ЗАМЕТКИ ПО ЕВРЕЙСКОЙ ИСТОРИИ

Те, кто жили в СССР, не понаслышке знают, какой «народ» был представлен на всевозможных съездах, советах и собраниях, а мнение собравшихся было всегда единогласным и точно соответствовало «линии партии». Судьба тех, кто высказывал собственное мнение, противоречащее власть имущим, была плачевной…

[Дебют] Борис Х. Левин

ОСАННА ИЛИ РАСПНИ?

1. «Распни!»

Виноваты ли евреи в казни Иисуса?

Странный вопрос — каждый, даже еврей, знает, что виноваты — откуда бы еще взялся антисемитизм? Эти страшные слова «распни его!» черным по белому записаны в Евангелиях и кипящей кровью в сердцах христиан.

Хотя, по существу, это обвинение со стороны христиан лицемерно, так как если бы не было казни, не было бы и христианства. Это то же, что кушать мясо и при этом обвинять мясника в жестокосердии. Тем более, Иисус шел к своему кресту осознанно и добровольно, сообразуясь с пророчествами Писания.

Да, обвинение лицемерно, да, это было давно, да, эти слова кричали не все тогда жившие на земле евреи, а лишь собравшиеся возле двора римского суда (претории) — но других-то еврейских мнений в отношении Иисуса на суде, действительно, не прозвучало.

Таким образом, вопрос о причастности всех евреев к казни Иисуса сам собою разделяется на две независимые части:

— кто такие «собравшиеся возле претории», чье мнение «распни» записано, так сказать, в протоколе суда и общеизвестно;

— были ли «другие мнения» евреев относительно судьбы Иисуса.

Опираться в своих рассуждениях и выводах мы будем исключительно на текст Библии, в основном на ее Синодальный перевод.

2. «Осанна!», а не «распни!»

Ответим сначала на второй вопрос, как более простой, имеющий очевидный ответ. Очевидный — потому что он не требует сложных умозаключений, и каждый своими собственными глазами может напрямую прочитать его в Евангелиях. Если читать Евангелия внимательно и непредвзято.

Так вот, эти другие мнения евреев в отношении Иисуса были. Хотя и не во время суда, а незадолго до него и сразу после. И они, как минимум, ставят под сомнение, а фактически полностью дезавуируют это знаменитое «распни», независимо даже от выяснения того, кто такие «собравшиеся возле претории»…

Вот как за несколько дней до казни встречали Иисуса на улицах Иерусалима евреи (иудеи), куда и он, и они со всей страны пришли к храму (иудейский храм был всего один на всю страну — в Иерусалиме) на еврейский праздник Пасха (посвящен выходу евреев из египетского рабства):

«Народ же… восклицал: осанна Сыну Давидову» (Мат. 21, 9); «Благословенно грядущее во имя Господа царство отца нашего Давида!» (Мар. 11, 10); «Благословен Царь грядущий во имя Господне!» (Лук. 19, 38); «Осанна! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!» (Иоан. 12, 13).

Историческая справка. Давид — самый успешный еврейский царь, основатель династии. Царь Давид, будучи родом из Вифлеема, из колена Иуды, правил государством Израиль (с 1010 по 970 г. до н. э.), которое после смерти его сына Соломона (930 г. до н. э.) распалось на два: Иудея (территория колена Иуды, со столицей Иерусалим) и Израиль (севернее Иудеи). В Иудее всегда правили потомки царя Давида (до ее падения в 586 г. до н. э.). От потомка из рода этого славного царя евреи столетиями ждали, прежде всего, восстановление еврейского государства. Во времена Иисуса для этого предстояло освободиться из‑под власти могущественного Рима.

Потому «сын Давидов», то есть его потомок, означает — законный наследник еврейского трона. А народ, торжественно встречавший «сына Давидова» и «царя Израилева», безусловно — еврейский, или, как пишется в Евангелиях, Иудеи.

В общем, практически весь еврейский народ на улицах Иерусалима встречал Иисуса как своего царя. Причем, не только возгласами, но и действиями — постилая свои одежды и пальмовые листья под его ноги, вернее, под ноги осла, на котором он ехал: «множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге» (Мат. 21, 8). В честь этой торжественной встречи Иисуса еврейским народом христиане, подражая тем евреям, отмечают праздник Вход Господень в Иерусалим, или Вербное воскресенье.

