©"Заметки по еврейской истории"
  январь 2020 года

Loading

Последний номер «Советиш Геймланд» вышел в 1991 году, когда Советского Союза уже не существовало. Об этом мне рассказал в 1992 году в Израиле Мордехай Цанин, бывший руководитель идишистского отделения союза писателей Израиля. Он давно был знаком с АВ по заграничным встречам, имел с ним телефонную связь, и АВ сообщил ему, что с 1992 года журнал будет называться «Ди идише гас».

Лазарь Любарский

АРОН ВЕРГЕЛИС

Я встречался с Ароном Вергелисом (АВ) неоднократно в трех разных знаковых политических ситуациях. Цель настоящей статьи — отметить, что АВ был несчастной жертвой деспотической системы, как и Эренбург и ему подобные, которые не воспользовались случаем остаться заграницей при своих поездках туда и служили пагубной и разрушительной «формации» даже после смерти тирана и антисемита Сталина. Я пишу об этом, зная, что многие считают, что АВ служил пагубной идеологии в корыстных личных целях. Да, он тридцать лет возглавлял журнал на языке идиш, который «система» считала языком «несуществующего народа» (вспомним «суррогатную» брошюру Сталина «Марксизм и национальный вопрос»), системы, уничтожившей все надстройки этого языка и совершившей тем самым национально-культурный геноцид этого народа.

Я много раз заходил в редакцию журнала на улице Кирова 17 в Москве при частых приездах по работе.

Проходя по улице Кирова в Москве в шестидесятых годах прошлого века, я с удивлением увидел на входе дома номер 17 вывеску идишского журнала «Советиш Геймланд»!?! Нет необходимости описать моё потрясение этим явлением, — восемь лет после смерти, одного из величайших инквизиторов всей еврейской истории (уверен, останки Сталина уберут в недалеком времени вместе с мраморной статуей у Кремлевской стены и найдут им более подобающее место). После коммунистического погрома 30-50-х годов я не смог не зайти в редакцию, которая ознаменовала для меня тогда начало «новой эры»…

Секретарша, услышав о цели визита молодого еще тогда парня, тут же сообщила об этом Вергелису, который сразу возник в сопровождении двух коллег, Яакова Штернберга и Авраама Гонтаря…

Когда я сообщил Вергелису на своём молдавско-бельцком идише о цели   моего визита, все трое очень обрадовались, а Штернберг даже воскликнул, что он родился в Липканах и много раз бывал в Бельцах…

После того как гости оставили нас одних, Вергелис отметил мой интерес к идишу, расспросил обо мне, одарил журналами, учебным пособием, посоветовал пробовать писать на идише и пригласил заходить.

Это была моя первая (из многих) встреч с АВ, и я искренне расценил выход журнала как тенденцию к исправлению ошибки прошлого. Вместе с тем я понимал, что АВ — номенклатурный аппаратчик, селективно назначенный режимом для защиты его реакционной политики в отношении евреев: ведь в СССР по-прежнему не было ни одной школы, театра, другого издания… Беседа с АВ касалась только моего личного интереса к языку идиш и его литературного аспекта… Должен сказать, что с тех пор считаю Вергелиса своим первым учителем языка идиш. Пройдут десятилетия, и уже в Израиле я напишу мой первый очерк на идише — «Анатоль Франс и евреи», который напечатает журнал «Лэбнс фрагн» («Вопросы жизни») и перепечатает французский журнал «Идише хефтн» («Еврейские тетради»). С тех пор идишистские очерки о евреях в мировой культуре стали моим хобби, но это уже другая тема.

После встречи с АВ я подписался в «Союзпечати» на журнал …и получал его все годы вплоть до репатриации в Израиль в 1976 году (включая четыре года заключения за сионизм, — хотя это было официальное советское подписное издание).

На снимке (слева направо): поэты А. Вергелис и М. Тэйф, сотрудники еврейской редакции Всесоюзного радиокомитета и неизвестный. Около 1946 года. Редакция благодарит Леонида Флята за предоставленный снимок.

