (Можно добавить, что в этом смысл таких учений, как [3] «Святость не может быть смещена» и [4] «Ритуальные предметы сохраняют свою святость». Таким образом, место, где цадик изучал Тору и служил Б-гу, сохраняет свою святость и после того, как он поднялся из телесной жизни и начал истинную жизнь, ибо свечение его Божественного служения остается там. Поэтому можно сказать, что место, где он учился и занимался Торой; и все сосуды, которыми он пользовался в течение своего духовного служения, сохраняют свою святость как часть своего личного участия в духовном исправлении и возвышении мира…)».
В этом отрывке, как однажды заметил Ребе, [5] мы видим «нечто поистине чудесное» — что святость цадика полностью сохраняет свою постоянную силу не только в отношении его рукописей, ученых книг и т.п., но даже в отношении его повседневных предметов, например, его стола и кресла. Более того, указывает Ребе, из контекста становится ясно, что Ребе Райац сравнивает эти отношения с отношениями между «сосудами» и «светами» мира Ацилут[17].
Более того, продолжает Ребе, эта постоянная святость мощно продолжается, вместе с тем, что стол остается обычным повседневным столом. Это продолжается настолько мощно и неудержимо, что (как говорится во вставленном Ребе Раяцем отрывке: «Однажды, примерно в 5645 или 5646 году [1885–1886], я увидел своего уважаемого отца [ Ребе Рашаб ] вошел в кабинет своего отца — моего деда [ Ребе Махараш ]…, где он стоял у стола, напротив стула своего отца».
«Другими словами, — заключает Ребе, — он вошел в эту комнату точно так же, как привык входить в нее во время йехидуса. И термин йехидус означает, что йехида (сокровеннейшее ядро души) человека, пришедшего за йехидус, сливается с ехидой человека, к которому он приходит за йехидус …».
Необычная история публикации
В 5743 [1983] редакция «Оцар-а-Хасидим» Любавичское книжное издательство, отвечающее за маамарим, спросило Ребе, должны ли они публиковать маамар Ребе Раяца в честь Бейс-Ниссан. Ребе распорядился, чтобы издание появилось до этой даты вместе с источниками и толкованиями, которые он приложил, когда оно появилось в «Сефер-а-Маамарим» 5620. В ответе Ребе упоминается, что «это, очевидно, завершающий маамар [Ребе Рашаба]».
Когда страницы корректуры были представлены Ребе на утверждение, он указал на вышеупомянутые дополнения Ребе Раяца, заключив их в круглые скобки, и на этом этапе предполагалось, что именно так маамар должен был появиться в печати.
Ряд интересных моментов вытекает из того, что Ребе переписал предложенный проект Предисловия редакции.
Во-первых: хотя сам Ребе трактовал «Рейшис гоим Амалек» как «очевидно завершающий маамар [Ребе Рашаба]», он не считал правильным, чтобы это предисловие описывало его — без дальнейших уточнений — как «заключительный маамар», потому что есть еще один маамар, тот, который начинается с «hине Анохи»[18], который Ребе Рашаб произнес после этого.
Решение этой кажущейся аномалии можно найти в рассказе раввина Ривкина об уникальных обстоятельствах, при которых маамар начала «hине Анохи» был произнесен: «В Шаббат Кодеш Паршас [Ки] Тиса, маамар был произнесен [ Ребе Рашабом] на слова «hине Анохи Корес Брис…» Единственными присутствующими были его сын [ Ребе Раяц] и еще трое, включая меня, автора этих строк. Следовательно, «Рейшис гоим амалек» — последний маамар, с которым Ребе Рашаб выступил публично. Это также первый маамар, который произнес Ребе Раяц, когда впервые стал Ребе».
Соответственно, точка зрения Ребе, очевидно, состоит в том, что, хотя «Рейшис гоим Амалек не является в буквальном смысле последним маамаром Ребе Рашаба, тем не менее, поскольку это было последнее публичное сообщение, и его тема была продолжена его сыном сразу после преемства, к нему все же можно применить цитату из Мидраша Тегилим: «В том месте, где это закончилось, это началось».
