ЗАМЕТКИ ПО ЕВРЕЙСКОЙ ИСТОРИИ

Хорошая психотерапия освобождает душевные силы, любовь и творчество в человеке посредством того, что развивает у него чувство истины, справедливости и ответственности по отношению к тому, что в нем происходит. Политика имеет большое влияние на готовность и способность людей, как индивидов и как общество, искать доброе, верное и красивое, переносить боль и страх, связанные с таким поиском и выдерживать последствия признания истины.

Эран Рольник

[Дебют] БЕЗ ДЕМОКРАТИИ НЕТ ДУШЕВНОГО ЗДОРОВЬЯ

Перевод с иврита Валерии Самаровой

Специалисты в области душевного здоровья в Израиле известны своим разборчивым отношением к социальным и политическим стрессогенным факторам. Израильским психотерапевтам легче громко высказываться о том, что израильским детям приходится находиться в защищенных комнатах, нежели выразить этическую и профессиональную позицию по поводу непостижимой жестокости еврейского государства по отношению к палестинским детям и детям иммигрантов, или по поводу долгосрочного влияния оккупации на психику палестинцев и евреев вместе взятых.

На этот раз психотерапевты распознали опасность вовремя и не готовы отводить взгляд от посягательства на душу израильской демократии. Под лозунгом «Нет душевного здоровья без демократии» тысячи присоединились к борьбе против переворота режима, происходящего в Израиле. Звучат и критикующие голоса относительно этого протеста, и есть уже и те, кто требуют возвращения всего на круги своя во имя «терапевтической нейтральности», которая якобы должна защитить пациентов от обнаружения личных политических взглядов психотерапевтов.

Справедливость, свобода, человеческое достоинство, разделение властей, свобода выражать свои политические взгляды в СМИ, защита прав меньшинств являются основополагающими ценностями существенной демократии (в отличии от формальной). Связь между этими понятиями и «душевным здоровьем» (которое само по себе является понятием ускользающим и спорным) — неочевидна. Важные судебные решения в таких вопросах как сексуальная эксплуатация пациентов психотерапевтами, границы психотерапевтической конфиденциальности или даже решения Высшего Суда (БАГАЦа), регулирующие государственные постановления при нарушении прав пациентов психиатрических клиник, не обязательно отражают значительную зависимость душевного здоровья от действующей либеральной демократии. Научные исследования хоть и указывают на прямую связь между психиатрическими заболеваниями и нарушениями прав человека, но даже они не дают достаточного ответа на вопрос: может ли психотерапия, достойная своего названия, существовать в любом месте и в любой эпохе? На самом ли деле психотерапевты могут свободно работать пока только не жгут рукописи Фрейда на городской площади или не госпитализируют по принуждению противников власти в закрытых психлечебницах?

В нацистской Германии закон, определяющий «государственную измену», был расширен еще до того, как преследование евреев стало официальной политикой. Новый закон постановлял, что чтение коммунистического журнала тоже является государственной изменой. Это заставило психотерапевтов перестать вести документацию встреч с пациентами. Психоаналитик Эдит Якобсон была задержана гестапо, после того как при обыске в ее клинике было обнаружено приглашение на лекцию в психоаналитическом обществе в Берлине подписанное «с наилучшими пожеланиями», а не «с наилучшими гитлеровскими пожеланиями», как было предписано законом. Другими словами, разлагающее влияние тоталитарного государства на медицинскую практику и этику начинается на более ранних этапах, чем могло показаться, и проявляется в неожиданных аспектах.