На снимке (слева направо): поэты А. Вергелис и М. Тэйф, сотрудники еврейской редакции Всесоюзного радиокомитета и неизвестный. Около 1946 года. Редакция благодарит Леонида Флята за предоставленный снимок.

Ко времени первой встречи с АВ я уже был вовлечен в неофициальное движение людей, готовых выехать в Израиль, связан с будущими репатриантами, жившими во многих городах. Были среди них и те, кто отсидел в лагерях; отмечу ряд имен: Давид Хавкин, Тина Бродецкая, Виталий Свичинский (Москва); Юрий Меклер, Гедалий Печерский (Ленинград); Анатолий Рубин (Минск), Дов Шперлинг (Рига). Но никаких других тем, кроме идишской литературы, мы с АВ не затрагивали….

Таких встреч с АВ у меня было несколько. Он встречал меня всегда радушно, радовался моим хорошим отзывам о журнале, который действительно печатал много хороших материалов, в том числе бывших жертв Сталина.

Темы его поездок за рубеж и их апологетику, я, разумеется, не затрагивал никогда.

Отмечу теперь другую — знаковую — встречу с АВ, из другой политической категории.

В декабре 1976 года, после отбытия четырех лет заключения за «крамольное» желание выехать в Израиль, я участвовал во встрече с АВ по просьбе профессора Вениамина Файна, создавшего и возглавившего в Москве международный симпозиум по еврейской культуре в СССР, материалы которого он потом предал огласке на волнах «Голоса Америки», израильской радиостанции, Би-Би-Си, «Свободной Европы». В симпозиуме изъявили желание участвовать многие люди со всего мира. По словам Файна министерство культуры СССР якобы согласовало (с подобающими органами) участие в симпозиуме ряда советских учреждений культуры, включая и журнал «Советиш геймланд». АВ согласился принять четырех участников симпозиума. В группу вошли П. Абрамович (старший группы), Л. Вольвовский, И. Бегун и я (как лучше владевший идишем).

Нас пригласили в назначенный час в кабинет Вергелиса, в котором уже находились сотрудники редакции Хаим Бейдер и Иосиф Шустер.

АВ пожал всем руки, причем мою удержал в своей дольше, чем руки моих спутников, чем, конечно, дал понять, что помнит о нашем знакомстве.

Выслушав от Абрамовича приглашение принять участие в работе симпозиуме, АВ ответил, что сам факт нашего нахождения в редакции идишистского журнала противоречит цели международного симпозиума, которую иначе как провокацией назвать нельзя, и что мы с ним стоим по разные сторонам барьера. На этом встреча закончилась. Бейдер и Шустер при этом не проронили ни слова (впоследствии оба репатриировались в Израиль).

Симпозиум, который должен был состояться 22 декабря, конечно, не состоялся. Организаторов — арестовали на 15 суток за… хулиганство!

Так прошла моя вторая встреча с АВ.

У меня уже была виза на вылет 19 декабря в Израиль, где уже 23-го декабря я участвовал в иерусалимском симпозиуме солидарности с евреями СССР. Президент израильской академии наук профессор Ойербах прочел на этом симпозиуме привезённое мною послание Файна.

Перейду теперь к следующим двум встречам с АВ, наиболее значительным, позволяющим полнее раскрыть его человеческую сущность.

В 1993 году и 1994 году я ездил в Москву по заданию «Натива», ведомства, выдающего документы на постоянное жительство в Израиле, и несколько раз навещал АВ в редакции журнала, который назывался уже «Еврейская улица» («Ди идише гас»).

Последний номер «Советиш Геймланд» вышел в 1991 году, когда Советского Союза уже не существовало. Об этом мне рассказал в 1992 году в Израиле Мордехай Цанин, бывший руководитель идишистского отделения союза писателей Израиля. Он давно был знаком с АВ по заграничным встречам, имел с ним телефонную связь, и АВ сообщил ему, что с 1992 года журнал будет называться «Ди идише гас».