Вот, еще раз, как обо всем этом написано у Иоанна:

«На другой день множество народа, пришедшего на праздник, услышав, что Иисус идет в Иерусалим, взяли пальмовые ветви, вышли навстречу Ему и восклицали: осанна! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!» (Иоан. 12, 12—13). А вот, что написано об этом «множестве народа»: «Приближалась Пасха Иудейская, и многие из всей страны пришли в Иерусалим пред Пасхою, чтобы очиститься» (Иоан. 11, 55).

То же единодушное почитание Иисуса евреями происходило и после суда, перед самой казнью:

«И шло за Ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем» (Лук. 23, 27).

То же было и сразу после того, как Иисус испустил дух:

«И весь народ, сшедшийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь» (Лук. 23, 48).

Итак, в одном случае немногочисленная группа евреев (об этом ниже), желающих спасти мятежника Варавву, подстрекаемая священниками и начальниками, требовала казни Иисуса. А в то же время подавляющее большинство еврейского народа были его горячими сторонниками.

И в этом нет ничего удивительного. В любом обществе, в любом коллективе есть сторонники и противники той или иной идеи, того или иного человека. Так и с Иисусом было: «И много толков было о Нем в народе: одни говорили, что Он добр; а другие говорили: нет, но обольщает народ» (Иоан. 7, 12). Поэтому нельзя по какой-то одной группе судить обо всех огулом. Мало того, что это несправедливо, это еще и примитивно. Тем более, судить обо всех по меньшинству.

Это актуально всегда.

3. Что за «народ» кричал «распни»?

Итак, мы естественным образом перешли к небольшой группе евреев, собравшейся перед преторией. Что о них известно? Достаточно, чтобы можно было сделать определенные выводы.

На римский суд, точнее, суд римского прокуратора Иудеи, Иисуса отдали еврейские «первосвященники со старейшинами и книжниками и весь синедрион» (Мар. 15, 1), то есть высшая еврейская знать, говоря современным языком, элита — самые образованные и юридически грамотные люди. На суде Пилата, кроме них, присутствовал и простой люд: «Пилат же, созвав первосвященников и начальников и народ…» (Лук. 23, 13).

Эта элита имела целью скорейшее осуждение Иисуса на смерть, и кроме того, отлично знала, как и Пилат, о том, что одного осужденного придется отпустить в честь праздника. Невозможно представить, что эти хитроумные люди пустили дело на самотек, и не подготовили заранее выгодный им ход событий. Очевидно, что на суд они привели не лишь бы какой простой народ, а только своих сторонников, например, это могли быть родственники второго осужденного, Вараввы, которые бы гарантированно требовали казни Иисуса, лишь бы освободить ближнего своего.

Вообще, это обычная практика в недемократических обществах. Те, кто жили в СССР, не понаслышке знают, какой «народ» был представлен на всевозможных съездах, советах и собраниях, а мнение собравшихся было всегда единогласным и точно соответствовало «линии партии». Судьба тех, кто высказывал собственное мнение, противоречащее власть имущим, была плачевной…

О влиянии «партии» на мнение «народа» в нашем случае написано прямо:

«Но первосвященники и старейшины возбудили народ просить Варавву, а Иисуса погубить» (Мат. 27, 20).

Не только теоретически еврейская верхушка должна была привести на суд верный себе «простой народ», послушный ее указаниям, но имела возможность это сделать. Читаем Евангелие от Иоанна, где об этом подробно написано.

Иисуса арестовали поздно вечером (согласно Иоан. 18, 3, стража пришла «с фонарями и светильниками») и сразу отвели его сначала к тестю первосвященника, а потом к первосвященнику (Иоан. 18: 13, 24), а «от Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро…» (Иоан. 18, 28).

Вот интересная подробность, говорящая о том, могли ли случайные люди оказаться на суде. «За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический. А Петр стоял вне за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице, и ввел Петра» (Иоан. 18, 15—16). Но и во дворе к Петру отнеслись с подозрением, трижды интересуясь, не ученик ли он Иисуса.

