ЗАМЕТКИ ПО ЕВРЕЙСКОЙ ИСТОРИИ

В Петах-Тикве на 2017 год насчитывается 905 улиц. Из них лишь порядка 20 названы в честь известных писателей или поэтов евреев. И я знаю, по крайней мере, одну улицу, названную в честь знаменитого писателя француза, писателя знаменитого не только своими произведениями, но и борьбой в защиту Альфреда Дрейфуса. Конечно, это улица — «Эмиль Золя» в Кирьят Арье.

Владимир Шапиро

ИМЕНА УЛИЦ ПЕТАХ ТИКВЫ

(продолжение. Начало в № 4/2024 и сл.)

Еврейская история и философия

ШИМОН ДУБНОВ

 Начинаясь от западной границы Петах-Тиквы, прорезает город пополам улица, носящая имя основоположника ревизионного сионизма Зеева Жаботинского. На некоторых картах улица называется «дерех» Жаботински, что достаточно символично — путь Жаботинского. Недалеко от знаменитой арки Ротшильда от улицы Жаботинского налево ответвляется по направлению центральной автобусной станции широкая обновленная улица Орлов, названная в честь защитника Петах-Тиквы Зеева Орлова, погибшего в результате арабского погрома 1921 года. С противоположной стороны на улицу Жаботинского выходят две улицы — Каценельсон и Ицхак Саде. Берл Кацнельсон признанный лидер рабочего сионистского движения и его главный идеолог, в 1930 году стал одним из создателей партии МАПАЙ, в которую объединились «Ахдут ха-Авода» и движение «Ха-Поэль ха-Цаир». Ицхак Саде — бывший глава генерального штаба «Хаганы», командир первой бронетанковой бригады израильской армии во время Войны за независимость.
Среди протяженных улиц, носящих имена сионистских деятелей, затерялась коротенькая улица, названная в честь противника сионистской идеи, знаменитого историографа еврейского народа Шимона Дубнова.

Улица в несколько домов начинается от улицы Ицхак Саде, и идет параллельно улице Жаботинского, с которой её соединяет узкий проход. Такой же узкий проход соединяет её с улицей Кацнельсон.

Из путеводителя по улицам Петах-Тиквы 2009 года:

«Дубнов Шимон (1860-1941) Историограф народа Израиля. Родился в России. Верил, что жизненно важный вопрос евреев можно решить с помощью национальной автономии евреев в странах рассеяния. Был самоучкой и проживал попеременно в Петербурге, Мстиславле, Одессе, Вильно и Берлине. Во время прихода к власти нацистов переехал в Ригу — столицу Латвии. Убит латвийским полицейским во время транспортировки евреев в лагерь. Главный труд — 10 томная история еврейского народа».

Из этого краткого представления трудно оценить значение наследия Дубнова для становления и упрочения еврейского национального самосознания. О Дубнове написаны десятки монографий и сотни статей. Самые лучшие источники сведений о нем — его собственные воспоминания и размышления — «Книга Жизни», переизданная в 2004 году и воспоминания его дочери писательницы Софьи Дубновой-Эрлих «Жизнь и творчество С.М. Дубнова».

Здесь я позволю себе уточнить некоторые утверждения путеводителя.
Историк, писатель и политический еврейский деятель Шимон Дубнов действительно родился в России, точнее на краю Российской Империи в уездном городе Мстиславле, где по переписи населения 1897 года насчитывалось 8514 жителей (62 % неграмотных), в том числе 5072 евреев, 2833 белорусов, 475 великороссов, 108 поляков. Дубнов получил традиционное еврейское образование, сначала в Хедере, а потом в Ешиве. Он слушал лекции по Талмуду, которые читал знаменитый в Мстиславле законоучитель Бенцион Дубнов, его дед. Постепенно талантливым юношей овладевало чувство протеста против строгой предопределенности положений и обрядов иудаизма, ограничивающей свободу личности. Его кумирами стали Уриель Акоста и Барух Спиноза.
Самоучкой Дубнов выучил русский и немецкий языки и освоил университетские курсы по гуманитарным дисциплинам. Заниматься самообразованием, научной работой, а в последствие и преподавать было удобнее всего в Петербурге, в городе, где имелись для этого необходимые условия. Однако, не имея формально диплома о высшем образовании он, как еврей, не имел права постоянно жить в Петербурге. Поэтому ученому время от времени приходилось возвращаться в Мстиславль.
Важнейший период жизни Дубнова пришелся на годы пребывания в Одессе (1890-1903). В Одессе того времени кипела еврейская культурная, литературная жизнь. В «Книге жизни» Дубнов пишет: «Помню теплую атмосферу этих собраний (ханукальных вечеров), где старшие любовались радостным возбуждением молодежи, а молодые жадно прислушивались к словам учителей». Учителями были: Ме́нделе Мо́йхер-Сфо́рим (Абрамович), Иегошуа Хоне Равницкий, Ахад-ха-Ам, Мордехай Бен-Ами, Хаим Нахман Бялик.