Во-вторых: комментируя вставки, Ребе прокомментировал набросок Предисловия издателя, что «есть много глубоких вещей, которые можно выучить, сравнивая то, как конкретная концепция объясняется в оригинальном маамаре, с тем, как она объясняется дополнениями во втором маамаре».
Далее Ребе говорит, что «это часто можно увидеть в двух способах добавления материала в маамарим Цемаха Цедека: (а) вставки обозначены круглыми скобками, иногда вводимыми [начальной буквой или чем-то еще] чтобы показать, что последующее является добавленным толкованием; (б) вставки включаются в основной текст, иногда влекущие за собой изменения в нем, так что вместе они становятся одним маамаром — как в этом случае».
Эта последняя фраза дала понять, что Ребе не имел в виду, что его более раннее указание на вставки должно появиться в печатной версии; скорее, они и исходный текст вместе должны были составить один маамар.
Эхо Маамара в 1970 и 1987 годах
В Адаре, 5730 [1970], ровно через пятьдесят лет после последнего маамара Ребе Рашаба, Ребе произнес серию из трех маамарим, основанных на трех параллельных речах Ребе Рашаба — вышеупомянутом «Рейшис гоим Амалек» и двух других родственных ему. В Предисловии к изданию Ребе отметил пятидесятилетний юбилей и описал новый маамарим как «часть [более раннего маамарим ] с изменениями и дополнениями».
Имея в виду, что «Рейшис гоим Амалек» был явно предназначен для аннулирования амалека той эпохи, а именно, большевиков, можно предположить, что произнесение этих параллельных маамарим в адар 5730 [1970] также было предназначено для аннулирования болезненного декрета, против которого как раз в это время Ребе начал публичную кампанию (речь идет о широко известной дискуссии «Кто такой еврей?»).
Несколько лет спустя, накануне Рош Ходеш Нисан, 5747 [1987] [6], Ребе призвал к широкому изучению «Рейшис гоим Амалек». В то время, по-видимому, это было намеком на настойчивую апелляцию, которая рассматривалась в Федеральном суде по оспариванию права собственности на историческую библиотеку Ребе Раяца. (В конце концов, суд постановил, что она не должна быть унаследована ни одним из членов семьи; это была законная собственность «Агудас Хасидей Хабад» во главе с Ребе).
Конец тьмы
В заключении обратимся к мысли, которой Ребе завершает один из маамарим 5730 [1970]: [7]. Борьба с клипой Амалека посредством Божественной искры в душе и посредством своих сознательных способностей приводит к [8] «битве Б-га против Амалека из поколения в поколение», фраза, которую Таргум относит к поколению Машиаха. Это приводит к тому времени, когда [9] «[Б-г] положил предел тьме» — с неизбежным пришествием Машиаха.
В это же время, как мы сказали выше, оригинальный перевод этого маамара был впервые опубликован в 5747 [1987] в ответ на призыв Ребе широко изучить его, чтобы смягчить некоторые неблагоприятные события, которые омрачили хасидский горизонт в то время. А так как (по словам Ребе Раяца) «слова праведников верны навеки», мы можем с уверенностью предположить, что его широкое изучение сегодня также поможет подсластить любые ситуации, требующие подслащивания сегодня. Это, несомненно, приблизит нас к тем дням, когда не будет «ни зависти, ни соперничества» — дням, когда «занятием всего мира будет исключительно познание Б-га»[19].
Источник: Сихос Ребе на английском языке
Бейс-Ниссан, 5758 [1998]
Йорцайт Ребе Рашаба נ»ע[20]
Поручительства:
Перевод на английский язык был выполнен раввином Шоломом Б. Вайнбергом, отредактирована Ури Каплуном; дизайн и оформление — Йосефом Ицхоком Тернером. Обложка — работа 20/20 Digital Design Group.
