История, которую я хочу рассказать, детективная. Не настоящий детектив: нет трупа, слежки, погони и нет сыщика. Но, все-таки описание этой истории надо наверно отнести к жанру детектива.
МАЛИНОВОЕ ПАЛЬТЕЦО
Я живу в Германии в небольшом городе, который растянулся по обеим берегам извилистой реки километров на пятнадцать. На левой стороне реки, где я живу, ближе всего к берегу проходит железная дорога, параллельно ей шоссе. На некоторых участках берега сразу после этой полосы высокие скалистые горы, хребты, покрытые лесом. В других местах на нашей стороне берега на горах есть широкие террасы, на террасах улицы. Напротив, на правом берегу, горы отступили и там новые современные дома, и старый центр города: главный вокзал, ратуша, театр, церкви с высокими готическими шпилями, руины древних римских построек.
Несколько мостов перекинуты через реку, один из них соединяет центр города с многоэтажными зданиями политехнического института на горах нашей левой стороны. Здания института выходят на площадь. На этой площади сад, рядом примитивный зоопарк с вольерами, парковка на полсотни машин и ресторан у самого края скалы высоко над рекой. Площадь находится на самом верху мощного хребта. Хребет зарос сосновым лесом, от площади по вершине вдоль всего хребта идет дорожка. Примерно километр от ресторана до смотровой площадки, обнесенной мощным барьером, эта дорожка очищена от кустарника и снабжена указателями. Дальше, после смотровой, протоптана, зарастающая каждое лето, но всегда заметная, тропа. Тропа узкая с небольшим уклоном к более низкому концу хребта, где хребет пересекает ручей, впадающей в реку, и вдоль ручья, улица. Здесь хребет заметно ниже, чем на площади, и тут между двухэтажным домом и гаражом соседнего дома есть просвет. К нему на улицу и спускается тропа. Для меня это место – начало прогулок. От дома, где я живу, до начала тропы и подъема минут пятнадцать неторопливым шагом, а на автобусе и вообще пять минут. Уже несколько лет, ежедневно, если погода позволяет, я поднимаюсь по тропинке, прогуливаюсь в сосновом лесу. Воздух совсем другой, как на даче.
История, которую я хочу рассказать, детективная. Не настоящий детектив: нет трупа, слежки, погони и нет сыщика. Но, все-таки описание этой истории надо наверно отнести к жанру детектива.
В тот день, я вышел из дома, как обычно, сразу после обеда, относительно рано около половины третьего, и медленно поднялся по тропинке до первой площадки на высоте, примерно высоты крыши соседнего трехэтажного дома. Здесь я остановился отдохнуть. Последние пять лет я должен был часто останавливаться на подъемах. Тут я увидел: по улице к началу тропы подъехали две машины и обе развернулись, чтобы ехать обратно. Одна из них, небольшая «Форд Фиеста» осталась на улице, а другая побольше «Фольсваген Гольф» стала сдавать задом, как будто хотела въехать на тропу, что, конечно, невозможно: деревья загораживают путь, может быть на мотоцикле лихой спортсмен и мог бы подняться, но и то сомнительно. Из «Гольфа» вышел человек, хлопнул дверью, посмотрел на часы, сел в «Форд», и они уехали. Пустой «Гольф» не перегораживал полностью вход на тропу, но ворота гаража соседнего дома заблокировал полностью. Я решил: наверно это хозяин, просто сейчас не имеет времени завести машину в гараж…
Я уже передохнул и пошел по тропе вверх. Сделал несколько шагов и увидел: кто-то идет навстречу. Я вернулся. Конечно, поздней осенью разойтись было нетрудно, кустики голые, трава пожухла, но проще было вернуться на площадку под сосной, где я отдыхал… Мимо меня прошел высокий крупный мужчина с непокрытой лысоватой головой, который нес на руках девочку лет трех-четырех. Девочка канючила: «Дядя … — имени «дяди» я не расслышал — …я хочу к маме» …И еще раз, хныкающим тоном: «К маме хочу…» Тут «дядя» заметил машину в конце дорожки: «Сейчас мы на машине и через пять минут будешь у мамы!». Он посмотрел на часы, хотя ему это было неудобно, девочка сидела на левой руке, пришлось ее беспокоить. Затем он спустился к машине, открыл дверцу, посадил девочку на место рядом с водителем, обошел машину, сел за руль, и они уехали…
Вся сцена показалась мне странной. Они разговаривали по-русски, он тащил ее, наверно, километра два, «от мамы» и только для того, чтобы сесть в машину и привести ее «к маме» на машине, которую ему для этого подготовили, поставили точно вовремя в определенное место…
И решил я рассказать все это в полиции. Очень похоже на похищение. Предположим, брат отца утащил ребенка отцу, то есть мать с отцом воюют из-за девочки. Даже, если такое «бытовое» дело, то без полиции, наверно, не обойдется. Но на «бытовое» похищение с прогулкой 2 — 3 километра — непохоже. Подготовлено тщательно. Две машины задействованы, кроме «дяди» еще два человека.