И это означает, что во двор дома первосвященника, откуда повели Иисуса на суд Пилата, никто посторонний войти не мог. Следовательно, и сопровождали Иисуса к претории со двора первосвященника тоже только «рабы и служители», которые были во дворе (Иоан. 18, 18), то есть люди, весьма зависимые от власть имущих.

Повели Иисуса к претории, когда «было утро», скорее всего самое раннее, когда на улицах еще никого нет, так как противники Иисуса боялись того, «чтобы не сделалось возмущения в народе» (Мат. 26, 5) — и потому вряд ли по дороге присоединилось сколько‑нибудь значительное число зевак.

4. Если все евреи были за Иисуса, почему не защитили его?

В связи с вышесказанным не может не возникнуть вопрос: почему после столь восторженной встречи своего «царя» евреи не стали его защищать, «и стоял народ и смотрел» (Лук. 23, 35).

Тут возможны одновременно три причины. Их может быть и больше, но об этих трех прямо написано в Евангелиях.

Во‑первых, спасти Иисуса невозможно было чисто технически, так как с самого начала все было сделано, как говориться, под покровом ночной темноты. Иисус был арестован большим отрядом «с мечами и кольями» (Мат. 26, 47) поздно вечером, или ночью, в безлюдном месте за городом (на Елеонской горе), когда рядом с ним было всего трое учеников, лишь один из которых, Петр, заступился за учителя (Мат. 26: 37, 51). И отведен был на суд в преторию утром… А в претории был полк римских солдат: «Тогда воины правителя, взяв Иисуса в преторию, собрали на Него весь полк» (Мат. 27, 27).

Во‑вторых, сам Иисус категорически не желал, чтобы его спасали, и активно препятствовал этому. Так, он сразу остановил Петра, когда тот с оружием в руках попытался воспрепятствовать аресту. При этом Иисус назвал причину непротивления: «Как же сбудутся Писания, что так должно быть?» (Мат. 26, 54).

Эта фраза очень примечательна — она, в небольших вариациях, не раз встречается в Евангелиях, и полностью объясняет все, что произошло с Иисусом. Ведь главный лейтмотив деятельности Иисуса — соответствие званию Христа, а оно в подробностях расписано в еврейском священном Писании (Ветхом Завете), как это понимают христиане. Иисус прекрасно знал Писание, и целенаправленно следовал всем, каким только возможно, указаниям (пророчествам) о мессии, который спасет еврейский народ и восстановит еврейское государство: «Сын Человеческий идет, как писано о Нем» (Мат. 26, 24; Мар. 14, 21).

А «писано о Нем», что касается казни, следующее — быть побитым и оплеванным (Ис. 50, 6; Мих. 5, 1), казненным (Ис. 53, 12; Дан. 9, 26), пронзенным (Пс. 21, 17; Зах. 12, 10), воскресшим (Пс. 15, 10; Ис. 53, 10)… А для всего этого, прежде всего, надо было быть арестованным, и желательно в безлюдном месте, чтобы никто не заступился — и тут как нельзя кстати пришлось пророчество Захарии: «И станут ноги Его в тот день на горе Елеонской…» (Зах. 14, 4). А для этого надо было, чтобы кто-то привел в укромное место стражу, «чтобы предать Его им не при народе» (Лук. 22, 6), и поскольку это место знали только ближайшие ученики, то одному из них Иисус внушил предать себя: «обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее» Иоан. 13, 26 — 27). Ведь и об этом предательстве есть «пророчество»[1] в Писании (Пс. 40, 10).

Можно легко убедиться в неслучайности совпадения действий Иисуса с так называемыми пророчествами, то есть в том, что Иисус специально действовал строго согласно прочитанному им в Писании. Вот, например, как Иисус прибыл в Иерусалим.

Немного не дойдя до Иерусалима, он сказал ученикам: «Найдите ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязавши приведите ко мне» (Мат. 21, 2). Они привели, Иисус сел на осла и въехал в Иерусалим. Так сказал и так сделал Иисус только потому, что прочитал об этом в предпоследней пророческой книге, у пророка Захарии: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной» (Зах. 9, 9), что процитировал и Матфей, как пророчество о Иисусе (Мат. 21, 5).