Процесс публикации был инициирован и координировался директором «Сихи на английском» раввином Йоной Автцоном.
Рейшис гоим Амалек: Глава 1
Написано в [1a] אבד עדי ואחריתו עמלק גוים ראשית — « «Начало народов Амалек, но конец его гибель». Начальная фраза означает, что Амалек является источником и корнем семи [злых] народов [хананеев, хеттеев, амореев и т.д.], однако он отделен от них.
Относительно области святости тоже написано в [2a] אחרון ואני ראשון אני — «Я первый, и Я последний…». В этом стихе «Я первый» относится к аспекту Б- жественности, который охватывает и превосходит все миры и известен как «совев кол алмин»[21]; «Я последний» относится к аспекту Б-жественности, присущему всем мирам и известному как «Мемале кол алмин»[22]. Хотя «Совев кол алмин» отличается от «Мемале кол алмин», но у них единый источник и корень.
То же самое верно (хотя и с учетом различия между святостью и ее противоположностью) в отношении сил нечистоты, которые в совокупности называются клипа. Амалек, олицетворяющий самую суровую клипу, является духовным источником и корнем всех этих народов, но он отличается от них.
Заключение вышеприведенного стиха («и конец его гибель»), по-видимому, подразумевает, что клипа Амалека не содержит элементов, которые можно было бы спасти с помощью божественного служения, называемого бейрурим (т.е. просеивания и очистки материального через возвышение заложенных в нем Божественных искр). Клипа Амалека, по-видимому, не может быть очищена во что-то положительное и тем самым доведена до состояния исправления (тиккун). Скорее, единственным «исправлением» Амалека является его полное искоренение и уничтожение. На это намекает стих «и конец его гибель» — исправлением Амалека является его уничтожение.
Однако мы находим [написано словами наших мудрецов], что [3a] «Некоторые из потомков Амана [который, в свою очередь, был потомком Амалека, обратились в иудаизм и] публично изучали Тору».
Теперь изучение Торы [даже если оно проводится индивидуально] является частью «аводы бейрурим»[23]. Публичное изучение Торы [превосходно тем, что оно] напоминает стих [4a] תרונה חכמות בחוץ — «Мудрость [Торы] ликует [даже] вовне…», т.е. даже те внешние аспекты мира, которые склонные к (не дай Б-г!) отлучению [от Б-жественности] могут ликовать, ибо они тоже могут возвыситься посредством бейрурим, вызванного изучением Торы.
Поскольку Аман произошел от Амалека [5a] [и потомки Амана не только не были уничтожены, но даже изучали Тору публично], отсюда следует, что даже клипа Амалека может быть исправлена и возвышена. Как можно примирить эти два утверждения, что полное уничтожение Амалека считается необходимым [ибо считается, что он не подлежит спасению и исправлению], однако он действительно может быть исправлен и возвышен [как в случае с его потомками]?
Решение можно найти в стихе [6a] קץ שם לחושך — «[Б-г] положил предел тьме…». То есть Он ограничил время, в течение которого тьме клипы будет позволено получать питание и поддержку из остатков святости, из самого внешнего уровня святости. Когда это время истечет, клипа будет полностью разрушена и уничтожена, не оставив никаких следов, потому что она не обладает какой-либо внутренней формой истинного существования; это не-сущность.
[Благочестивый обман]
[Это так], хотя силы нечистоты чрезвычайно живучи. Зная, что происходит в глубине его собственной души, каждый человек может засвидетельствовать, как сильно его злое начало и животная душа угнетают и подавляют его. Не останавливаясь и не переставая, они на каждом шагу ставят перед ним испытание и смущают его нездоровыми мыслями.
