Льюис Кэрролл, он же Чарлз Доджсон (1832-1898), имел весьма необычную внешность. Один глаз у него был немного выше другого. Левый уголок рта поднимался вверх, зато правый смотрел вниз. По рождению левша, он заставлял себя писать исключительно правой рукой. А в довершение ко всему почти не слышал на одно ухо и сильно заикался. И тем не менее именно этому человеку было суждено создать необыкновенную историю девочки по имени Алиса, которая вошла в сокровищницу мировой литературы.
ДЕВОЧКА УШЕДШИХ ДНЕЙ
Летом 1867 года оксфордский священник Чарлз Доджсон посетил Берлин. Самое большое впечатление из местных достопримечательностей на него произвела городская синагога, о чем он не преминул написать в своем дневнике:
«20 июля, суббота. День начался с посещения еврейской синагоги, где мы застали службу и оставались до самого ее конца: все это зрелище было совершенно новым и чрезвычайно интересным для меня. Здание великолепно, почти все внутреннее пространство позолочено либо иным образом украшено — арки почти все полукруглые, хотя некоторые имели форму полуовала; восточная сторона увенчана округлым куполом, под которым стоит меньший купол, поддерживаемый колоннами; под ним находится шкаф (скрытый занавесом), а в нем — свиток Закона: перед ним кафедра, обращенная на восток, а перед нею, опять-таки, меньшая кафедра, обращенная на запад, — последняя использовалась лишь один раз. Остальную часть здания занимали открытые сиденья. Мы последовали примеру прихожан и остались в шляпах. Многие, доходя до своих мест, доставали из вышитых сумок белые шелковые шали, которые накидывали на себя: эффект был весьма своеобычным — на верхних концах шалей нечто, напоминавшее вышивку золотыми нитями; но то были, возможно, филактерии. Время от времени эти люди поднимались и прочитывали часть отрывка из Писания. Читалось все по-немецки, но многие пели на древнееврейском, в сопровождении прекрасной музыки: некоторые напевы дошли от очень ранних времен, возможно, еще от времен Давида. Главный раввин много пел сам, без музыки. Прихожане попеременно вставали и садились: но я не заметил, чтобы кто-либо становился на колени».
…В то же лето английская королева Виктория прочитала книгу неизвестного ей писателя Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес» и пришла в неописуемый восторг. Давно ее Королевское высочество не впадала в детство и не смеялась так заливисто. Она тут же потребовала разыскать и доставить в Букингемский дворец все книги этого автора. Уже на следующий день на ее стол легли: «Конспекты по плоской алгебраической поверхности», «Элементарное руководство по теории детерминаторов» и еще несколько брошюр столь же «высокого» содержания. Королева удивленно подняла брови и… засмеялась еще звонче, чем при чтении «Алисы».
…На исходе этого же примечательного лета молодой человек, гостивший у своего дяди в Лондоне, сидел в гостиной и внимательно рассматривал в зеркале свое отображение. Но оно двоилось буквально на глазах. Серьезным взглядом на него смотрел недавний студент, приглашенный преподавать математику в престижном оксфордском колледже. Правда, по существующей традиции, чтобы занять свой пост, ему пришлось принять духовный сан и дать обет безбрачия. Он был толерантен не только к религиям (о чем свидетельствовало посещение берлинской синагоги), но и к окружающим людям, предоставляя им свободу выбора.
А из-за спины почтенного профессора подмигивал весельчак, развлекающийся писанием веселых историй для маленьких девочек. Одна из них — «Алиса в Стране чудес» была издана два года назад и, по отзывам читателей, пользовалось большой популярностью. Автор не знает, что вскоре критики поставят его творение в один ряд с произведениями Шекспира, а в будущем по количеству ссылок и упоминаний оно будет уступать лишь Библии.
Внезапно на дальнем плане зеркала появилась девочка, игравшая в саду с мячом. Тут же оба двойника молодого человека чудесным образом испарились, и все его внимание сосредоточилось на малышке из зеркала: «Я обязательно напишу о ней и назову эту свою новую сказку «Сквозь Зеркало, и что там увидела Алиса».
…Льюис Кэрролл, он же Чарлз Доджсон (1832-1898), имел весьма необычную внешность. Один глаз у него был немного выше другого. Левый уголок рта поднимался вверх, зато правый смотрел вниз. По рождению левша, он заставлял себя писать исключительно правой рукой. А в довершение ко всему почти не слышал на одно ухо и сильно заикался. И тем не менее именно этому человеку было суждено создать необыкновенную историю девочки по имени Алиса, которая вошла в сокровищницу мировой литературы.
Правда, сам Кэрролл считал, что куда лучше, чем книги, ему удаются… фотографии. Уже во время учебы в Оксфорде он приобрел фотокамеру и не расставался с ней большую часть жизни, запечатлев на снимках многих знаменитостей своего времени — поэта Тениссона, художника Россетти, физика Фарадея, историка искусств Рескина. Но главными моделями для него служили девочки хрупкого возраста, на грани между детством и отрочеством.
…Если бы какой-нибудь строгий законник привлек Кэрролла к суду за его «неприличные» снимки, то прения сторон напоминали бы диалог между Королем и Алисой. «Что ты знаешь об этом деле?» «Ничего». «Совсем ничего?» «Совсем ничего». «Это очень важно», произнес Король, поворачиваясь к присяжным. Они кинулись писать, но тут вмешался Белый Кролик. «Ваше Величество хочет, конечно, сказать: неважно», произнес он почтительно. «Ну да, — поспешно сказал Король, — неважно! Конечно, неважно!» И забормотал вполголоса, словно оценивая, что лучше звучит: «важно» или «неважно».
