ЗАМЕТКИ ПО ЕВРЕЙСКОЙ ИСТОРИИ

Недоброжелатели приписывали увлечение Сулеймана славянкой-полонянкой проискам… — ну конечно же, евреев! Это-де они варили любовное зелье, которым Роксолана приворожила первого человека империи. Это они проникли в недоступный гарем и нашептали наложнице, как охмурить султана знанием пяти языков и прочими достоинствами. Это они подучили султаншу строить на средства мужа больницы и приюты для бедных и сирот, чтобы завоевать популярность черни….

Алекс Резников

РОКСОЛАНА

Раба любви

Когда османский правитель Сулейман, которого западный мир называл Великолепным, увлёкся новой рабыней из своего гарема, он приказал еще раз провести осмотр всех евнухов и окончательно лишить их последнего признака мужского пола. С тех пор, чтобы справить малую нужду, евнухи должны были пользоваться серебряными трубочками, скрываемыми в складках их пышных тюрбанов…

Но Роксолана (ок.1500–1558), как ее называла вся Европа, вошла в историю Оттоманской империи отнюдь не потому, что высокий покровитель вторично оскопил евнухов, дабы они никоим образом не могли посягнуть на его возлюбленную. Она стала единственной наложницей, которую султан взял в законные жены и прожил с нею в мире и согласии до самой ее смерти.

Настоящее имя Роксоланы — Настя, Настася. Единственная дочь священника местной церкви Святого духа Гавриила Лисовского, она родилась в Рогатине (ныне административный центр Рогатинского района в Ивано-Франковской области, Украина). Цепочка её предыстории уводит нас в дебри галицких лесов, где, по преданию, заблудилась во время охоты князя Ярослава Осмомысла его спутница, «полукнягиня» Настася. «На путь истинный» пассию князя вывел… олень-рогач (тогда ещё разгуливавший на свободе, а не сидящий в заточении в «Красной книге»), отсюда — Рогатин. А на месте события в память чудесного спасения Настаси-охотницы построили церковь Святого Духа, и, видно, неслучайно имя её унаследовала годы спустя дочь настоятеля этой церкви.

В 1516 году во время одного из набегов татар на окраинные земли Руси была взята в плен мать девушки, а спустя несколько лет — и она сама. О том, как жилось похищенным и проданным в татарско-турецкую неволю украинкам, поётся в народной песне, которую, наверное, не раз певала и сама Настя:

Летіла зозуля та й стала кувати.
Ой, то не зозуля, то рідная мати.
Якби ж мама знала, яка мені біда —
То ж би передала горобчиком хліба,
Горобчиком хліба, синичкою солі,
Ой, мамо, ой, мамо, як тяжко в неволі…

Украинский дипломат и писатель XVI в. Михайло Литвин, посетив один из невольничьих рынков в Кафу (ныне Феодосия, Крым), писал:

«Когда рабов выводят на торжище, то ведут их на площадь длинной вереницей, одного за другим, точно так, как летит журавлиный ключ; продвигаются они, скованные по десятеро, и продаются с аукциона. Аукционер-оценщик выкрикивает громко, что это новые рабы, еще не испорченные, не хитрые, только что привезенные из земли Королевской (Украины)…»

На одном из таких рынков нашла свою судьбу и Настя Лисовская. Ее купили для султанского гарема. По некоторым сведениям, она была подарена придворными Сулейману Великолепному в 1520-м году по случаю восшествия на престол после смерти его отца — Селима Грозного. В гареме Настя получила имя Хуррем, что в переводе с персидского означает веселая. Наверное, потому, что по молодости лет не прочь была добродушно подшутить и над товарками, и над собой. Однако очень скоро ей стало не до шуток. Другая наложница Сулеймана Махидевран, рабыня черкесского происхождения, увидела в ней опасную соперницу. Бернардо Навагано, венецианский посол при оттоманском дворе, так описал их ссору, произошедшую в 1533-м году:

«Черкешенка оскорбила Хуррем, расцарапала ей лицо, разодрала волосы и платье. Спустя некоторое время Хуррем позвали в султанскую опочивальню. Однако Хуррем сказала, что в таком виде не может идти к повелителю. Тем не менее султан настоял, чтобы Хуррем явилась, и выслушал ее. Затем позвал Махидевран, чтобы выяснить, правду ли ему рассказала Хуррем. Махидевран ответила, что она главная женщина султана, и что другие наложницы должны подчиняться ей, и что она еще мало побила коварную Хуррем. Султан разгневался на Махидевран и сделал Хуррем своей любимой наложницей».