Более того, они подстрекают его к ошибкам и уклонению от одного дела к другому посредством придирок и обмана. Иногда они убеждают его, что из-за его якобы высокой степени благочестия и духовности ниже его достоинства [проявлять бдительность, чтобы] исполнять ту или иную мицву самым скрупулезным и красивым образом; скорее, утверждают они, ему следует [использовать это время, чтобы] заняться изучением Торы или выполнением [какого-либо другого] предписания. [Очевидно,] цель [надувания его духовными претензиями] состоит в том, чтобы причинить ему вред и отвлечь его от того, чтобы он действовал так, как он должен.
В других случаях клипа [ложно] высмеивает его духовные усилия. «Такая [возвышенная] манера духовного служения, — утверждает она, — совершенно не характерна; кто ты такой, чтобы искать такие возвышенные и утонченные формы богослужения?». Клипа прежде всего становится «защитником истины», требуя, чтобы все делалось с бескомпромиссной искренностью — с намерением, чтобы человек просто воздерживался от того, что он должен делать.
Все приведенные выше аргументы иллюстрируют упорство клипы. Она особенно активна, когда дело доходит до того, чтобы ввести человека в заблуждение с помощью снов, являющихся результатом дневных мыслей. [7a] Здесь животная душа мобилизует всю свою силу, чтобы смутить и озадачить его.
Точно так же и в отношении других мирских вещей, являющихся телесными потребностями, таких как пища и питье, животная душа пускает в ход все свое коварство, чтобы убедить человека в том, что Тора обязывает его потворствовать [а не просто заботиться о надлежащем поддержании его здоровье]. Более того, клипа наводит на мысль, что на самом деле не имеет значения, насколько хорошо он выполняет приказы Б-га, лишь бы он выполнял требуемые движения. Все вышеизложенное служит доказательством великой силы клипы. [Как же тогда мы можем сказать, что это действительно ничто?]
Как известно, ситра ахра [букв., «другая сторона», эвфемизм для нечестивого аналога святости в мире] черпает свое духовное питание из «всеобъемлющего» [т.е. трансцендентного] уровня Божественно рассеянной жизненной силы, известного как «маккиф». Отсюда ее сила, хотя в сущности она не обладает внутренней реальностью; это не-сущность.
Уточняю: как известно, в сфере святости десять сфирот — «десять, а не девять, [десять] и не одиннадцать», — тогда как в сфере клипа «одиннадцать корон». [8a]
В царстве святости есть десять сфирот, потому что в этом царстве каждая эманация Божественного озарения соединяется с соответствующим «сосудом» [который является атрибутом, в котором она пребывает] и не отделена от него. [Имеется ровно десять «сосудов» — три интеллектуальных атрибута Хохма, Бина и Даас и семь эмотивных атрибутов от Хесед до Малхут; следовательно, озарения, которые соединяются с «сосудами», также ограничены десятью.]
[Светило и свет]
Более того, так как в царстве святости Божественное озарение соединяется с сосудами, то и они обладают сущностным и абсолютным бытием. [Это так], хотя самого света не существует по существу и абсолютно. Только Тот, чьё существование проистекает из Его собственного бытия и сущности и не зависит ни от какого другого фактора, может быть назван обладающим истинным, сущностным и абсолютным существованием, в то время как свет проистекает не из самого себя, а скорее из Светила.
(Это, кстати, объясняет, почему это свечение названо «светом без конца» (или «Эйн-Соф»), а не «свет без начала» — ведь у него действительно есть начало, а именно — Светило, Которое может свободно выбирать, светить или не светить.) Как утверждает Рамбам [9a] «Вот что говорит Пророк: והוי — ה אלקים אמת — «Истина есть Г-сподь Б-г», что означает, что Он один есть истина; ничто другое не истинно так, как Он». Ибо абсолютная истина — это то, что существует независимо от всех и всего остального, — состояние, которое может быть приписано исключительно Самому Б-гу, Чье существование проистекает из Его собственной сущности и бытия.
Напротив, все, что исходит от Него, существует только по Его воле и допущению, а не независимо.)
То же верно и в отношении света: он существует только потому, что Светило хочет, чтобы он существовал. Если же и свет не обладает сущностным и абсолютным существованием, то, как могут сосуды, которые только соединяются с ним, обладать сущностным и абсолютным существованием?