Посмотрел я тоже на часы: без двадцати три, сел на автобус и поехал в «Полицай-президиум». Здесь так называется управление полицией города. Участковое отделение полиции было ближе, но, я подумал, едва ли таким делом они будут заниматься. Жилых домов на хребте нет, детей в зоосад привозят из всех районов города. Кроме того, в здании Президиума я уже бывал, когда мы только приехали, мы там получали все наши документы. Ведомство по делам иностранцев уже давно переехало в отдельное здание на другой улице, но мы приходили еще в здание Полицай-президиума даже несколько раз — оно было мне знакомо.
В автобусе я старался сформулировать по-немецки мои наблюдения для полиции. Задача была нелегкая: немецкий, который я последний раз успешно сдал в возрасте 30 лет и надеялся вспомнить, попав «в немецкоязычную среду», я забыл. И «среды» никакой для неработающих стариков не оказалось. Когда 20 лет назад мы приехали в Германию, мне было уже 70 и выяснилось, что немецкий я не усваиваю. Год пыхтел, зубрил и решил бросить немецкий и, как в последние 50 лет, заниматься автоматикой. Здесь дело пошло хорошо, и я опубликовал в российских журналах несколько серьезных статей.
Какие-то немецкие слова, к сожалению, не совсем те, что надо, все-таки я в автобусе вспомнил. Полиция меня должна понять, на то она полиция.
Вышел из автобуса прямо против семиэтажного здания Полицай-президиума, подумал: «Не мое это дело. Может поехать домой, они и без меня обойдутся». Смущался. Все-таки решил, приехал так уж расскажу, выгонят — извиняться не буду.
В большом вестибюле, все как было. Только тогда, помню, толкалось здесь много народа, нас всех принимали в комнатах этого первого, а у них нулевого, этажа. Теперь тихо, никого нет. Ближе к лестнице и лифтам за длинным столом «прилавком» сидит за компьютером дежурный, полицейский в форме. Я к нему. Представился, как у них принято, и начал рассказывать. Он меня прервал: сказал, комната такая-то, второй этаж, господин Кун, а сам взял телефонную трубку.
Нашел комнату, постучался, не без робости. Господин Кун оказался пожилой, на полицейского непохожий, в штатском. Поздоровались. Кун обратился ко мне по имени и фамилии – уже нашел мое имя в компьютере — и вежливо указал на стул, ближайший к его столу. На столе, кроме монитора компьютера, стоял телефонный аппарат с двумя трубками и встроенным микрофоном, в который я, запинаясь и делая паузы, рассказал, с натяжкой можно сказать по-немецки, мои наблюдения. Я еще, неожиданно для себя, добавил, что они, наверно спешили увезти девочку в аэропорт «Путе». До этого небольшого аэропорта можно доехать за 40 минут. Из «Путе» самолеты летают в разные города Германии и в некоторые другие страны, например, в Финляндию, но не в столицы. Другие большие аэропорты Германии, где самолеты уходят во многие страны и многие столицы находятся дальше. До них надо ехать на машине часа три. Господин Кун меня не перебивал, не переспрашивал. Когда я закончил, он поблагодарил меня. Я понял, что он прощается, встал и хотел сказать еще раз, что мое мнение о случившимся не претендует на истинное свидетельство преступления. Но в это время зазвонил телефон, Кун взял трубку и кивнул мне, отпустил. Я вышел. Спускаясь по лестнице, горько подсмеивался над собой: «Шерлок Холмс, Над Пинкертон?!». На самом деле несмотря на неудачу, настроение у меня было хорошее, слава богу приключение закончилось, я зачту его себе за послеобеденную прогулку, а то, что я видел, я им рассказал. Вполне может им пригодиться. Спустился, пошел к выходу, но мне навстречу вышел из-за своего «прилавка» дежурный полицейский: «Господин Кун просил вас вернуться». Я пошел опять наверх. Кун разговаривал по телефону, но прервал разговор и сказал мне: «Мать заявила о пропаже дочери. Скажите, пожалуйста, вы не запомнили в пальто какого цвета была та девочка?». Я понял вопрос – это тоже было мое достижение, и сказал: «Малиновое». Но ответил не сразу, забыл, немецкое слово «малина». Кун мне сказал: «Да, она была в малиновом пальто. Если у вас нет срочных дел, посидите, пожалуйста, внизу, комната 17». Он еще что-то сказал, но я не понял. В комнате 17 никого не было. Стояли стулья, кресла, столики, на одном из них лежали журналы и газеты. Похожа на комнату ожидания у врача, но эта — значительно больше и светлее. Нашел куда повесить куртку, выбрал журнал, Тексты в публицистических журналах, других в Германии нет, я частично понимаю и без словаря. Вошла высокая немолодая женщина и предложила мне кофе или чай.