В Одессе сложилась философия еврейской истории Дубнова. В Одессу его пригласили для создания Исторического общества в рамках Общества просвещения среди евреев России. При создании общества Дубнов руководствовался принципом тождественности для евреев национальной идеи и национального самосознания. Национальная идея по Дубнову состоит в культурной и административной автономии еврейской общины в странах рассеяния. Досконально изучая историю европейских общин, ученый настолько проникся приверженностью членов общин к духовным ценностям предков, что уверовал — будущее евреев в сохранении и развитии самоуправляемых автономных общин в диаспоре. Противником теории «автономизма» был старший друг Дубнова, с которым он сблизился в Одессе — Ахад-ха-Аам, основоположник духовного сионизма. «Не скрою, — писал Ахад-ха-Ам — что мне дороги духовные националисты (приверженцы идей Дубнова) — такие, какие есть. Важно ведь не единодушие в практической деятельности, а общность духовных корней, … ибо это создает самую интимную и прочную связь». И сам Дубнов в ряде статей настаивал на том, что противоречие между духовным национализмом и духовным сионизмом только кажущееся.
Много позже, когда Дубнову пришлось на себе ощутить все тяготы жизни в революционном Петербурге, когда со всех сторон до него доходили сведения о еврейских погромах на территории бывшей Российской империи, он напишет в своем дневнике: «Увы, диаспора никогда не исчезнет, но осветить диаспору хотя бы небольшим факелом, зажженным на вершине Сиона, создать в исторической колыбели еврейства хотя бы небольшой национально-духовный центр — это уже задача великая».
Сумев с трудом вырваться из большевистского рая, Дубнов в 1922 году приехал в Берлин и оставался в нем до 1933 года. «Берлин был для меня единственным пунктом, где я мог не только издавать свой главный труд на разных языках, но и усовершенствовать текст его последней редакции, пользуясь богатыми библиотеками германской столицы».
После прихода к власти фашистов Дубнов вынужден был покинуть Берлин, и он переезжает в Ригу. В этом прибалтийском городе в то время еще теплилась еврейская культурная жизнь. Ученый объяснял решение поселиться в Риге тем, что хотел быть ближе к тем русскоязычным евреям, для которых он трудился всю свою жизнь.
Семен Маркович Дубнов погиб в рижском гетто в начале декабря 1941года. Знаменитый историк еврейства, властитель дум нескольких поколений европейских евреев жил как святой и как святой умер, разделив участь шести миллионов своих соплеменников.
В советское время книги Дубнова по еврейской истории не переиздавались, большинству евреев, родившихся после войны, имя Дубнова ни о чем не говорит. Я спрашивал нескольких прохожих, в честь кого названа улица, по которой они только что прошли, но так и не получил ни одного правильного ответа. Хочется все-таки надеяться, что переизданные в начале двухтысячных годов издательством «Гешарим» на русском языке книги Семена Марковича Дубнова по истории еврейского народа на Востоке и истории евреев Европы найдут своего читателя.

МАРТИН БУБЕР

Улица «Бубер Мартин» расположена между двумя параллельными улицами «Вайцман Хаим» и «Бен Гурион», которые соединяют улицу «Дегель Реувен» с улицей «Ацмаут».