Когда в августе 1993 года я зашел в редакцию (она находилась по прежнему адресу), АВ вскочил с кресла и радостно обнял меня…

Передо мною — два первых номера журнала за 1993 год, с автографом АВ на втором номере на идише: «Дем тайерн Лейзер Любарскин, мит велхн ди эрште бакантшафт от гешафн а бодн фар ундзер вайтердикер митарбет. Арн Вергелис, Москвэ, 24 август 1993». («Дорогому Лейзеру Любарскому, первое знакомство с которым создало основу для нашего последующего сотрудничества. Арн Вергелис, Москва, 24 августа» 1993»).

АВ мне вкратце обрисовал факт превращения «Советиш Геймланд» в «Ди идише гас», говорил о надеждах, о новом времени, упомянул о культурном значении«Советиш Геймланд», в трёхстах номерах которого было напечатано множество произведений самых разных еврейских авторов, писавших в различных жанрах, о том, что было выпущено отдельными книгами много приложений к журналу, в том числе и на русском языке. А теперь, добавил АВ, готовятся к печати материалы многих жертв сталинских репрессий, тексты, находившиеся под запретом.

Наша беседа продолжалась несколько часов. В заключение АВ попросил меня устроить ему встречу с ныне уже покойным Давидом Бартовом, который в то время возглавлял отделение «Натива» в Москве (полное название этого ведомства — Национальная конференция в защиту советского еврейства, на иврите — лишкат а-кешер натив).

АВ и Бартов встретились спустя несколько дней в израильском посольстве в Москве, на Ордынке. Разговор велся на идише, и АВ фактически исповедался Бартову. Он сказал, что по сведениям, полученным им от французских коллег, журнал «Советиш Геймланд» возник после того, как генеральный секретарь французской компартии Морис Торез сделал в конце 50-х годов замечание Хрущеву, что в СССР нет ни единой еврейской газеты. Тогда-то главный советский идеолог Суслов и поручил АВ создать такой орган. После мучительного раздумья АВ согласился. Он исходил из того, что редактор все равно найдется — и может оказаться человеком насквозь продажным, в то время как в бережных руках начинание может принести важные культурные плоды. Ведь положение еврейской культуры в стране было ужасающим. Еврейских школ не существовало, число читателей было ничтожным, связи с еврейским миром отсутствовали, рассчитывать можно было лишь на немногих уцелевших знатоков идиша. АВ, по его словам, надеялся честными усилиями поддержать интерес к гонимому языку, идя на минимальные уступки режиму. Ведь даже после смерти Сталина, говорил Бартову АВ, мессианская легенда о возможности построения коммунизма в отдельно взятой стране не умерла, Хрущев продолжал проповедовать её до своего низложения в 1964 году. Таким было введение АВ при встрече с Бартовым в моем присутствии. Затем АВ изложил свои планы на публикацию творческого наследия трагического времени, пожаловался на то, что его считают приспособленцем, и передал письмо Цанину, с которым был знаком по заграничным встречам. добавив, что Цанин может это опровергнуть.

Тут Бартов спросил его: „Как поживает Антисионистский комитет?“

АВ был готов к этому вопросу и ответил серьезно:

„Советские критики сионизма, включая евреев, говорили, что Антисионистский комитет советской общественности (АКСО) создан властями СССР как средство борьбы против нездорового интереса советских евреев к возвращению на свою историческую родину. Многие евреи говорили это искренне. Нужно ведь помнить, что оболванивание шло десятилетиями, людям вбивали в головы идею единого советского народа, уверяли, что еврейского вопроса в СССР не существует, твердили, что евреям даже свою автономную область выделили — езжайте, мол, в тайгу, в Биробиджан. Чем не свобода? Что же касается его членства в АКСО, — сказал АВ, — то пусть кто-нибудь назовет хоть одну редакционную статью в пользу АКСО за тридцать лет издания «Советиш Геймланд». АКСО возник при новом генсеке Андропове в угоду враждебным к Израилю арабским странам и террористическим движениям. Конечно, некоторые еврейские деятели СССР были вовлечены в АКСО против их воли, записались по принуждению, от безвыходности, но были в АКСО и убеждённые твердолобы сталинской закалки, верившие в утопию и не желавшие видеть реальности. Я был среди тех, кто вошел в АКСО от безвыходности, и не эгоистической, а ради моего дела. В журнале я делал всё мыслимое, чтобы уменьшить поток лжи. Но, разумеется, мне, — продолжал АВ, — приходилось осуждать «изменников», покидающих взрастившую и воспитавшую их «родину». Это невозможно было отвратить, это шло по прямой указке ЦК КПСС“.

Затем Вергелис прочел наизусть свое стихотворение «Ди идише гас», которое было напечатано в первом номере за 1993 год, и подарил мне этот номер. Вот это стихотворение:

В переводе это звучит примерно так:

Еврейская улица в центре мира!
Мы построили её в еврейском сердце…
Она прочна, как Стена плача,
Ей не страшны морозы и метели,
В ней наше земное счастье,
Скреплённое верой, орошённое слезами.
А прочее — так ли важно?
И страна, проклинаемая и гонимая,
Построена теми же руками.
Народ, рассеянный по всем континентам,
Вечный и неприкаянный,
Должен иметь в мире собственную улицу,
Собственный порог и дом.
Не будь гостем на еврейской улице,
Не будь для неё обузой,
Неси в себе по торной земной стезе
Частицу счастья и частицу боли.
Не взирай на эту улицу со злобой!
Доску клади к доске, камень — к камню.
Мы ткём наше будущее, гонимые и проклинаемые.
И жив рассеянный по Земле народ.

Я привел укороченный перевод, который, однако, верно передает мысль автора: его искреннюю боль за трагедию еврейского народа. Думается, нет необходимости подчёркивать открытую, исконно-библейскую и сионистскую мысль автора.

На этом встреча с Давидом Бартовом закончилась.

После возвращения в Израиль я отнес письмо Цанину и рассказал ему о встречах с АВ. Цанин подтвердил, что АВ взвалил на себя неблагодарную ношу в антисемитской стране, но нес ее с достоинством, и журнал не терял читателей в стране и за рубежом благодаря высокому литературному уровню.

«Он, — сказал Цанин, — не только поддерживал множество людeй, писавших на идише, но даже сумел подготовить и продвинуть молодую, способную поросль, на которой и сегодня держится идишистская литература в нескольких странах. Что касается недоброжелателей, пытающихся представить его этаким Шабтаем Цви, то такие люди никогда не переведутся. АВ умер в 1999 году, и журнал «Ди идише гас» перестал издаваться».

Не могу не посетовать на отсутствие идишистского печатного органа в еврейской стране, где еще имеются потенциальные читатели, работают идишистский театр «Идиш-шпиль», имеются языковые курсы и кружки.

Остаётся добавить несколько общих замечаний. АВ сотрудничал в биробиджанской печати с семнадцатилетнего возраста, с 1935 года как поэт, прозаик, публицист. В годы войны он работал диктором передач на идише для заграницы и чудом уцелел в период сталинского послевоенного гонения на евреев.

Вергелис был по преимуществу лирическим поэтом, воспевающим силу и мудрость человека. На русский его переводили такие поэты как С. Наровчатов, Ю. Мориц, Р. Казакова, Е. Евтушенко, М. Светлов, Л. Темин, Л. Беринский, А. Межиров, Ю. Левитанский и Л. Мартынов.