Сидел, пил чай с печеньем, и читал спортивные новости примерно полчаса, когда вошла Татьяна Борисовна. С Таней мы знакомы давно, лет пятнадцать. До приезда сюда она преподавала, английский язык в институте, кажется, в Киеве. По возрасту она относится к следующему поколению эмигрантов. В ее поколении все лучше — хуже, но освоили язык, однако только у Татьяны, больше ни у кого из ее поколения знакомых мне эмигрантов, фонетика не отличалась от языка аборигенов. Я уже раньше слышал, краем уха, что она в полиции служит, в частности, беседует с девушками, которых наняли в Украине на работу парикмахерами, а здесь «фирма» отняла у них паспорта и они работают по другой специальности. Таня сказала, что ее прислал Кун поговорить со мной подробней о деле. Я обрадовался и рассказал ей все подробно, пожалуй, даже больше, чем видел. На чистом листе старого журнала, нарисовал ей схему: ресторан, парковку, лужайку перед зоосадом, где играют дети, путь «дяди» с девочкой по тропинке, где стоял я, где машины. Также познакомил ее с моей гипотезой об отправке «дядей» девочки на самолете в Россию через Финляндию. Только в России могут русскоязычные похитители спокойно разговаривать. Когда я говорю здесь по-немецки сразу всем понятно, что я «чужой». Это мой главный аргумент.
Мы разговаривали с ней не меньше получаса, может быть и час. Таня сказала, что она работала здесь на полставки, а сейчас у нее только почасовка. Обсудили много других вопросов: о ее детях, о моих детях и внуках, когда у Тани зазвонил мобильник и мы пошли к Куну. Таня захватила и журнал с моей схемой. Дорогой она сказала, что моя гипотеза о похищении девочки с вывозом ее в Россию через Финляндию, безосновательна: невозможно протащить девочку через контроль в самолет, а просто передать в другие руки – не надо ездить в аэропорт.
Кун выслушил Таню, посмотрел схему, сказал: теперь-то он понял все, согласился с Таней, что моя гипотеза сомнительна. Рассказал, что отец девочки и полицейский с собакой прошли по тропинке, но никаких следов девочки в малиновой курточке не нашли. Мать девочки обратилась в участок, а оттуда уже сообщили Куну. Мать, госпожа Бекер уже здесь. Ее сюда привезли на полицейской машине, Кун с ней, как с потерпевшей, уже разговаривал, муж ее господин Бекер на своей машине приедет сюда тоже. Рейс в Финляндию, на который я ссылался, как на возможный побег «дяди» с девочкой действительно сегодня есть. Самолет в воздухе. Куну сообщили, что с этим самолетом улетели две девочки, одна была с матерью и бабушкой, а другая с родителями. Девочки в малиновом пальто не было. Безусловно, дети вписаны в паспорт, как правило в паспорт матери. Ничего подозрительного при контроле замечено не было. По просьбе Куна полиция аэропорта связалась с самолетом. Стюардессы не нашли ничего подозрительного, девочка, та что с родителями, сейчас спит. Теперь, благодаря Татьяне, все разговоры у Куна мне были понятны, я говорил по-русски — Татьяна переводила.
Кун спросил какие, я предполагаю, могут быть мотивы похищения девочки, ее зовут Мария. Я предположил: шантаж. «Дядя» требует у Бекера нечто, Бекер не дает. Деньги, или какие-либо рынки они не поделили. Спросил у Куна какая у госпожи Бекер девичья фамилия. Кун посмотрел на экран, потом позвонил и спросил у кого-то по телефону. Оказалось, тоже Бекер. Тогда, спросил я, какая была у господина Бекера «девичья» фамилия. Выяснилось – Тигоев. Руслан Тигоев, теперь Руслан Бекер. Он и сейчас гражданин России, так как не сдал немецкий, а его жена уже давно гражданка Германии, она с детства говорит по-немецки и работает в больнице. Фамилия Тигоев – это может быть Таджикистан, Туркменистан и тогда пахнет наркотиками.