Кто же этот человек в честь которого названа улица, расположенная между улицами, носящими мена первого президента и первого премьер министра Израиля?

Мартин Бубер — сообщает википедия — еврейский экзистенциальный философ, теоретик сионизма, близкий к иудейскому религиозному анархизму, родился в 1878 году в Вене и умер в 1965 году в Иерусалиме.

Экзистенциализм Бубера состоит в моём понимании, в признании необходимости диалога между людьми, между человеком и природой, между Всевышним и человеком. Диалогическую философию он наиболее полно изложил в книге «Я и Ты», опубликованной в 1922 году. Книга принесла автору широкую известность как философу. Центральной задачей иудаизма Бубер считал создание условий для диалога между человеком и Богом. Бубер был знатоком еврейской религии, в частности знатоком хасидизма, и безусловно верующим человеком, однако у него было свое отношение, к Всевышнему, он считал, «что Б-г — это не сотворенное бытие, а некое глубокое душевно-мистическое состояние человека». У меня нет достаточных знаний, чтобы касаться детально философии Бубера, но мне хотелось бы привести некоторые интересные, на мой взгляд, подробности и факты из жизни Мартина Бубера. В дальнейшем я использую материалы статьи Марка Кельнера «ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО МАРТИНА БУБЕРА».

Детские годы Мартин провел в семье родителей его отца Соломона и Адели Бубер, которые жили в Лемберге (теперешнем Львове). Соломон Бубер слыл одним из самых уважаемых членов хасидской общины города. Преуспевающий банкир, он в то же время блестяще знал древнееврейский язык, Библию, Талмуд, был знаком с произведениями мировой классической литературы (Гомер, Мольер, Шекспир, Гете). Дед научил мальчика читать и писать на иврите, привил ему любовь к религиозным книгам, литературе, поэзии. Много времени проводила с внуком бабушка, которая читала ему отрывки из Талмуда и Каббалы. Закончив школу в Лемберге, Мартин поступил в Венский университет. Год спустя Бубер переводится в Берлинский университет, свое образование Мартин Бубер продолжает в университетах Лейпцига и Цюриха. Он слушает курсы по психиатрии, чтобы составить представление о человеке во всех его аспектах, как в норме, так и в патологии, проявляет значительный интерес к идеям мистицизма, изучает философию восточных и христианских мистиков эпохи Ренессанса. Со студенческих лет Бубер активно участвует в основанном Теодором Герцлем сионистском движении. Во время пребывания в Венском университете он прочитал книгу Герцля «Еврейское государство». В 1897 году Бубер участвовал в работе Первого сионистского конгресса. Он был одним из редакторов сионистского журнала «Мир». Журнал ставил перед собой задачу возродить интеллектуальные и культурные традиции еврейского народа. Бубер выдвигал и обосновывал идею установления искренней солидарности между евреями и арабами, взаимного сотрудничества между ними. Взгляды еврейского философа разделял и его близкий друг, известный химик, будущий первый президент Государства Израиль Хаим Вейцман. Мартин Бубер и Хаим собрали небольшую группу единомышленников, призвавших немецкоязычные страны возродить еврейскую культуру. Они мечтали еще об одном Ренессансе, возрождении еврейства после долгих лет диаспоры. В это же время Бубер совершил весьма важный шаг в своей жизни — женился на Пауле Винклер, живой, общительной девушке, которую он знал со студенческих лет. Этот брак оказался на редкость удачным. У них были общие интересы и взаимопонимание. Паула родилась в Тироле, горной области, носившей название «Страна духов». Острые вершины Альп, подобно привидениям, были похожи на летающие горы. С детских лет девочку окружала природа, наполненная мистическими явлениями. Она слышала много сказок и легенд о сверхъестественном. Став женой Бубера, она приняла иудаизм, интересовалась сионизмом и мистикой хасидов.