Впрочем, неважно, являются ли пророчества о Иисусе таковыми объективно, или так называемыми самоисполняющимися (когда известное людям пророчество влияет на поведение людей так, что они вольно или невольно исполняют его), здесь имеет значение лишь то, что их таковыми считал Иисус, и целенаправленно и планомерно их осуществлял. Поэтому в его планы не входило спасение от казни, наоборот, оно бы лишь помешало осуществлению всех пророчеств. Поставив мессианскую идею выше собственной жизни, Иисус шел до конца.

И, наконец, в‑третьих, главной причиной индифферентности народа представляется то, что Иисус не только вынужден был претендовать на царский трон в качестве мессии, но всех уверял также, что он — сын Бога.

Простого царя евреи защищали бы непременно. Об этом и сам Иисус сказал:

«Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня…» (Иоан. 18, 36).

Действительно, какой смысл защищать того, кто в защите абсолютно не нуждается — самого сына Бога? Сын Бога сам, кого хочешь, защитит, а если его кто обидит, такого пенделя от Отца получит, что мало не покажется. Так примерно, должно быть, рассуждали евреи. Именно так они и говорили:

«Проходящие же злословили Его, кивая головами своими и говоря: Разрушающий храм и в три дня Созидающий! спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди с креста. Подобно и первосвященники с книжниками и старейшинами и фарисеями, насмехаясь, говорили: других спасал, а Себя Самого не может спасти; если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него; уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему. Ибо Он сказал: «Я Божий Сын» (Мат. 27, 39—43).

Вот почему евреи не только не защищали и не спасали Иисуса от казни, но и в большинстве своем перестали верить после казни, что Иисус — мессия, спаситель, сын Бога.

Умерев на кресте, Иисус не прошел в их глазах тест на то, чтобы считаться хотя бы мессией.

«Мессия» — русское произношение еврейского (на иврите) слова «машиах», означающего «помазанный (на царство)», а «христос» — тоже «помазанный», но по-гречески. «Мы нашли Мессию, что значит «Христос»» (Иоан. 1, 41). «Святого Сына Твоего Иисуса, помазанного Тобою» (Деян. 4, 27).

О несовместимости звания мессии с его смертью, согласно иудаизму, прямо написано и в Евангелии: «Народ отвечал Ему: мы слышали из закона, что Христос пребывает вовек» (Иоан. 12, 34).

Об этом же можно сделать вывод из предсказанного Ангелом Гавриилом о Иисусе: «И даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать вовеки, и Царству Его не будет конца» (Лук. 1, 32—33). Но Иисус даже не взошел на «престол Давида», и тем более, не царствовал на этом престоле над евреями ни мгновения, ни то что «вовеки».

В Иисуса как мессию, Христа, то есть своего вечного царя, евреи (и не только) поверили при его жизни исключительно на основании чудес, которые он совершал: «Многие же из народа уверовали в Него и говорили: когда придет Христос, неужели сотворит больше знамений, нежели сколько Сей сотворил?» (Иоан. 7, 31). В основном это были исцеления:

«И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия, и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях. И прошёл о Нём слух по всей Сирии; и приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их. И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана» (Мат. 4, 23—25).

Но особенно воздействовали воскрешения, которых всего было три: только что умершей дочери начальника синагоги (Мар. 5: 22, 35—42), юноши из Наина, которого уже несли хоронить (Лук. 7, 12—15), и наконец, Лазаря, пролежавшего в гробе четыре дня (Иоан. 11: 14, 17, 44).

«Многие из Иудеев узнали, что Он там, и пришли не только для Иисуса, но чтобы видеть и Лазаря, которого Он воскресил из мертвых» (Иоан. 12, 9).

А после казни те немногие евреи, кто продолжал верить в Иисуса, как мессию, черпали эту веру уже не в его чудотворстве (которое до того многие видели собственными глазами), а в вере в воскресение самого Иисуса, его вознесение и второе пришествие, так как только это «попирало» смерть Иисуса, и оставляло ему возможность сохранить звание Мессии (Христа). Они-то и стали христианами, а потом к ним присоединились язычники, в верованиях которых смерть «сына бога» была обычным делом. И уже без малого две тысячи лет длится этот тест…