Спустя год умерла мать Сулеймана Хафса. Великий визирь, опиравшийся на ее поддержку, был арестован, а его имущество конфисковано. Давняя соперница Махидевран вместе с сыном Мустафой была фактически отправлена в ссылку. Таким образом у Хуррем появился реальный шанс для укрепления собственной власти. И эта незаурядная женщина не замедлила им воспользоваться. Она добилась почти невозможного для наложницы: официально стала женой султана. История умалчивает о свадьбе, однако после нее Хуррем получила новый титул — Хасеки, т.е. Приближенной Султана, введенный специально для нее законным супругом.

Если судить по сохранившимся до нашего времени портретам Роксоланы, она была не такой уж красавицей. Зарубежные посланники считали, что эта женщина внешне ничем особо не привлекательна, но чрезвычайно умна и искушена в делах государственных. И, наверно, не только, как вполне можно предположить:

«С тех пор, как султан связал с ней свою жизнь, — писал один из её современников, — он больше не заглядывался ни на одну женщину, в отличие от всех своих предков, которые по обычаю часто меняли возлюбленных».

Агафангел Крымский, один из самых крупных исследователей Востока, посвятил соотечественнице немало трогательных страниц в своей «Истории Турции» (1924):

«Свою жену Роксолану (по рождению поповну-украинку из Галиции) любил Сулейман Великолепный самым искренним образом и охотно советовался с ней по государственным делам, и, кажется, придавал ее разумным словам не меньше веры и внимания, чем словам опытных государственных мужей». И далее: «Над тем недостижимо высоким, мудрым властелином имела неслыханно огромную силу его не так красивая, как умная жена, которую европейцы XVI века звали Роксоланой, или Росса [видимо, от слова Россия, Русь — А.Р.], а турки титуловали Хуррем-султан (Радостная султанша)».

Роксолана добилась огромного влияния при османском дворе. Султан страстно полюбил свою бывшую рабыню и даже слагал в её честь вполне достойные стихи:

Я был властелином вселенной и нищим у твоих дверей.
Самый яростный шторм завладеет миром,
но я не подниму своих парусов.
Свой якорь я бросил рядом с кораблем твоей любви.

Воин-завоеватель, владыка империи, строитель, законодатель, полиглот и… тонкий лирический поэт, падишах Сулейман Великолепный нашёл женщину себе подстать. Как было не полюбить её всей душой…

Недоброжелатели приписывали увлечение Сулеймана славянкой-полонянкой проискам… — ну конечно же, евреев! Это-де они варили любовное зелье, которым Роксолана приворожила первого человека империи. Это они проникли в недоступный гарем и нашептали наложнице, как охмурить султана знанием пяти языков и прочими достоинствами. Это они подучили султаншу строить на средства мужа больницы и приюты для бедных и сирот, чтобы завоевать популярность черни…

Собственно, домыслы в отношении её интереса к евреям, так и не получившие какого-либо документального подтверждения, вряд ли могли бы представить для нас хоть какой-то интерес, если бы не одна деталь, упоминаемая всеми биографами всевластной султанши: совершая хадж, по пути в Мекку она посетила Иерусалим и даже какое-то недолгое время жила там.

Некоторые исследователи истории Оттоманской империи пересказывают любопытную легенду о событии, якобы имевшем место в Иерусалиме при посещении Роксоланой Святых мест. Там она повстречала бывшую товарку по гарему — красавицу-еврейку, которую в своё время выкупил у султана и взял в жены некий богатый иерусалимский купец. Эта женщина попросила Хуррем-Роксолану принять депутацию своих единоверцев и содействовать им в получении разрешения молиться у Стены плача (что евреям было до того времени строжайшим образом запрещено). Роксолана якобы своей властью приказала не препятствовать евреям Иерусалима в отправлении их религиозных нужд, а впоследствии ее сын Селим, ставший султаном после смерти отца, полностью передал территорию, прилегающую к Стене плача, еврейской общине Святого города.