Поэтому невозможно сузить борьбу психотерапевтов в защиту демократии до формальных вопросов терапевтической практики и этики, таких, как например, защита прав пациентов на выражение их взглядов или их прав на конфиденциальность. Важнее разместить эту борьбу в более широком контексте взаимодействия между политическими и социальными структурами, такими как — независимые судебные инстанции, свободная журналистика, функциональные институты власти, профсоюзы и разнообразные общественные организации — с внутренним миром и душевным здоровьем граждан. Достойная психотерапия требует большего, нежели двое людей, готовых сказать друг другу все, что приходит на ум. Около 120 лет назад Фрейд объяснил всем, кто только готов был слушать, почему отрицание всем обществом и его коллегами-медиками основного места, которое занимает сексуальность в жизни человека, пагубно влияет на наше душевное здоровье, а также на права женщин и детей на благополучную жизнь. Сегодня наш долг напомнить всем, кто только готов слушать, что никто не защищен от безумия и влечения к смерти безумной страны, в которую превратился Израиль. И те, у кого сегодня есть полные гражданские права, квартира и защищенное положение на работе, и та, кто обладает крепким душевным здоровьем, и та, кто соблюдает запрет на прикосновение и зажигает шаббатние свечи — все те, для кого Израиль является частью их внутреннего мира — все могут ожидать, что почувствуют себя гораздо менее нормальными в Израиле правительства Нетаньяху-Бен Гвир, нежели чувствовали себя ранее. Целые библиотеки свидетельствуют о том, что даже эмиграция из родной страны не облегчает расставание.

Еще немного истории. Уже на рубеже 19-го века еврейские психиатры указывали на связь между плачевными условиями жизни и шатким гражданским статусом их еврейских пациентов с физическими и душевными заболеваниями, от которых те страдали. Были те, кто связывали психологические особенности еврейства восточной Европы с тяжелыми условиями их жизни, и были другие, которые объясняли высокий процент депрессий и самоубийств среди западного еврейства их попытками ассимиляции в христианское общество, которое вынуждало их отказаться от своей еврейской идентичности. Эти два подхода объединял расширенный социальный, политический и культурный взгляд, который искал объяснения «духовным заболеваниям иудеев» вне расистского идейного массива о наследственности и биологизме, распространенного в душевной медицине конца 19-го века.

При содействии психиатров, сионизм реализовал свое самовосприятие как национальное движение с духовно-терапевтическим предназначением. У этой «терапевтической» идеи сионистской революции были интеллектуальные соратники как с правой, так и с левой политической стороны, в их числе даже некоторые последователи Фрейда, хотя он сам был склонен видеть в сионизме скорее своего рода иллюзию, нежели реальное решение для проблемы еврейского народа.

Смертоносные тоталитарные режимы, сформировавшие 20 век и судьбу еврейского народа, были основным побуждением для исследования связей между страхами и желаниями индивида и помешательством группы и современного государства, при содействии лидерства, не знающего границ и поддержке хищнического капитализма. Одна из точек соприкосновения между личным душевным пространством и пространством политическим и публичным — это отношение к истине, амбивалентности и знанию. В отличии от формальной демократии, в либеральной демократии воплощены универсальные ценности, которые можно определить как «терапевтические».

Хорошая психотерапия освобождает душевные силы, любовь и творчество в человеке посредством того, что развивает у него чувство истины, справедливости и ответственности по отношению к тому, что в нем происходит. Политика имеет большое влияние на готовность и способность людей, как индивидов и как общество, искать доброе, верное и красивое, переносить боль и страх, связанные с таким поиском и выдерживать последствия признания истины. Значимая психотерапия направлена на самопознание, а не утоление тревоги. Она находится в одной плоскости с проектом демократии, в том смысле, что способность мыслить и чувствовать, единение между мыслью и чувством, между рассудком и страстью — это весьма хрупкие ментальные и культурные достижения, к которым человечество пришло с великим трудом.

Мы не можем оставаться равнодушными к политической сфере, потому что для того, чтобы расти и развиваться как людям, нам необходимы не только хорошие родители, система образования и здравоохранения, но и благоприятная политическая среда, которая не будет подрывать наши старания стать субъектами, стремящимися к истине и к жизни в согласии с ней, даже тогда, когда она не служит нашим страстям и сиюминутным интересам. Та же политика может позволить либо закрыть перед нами возможность принятия единовременного сосуществования различных истин и перспектив в обществе, без того, чтобы потребовалась физическая агрессия или массовый психоз. Либеральная демократия продвигает готовность отдельных индивидов и групп сочетать в их внутреннем и межличностном мире более одной перспективы. Психотерапевты, работающие в психодинамическом подходе и интересующиеся сновидениями, уже сейчас могут наблюдать как внутренний мир их пациентов воспринимает нынешнюю атаку правительства на судебный институт как извращенную атаку на индивидуальное душевное пространство.

