Виктор относился к тем людям, про которых говорят, что он «сделал себя сам» (self-made man): родился в деревне под Ленинградом в крестьянской семье, отец рано умер, Виктор был первым в семье, кто поступил в университет, защитил диссертацию, обосновался с большой семьей в Северной столице, стал известным ученым-филологом и любимым студентами разных стран преподавателем. Он преподавал не только в России, но и в Испании, Словакии, Чехии, Германии…
МОЙ ДРУГ ВИКТОР ЗАХАРОВ
Говорят, что светлые души уходят в светлые праздники. Мой друг Виктор Захаров был православным христианином. Он умер 7 января 2024 года в православное Рождество. Не могу еще в его уход поверить.
Мы познакомились почти полвека назад – в 1975 году. Я тогда не по своей воле перешел на работу из МГУ в Государственный институт научно-технической информации (ГОСИНТИ), который считался головным среди Центров НТИ России – тогда Российская Федерация была одной из республик СССР, поэтому ГОСИНТИ был рангом пониже союзного ВИНИТИ. Витя работал в одном из российских центров НТИ – Ленинградском. В одной из его командировок в Москву мы и познакомились. Чтобы почувствовать «своего» человека, достаточно обменяться несколькими словами-паролями. Мы и обменялись: Мандельштам – Пастернак, Цветаева – Окуджава… Удивительно быстро нам стало казаться, что мы были давно знакомы – настолько близки оказались наши взгляды, наши интересы, наши привязанности… Мы говорили на одном языке, и переводчик нам не требовался.
Виктор Захаров
Виктор относился к тем людям, про которых говорят, что он «сделал себя сам» (self-made man): родился в деревне под Ленинградом в крестьянской семье, отец рано умер, Виктор был первым в семье, кто поступил в университет, защитил диссертацию, обосновался с большой семьей в Северной столице, стал известным ученым-филологом и любимым студентами разных стран преподавателем. Он преподавал не только в России, но и в Испании, Словакии, Чехии, Германии…
Мы с Виктором жили в разных городах – он в Питере, я в Москве, но работа в одной системе позволяла часто встречаться: то он приезжал на семинар или с отчетом в Москву, то я приезжал в Питер для приема разработанных в отделе Виктора программ, то вместе мы собирались на ежегодных научных конференциях и школах, проводимых Комитетом по науке и технике.
Выбор поисковых систем тогда был невелик – не то что интернета, еще персональных компьютеров не было и в помине. Поэтому используемая в ЛенЦНТИ под Витиным руководством система с вызывающим названием РАСПРИ показалась мне вполне пригодной для внедрения в ГОСИНТИ и других российских центрах. А когда я перешел в отраслевой Центр НТИ «Информсвязь», то стал внедрять ее в республиканских министерствах связи. Так что деловая связь с Витей у меня не прерывалась до самого моего отъезда в Германию в 1995 году. Но главной для меня была связь духовная и душевная.
Витя был поразительно начитанный человек, я знаю немного людей, которые бы как он разбирались в современной и классической литературе. Всё это, конечно, не свалилось с неба, а стало результатом постоянной работы над собой. Вот как сам Витя рассказал о своей методе чтения:
«Долгие годы, начиная со школы, я вел записи, которые можно назвать «читательским дневником». Записывал, как правило, в школьных тетрадях в клеточку по 24 листа. Тетради нумеровал. И таких «номеров» накопилось-сохранилось где-то с полсотни. Иногда в этот ряд встраивались разные записные книжки нестандартных форматов. Стиль записей свободный и меняющийся. Как полагается, так наз. выходные данные. Иногда собственные мысли. Но, в основном, цитаты (с номером страницы). Как правило, много, иногда и большие. Такое вот желание оставить с собой и поделиться с друзьями понравившимися местами… Ведь сканеров и Интернета тогда не было!»
Некоторые из его дневниковых записей я уговорил его опубликовать в журнале «Семь искусств»: https://7iskusstv.com/2010/Nomer7/Zaharov1.php
Виктор Захаров
Так же глубоко Виктор разбирался в современном кино. Для меня его оценка фильма была решающей: если похвалил, надо смотреть.