АВ никогда не бывал в Израиле. Во время моей командировки в Москву в 1994 году и при встрече с упомянутым выше Давидом Бартовым (которую я организовал по его просьбе), АВ высказался за готовность совершить творческую поездку в Израиль, для чего необходимо официальное приглашение. Давид Бартов посоветовал ему для этого обратиться к председателю идишского отделения писателей Израиля, Мордехаю Цанину, и он это организует. АВ подготовил такое письмо Цанину и передал его со мной, вместе с несколькими своими сборниками стихов и журналами. Возвратившись домой, я встретился с Цаниным, вручил ему письмо и материалы. Но вскоре Цанин ушел со своего поста по старости и болезни, и визиту АВ не суждено было состояться.

К заслугам АВ относится то, что после отмены большевистской идеологии он сумел собрать и опубликовать множество материалов репрессированных деятелей еврейской культуры.

Не тешу себя надеждой, что все читатели согласятся со мной, но утверждаю: АВ взвалил на себя эту неблагодарную ношу из-за приведенных выше добрых намерений и с целью сохранить до грядущих времен веру в лучшее будущее и богатую тысячелетнюю культуру на идише. И средство для этого он видел в собственном поэтическом таланте и в своем еврейском гражданском мужестве.

Данью памяти талантливому поэту и «добровольной жертве» страшного режима, могло бы стать издание его книг.

Print Friendly, PDF & Email
Share

Лазарь Любарский: Арон Вергелис: 19 комментариев

  1. Simon Starobin

    я участвовал во встрече с АВ по просьбе профессора Вениамина Файна, создавшего и возглавившего в Москве международный симпозиум по еврейской культуре в СССР, материалы которого он потом предал огласке …..

    Выслушав от Абрамовича приглашение принять участие в работе симпозиуме, АВ ответил, что сам факт нашего нахождения в редакции идишистского журнала противоречит цели международного симпозиума, которую иначе как провокацией назвать нельзя, и что мы с ним стоим по разные сторонам барьера…
    —————————————————————————————————————————————————
    Я очень хорошо отношусь к людям , которые посетили АВ (знаком с Иосифом Бегуном с 1972 года), но это была действительно провокация (не симпозиум).
    Все прекрасно знали что АВ обязан сообщить КГБ о встрече. Они заставляли его брать на себя грех.
    Тоже самое происходило с Шаевичем. Некоторые приходили с иностранцами в синагогу и те провоцировали Шаевича политическими вопросами. Мне пришлось два раза приводить американцев (один лоер из Чикаго, второй бизнесмен из Техаса). Оба раза я предупреждал никаких разговоров о политике.
    И Шаевич и АВ брали на себя обузу всеобщего осуждения ради существования синагоги и еврейской газеты.

  2. Сергей

    В официальных биографиях Вергелиса указывается, что в детстве он приехал в Биробиджан, а потом уехал в Москву на учебу. Вопрос: возвращался ли в Биробиджан после этого? Бывал ли? Если да, то когда? Нигде не нашел ответа на этот вопрос, нет упоминаний о его визитах в Биробиджан. Может, кто-то что-то знает об этом? Вместе с тем, «рукописи не горят» — нашлось одно упоминание о том, что в 1949 году Вергелис приехал в Биробиджан якобы для работы над книгой. Была встреча с Брохиным. Ему выделили даже квартиру. Даже официальный вечер встречи был! Почему никто и нигде не упоминает этот факт (его приезд в Биробиджан)? Не потому ли, что вслед за этим в Биробиджане последовали аресты…?

    1. Л. Флят Израиль

      Был ли А. Вергелис в Биробиджане в 1949 году? Ни слышать, ни читать не приходилось. Но нет сомнений, что для ареста писателя Б. Миллера со товарищи присутствия там Вергелиса не требовалось. И излишняя демонизация этого писателя ни к чему.

  3. EUGENE KAPLAN

    Вергелис обслуживал режим, это был Познер своего времени,послушно подписывающий все советские антиизраильские прокломации.