Почему же все евреи не поверили в как будто бы очевидное: в воскресение и вознесение Иисуса? По одной простой причине — большинство религиозных евреев (иудеев), в отличие от большинства христиан, читают Библию, и если захотят стать христианами, то прочитают в Евангелиях, что, во-первых, пещера, в которой был похоронен Иисус, первую ночь не охранялась, во-вторых, в человеке, который потом являлся под именем Иисуса, никто ни разу сразу не узнавал Иисуса, так как он был «в ином образе» (Мат. 28, 17; Мар. 16, 12; Лук. 24, 16; Иоан. 20, 14 — 15; Иоан. 20, 20 — 21; Иоан. 21: 2, 4), а про вознесение написано, что Иисус просто взошел своими ногами на гору в окутавшее ее облако (Деян. 1, 9 — 10), и это означает, что он так же просто мог сойти с нее с другой стороны. Недаром христианская Церковь более чем тысячу лет успешно противилась переводу Библии на народные языки, сжигая переводы вместе с их приверженцами…

На этом нашу задачу — выяснить, виноват ли еврейский народ в казни Иисуса — можно считать выполненной: оказывается, согласно Евангелиям, наоборот, большинство еврейского народа были сторонниками Иисуса.

5. Почему написано, что «распни» кричал «народ»

Однако нашу логику и даже прямой текст Евангелий с легкостью опровергает всего одно слово, обозначающее в Евангелиях горстку евреев-противников Иисуса: «народ». Например, «первосвященники и старейшины возбудили народ просить Варавву, а Иисуса погубить» (Мат. 27, 20), «Но весь народ стал кричать: смерть Ему! а отпусти нам Варавву» (Лук. 23, 18).

Прочитав, что еврейский народ торжественно встречал Иисуса, и этот же народ кричал «распни!», любой читатель скажет, забыв про логику всех вышеприведенных рассуждений: ну, и ненадежный же этот народ — евреи! И будет прав.

Но это — простой читатель, а при научном исследовании Библии исходят из того, что если логика противоречит тексту, следует проверить текст. Тем более это относится к переводу текста. Ведь мы все, русскоязычные, читаем Библию не в оригинале. Ветхий Завет написан главным образом, на древнем иврите, а Новый Завет — на древнегреческом. Никогда никакой перевод никакого текста не может передать всех нюансов оригинала, так как слова часто многозначны и их смысл зависит от контекста. И как его понял переводчик Библии, так и будет в той Библии, которую мы все читаем, а самым массовым и одобренным Русской православной Церковью является Синодальный перевод, выполненный в 1876 г., и цитаты, как было сказано в начале, взяты из этого перевода.

Выпишем все цитаты из Евангелий, относящиеся к участию евреев в казни Иисуса, где использовано слово «народ», и отметим в них, с какого древнегреческого слова оно переведено, после чего дадим их более подробную расшифровку. Цитаты расположим в порядке следования описываемых событий, присвоив им номера по порядку.

1. «Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ (ἔθνος, нация) и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?» (Иоан. 18, 35).

2. «Пилат сказал первосвященникам и народу (ὄχλους·, толпам): я не нахожу никакой вины в этом человеке» (Лук. 23, 4).

3. «Пилат же, созвав первосвященников и начальников и народ (λαὸν, люд)» (Лук. 23, 13).

4. «И народ (ὄχλος, толпа) начал кричать и просить Пилата о том, что он всегда делал для них» (Мар. 15, 8).

5. «Первосвященники и старейшины возбудили народ (ὄχλους·, толпы) просить Варавву, а Иисуса погубить» (Мат. 27, 20).

6. «Но первосвященники возбудили народ (ὄχλον, толпу) просить, чтобы отпустил им лучше Варавву» (Мар. 15, 11).

7. «Но весь народ (παμπληθεὶ, все до одного) стал кричать: смерть Ему! а отпусти нам Варавву» (Лук. 23, 18).

8. «Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки перед народом (ὄχλου, толпой), и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы» (Мат. 27, 24).

9. «И отвечал весь народ (λαός, люд) сказав: кровь его на нас и на детях наших» (Мат. 27, 25).

10. «Тогда Пилат, желая сделать угодное народу (ὄχλῳ, толпе), отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие» (Мар. 15, 15).