Легенда утверждает, что «с подачи» Роксоланы в 1536-1541-м годах султан Сулейман принял решение обнести Иерусалим массивной крепостной стеной, чтобы уберечь город от вражеских набегов. Кроме того, был введен открытый доступ для православных паломников, многие из которых являлись уроженцами украинских земель. Возможно, Роксолана встречалась с ними, чтобы узнать о судьбе родного города в Украине и о своих близких. Хотя она приняла ислам, но по-прежнему с уважением относилась к христианским святыням и препятствовала любым попыткам их разрушения.

С именем Роксоланы связывают начало благотворительности в Иерусалиме. Якобы она вслед за древними еврейскими традициями положила начало бесплатной раздаче еды беднякам различных вероисповеданий, а также находящимся в городе неимущим паломникам. На средства Роксоланы был приобретен огромный по тем временам котел, вмещавший до тридцати литров похлебки. В нем по утрам готовили рисовый суп, приправленный маслом самне, а по вечерам — суп из бургуля (на основе пшеничной муки). Рецепты эти, кстати, и сейчас довольно популярны… Иногда варили мясо с овощами, а также выпекали хлеб из муки грубого помола.

Английский путешественник и художник У.Бартлетт писал в своей книге «Повторное посещение Иерусалима» (1855):

«В конце узкой улицы, ведущей от фонтана в сторону Храма Гроба Господня, находится благотворительное заведение Такия, но все его называют Странноприимный дом Святой Елены. Фасад строения представляет собой прекрасный образец восточной архитектуры, однако он находится в состоянии ужасающего разрушения: некогда роскошное здание разваливается в полном смысле этого слова, а его комнаты с арочными потолками используют для лошадей нерегулярной конницы. Но там все еще ежедневно раздают еду нищим и чужестранцам, которые приходят сюда посмотреть на огромные кастрюли на кухне, Готовят здесь что-то вроде каши — блюдо из муки, воды и масла, без соли, однако в достаточном количестве, чтобы дважды в день кормить ею стражников Храмовой горы, паломников, а также нищих, пожелавших эту еду».

Старожилы Иерусалима утверждают, что основанная Роксоланой благотворительная столовая существовала вплоть до 1940-х годов.

…И по сегодняшний день неподалеку от Храмовой горы, на улице Маалот Хамидраша, параллельной Крестному пути (Виа Долороса), можно увидеть здание XVI века, использованное, как считают, по указанию Роксоланы в качестве столовой для неимущих жителей. Иерусалим — единственный, кроме Стамбула, город, где жена султана оставила свой «каменный автограф». До сих пор это здание называют Имерет Хасеки Султан (т.е. Дворец Приближенной Султана). Помимо столовой, здесь располагались караван-сарай и монастырь суфиев.

Глядя на массивный каменный фасад с изящно заоваленными дверными нишами и оконными проемами, невольно вспоминаешь слова из древней книги: «Жизнь ближняя — только пользование обманчивое…»

Рабыня-украинка Роксолана оказалась рабой любви султана, которой заказаны обычные житейские радости. Даже обретение трона ее наследниками (она родила султану пять сыновей и дочь) было сопряжено с постепенным уничтожением рода. Сын Роксоланы и Сулеймана Селим, унаследовавший престол отца, стал горьким пьяницей. Он умер, оставив после себя десятерых детей. Внук Мурад, ставший новым султаном, оказался человеком безвольным. Совет старейшин, опасаясь грозных для империи последствий борьбы за власть, постановил уничтожить всех братьев Мурада. Молодой султан восемнадцать часов сопротивлялся этому жестокому постановлению, спорил и пререкался со старейшинами, но в конце концов сдался, лег на ковер ничком и подал начальнику дворцовой стражи один за другим девять платков, которыми и были удушены братья. Так от поколения к поколению угасал род, начало которому положила соотечественница наша Роксолана.

…Сулейман на восемь лет пережил жену. Он построил в память возлюбленной роскошную усыпальницу в главной мечети Стамбула и, говорят, проводил здесь долгие часы, мысленно беседуя с той, которая составляла самую большую радость его жизни:

Разве я не говорил тебе, что я море?
А ты рыба — разве я не говорил тебе?
Разве я не говорил тебе — не ходи в ту пустыню?
Твое чистое море — это я, разве я не говорил тебе?..
Стихотворение Д. Руми в переводе А. Бабаева

С именем Сулеймана Великолепного связано возрождение Иерусалима в XVI веке. И, быть может, едва ли не решающую роль в этом сыграло посещение Святого города любимой женой султана — Роксоланой, урождённой украинкой из Рогатина.