Позднее, когда они жили в Иерусалиме, Мартин сочинил поэму — воспоминание о счастливых днях их юности и, как и многие другие свои книги, посвятил ее Пауле. У Мартина и Паулы было двое детей, сын Рафаэль и дочь Ева. Бубер неоднократно писал и чуде рождения и постоянного возобновления жизни: «В каждый час происходит обновление человеческого рода». Он разработал собственный метод воспитания детей, основанный на ненасилии и свободном развитии естественных склонностей личности. Ребенок воспитывается, утверждал Бубер в одной из своих лекций, воздухом, светом, жизнью растений и животных, а также в процессе общения людей. Когда дети были маленькие, семья Бубера жила в Линце, в ста милях западнее Вены. В этот период своего творчества он опубликовал книгу о кельтских сказаниях, выполнил новый перевод «Калевалы», который Лонгфелло использовал в своей поэме «Песнь о Гайавате».

Мартин Бубер и его семья приехали в Палестину в 1938 году и поселились в Иерусалиме. До 1951 он был профессором социологии Иерусалимского университета, в 1960—1962 — первым президентом Академии наук Израиля. В 1963 году Мартин Бубер стал лауреатом премии Эразма.

На первый взгляд несколько странным представляется факт вручения премии имени средневекового европейского философа еврейскому философу, жившему в 20 веке.

И тут я отвлекусь от биографии Мартина Бубера для того, чтобы рассказать о том, как я впервые вышел на тему «Эразм Ротердамский и евреи». Все началось с интереса к названиям улиц в Петах-Тикве. В одном из своих очерков я рассказал о жившем в Иерусалиме еврейском писателе Ашере Бараше (1889-1952), в честь которого названа одна из периферийных улиц города.

В 1987 году в издательстве «Библиотека-алия» вышел небольшой сборник Ашера Бараша «Исторические новеллы». Несколько рассказов воссоздают картины жизни разных эпох. Действие происходит то во времена библейских царей, то в дни гайдамацких погромов, и, наконец, в нацистской Германии. Самым значительным и программным по содержанию мне представляется рассказ «На постоялом дворе». Недалеко от немецкого города Фрейбург на постоялом дворе судьба свела великого философа автора «Похвалы глупости» Эразма Роттердамского с двумя бедными студентами ешивы, с риском для жизни спасающими священные еврейские книги. Между философом и студентами возникла дискуссия о вере и духовности. В предисловии к книге переводчик Марк Драчинский пишет: «Личные симпатии Ашера Бараша принадлежат, очевидно, студентам. Но именно Эразм Роттердамский произносит слова, перекликающиеся с учением политического духовного сионизма, — слова о том что Израилю для его спасения необходимо в какой-то мере отрешиться от чрезмерно углубленного изучения Божественной премудрости и усвоить правила «земного существования» других народов — жить в своем государстве с армией и полицией, своей экономикой и т.д.». При этом Эразм Роттердамский преклоняется перед мудростью Коэлета: «Небольшая глупость бывает дороже мудрости и чести! Во всей греческой и римской литературе я не встречал ничего более глубокого».

 Почему Бараш обратился для дискуссии о вере и духовности к образу Эразма Роттердамскокого? Эразм — это один из образованнейших людей в истории человечества, один из остроумнейших людей, один из блестящих умов эпохи Возрождения. Тему отношения Эразма к евреям и еврейству поднял в своей монографии 1979 года «Эразм и евреи» Шимон Маркиш — великолепный знаток латыни, греческого и древнееврейского языка. В 1969 году в издательстве «Художественная литература» вышла в переводе Маркиша с латинского книга Эразма Роттердамского «Разговоры запросто». Тогда эта книга произвела огромное впечатление на российскую публику, поставила какие-то очень важные духовные, вопросы перед читателями той эпохи. Шимон Маркиш — сын Переца Маркиша, выдающегося советского еврейского писателя Переца Маркиша, расстрелянного в августе 1952 года вместе с другими руководителями и членами Еврейского антифашистского комитета. Давид Маркиш, брат Шимона вспоминал: «Мой брат Шимон когда-то писал об Эразме Роттердамском и называл Эразма Роттердамского первым интеллигентом Европы, первым европейским интеллигентом или, как сказали бы нынче на Западе — интеллектуалом в большом и широком восприятии этого слова».