Куну позвонили, он выслушал, потом рассказал нам. Там около зоосада супруги Бекер встретили знакомого. Его зовут Константин, фамилию госпожа Бекер не знает или забыла. Константин был, кажется, в Бельгии и заехал в наш город по делу. Он уже приезжал несколько раз за последние годы, останавливался в отеле, а к ним заходил в гости, они беседовали с Русланом о машинах. Руслан работает в «автохаусе». Автохаусы это пункты покупки и продажи автомобилей. Таких пунктов в городе, наверно 20 или 30, в них и моют машины, и, в некоторых, ремонтируют, заправляют, при них, часто, небольшие магазины, которые работают круглосуточно. Руслан работал в разных автохаусах. Сейчас работает в большом автохаусе, где продают также и новые машины, есть и бензоколонка, и магазин, и мастерская. С Константином супруги встретились сегодня случайно он вышел из ресторана, а они проходили мимо. Все обрадовались, в том числе Маша. Он ее подкидывал высоко, девчонке это очень нравилось. Маше уже четыре с половиной года и подбрасывать ее — надо большую силу иметь. Константин сказал зайдет в гости сегодня или завтра. Потом они с Русланом еще поговорили и пришли на детскую площадку. Маша там с детьми играла, Костя тоже стал с ними играть. Тут подошел какой-то парень, знакомый Константина. Они поговорили коротко и Костя попросил у Руслана машину: парень, его зовут Андрей, отвезет Костю в гостиницу, а потом вернется и ключи отдаст. Руслан дал ключи. Костя попрощался, сказал, что завтра к нам обязательно зайдет и они уехали. Действительно, минут через 40 Андрей вернулся и отдал ключи. Он отвез Константина только до большого универсального магазина. Госпожа Бекер в это время уже искала Машу. Маша вместе с другими детьми играла в прятки. Дети бегали прятаться к вольерам зоосада. Когда Андрей отдал ключи, Руслан тоже стал искать Машу, везде искали, спрашивали у детей, которые с ней играли. Дети и их родители помогали искать. Примерно через полчаса не нашли и позвонили в полицию. Два полицейских быстро приехали с собакой.
Кун сказал, что он нашел автобус дальнего следования в Бельгию, на который Константин мог успеть сесть в Висбадене. Куну сообщили, что детей в автобусе уехало немного, но девочка лет пяти-шести в малиновой курточке была. Автобус опоздал в Висбаден на полчаса, и девочка ела в буфете мороженое. С кем была девочка не заметили, однако автобус уже через полчаса еще раз остановится в Германии и все можно выяснить. Кун узнал у матери Маши, что дочка очень любит мороженое, но ей нельзя – «горло плохое», поэтому, если Маше разрешили, то она, конечно, набросилась.
Итак, моя версия провалилась. Признаться, я забыл о сети автобусов дальнего следования. Мы с женой провели в автобусах множество часов днем и ночью, объездили много стран Европы, но то были экскурсионные автобусы… Через полчаса меня еще раз поблагодарят, и я поеду домой. Посмотрел на часы почти шесть.
Кун сказал, что сейчас госпожа Бекер в специальном кабинете. Там с ее помощью выполняют словесный портрет Константина. Господин Бекер тоже уже в Полицайпрезидиуме. С ним разговаривают как с потерпевшим, потом он тоже придет создавать словесный портрет Константина, если у него нет фотографии приятеля, а также словесный портрет Андрея.
Я вышел в коридор. Позвонил домой. Сказал жене: «Задерживаюсь. Потом расскажу подробности». Прошел по коридору, в поисках туалета. Тихо. На дверях комнат таблички с фамилиями, без должностей или званий. Из одной комнаты мне навстречу вышел сотрудник в форме с тремя большими звездочками на погонах. На меня не обратил никакого внимания, не поздоровался, как здесь принято, прошел мимо.
Я вернулся к Куну, постучал и сел на свое место. В кабинете Куна стоял еще один сотрудник с пачкой бумаг в руке, в том числе, я разглядел ксерокс моей схемы. Он отдал Куну бумаги, поговорил с ним и сел напротив нас с Наташей. Наташа сказала, что это Шмидт, он ведает делами по наркотикам и торговли «живым товарам». Но центры полиции по этим делам, находятся в других городах Германии. Еще Наташа рассказала, что пока меня не было, звонили из аэропорта. Они связались с бортом рейса на Финляндию. Самолет уже через полчаса прилетит. Девочка, закутанная в большое коричневое пальто, все время крепко спит. Будить ее родители не хотят. Сон ее кажется нормальным, но слишком долго спит, и поведение родителей показалось стюардессам подозрительным. Командир корабля вызвал для девочки скорую помощь к трапу самолета.