Значения древнегреческих слов (курсивом — их произношение, в скобках — номер цитаты):

ἔθνος, этнос — народность, нация, род (1);

ὄχλος, охлос — множество народа, толпа, многолюдство, масса людей, люд, люди (4);

ὄχλους·, охлус — толпам, толпы, мн. ч. от ὄχλος, охлос (2 и 5);

ὄχλον, охлон — толпу, от ὄχλος, охлос (6);

ὄχλου, охлу — толпой, от ὄχλος, охлос (8);

ὄχλῳ, охло — толпе, от ὄχλος, охлос (10);

λαὸν, лаон — от λαός, лаос — народ, люд, население (3 и 9);

παμπληθεὶ, памплэтхэй — всем множеством, всей толпой, все до одного, все вместе (7).

Ну, и где здесь народ, еврейский народ? Есть толпа, толпа и еще раз толпа евреев.

Есть, однако, несколько исключений. Рассмотрим их подробно.

Очевидное спорное место — там, где Пилат, допрашивая Иисуса, добивается его признания в том, что он — «Царь Иудейский» (цитата 1). Пилат говорит об «этносе», что переводится как «народность, нация, род». Это весьма близко к понятию «народ». Но тут следует посмотреть, в каком контексте он это сказал. В ответ на вопрос Иисуса, от кого исходит обвинение («ты говоришь, или другие сказали тебе о Мне?»), Пилат возмущается, ответив вопросом на вопрос: «Разве я Иудей?». Действительно, разве он иудей, чтобы разбираться в иудейском законодательстве? Ведь это не он, а иудейские священники обвинили Иисуса в нарушении иудейского закона. А он, как глава римской администрации в Иудее, лишь обязан утвердить (естественно, после расследования) их смертный приговор, поскольку иудеям «не позволено предавать смерти никого» (Иоан. 18, 31). Поэтому, когда Пилат сказал «разве я Иудей? Твой этнос и первосвященники предали Тебя мне», под этносом он имел в виду единоверцев, соплеменников Иисуса. И это, конечно, не означает, что Пилат сказал обо всем еврейском народе, а всего лишь о той небольшой группе единоверцев и соплеменников, которая привела Иисуса к претории и обвинила Иисуса в преступлении. Сказав «этнос», Пилат не погрешил против истины, так как эта толпа, действительно, состояла из одних иудеев, таких же, как иудей Иисус — когда Пилат беседовал с ними, написано, что отвечали ему «Иудеи» (Иоан. 18, 31).

Также стоит обратить внимание на известную фразу — «отвечал весь λαός (люд) сказав: кровь его на нас и на детях наших» (цитата 9). «Лаос» переводится как «народ, люд, население». Но не случайно мы расположили цитаты в порядке следования событий. Выходит, что до этих криков возле претории стояла «охлос», то есть толпа (цитата 8), «кровь его на нас и на детях наших» кричал «лаос» (цитата 9), а после этого отпустил Пилат Варавву снова «охлосу», то есть толпе (цитата 10). Поэтому «лаос» здесь — все та же «толпа», а значит, это «люд», но никак не «народ», «население».

Что такое «лаос», поточнее можно понять из цитаты 3. В ней перечислены те, кто составлял толпу, пришедшую к претории. «Лаос» стоит рядом с первосвященниками и начальниками. А отличительной особенностью первосвященников и начальников является принадлежность их к сословию знати. Следовательно, «лаос» использовано в качестве указания на принадлежность также к некоему сословию, но отличному от знати (первосвященников и начальников), а значит, это в данном случае не просто «народ, люд, население», а — простолюдины, и могло бы быть переведено как «простой народ», или «простой люд», или «простолюдины», или даже «простонародье», но никак не «народ» вообще, в сегодняшнем понимании этого слова.

Итак, как видим, и логика текста, и сам текст оригинала Евангелий указывают на то, что далеко не весь еврейский народ был повинен в казни Иисуса. Лишь недобросовестный, тенденциозный перевод превратил в глазах христиан толпу евреев в еврейский народ.

И это касается не только русского перевода, это явление всемирное. Например, то же сделано и в популярном английском переводе Короля Якова (1611 г.) — слово «охлос» переведено английским «people», то есть «народ». В популярном немецком переводе Лютера (1534 г.) — «Volk», то есть «народ, нация, население, люди» (все знают название марки немецкого автомобиля «Volkswagen», по-русски «Фольсваген», что, как известно, переводится «народный автомобиль», но не «людской», «национальный», или «насельный»).