Объяснение таково: одна из главных характеристик света состоит в том, что он прилепляется к Светилу, Которому он, поэтому, подобен. Поэтому, когда Светило желает, чтобы свет обладал сущностным и абсолютным существованием, оно достигает такого состояния. Когда позже свет соединится с сосудами и сосуды аннулируются для него, они тоже — через посредство света — достигнут существенного и абсолютного существования.
Это также подразумевается во фразе, [10a] וכסאו נכון,קיים ושמו קיים הוא, — «Он пребудет, и пребудет имя Его; Его трон твердо установлен…» Термин «Он» относится к сущности (Ацмус) света Эйн-Соф (Бесконечного), Чье существование проистекает из Его собственной сущности и бытия и Чье независимое существование вечно. Так как Светило желает существования света (что соответствует Его Имени), то и Его Имя пребывает в вечном и абсолютном существовании.
(На самом деле внутри Света Эйн-Соф имеются два уровня — «Он» и «Его Имя», которые намекают соответственно на «сущность света» и «распространение света». Термин «Он» [как следует из использования местоимения третьего лица] есть то, что сокрыто, следовательно, «сущность света»; термин «Его Имя», означающий откровение, относится к «рассеянию света», ибо рассеянный свет также имеет сущностное и абсолютное существование.)
Это Воля Б-га, чтобы свет соединился с сосудами. Сосуды Тикун [т.е. сосуды и атрибуты Мира Ацилус] сводятся к Божественному сиянию [светящемуся внутри них]. Таким образом, они тоже достигают состояния существенного и абсолютного существования.
(Тем не менее, по отношению к сосудам используется фраза «Его престол твердо установлен» [указывает на меньшую степень постоянства и независимости, чем у «претерпевает»]; т.е. сосуды не на том же уровне и не той же степени «выносливости», что и «Он» и «Его Имя».)
Таким образом, используется термин «нахон», что означает быть в форме, готовым и устоявшимся. Когда сосуды находятся в таком состоянии, т.е. когда они обращены к свету и стремятся к нему — ибо еврейское слово кли («сосуд») имеет общий корень с килайон («стремление до конца») — они соединился со светом. В это время единство внутри света [т.е. соединение света с его источником, Светилом] обнаруживается и внутри клим, и они тоже достигают сущностного и абсолютного бытия.
[Тоска души неизменна]
Есть источник [в хасидской литературе], который поясняет, что «Его престол установлен» относится к еврейским душам, ибо они являются подходящими рецепторами, в которые может быть втянуто Божественное озарение. Следовательно, они обладают сущностным и абсолютным существованием в том смысле, что не подлежат (не дай Б-г) устранению или изменению.
Это наблюдается с очевидностью. Каждый человек чувствует это в своей душе: он осознает степень своего отдаления от Б-жественности в целом и особенно осознает свое мрачное духовное состояние в отношении надлежащего исполнения той или иной мицвы. Особенно это касается внутренних аспектов его божественного служения — пробуждения в его сердце эмоций любви и страха перед Б-гом и стремления занять свой ум созерцанием Б-га. Точно так же он осознает, что его душа бесплодна и в других духовных сферах: Б-жественные концепции не могут овладеть его жизнью.
Тем не менее, несмотря на все вышесказанное, время от времени его одолевает настоятельная тоска по Б-жественному; он желает исполнить все свои обязанности и жаждет любого и всего Б-жественного просвещения. Правда, внутреннее состояние его души таково, что он всегда тоскует, но только мир и его мирские заботы настолько увлекают его, что он приходит в замешательство (да хранят нас Небеса).
Мы ощутимо наблюдаем, что в те времена, когда он отрывается от мирских забот, которые его огорчают и давят, он испытывает действительное физическое наслаждение от восприятия Б-жественного в той же степени, что и в своих личных делах.