Люди не рождаются демократами. Наш внутренний мир — это  арена схватки между потребностями, желаниями, разочарованиями, страхами и противоречивыми порывами. Наряду со стремлениями к самостоятельности и независимости у людей есть склонность продавать душу, объединяться и сливаться со всем, что может успокоить их страхи и тревоги. Вместе с любознательностью и стремлением познать мир, при состояниях страдания, тревоги и неопределенности, в нас существует страх к новому и чуждому, и готовность ненавидеть и отрицать целые массивы внутренней и внешней реальности. Деспотичное и самодурное руководство умеет усиливать естественную человеческую склонность видеть мир в черно-белом свете. Политический климат подозрительности и враждебности, на создании которого специализируются лидеры-популисты, подпитывает страх не только перед иным и отличающимся, но и перед встречей с собственной душевной реальностью. Результатом становится притупленность чувств, узость кругозора и равнодушие, хорошо знакомые тем, кто когда-либо жил при диктатуре.

Популистская журналистика и лидеры используют правду для лжи. Они обрушат на общество полу­правды, вырванные из контекста, и «альтернативные факты» под видом «плюрализма», с целью создать хаос и путаницу относительно каждого «жизненного факта» и относительно самой возможности знать что-то о мироздании. В таком духовном и коммуникационном климате, где, как будто, нельзя знать ничего ни о чем и все подвержено субъективному суждению, снижается интерес к исследованию, мышлению и обмену мнениями. Львиная доля душевных ресурсов направляется на легкие наслаждения и избавление от напряжения и тревоги. При недемократических режимах всегда отдается предпочтение нервному возбуждению и сентиментальности нежели чувству; опрометчивым и жестоким действиям нежели обдумыванию. В недемократическом обществе нет места стыду, раскаянию или угрызениям совести.

Значимая психотерапия помогает человеку познать бессознательные желания, тревоги и фантазии, те самые что подпитывают антидемократические стремления нашей души. Бороться за демократию и против деспотизма с точки зрения душевного здоровья означает противостоять соблазну к самообману, идеализации, единомыслию, беспечности и «умиротворенности», которые предлагаются нам недемократическими институтами власти, а также определенными веяниями в науке, культуре и религии. В руках фашистского режима даже произведение искусства теряет свою символическую и беспокоящую ценность и становится пустым привораживающим звуком.

По всем этим причинам можно понять, почему демократия — это тягостный и бесконечный проект, противоречащий любой претензии найти «конечное решение» сложным политическим и общественным проблемам. Существующее при недемократических режимах принуждение участвовать в коллективном параноидальном опыте и усвоить подход, основанный на проекциях и отрицаниях, затрудняет и для здравомыслящих и душевно уравновешенных людей способность видеть различие между внутренней и внешней действительностью. Недоверие к СМИ и открытым источникам информации превращает простые действия по изучению и сбору данных в акт, ощущаемый как подрывной. Место милосердия, заботы, принятия ограниченности возможностей и взаимозависимости между людьми занимают злоба, всемогущество, презрение и завистливость. Они становятся «культурным кодом», посредством которого власть предлагает гражданам альтернативный общественный договор, затмевающий «сухую букву закона». Государство и его коррумпированные органы указывают обществу, что настоящая жизнь находится вне рамок закона. Оно позволяет ненавидеть, жаждать, захватывать и загребать все, что только попадет под руку, для того чтобы отогнать страх перед зависимостью и нуждой, ограниченностью, невежеством, неопределенностью и одиночеством.

Нельзя позволить перевороту режима остановить ту политическую энергию, которая струится в израильском психотерапевтическом сообществе в последние недели. История учит нас — без демократии нет душевного здоровья. Она же и показывает нам, что занимающиеся душевной сферой выполняют важную роль в восстановлении и лечении общества, после того как ему удается освободиться от хватки влечения к смерти, характерной для фашизма, и когда оно добивается возвращения и воскрешения демократических стремлений.

Статья вышла в газете «Ха-арец» 16.02.2023.