Биографы писателя-фотографа вот уже третий век пытаются разгадать феномен его «девичьей» привязанности. То ли это некий психологический сдвиг, то ли подсознательное эротическое чувство, то ли неудовлетворенная сексуальность?.. А тут еще и сам Кэрролл всех запутал, к месту и не к месту цитируя в своих дневниках 51-й покаянный псалом царя Давида: «Вот человек, который не в Боге полагал крепость свою, а надеялся на множество богатства своего, укреплялся в злодействе своем». Речь идет о том, что царь соблазнил красавицу Вирсавию, а мужа ее, военачальника Урию, отправил на верную погибель на поле боя. (Наверное, ему пришли на память впечатления от посещения берлинской синагоги…)
Впрочем, в тех же дневниках существует и такая запись: «Если бы я нашел для своих фотографий прелестнейшую девочку в мире и обнаружил, что ее смущает мысль позировать обнаженной, я бы почел своим священным перед Господом долгом, как бы мимолетна ни была ее робость и как бы ни легко было ее преодолеть, тут же раз и навсегда отказаться от этой затеи».
Надо отметить крайне деликатное отношение Кэрролла к своим моделям. «Что касается слухов, могу лишь сказать, что по отношению к этим прелестным существам я всегда остаюсь джентльменом», писал он в письме к одному из друзей. Фотосъемка выполнялась обязательно с согласия родителей, в присутствии гувернантки. Сам Кэрролл утверждал, что не испытывал к своим моделям никаких чувств кроме такого понятного человеческого любования их целомудренной красотой.
Можно верить кэролловским откровениям, а можно не доверять им, но факт остается фактом: «Алиса в стране чудес» родилась именно благодаря очаровательным маленьким девочкам, с которыми был дружен будущий писатель. Известен конкретный день, когда появилась идея этой необычной сказки: 4 июля 1862 года. И даже место: устье Темзы у Оксфорда. Там оказалась прогулочная лодка, в которой Кэрролл плыл с ректором своего колледжа доктором Лидделлом и тремя его дочерьми. Одна из них попросила Кэрролла рассказать какую-нибудь волшебную историю, в которой было бы «побольше путаницы». И Кэрролл начал вслух придумывать для Алисы сказку об… Алисе, попавшей в Страну чудес. Она захватила не только слушателей, но и самого сочинителя. Вернувшись домой, Кэрролл записал свой рассказ, потом многократно дополнял его, переписывал, редактировал, пока, наконец, в 1865 году не увидела свет книга, принесшая ему мировую популярность.
…Главной «вдохновительницей» Кэролла считается Алиса Лидделл. Поговаривают, он даже планировал жениться на ней, едва избранница достигнет совершеннолетия. Однако этому в силу разных обстоятельств не суждено было сбыться.
Правда, была еще одна девочка, черты которой тоже отразились в образе литературной Алисы. Долгое время она оставалась в тени своей более известной «соперницы», но потом ее фотографии заняли почетное место в галерее кэролловских моделей. Оригиналы двух из этих фотографий подарены Музею Израиля известной семьей коллекционеров искусства Веры, Сильвии и Артуро Шварц.
…Александра Рода Китчин (1864-1925), которую родные и знакомые ласково называли сокращенным именем Экси, была одной из любимых моделей Кэрролла — по признанию самого фотохудожника. Он снимал ее около пятидесяти раз, начиная с четырех и до шестнадцати лет.
Дочь преподобного Джорджа Уильяма Китчина, с которым Кэрролл служил в оксфордском колледже Христовой церкви, Экси была старшей среди трех своих братьев и одной сестры. Все они запечатлены на снимках Кэрролла, но только Экси оказалась «звездой», свет которой дошел до современного зрителя.
Первое упоминание об Экси появляется в дневнике Кэрролла 12 июня 1869 года: «Мисс Китчин привела Экси, с которой я сделал три снимка». Потом девочка не раз появлялась в его студии при колледже Христовой церкви, причем Кэрролл всегда выбирал для нее необычный «антураж». То Экси играет на скрипке, то раскрывает зонтик, то красуется в греческой тунике, то переодевается в костюм китаянки и грациозно восседает на коробках, украшенных восточными гравюрами…
Снимки из Музея Израиля, напротив, воспроизводят девичий образ в самой что ни на есть будничной обстановке: «Спящая Экси» (1874) и «Стоящая Экси» (около 1875). Фотографии снимались с огромной выдержкой, на стеклянные пластинки, покрытые коллодиевым раствором — Кэрролл проявлял их сразу после съемки.
Несмотря на столь длительный технический процесс, что требовало немалого терпения и от фотографа, и от его юной модели, Кэрроллу удалось передать непосредственность своего восприятия Экси. При минимуме использованных автором изобразительных средств перед зрителем возникает обобщенный образ детства, полного удивительных загадок. А еще можно проследить, как изменилась Экси за год жизни между первым и вторым снимками. Сначала совсем ребенок, она будто на наших глазах начинает взрослеть, делая новые открытия страны чудес, в которой ей еще только предстоит найти саму себя.
Когда Кэрролла спросили, как он достигает совершенства в своих фотографиях этой девочки, он быстро нашелся с ответом: «Я просто ставлю Экси перед объективом камеры».
…В стихотворении, заключающем сказку «Сквозь Зеркало, и что там увидела Алиса», есть такие строчки:
И опять я сердцем с ней —
Девочкой ушедших дней,
Давней радостью моей.
Так он мог бы сказать и об Экси, которая для него навсегда осталась девочкой с выцветших от времени, но не утративших своего обаяния старых фотографий.
Малоизвестное об авторе одной из самых широкоизвестных книг. Отлично, Алекс!