Премия Эразма — ежегодная премия, вручаемая с 1958 года нидерландской некоммерческой организацией «Фонд Эразма» людям или институциям, внесшим значительный вклад в европейскую культуру, общественную жизнь, социальные науки. Фонд и премия носят имя Эразма Роттердамского. Денежное выражение премии — 150 тысяч евро. В 1959 году лауреатом премии стал немецкий философ Карл Ясперс, один из основных представителей экзистенциализма, а в 1960 художник Марк Шагал. В момент награждения премией Эразма Буберу было 85 лет, и он был признан в мире как крупнейший философ и гуманист.

Во время поездки для получения премии Мартин Бубер был принят нидерландской королевской семьёй — королевой Юлианой, принцессой Беатрикс и принцем Бернардом. Считается, что любитель приключений принц Бернард послужил прототипом Джеймса Бонда.

И знаменательно, что наряду с премией Эразма существует и международная памятная медаль Мартина Бубера. Памятная медаль имени Бубера вручается людям, умеющим видеть и слышать других, действовать в соответствии с их проблемами и заботами, говорится на сайте общества «Эвриада» » (в переводе с греческого — «Путь к другим»)

 14 ноября в Аббатстве Рольдюк, расположенном в Нидерландах в непосредственной близости от границ Германии и Бельгии, состоялось вручение Памятной медали Мартина Бубера за 2008 год. Общество «Эвриада» и Попечительский совет Памятной медали выбрали лауреатами 2008 года М. С. Горбачева и его дочь, вице-президента «Горбачев-Фонда» И. М. Горбачеву-Вирганскую.
В 2012 году памятной медали Мартина Бубера удостоен российский оппозиционер и гроссмейстер, 13-ый чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров.

Американский философ Малькольм Даймонд, называл Мартина Бубера еврейским экзистенциалистом. «»Я и ТЫ», а также его последующие работы, — пишет Даймонд, — являются просто более подходящей формой экзистенциального выражения, поскольку в них его экзистенциальная перспектива обогащается более глубокой оценкой еврейской традиции. По сути дела, слияние экзистенциального мышления с мироутверждением духа иудаизма является громадным вкладом Мартина Бубера в современную интеллектуальную жизнь»

И в заключение — Ефим Гаммер

ПОЗНАНИЕ

И я, и ты… Бескормица свобод.
И я, и ты… Разомкнуто пространство.
И я, и ты… А с нами небосвод,
и светизна, и простота убранства.
И я, и ты… Не старимся, дожив
до возраста, достойного пророка.
И я, и ты… И пусть за смертью миф.
Но что нам миф, когда важней дорога.

На срезе лет, сквозь толщи мирозданья,
в горячечном дыхании ночей,
живой и в мертвом данностью преданья
и данностью оплавленных свечей,
я — вечность, слово и прочтенье,
ты — постиженье, логика, резон.
Я — перебор, сеченье, разлученье.
Ты — приговор, расплата и разор.
Я — человек, ты — истина познанья.
Наш век размечен у древнейших стен.
Мы — алеф-бет — пролог сказанья,
земная ось израйлевых колен.

Писатели, поэты, художники

ШМУЭЛЬ ЙОСЕФ (ШАЙ) АГНОН, АВРААМ МАПУ, ИЦХОК-ЛЕЙБУШ ПЕРЕЦ, ШИМОН ФРУГ и ГОРДОН ИЕХУДА ЛЕЙБ (ЯЛАГ)

В Петах-Тикве на 2017 год насчитывается 905 улиц. Из них лишь порядка 20 названы в честь известных писателей или поэтов евреев. И я знаю, по крайней мере, одну улицу, названную в честь знаменитого писателя француза, писателя знаменитого не только своими произведениями, но и борьбой в защиту Альфреда Дрейфуса. Конечно, это улица — «Эмиль Золя» в Кирьят Арье.

Я уже четверть века живу на улице Цахаль, но только недавно обратил внимание на целое созвездие улиц, расположенных в четверти часа ходьбы от моего дома, носящих имена классиков еврейской литературы.