  4. некто в ослепительно белых бруках

    и снова просто к сведению заинтересованных. вчера случайно нашел запись 1997 года «квартирника» Владимира Терлецкого (он умер в 1998)

    https://www.youtube.com/watch?v=TqLCMrqreGc&t=1949s

    думаю, что запись сделана у него дома. с гарантией, на этой пленке он поет «какие-то» свои песни на стихи Вергелиса. досмотреть мне не дали, поэтому я не знаю, почему он конферировал на английском. и кто был в «зале» я тоже не знаю.

  5. Борис Дынин

    Сэму:
    Жизнь сложна (тривиально).
    Но я сравниваю (в данном случае и только по отношению к жизни Вергелеса) жизнь автора воспоминаний о нем и Вашу жизнь (по авторским страницам и личным постингам), личное знакомство автора с поэтом и Ваши общие соображения. Между прочем, характерно, как Лазарь Л. на своей авторской странице не упомянул четыре года заключения за сионизм. Ему и слово.

    1. Сэм

      Борис, вместо того, чтобы изучать с лупой в руках мою авторскую страницу, почитайте мои статьи об истории нашего с Вами народа.
      И почитайте письмо, ссылку на которое привёл Л. Флят Израиль
      10.02.2020 в 15:17.
      Похоже, вполне можно вспомнить Шварца про «первого ученика».
      Уверен, что его «Дракона» вы читали.

      1. Борис Дынин

        Сэм
        10.02.2020 в 16:14
        Борис, вместо того, чтобы изучать с лупой в руках мою авторскую страницу, почитайте мои статьи об истории нашего с Вами народа.
        ==============================
        Лупы мне не нужно было.
        Историй народа написано много, но жизнь человека уникальна.
        На этом откланиваюсь.

    1. Л.Беренсон

      Отвратительное, мерзкое письмо, доносительство на коллег-идишистов (если оно с подлинным верно), что ложится тяжким пятном на личность А. Вергелиса последних годов сталинского лихолетья. Но это не отменяет его творческих заслуг на благо идишизма. Ицик Фефер, бывший многолетним агентом НКВД и долгие годы предававший своих товарищей, равно с ними назван на мемориальной стеле, установленной в Иерусалиме в память о расстрелянных членах Еврейского антифашистского комитета. Не в оправдание преступной подлости, а в признании достойного благодарности творческого вклада.
      На этом стоит подводить черту.

  6. Л. Флят Израиль

    1. В этих записках исторического характера хотел бы сделать пару уточнений:
    а) Хаим Бейдер не совершал алии, насколько мне известно, он эмигрировал, работал редактором и умер в США.
    б) Арон Вергелис, участник войны, в конце 1941 г. был ранен, считался погибшим, после госпиталя служил в тыловых частях политработником. Ранение в конце войны отметили боевой медалью. К 40-летию Победы он отмечен юбилейным орденом ОВ 2 ст. После войны назначен редактором еврейской редакции Всес. комитета радиовещания. Диктором он, вряд ли был.
    2. Как относиться к функционеру А. Вергелису? Думаю, что надо брать пример с писателя Мишэ Лева. М.А. Лев знал Вергелиса и студентом МГПИ, и будучи ответственным секретарем редакции \»СГ\». С редактором М. Лев не сработался и, уволившись, более в журнале не печатался. В то же время он не сказал о А.В. ни одного слова. Ни хорошего, ни плохого. Не упомянут АВ и в книге М. Лева, изданной в Израиле. А ведь одна из глав этой книги посвящена редакторам, с которыми М.А. Леву приходилось работать.

  7. Борис Дынин

    Сэм
    09.02.2020 в 12:55
    Противно читать это апологетику этого, не подберу подходящего слова, … марионетки.
    =================.
    О, святые братья и сестры! Твердокаменные и непрощающие! Для кого «не был, не числился, не участвовал, живя в щелях советской жизни с ее шизофренической сложностью, выше «всяких разных» Сахаровых, Григоренко и др., кто «был, числился, участвовал». Сегодня можно постараться различать характер «был, числился, участвовал» и его результаты у разных людей. Но вдали времени и пространства так приятно думать о себе как о высоко принципиальном человеке, бесстрашным и готовым на все жертвы (вот только ни на площадь, ни на улицу с плакатом «Долой советскую власть» не выходили).
    При этом комментатор не увидел, что воспоминания о Вергелисе отличаются не апологетикой, а пониманием той жизни и признанием того положительного, что сделал для евреев Вергелис, несмотря на то, что «был, числился, участвовал». Но нам нужны люди, из которых делать гвозди, крепче которых нет на земле.
    Конечно, не все достойно «понимания» как дороги к «прощению» (уж если мы имеем право быть судьями), но и человеком, а не наковальней, надо быть.