Все эти [святые] ощущения происходят от сущностного аспекта души, которая внутренне обладает абсолютным существованием. Таким образом, несмотря на все сокрытия и препятствия, создаваемые миром и его мирскими делами в целом, и его телом и животной душой в частности, индивидуум всегда способен пробудиться – стряхнуть с себя песок и грязь, которые скрывают и затемняют [Божественность внутри].
Тем не менее, это состояние упоминается [не более чем] фразой: «Его престол утвержден», ибо достижение его требует духовного усилия; остается возможность, что все может (не дай Б-г) быть иначе. В то же время сама душа [в своем сущностном состоянии, поскольку она стоит отдельно от тела и животной души] наслаждается подлинным и абсолютным существованием.
Напротив, «клипот» и «ситра ахра» черпают все свое духовное питание из «всеобъемлющего» [т.е. трансцендентного] уровня Божественной жизненной силы, известной как маккиф, которая не облекается в них и, конечно же, не соединяется с ними. Это объясняет, почему в царстве клипы есть «одиннадцать корон» — десять сил клипы, не считая света святости, который [питает их издалека, но] не объединяется с ними. Таким образом, они не имеют реального или длительного существования сами по себе; они просто поддерживаются [издалека] «всеобъемлющим уровнем» Божественной жизненной силы. Это их удел до Конца Дней, когда наступит их окончательный конец, и они будут аннулированы, и от них не останется и следа.
Источники
1. См. Сефер HaSichos — Toras Shalom (первое издание), с. 246.
2. Страница 104.
3. См.: Эц . Хаим, Шаар 4, сек. 3, и Шаар 34, сек. 3; Таня — Иггерес HaKodesh, разъяснение к Посланию 27 [в Lessons In Tanya, Vol. В, с. 173].
4. См.: Мегилла 26б; Рамбам, Хилхос Сефер Тора 10:4; Тур Шулхан Арух, Орах Хаим 154:3; Йоре Деах 282:12. См. Также: Альтер Ребе. Шулхан Арух 42:6; Ликкутей Сихос, Том. XII, с. 135 и приведенные там ссылки.
5. На фарбренгене субботней главы Ваикра, 5 нисана, 5747 [1987]; см. Сефер Ха-Хисвадуйос 5747 [1987], Vol. II, с. 752.
6. См. Heichal Menachem, Vol. II, с. 222.
7. См. Маамар, начинающийся со слов Захор. Эйс Ашер Асах Леха Амалек, 5730 [1970].
8. Шмос 17:16.
9. Иов 28:3.
10. Рамбам, Хилхос Мелахим 12:5
1a. Бамидбар 24:20.
2a. Йешаягу 44:6. Смотрите также: Сидур им Дах, с. 281а; Сефер Ха-Маамарим 5665 [1905], с. 211; и в других местах.
3a. Гиттин 57б. Ликкутей Тора Аризаля (тоже Сефер Ха-Ликкутим ) на Сефер Шофтим добавляет, что Р. Шмуэль бар Шилас также произошел от него.
4a. Мишлей 1:20; см. также Ор а-Тора — Нах (т. I) в этом стихе, с. 547.
5a. См. трактат Софрим 13:6 с комментариями Нахаласа Яакова и приведенные там ссылки.
6a. Иов 28:3.
7a. См. Берахос 55б.
8a. Начало Сефера Йецира . См. Также: Тора Ор на главах . Толдос, с. 20б; Или Ха -Тора на главы Толдос (Том I), с. 151б и далее; Сефер Ха-Маамарим 5654 [1894], с. 65 и далее; Сефер Ха-Маамарим 5686 [1926], с. 183 и далее. По предмету, который будет обсуждаться, см. также маамар, начинающийся с У’Бейом Симхасем 5656 [1895].
9a. Хилхос Есодей Тора 1:4.
10a. От утренних молитв; см. Сидур Техилат ХаШем, с. 48.
Примечания
[1] Примечание переводчика: Бейс Ниссан – 2 Нисана 5680 (21 марта 1920 г. ) день ухода из этого мира Ребе РаШаБа.