 Если пойдем по улице Цахаль от площади, в центре которой раньше возвышалась фигура «космонавта», а теперь посажена громадная олива, в сторону улицы Жаботинского, то через несколько минут попадем на перекресток улиц Цахаль, Фруг Шимон и Агнон. Пойдем направо по улице Фруг и через несколько метров свернем направо на улицу Мапу. Примерно через двадцать метров повернем налево на улицу Ялаг, она нас выведет на улицу Перец, которая переходит в улицу Фруг. Круг улиц, названных в честь классиков еврейской литературы, замкнулся.
Далее я приведу кратко сведения, может быть кроме Агнона и Фруга, почерпнутые в основном из еврейской энциклопедии.
ИЦХОК-ЛЕЙБУШ ПЕРЕЦ (1852 — 1915) — еврейский писатель, классик еврейской литературы на идише, общественный деятель, родился в Замостье, Люблинской губернии (Польша), умер в Варшаве.

Перец оказал значительное влияние на развитие еврейской литературы и еврейской культуры дооктябрьского периода. Многие сочинения Переца переведены на польский, немецкий, английский и другие языки. В русских переводах вышли «Картинки еврейской жизни» (СПб., 1902), Собрание сочинений, тт. 1–4 (М., 1911–14), «Рассказы и сказки» (М., 1941), «Избранное» (М., 1962).
ГОРДОН ИЕХУДА ЛЕЙБ (Лев Осипович, также Ошерович, акроним יַלַ»ג, Ялаг; 1830, Вильна, — 1892, Петербург), еврейский поэт, прозаик, публицист. Писал преимущественно на иврите, но также на русском языке и на идиш.

 Один из самых страстных поборников просвещения (Хаскалы) в еврейской литературе России 19 века. Обогатив библейский язык своих ранних поэм лексикой Талмуда и мидрашей, Гордон проложил путь для языковых поисков таких поэтов, как Х. Н. Бялик и Ш. Черниховский.

АВРААМ МАПУ (1808 Вилиямполь, предместье Каунаса, — 1867 Кёнигсберг) — первый ивритский романист.

 Мапу написал исторический роман «Грех Самарии», роман «Ханжа» — о борьбе маскилов с ультраортодоксами, роман «Провидцы» — об эпохе лжемессии Шабтая Цви (17 век). Но ни одна работа Авраама Мапу не принесла ему такой славы, как его первый роман «Сионская любовь». Шолом Алейхем в автобиографической повести «С ярмарки» пишет: «Первый еврейский роман «Сионская любовь» Мапу Шолом проглотил за одну субботу, лёжа на чердаке, волнуясь и пылая, как соломенная крыша». Ему вторит историк Семён Дубнов: «Я, как и все, испытывал очарование романтической идиллии и восторженно декламировал песнь влюблённого Амнона» (С. Дубнов. Книга жизни. Петербург. 1998 г.)

ШМУЭЛЬ ЙОСЕФ (ШАЙ) АГНОН (рожд. Шмил-Йосэф Чачкес, ивр. ‏שמואל יוסף עגנון 1887, Бучач, Галиция, Австро-Венгрия — 1970, Иерусалим) — лауреат Нобелевской премии по литературе 1966 года «За глубоко оригинальное искусство повествования, навеянное еврейскими народными мотивами».

 