    1. Сэм

      Сэм
      09.02.2020 в 12:55
      Противно читать это апологетику этого, не подберу подходящего слова, … марионетки.
      =================.
      О, святые братья и сестры! Твердокаменные и непрощающие!
      Борис Дынин — 2020-02-09 19:31:35(751)
      ///////////////////////
      Уважаемый Борис!
      Снимаю шляпу (и очки) в восхищении Вашей храбростью.
      Это же надо так смело нарушить главное Правило сайта – личности не обсуждаются!
      Пожалуй такую же глубокую характеристику моей скромной персоны дал только когда-то Деген ז»ל.
      Или Вы «йови»?
      Признаю, что вчера я неправильно назвал героя этой статьи – не марионетка. Он был бойцом идеологического фронта, фиговым листком системы, предназначенный для внешнего пользования.
      Что он «сделал положительного для евреев», кроме нескольких, тусовавшихся вокруг того журнала?
      Ничего не сделал.
      Вы совершенно правы – я «не выходил на площадь», но у меня неплохая память и я хорошо помню ту пресс-конференцию «антисионистского комитета», того генерала Драгунского, обучавшего палестинских террористов, артистку Быстрицкую, полную гнева в адрес сионистских агрессоров, и, из песни слова не выкинешь, самого Аркадия Исааковича, правда больше молчавшего. И участие в этом мероприятии для меня, такого не толерантного, факт достаточный, чтобы, рассказывая о человеке, о человеке – как еврее, начать именно с него, потом повторить ещё раз десять, а уже потом рассказывать о том, сколько хорошего он сделал для евреев.

      1. Л.Беренсон

        ПОМЯНЕМ ДОБРЫМ СЛОВОМ

        Сэм
        — 2020-02-10 11:07:29(798)

        Сэм
        09.02.2020 в 12:55
        Противно читать это апологетику этого, не подберу подходящего слова, … марионетки.
        =================.
        Признаю, что вчера я неправильно назвал героя этой статьи – не марионетка. Он был бойцом идеологического фронта, фиговым листком системы, предназначенный для внешнего пользования.
        Что он «сделал положительного для евреев», кроме нескольких, тусовавшихся вокруг того журнала?
        Ничего не сделал.
        *****************************
        Я решил вернуться к имени и идишистскому наследию Арона Вергелиса по следам хлёсткого безответственного и невежественного утверждения «ничего не сделал».
        «…На посту редактора «Советиш геймланд» Вергелис проявлял определенный либерализм, публикуя в журнале материалы по еврейской истории и культуре, воскрешая имена и творчество репрессированных еврейских писателей.
        Не «дядя с улицы» и не ЦК КПСС, а именно «Рыжий» привлек к сотрудничеству с журналом молодых еврейских литераторов Бориса Сандлера, Льва Беринского, Велвла Чернина, Геннадия Эстрайха и других, добился создания группы идиш при Литературном институте им. Горького, организовал выпуск первых книг молодых прозаиков и поэтов. В те годы частыми гостями редакции на Кирова, 17, и на страницах журнала были уже названные выше прозаики и поэты, а также Александр Белоусов, Зиси Вейцман, Мойше Лемстер, Александр Бродский, Мойше Пэнс – список можно продолжать…
        После закрытия «Советиш геймланд», издававшегося на государственные средства, Вергелис стал издателем и редактором журнала «Ди идише гас» («Еврейская улица», 1992–98). За несколько месяцев до кончины (Арон Алтерович Вергелис умер в 1999 году) у него все-таки отняли и этот журнал: какая-то крупная коммерческая фирма позарилась на помещение в центре Москвы и захватила его.
        Так была перевернута последняя страница в последней книге советской (российской) еврейской литературы. Поэтому сегодня, в день рождения этого талантливого редактора и прекрасного еврейского поэта помянем добрым словом именно Вергелиса, сделавшего очень многое в своей жизни, писавшего прекрасные стихи и издававшего до конца дней журнал на еврейском языке в стране, где все еврейское предавалось замалчиванию. Он создавал какие-то прокремлевские структуры, проклинал сионизм и Израиль, где так и не отважился побывать, совершал поступки дурные и хорошие. Б-г ему судья. Для меня и, уверен, для многих он останется одним из символов нашего трагического и славного еврейского бытия на «доисторической» родине.
        Теряя друзей, «Рыжий» платил высокую цену за послушание, но сегодня ясно одно: в неимоверно трудных условиях, изворачиваясь и угождая власти, он делал великое дело – сохранял нашу культуру и наш язык, давал нам возможность изучать наше национальное наследие и гордиться им»
        *****
        Это фрагменты из большой статьи заслуженного идишиста-сиониста Леонида Школьника «Всё, что случилось — всё непоправимо», посвящённой памяти Арона Вергелиса.