Об «ошибочности» подмены слова «толпа» словом «народ» свидетельствует то, что уже во многих (но не во всех) современных переводах Библии на русский язык вместо «народ» в соответствующих местах написано «толпа»: перевод Нового Завета под ред. Кассиана (1970 г.), Современный перевод WBTC (1997 г.), Новый русский перевод (2006 г.), перевод Библейской лиги ERV, перевод Нового Завета Русского Библейского Центра (2007 г.), перевод Нового Мира (2007 г.)…

То же и в новой версии перевода Короля Якова (1982 г.) — «crowd», то есть «толпа».

Тем не менее, например, в современной версии перевода Лютера (1984 г.) оставлено «Volk».

Ну, и не забываем про все еще являющийся самым популярным и многочисленным среди русскоговорящих, и главное, так сказать, официальным, одобренным русской православной Церковью, русский Синодальный перевод: «И отвечал весь народ сказав: кровь его на нас и на детях наших» (Мат. 27, 25).

6. Смерть одного во спасение многих

Вопрос с «народом» мы выяснили окончательно — он оказался всего лишь «толпой». Чтобы расставить все точки над i, следует разобраться и с этой пресловутой «толпой».

Из кого она состояла, мы также выяснили: первосвященники, начальники и простолюдины.

Почему простолюдины кричали «распни!», тоже выяснили — их понуждали к этому первосвященники и начальники. Но что двигало последними?

В Евангелиях написано — зависть иудейских первосвященников. Но это так думал только Пилат: «Ибо знал, что первосвященники предали Его из зависти» (Мар. 15, 10, то же Мат. 27, 18).

Однако, судя по его же собственным словам, сказав «разве я Иудей», Пилат признал этим, что недостаточно глубоко разбирался в иудейских проблемах, как национальных, так и религиозных, что впрочем, в те времена было неотделимым одно от другого. «Иудей» означало и гражданство (по территории проживания на территории бывшего государства Иудея), и национальность (по названию одного из двенадцати колен Израилевых, а именно племени Иуды, из которого был царь Давид, а Иисус — его потомок по отцу), и принадлежность к религии иудаизму (получила свое название из-за расположения единственного еврейского храма Бога в Иерусалиме на территории племени Иуды и государства Иудея).

Возможно, зависть и двигала первосвященниками по отношению к Иисусу, но не написано, к чему они завидовали. И это еще раз ставит под сомнение «знание» Пилата о зависти.

Завидуют, как правило, к успехам оппонента. Иисус прославился необычайными успехами в многочисленных исцелениях. Поэтому логично предположить, что первосвященники, если и завидовали, то завидовали именно к его дару целительства.

Но зависть — слишком примитивное чувство со стороны знати по отношению к простому человеку, коим был сын плотника. С другой стороны, чудеса, которые творил этот простой человек, народ воспринимал не иначе как проявление его мессианства: «Многие же из народа уверовали в Него и говорили: когда придет Христос, неужели сотворит больше знамений, нежели сколько Сей сотворил?» (Иоан. 7, 31). А для противодействия тому, кого считали мессией, зависть — слишком примитивное и мелкое чувство. Чувства куда более сильные — опасение, страх — вот, что могло бы двигать иудейской знатью по отношению к Иисусу, как мессии.

Поэтому, прежде чем делать окончательные выводы о роли иудейской знати, вчитаемся в то, как сразу после воскрешения Лазаря было принято решение «первосвященниками и фарисеями» избавиться от Иисуса:

«Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут Римляне и овладеют и местом нашим, и народом. Один же из них, некто Каиафа, будучи на тот год первосвященником, сказал им: вы ничего не знаете, и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб. Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино. С этого дня положили убить Его» (Иоан. 11, 47 — 53).

Тут прямо написано, за что «положили убить Его» — за то, что «много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут Римляне и овладеют и местом нашим, и народом».

«Много чудес творит» — к этому, действительно, можно завидовать, так как это проявление успешности, а именно, в профессиональной деятельности.

«Все уверуют в Него» — к этому тоже можно завидовать, так как это тоже проявление успешности, а именно, популярность.

Но «придут Римляне и овладеют» страной и народом — это, точно, не зависть, а как раз опасение и страх.