 Агнон стал первым лауреатом одной из Нобелевских премий, представлявшим Израиль. Писал на иврите и на идише. В конце 1920-х годов Агнон написал своё самое значительное произведение, двухтомный роман «Свадебный балдахин» (הכנסת כלה, «Хахнасат калла»), который был опубликован в 1931 году. В этом плутовском романе описываются приключения бедного хасида, который странствует по Восточной Европе в поисках мужей и приданого для трёх своих дочерей. Юмор и ирония в «Свадебном балдахине» сочетаются с состраданием, что типично для творчества Агнона. Другим основным его произведением является «Ночной гость» (אורח נטה ללון, «Ореах ната лалун», 1937), в котором рассказывается о еврее, посетившем родное восточноевропейское местечко. Некогда бывший средоточием традиционной учёности и благочестия, городок страдает теперь от культурного и социального разлада. Действие романа разворачивается в Шибуше, выдуманном Агноном городе, по звучанию близким к Бучач, городу, где Агнон прожил первые двадцать лет его жизни. Лейтмотивом повествования служит вопрос о том, где правильнее жить еврею — там, где веками жили его предки, то есть в диаспоре, или там, куда зовут старинные предания и народная мечта, то есть на Земле Израиля. Роман опубликован на русском языке в 2016 году в переводе Аллы Фурман и Рафаэля Нудельман. Небольшая вставка: Выпускник физико-математического факультета Одесского университета, писатель, популяризатор науки и переводчик, ушедший из жизни в 2017 году, Рафаил Нудельман, многим запомнился как автор еженедельной научно-популярной рубрики «Четвёртое измерение» в газете «Вести».
О влиянии Агнона на его творчество Амос Оз написал в автобиографическом романе «Повесть о любви и тьме», опубликованном на русском языке в 2005 году. «В течение ряда лет я прилагал все усилия, чтобы освободиться от тени Агнона, я боролся, чтобы уйти в своем творчестве от его влияния, от его языка, насыщенного, изысканного, порой столь самобытного, от его точно выверенных ритмов, от того чувства душевной отрады, которое навеяно талмудическими притчами и соткано из теплых отголосков языка тех, кто в трепете взывает к Богу, из отзвуков идишистских мелодий и сочных хасидских сказаний. Мне предстояло освободиться от влияния его насмешки и иронии, от его вычурно-барочной символики, от загадочных игр в лабиринт, от двойного смысла и его безукоризненных литературных розыгрышей. Даже после всех усилий в попытках отдалиться от него, после всех стараний освободиться, и по сей день все, что я перенял у Агнона, наверняка в немалой степени отзывается в тех книгах, что я написал. Но чему же, по сути, я научился у него? Возможно, так: отбрасывать более одной тени. Не выковыривать изюм из пирога. Обуздывать и оттачивать боль. И еще одной вещи, о которой моя бабушка говаривала с большей остротой — по сравнению с той же мыслью, найденной мною в произведениях Агнона: «Уж если у тебя больше не осталось слез, чтобы плакать, так не плачь. Смейся»».
Шмуэль Агнон прожил долгую жизнь, стал лауреатом Нобелевской премии, удостоился мировой славы, в доме где он жил на скромной иерусалимской улочке в квартале Тальпиот, теперь находится музей его имени. Интересно, что адрес музея — ул. Клаузнер 16, а сама улица названа в честь жившего напротив Агнона историка, литературоведа, лингвиста, сионистского и общественного деятеля, одного из инициаторов возрождения ивритской культуры профессора Иосефа Клаузнера, дяди Амоса Оза. Как вспоминает Амос Оз: «После визита к «дяде Иосефу» родители обычно тайком навещали и его соседа, поскольку мама была страстной почитательницей Агнона, а отношения между соседями были далеко не самыми радужными». Кстати, улица «проф. Клаузнер» находится недалеко от улицы Агнон, по другую сторону парка Яд-ле— Баним.

СЕМЕН (Шимон Шмуэль) ГРИГОРЬЕВИЧ ФРУГ родился в еврейской земледельческой колонии Бобровый Хут Херсонской губернии в 1860 году, где прошли счастливые годы его детства и ранней юности. Поэт и публицист, писал в основном на русском, одним из первых представил еврейскую жизнь русскому читателю, его стихи вошли в культурное сознание российского общества.

После хедера в 1869–73 гг. Фруг поступил в только что открывшееся русское училище, окончил его в 1873 г. и продолжал изучать Библию, Талмуд, иврит, а также русский язык и русскую литературу. В 1879 г. в еженедельнике «Рассвет» появилась первая публикация его стихов.

Весной 1881 г. приехал в Петербург. Творчество Фруга быстро завоевало популярность. Стихотворение «Легенда о чаше» на тему стоящей перед Божьим престолом чаши слез Господних (газета «Русский еврей», №52, 1882; перевод на идиш И. Л. Переца пользовался большой популярностью) было признано лучшим в конкурсном соревновании, в котором участвовал Менделе Мойхер Сфарим (тогда уже признанный писатель), и Фруг был объявлен национальным еврейским поэтом.