  8. B.Tenenbaum

    Совершенно согласен с Л.Беренсонoм: «спасибо автору за доброжелательную и объективную статью».

  9. admin

    Леонид Флит любезно предоставил редкую фотографию, которая вставлена в статью. На снимке (слева направо): поэты А. Вергелис и М. Тэйф, сотрудники еврейской редакции Всесоюзного радиокомитета и неизвестный. Около 1946 года. Редакция благодарит Леонида Флята за предоставленный снимок.

  10. Л.Беренсон

    Большое спасибо автору за доброжелательную и объективную статью о заслуженном идишисте Вергелисе. Обвинители и хулители его имени сознательно или по недомыслию игнорируют деспотический режим, в котором он служил своему еврейскому языку и способствовал его сохранению. Редактируемые им журналы на идише сохранили единственное поле, где произрастали публикации на еврейском языке, где находили место своему слову многие еврейские (по духу и языку) писатели и поэты. Он с честью мог заявить, что не пропустил на страницы журналов ни одного слова в поддержку оголтелой политики Антисионистского комитета.
    Как в каждой редакции, были и там амбициозные свары на творческой и личной почве, но на выходе были произведения на мамэ-лушн. Он был сложным, неуживчивым человеком, но литературе на языке идиш служил верно 60 с лишним лет, до самой смерти. За это Вергелису национальная благодарность.
    «Благодаря ему что-то стало возможным. Например, в 1962-м он помог созданию в Москве еврейского драматического ансамбля, предшественника театра «Шалом». С его помощью в 1984-м вышел большой русско-еврейский словарь. «Группу еврейского языка» при Литературном институте им. Горького — тоже он «пробил». Многие попытки закончились ничем, однако это уже не его вина. Хотим мы того или нет, но в «сухом остатке» Вергелис занимает заметное место в истории советского еврейства второй половины XX века. А «заметность» того времени и того места означала как хорошее, так и разное» (Г. Эстрайх, Одиночество еврейского редактора. К 100-летию со дня рождения Арона Вергелиса)

  11. Сэм

    Противно читать это апологетику этого, не подберу подходящего слова, … марионетки.

  12. Мих. Оршанский

    «АВ взвалил на себя неблагодарную ношу в антисемитской стране, но нес ее с достоинством, и журнал не терял читателей в стране и за рубежом благодаря высокому литературному уровню»….К заслугам АВ относится то, что … он сумел собрать и опубликовать множество материалов репрессированных деятелей еврейской культуры» — абсолютно точно!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.