Логика смертельных опасений иудейской знати, как видим, такая: римляне придут, потому что все уверуют в Иисуса, а все уверуют в него, потому что он творит чудеса.

Таким образом, чудеса, которые творил Иисус, меньше всего волновали иудейскую знать. Главное, чего они опасались — это жесткой реакции римлян на веру народа в Иисуса, как мессию. Ну, а уж народ верил в Иисуса как мессию, благодаря его чудесам. Так что зависть «первосвященников и фарисеев» к Иисусу совершенно тут не при чем.

Почему же «первосвященники и фарисеи» предполагали, что вера народа в Иисуса как мессию неизбежно приведет к жесткой реакции римлян?

Потому что мессия для евреев — это, прежде всего, тот, кто восстановит еврейское государство на земле, данной им Богом (о границах ее написано в Библии: подробно в Иис. Н. 13 — 19, и в общих чертах в Исх. 23, 31), то есть царь этого государства. Даже ближайшие ученики Иисуса не понимали, что царство Иисуса — не от мира сего. Уже после его казни, когда воскресший Иисус являлся им, апостолы, «сойдясь, спрашивали Его, говоря: не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?» (Деян. 1, 6).

В то время, уже десятилетиями, бывшие еврейские государства Иудея и Израиль находились под властью Рима, и никакого царя у евреев не было. Естественно, римляне не могли не посчитать Иисуса самозванцем и сепаратистом (воцарение Иисуса над Иудеей означало бы отделение Иудеи от Римской империи), а поддерживающий его народ — бунтовщиками. Иисус должен был быть ими казнен в любом случае. Пострадал бы и народ…

В конечном итоге, Иисус и был казнен римлянами именно за притязания на трон Иудеи, «и поставили над головою Его надпись, означающую вину Его: Сей есть Иисус, Царь Иудейский» (Мат. 27, 37).

Как показала история, «первосвященники и фарисеи» были правы в своих выводах. Через три десятка лет, в 66 г. началось всеобщее восстание евреев против Рима, оно было кроваво подавлено, в 70 г. был разрушен храм, и евреи на две тысячи лет были рассеяны по всему миру, подвергаясь гонениям.

У еврейской элиты, по существу, не было выбора, что делать с Иисусом. Либо он продолжает позиционировать себя как мессия и, следовательно, претендент на иудейский трон, а народ поддержит его, и тогда римляне устроят бойню в Иерусалиме и все равно казнят Иисуса, как зачинщика, либо они, еврейская знать, сами нейтрализуют его. Они попытались решить вопрос с Иисусом мирно. Фарисеи предложили ему не возбуждать народ на улицах Иерусалима царскими почестями себе: «Учитель! запрети ученикам Твоим» (Лук. 19, 39), а первосвященники и книжники — в храме, когда дети восклицали в его адрес: «Осанна Сыну Давидову» (Мат. 21, 15). Но Иисус категорически отказался. Он и не мог не отказаться, так как был уверен, искренне верил, что выполняет миссию, порученную ему самим Богом. Несомненно, он не хотел втягивать народ в противостояние с римской властью, но это произошло бы неизбежно, если бы еврейская элита не вмешалась, и не выдала Иисуса на суд римлянам.

Сам Иисус, будучи не менее прозорливым, чем первосвященники, предвидел трагический исход своего мессианства, знал, что будет казнен, даже говорил об этом ученикам, но назвавшись еще и сыном Бога, отступить никак не мог. Разве, что надеялся на воскрешение, о чем также говорил ученикам…

Итак, все произошло, вольно или невольно, но именно так как произошло, и по-другому произойти не могло в тех обстоятельствах.

И об этом прямо написано в Евангелиях. Вот, как Иоанн прокомментировал вышеприведенные слова первосвященника о том, что «лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Иоан. 11, 50):

«Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ» (Иоан. 11, 51).

Не от себя… Предсказал…

Таким образом, обвинять кого-либо в казни Иисуса — обвинять того, кто к этому привел.

Для тех же, кто этого не понял или не принял, кто в силу рабской психологии безусловно оправдывает господина — всегда будут виноваты стрелочники.

Примечание

[1] О том, почему пророчества взяты в кавычки — Левин Б.Х. «Пророчества» о Иисусе http://samlib.ru/editors/l/lewin_b_h/prorochestva-o-yisuse.shtml