Куну позвонили, сказали, что связались с полицией финляндского города. Кун взял трубку, теперь уже по-английски, сказал, что просит позаботиться о проверке здоровья девочки, были подозрения в похищении, правда, сейчас они, почти отпали. Однако, странно: родители волновались, но при этом, похоже, не собирались обращаться к врачам в самолете и в Финляндии. Просил поговорить с родителями спросить, где они были в Германии.
Наташа перевела мне и, улыбнувшись, добавила: нет сомнения, моя версия оказалась важной, по крайней мере, для здоровья девочки.
Куну доложили: господин Бекер хорошо знает Константина Бутило, который сейчас временно работает во Франции. Они знакомы десять лет, никогда не ссорились, общих дел у них нет. Оба интересуются автомобилями, но какой мужчина ими не интересуется. Сколько помнит господин Руслан (по паспорту Рустам), фотографии Кости у них нет.
Куна куда-то вызвали, и мы с Таней вернулись в «комнату ожидания», так дословно она называется по-немецки, где мы уже с ней разговаривали. Кун позвонил примерно минут через сорок. Он сидел один. Рассказал, что девочку в больнице разбудили. Врачи уверены, что ей дали, слишком большую для ребенка, дозу снотворного. Какого снотворного будет известно завтра и в зависимости от этого ее выпишут завтра из больницы или нет. Опасности для жизни девочки нет. Родители в специальной комнате ждут решения врачей. С ними еще одна женщина из России, встречавшая семью в Финляндии. Она отпустила такси и сидит с родителями в больнице. Девочка пришла в себя. Молчит, плачет, на призывы к ней, по-немецки, не отзывается. В больницу вызвана медсестра, которая знает русский. По паспорту матери девочку зовут Анна.
Зашел полицейский в форме и отдал Куну факс. Кун прочел: автобус в Бельгию сделал последнюю в Германии остановку. С девочкой в малиновой курточке поговорили. Немецкого и русского она не знает, говорили по-французски. Она гостила у дедушки с бабушкой, сейчас возвращается с дедушкой домой в Льеж.
Куну позвонили. Он надел наушники и слушал. Прошло минут десять, мы не разговаривали. Кун снял наушники. Взял трубку набрал номер, сказал: «Госпожа Бекер поговорите с дочерью, соединяю», повозился с аппаратом, и мы услышали по-русски:
— Маша, Машенька ты меня слышишь? Машенька!
— Мама, приходи… Мама я хочу домой…
* * *
Примерно недели через две получил я красиво оформленную «Благодарность за помощь полиции» с подписью обербургомистра города и полицайпрезидента.
А еще через полгода встретил я в магазине «Лидл» Таню. Она знала очень мало, так как бывает теперь в полиции очень редко. Маша дома, ходит в садик, по-немецки говорит лучше, чем по-русски. Ничего не помнит. Отрицает, что дядя Костя ее куда-то тащил на руках. «Дядю Костю» идентифицировали, но не нашли. Им занимается специальный отдел полиции в другом городе. Временных «родителей» Маши и женщину, которая их встречала, финны допросили и отпустили в Россию. Настоящие родители Маши дома, работают. Андрея нашли быстро. Он студент, познакомился с Костей на вокзале, и они на такси приехали в ресторан. Костя предлагал Андрею хорошо оплачиваемую работу по переводу с английского на немецкий, но Андрей отказался – для него материал оказался слишком трудным. Андрей повез Костю в отель на «Фиесте» Бекеров, но только спустились вниз, на минутку остановились купить батон. Здесь Костю окликнул водитель «Гольфа», мужчина в шляпе. Костя поговорил с ним и просил Андрея поехать за «Гольфом» до его гаража. Человек в шляпе оставит там свой «Гольф», а на обратном пути Андрей высадит его здесь, а машину вернет на стоянку наверху и отдаст ключи. Андрей все так и сделал, никаких подозрений у него не было. Человек в шляпе оказался француз, немецкого не знает. Несколько слов по-английски вот и весь разговор на обратном пути. Вся дорога — пять минут туда и пять минут обратно.
Таня спросила Куна найдут ли Константина. Он заверил, что непременно, дело только времени.
Интересно и хорошо изложено. Пожалуй только — излишне многословно, подробно.