[2] Примечание переводчика: Маамар «Рейшис гоим Амалек» построен на словах из Торы «Начало народов Амалек, но конец его – гибель» Бемидбар (24:20)
[3] Примечание переводчика: словосочетание «мантия лидерства» содержит намек на сюжет наследования пророческого дара из Второй Книги Царей. Говорится в Главе 2: (8) И взял Эйлияу плащ свой, и свернул, и ударил воды, и расступились они туда и сюда, и перешли они оба по суху. (9) И было, когда они перешли, Эйлияу сказал Элише: проси, что сделать мне для тебя, прежде чем я буду взят от тебя. И сказал Элиша: прошу, пусть дух, который на тебе, будет на мне вдвойне. (10) И сказал он: трудного ты попросил. Если ты увидишь, как я буду взят от тебя, то сбудется тебе это; а если нет, – не сбудется. (11) И было, когда они шли, и, идучи, разговаривали, вот, (появилась) колесница огненная и кони огненные, и отделили они одного от другого; и вознесся Эйлияу вихрем в небо. (12) Элиша же, увидев (это), вскричал: отец мой, отец мой (учитель мой)! Колесница Исраэйля и всадники его (мощь Исраэйля)! И больше не видел его. И схватился он за одежды свои, и разорвал их надвое. (13) И поднял он плащ Эйлияу, который упал с него, и пошел назад, и стал на берегу Ярдэйна. (14) И взял он плащ Эйлияу, который упал с него, и ударил им воды, и сказал: где Г-сподь, Б-г Эйлияу? И ударил он воды, и расступились они туда и сюда, и перешел Элиша. (15) И увидали его издали сыны (ученики) пророков, что в Йерихо, и сказали: покоится дух Эйлияу на Элише. И пошли они навстречу ему, и поклонились ему до земли.
[4] Примечание переводчика: здесь содержится намек на события 5745 – 5747 годов (1985 – 1987), связанные с судебным разбирательством по делу о похищении книг ХаБаДа. Впоследствии выяснилось, что три человека (и среди них – близкий родственник самого Ребе) похитили из библиотеки Всемирного объединения хасидов Хабада ряд уникальных книг и редчайших рукописей и продали их за огромные деньги, причем часть из них попала в Ватикан. Организатором похищения оказался внук Ребе Раяца и сын его старшей дочери: в его доме нашли десятки коробок с бесценными книгами и рукописями, при этом он аргументировал, что является прямым потомком Ребе Раяца, и имеет право распоряжаться книгами и рукописями, как законно принадлежащим ему по праву рождения. Таким образом, любые обвинения в краже по сути несостоятельны, и являются оскорблением и клеветой. В качестве прецедента он привел историю раздела библиотеки Цемаха Цедека между его сыновьями. По этому поводу Ребе разъяснил, что по отношению к праведникам, цадикам ординарные юридические нормы, регулирующие получение наследства, не релевантны. И Ребе, и его жена Хая-Мушка настаивали на том, что, так же как и сам Ребе принадлежит хасидам, так и все, чем он владеет, также принадлежит им. Следовательно, библиотека Всемирного объединения хасидов Хабада – не личное, а всеобщее достояние, на которое никакое частное лицо не имеет права претендовать. Важную роль в окончательном решении суда сыграло письмо Шестого Ребе, написанное им в 1946 году американскому ученому д-ру Александру Марксу, как часть усилий Ребе Раяца, приложенных к тому, чтобы получить обратно свою библиотеку из Польши, откуда за шесть лет до того Ребе, оставив книги, бежал от нацистов. «Я обращаюсь к вам с большой просьбой», – пишет Ребе, – «чтобы как известный авторитет в этом вопросе вы написали письмо в Государственный Департамент, чтобы свидетельствовать о ценности этих рукописей и книг для еврейского народа в целом и в частности для еврейской общины Соединенных Штатов, которой принадлежит это великое достояние». Через три дня после Хануки 5747 года, пятого числа еврейского месяца Тевет, суд признал иск Любавичского движения справедливым по всем пунктам и обязал противную сторону возвратить все похищенные книги и рукописи. О веселье, поднявшемся тогда среди хасидов, можно сказать только словами Мишны: кто не видел его, «не видел веселья в своей жизни». Духовный смысл произошедшего был в том, что так же как и во время Алтер Ребе, судебный процесс был «падением ради подъема», и стал отправной точкой для еще более активного распространения знаний о Торе, хасидизме и приходе Машиаха во всем мире. С тех пор «Пятое Тевета» отмечается как праздник, а лозунг «Дидан-ноцах» (что можно перевести как «Наша взяла!») стал одним из девизов ХаБаДа.