Еврейские погромы 1881–82 гг. разбили большую часть просветительских идеалов Фруга, хотя с некоторыми он не расстался до конца жизни. С начала 1880-х гг. Фруг активно участвовал в палестинофильском движении Хиббат Цион и стал властителем дум еврейской молодежи. По свидетельству С. Дубнова, билуйцы (см. Билу) ехали в Эрец-Исраэль с «Еврейской мелодией» Фруга, как с «восторженным маршем исхода».

Еврейская мелодия

 И зорок глаз, и крепки ноги,
 И посох цел… Народ родной,
Чего ж ты стал среди дороги,
Поник седою головой?
Ты не один: взгляни, толпой
К тебе твои вернулись дети…
Прими же их и всей семьей
Ты к сонму будущих столетий,
Чрез бездну мук, чрез цепь невзгод
Ступай вперед!
Вперед — под звуки старой песни.
Века минувшие зовут,
И громы нам кричат: воскресни!
И бури гимны нам поют.
И под громами, и под тучей,
На зов святой, на зов могучий –
Чрез бездну мук, чрез цепь невзгод,
Смелей, седой старик-народ,
Вперед! Вперед!

  Первый сборник «Стихотворения» (СПб., 1885) был высоко оценен еврейской и русской критикой. Литературный критик и историк русской литературы Александр Михайлович Скабичевский писал о Фруге: «Один из самых симпатичных, искренних и, главное дело, истинных поэтов».

Фруг писал о своей личной судьбе как об общей судьбе всякого русского еврея: о своей раздвоенности, неуверенности, раздробленности внутреннего мира и мучительной жажде цельности. Сюжеты и типы еврейской культуры он пересказывал языком пушкинской элегии, при этом чувствуя где-то внутри обиду на своего великого предшественника. «С тех пор, как написано стихотворение “Памятник”, прошло 63 года. Что же мы видим? Дикий в то время тунгус едва ли стал значительно менее диким в настоящее время; степи калмыцкие и поныне лежат, объятые глубоким сном, чуждые животворной силы пушкинских вдохновений. А знают и любят Пушкина сотни потомков “презренного еврея” (Черная шаль), которые читают его творения и благоговеют пред великим бессмертным гением».

В 1909 г. Фруг переехал в Одессу, где сблизился с группой деятелей новой литературы на иврите; активно участвовал в еврейском литературном обществе (председатель Одесского отделения), перевел на русский язык «Аггаду» (Одесса, 1910), составленную Х. Н. Бяликом и И. Равницким.

Используя сюжеты Библии, Аггады и мидрашей, Фруг создавал поэтический национальный эпос на русском языке, оживляя в сознании ассимилированной еврейской интеллигенции национальные чувства.

Хаим Нахман Бялик в связи с кончиной Фруга 6 сентября 1916 года сказал: «Читая Фруга даже на чуждом мне языке, я чувствовал в нем родную душу, душу еврея, я обонял запах Библии и пророков… Для меня Фруг писал не по-русски. Читая его русские стихи, я не замечал русского языка. Я чувствовал в каждом слове язык предков, язык Библии…»

 За гробом Фруга шло около ста тысяч человек, и движение транспорта в некоторых местах Одессы было приостановлено.

«Похороны, — писал очевидец, — представляли в Одессе небывалое зрелище. Десятки тысяч (до 100 тысяч) людей, от чернорабочего до самого крупного общественного деятеля, многочисленные депутации от общественных организаций городов, представители литературного мира, многочисленные вереницы учащихся, все одесское студенчество, десятки тысяч детей…». Под руководством Бялика был основан «Фонд имени С.Г. Фруга»: «для издания его стихотворений в переводе на еврейский язык», а также для нового издания Фруга на русском языке и на идиш.

Подробно о творчестве Фруга можно прочитать в статье израильского литературоведа Нелли Портновой «Семен Фруг — «поэт для многих»» (ЛЕХАИМ СЕНТЯБРЬ 2007 ЭЛУЛ 5767 — 9(185)). Творчеству и жизни поэта посвящена также прекрасная статья Шуламит Шалит «Сионских песен лад…» (Еврейская Старина, №4 • 31.12.2016)

(продолжение следует)