[5] Примечание переводчика: йехидус – индивидуальная аудиенция хасида у Ребе
[6] Примечание переводчика: с конца 1990-ых годов и вплоть до 2007 в доме Ребе Рашаба в Ростове-на-Дону размещалась ешива, которая была впоследствии закрыта.
[7] Примечание переводчика: машке – хасидское название водки.
[8] Примечание переводчика: Евсекция – сокр. от «Еврейская секция» — название еврейских коммунистических секций ВКП(б), при компартиях Украины (КП(б)У) и Белоруссии (КП(б)Б). Главной задачей этих национальных секций являлось борьба с религиозным мировоззрением, распространение коммунистической идеологии и вовлечение евреев в социалистическое строительство.
[9] Клипот – оболочки нечистоты
[10] Примечание переводчика: Моцей Шаббат – время после исхода Субботы
[11] Примечание переводчика: «несиус» — от ивритского слова «наси» (נָשִׂיא) – многозначное понятие, которое может быть в разных контекстах переведено как «глава Колена Израиля», «вождь», «предстоятель» и др. Несиус, в контексте хасидской традиции, можно перевести как «предводительство»
[12] Примечание переводчика: Рош ешива – глава ешивы
[13] Примечание переводчика: «Тора-ва-Даас» — Тора и Знание.
[14] Шива – первые семь дней после ухода человека из жизни, в течение которых его близкие проводят все время дома, сидя на низких скамейках.
[15] Шлита – א“שליט – аббревиатура выражения «Пусть у него будут долгие хорошие дни, омейн», использующееся при упоминании Ребе Раяца и нашего Ребе.
[16] Анаш – ש‘אנ – ивритская аббревиатура, которая может быть переведена как «свои люди», «близкий круг»
[17] Ацилут – высший мир Каббалы, наполненный безусловным и неограниченным раскрытием Света В-вышнего.
[18] Примечание переводчика: Hineh Anochi – слова из Книги Шмот (Недельная Глава «Ки Тиса»), где говорится о даровании Вторых Скрижалей: «И сказал Б-г «Вот, Я заключаю с вами союз на глазах у всего народа твоего совершу чудеса, которых еще не было на земле ни для одного из народов!..» (Шмот, 34:10)
[19] Примечание переводчика: здесь – скрытая цитата из Пророка Хаввакука: Ибо наполнится земля знанием славы Г-сподней, как воды наполняют море. (2:14)
[20] Примечание переводчика: ע“נ – «Нишмато Эден» — да пребывает его душа в [Ган] Эдене!
[21] Примечание переводчика: «Совев кол алмин» — это аспект «окружающий все миры»; может быть понято как окружающий все творения свет, питающий их, но не проникающий внутрь.
[22] Примечание переводчика: «Мемале кол алмин» — это аспект «наполняющий все миры»; может быть понят как приходящий изнутри всех творений свет; если «Совев кол алмин» одинаков для всех творений, то «Мемале кол алмин» различается по степени проявленности в разных мирах и творениях.
[23] Примечание переводчика: «Аводат бейрурим» — работа по извлечению искр святости из клипот (оболочек нечистоты) и посвящение их В-вышнему