Со студенческих времен Витя полюбил Чехию. По-моему, он жил в общежитии Ленинградского университета с ребятами-чехами, тогда же выучил чешский язык и сохранил на всю жизнь верных чешских друзей. Он не упускал ни малейшей возможности посетить любимую страну, глотнуть воздух свободы, который над Чехословакией не смогли испортить даже танки Варшавского пакта, вторгшиеся в Прагу в 1968 году. Виктор был членом чешского культурного «Общества братьев Чапеков» в Санкт-Петербурге, где не раз выступал с докладами, в «Семи искусствах» опубликованы его очерки-эссе о Чехии: «Пиво и «господы» в чешской жизни, истории и литературе» (https://7iskusstv.com/2014/Nomer4/Zaharov1.php), «Как Прага не стала русским Оксфордом. Возникновение, развитие и крах русского образования в Чехословакии» (https://7iskusstv.com/2014/Nomer5/Zaharov1.php), «Футбол по-чешски» (https://7iskusstv.com/2014/Nomer7/Zaharov1.php), «Русская Прага» (https://7iskusstv.com/2015/Nomer2/Zaharov1.php).
Виктор был верным другом, и друзья у него были под стать ему. В трудную минуту и сам Витя, и его товарищи всегда были готовы прийти на помощь. Помню забавный случай, происшедший со мной во время первого внедрения поисковой системы Распри в Вычислительном центре Министерства связи Узбекистана. Дело было в конце 70-х годов. Наша небольшая «группа внедрения» приехала в Ташкент летом, когда температура на улице не опускалась ниже сорока градусов в тени. Руководство ВЦ в Ташкенте не хотело брать на себя лишнюю задачу и не только не помогало нам перенести наши программы с привезенных нами магнитных лент на диски их ЭВМ, но делало всё, чтобы наши ленты на их устройствах вообще не читались. Местным инженерам технически это сделать было просто, а мы оказались бессильны. День проходил за днем, а работа не двигалась. К тому же днем мы умирали от непривычной жары, ночью не спали, так как машинное время нам давали ночное, и положение выглядело безнадежным. В один из последних дней командировки я позвонил из Ташкента Вите в Ленинград в надежде на какое-то чудо. И чудо произошло! В Ташкенте у Вити оказался товарищ, работавший в Вычислительном центре какого-то местного завода. Витя связал нас, и мы в тот же день со своими магнитными лентами приехали в ВЦ Витиного товарища, где наши ленты благополучно прочитали и скопировали на магнитный диск, представлявший в то время огромную «кастрюлю» полметра в диаметре. Эти диски не предназначались для выноса из зала ЭВМ, но нам, по дружбе, в нарушение всех инструкций выдали этот диск с нашими программами, и мы на такси бережно довезли эту «кастрюлю» до ВЦ Минсвязи. А там уже «внедрить» наши программы оказалось «делом техники». Так с помощью Вити успешно завершилось наше первое внедрение информационно-поисковой системы в Министерство связи союзной республики. После такого напряженного начала внедрение системы в других республиках прошло гладко.
Трудные 90-е годы оказались для Виктора Захарова очень результативными. Конечно, чтобы прокормить семью ему пришлось трудиться сразу на трех рабочих местах. Напряжение было нечеловеческое. Из ЦНТИ надо было успеть на лекцию в университет, а оттуда в Библиотеку Академии наук. Но зато открылись границы. Витя смог побывать и выступить на многих зарубежных конференциях, его приглашали прочитать курсы лекций в разные страны, от Испании до Китая. Разве можно было прежде о таком мечтать? Научные результаты тоже были заметными, сотрудничества с ним добивались многие университеты мира. Помню его приезд в Ганновер и рассказы о переговорах с Ганноверским университетом о сотрудничестве. Планы у Вити всегда были грандиозными. Теперь уже всё в прошлом.
Мы часто переписывались, обменивались новостями, вспоминали наши встречи и совместные путешествия. Витя любил Германию, ее историю и культуру. Совсем недавно, в прошлом декабре, прислал мне в переводе Маршака стихотворение Роберта Браунинга «Флейтист из Гаммельна», приписав такие слова: «Помнишь, мы вместе были. И ты рассказывал. До сих помню и рассказ, и следы». Здесь имеются в виду «крысиный след», обозначающий путь по достопримечательностям Гаммельна.
Не могу не сказать несколько слов о семье Вити. В лице жены Люси он нашел удивительно теплого, верного, надежного спутника жизни, который всегда рядом — и в горе, и в радости. Горя довелось хлебнуть немало, но и радости было много — от замечательных детей — Павла и Маши, до потрясающих внуков и внучек. Дом Вити и Люси был всегда полон детьми, которые росли в атмосфере любви и взаимопомощи.
Каждый раз, когда прочитаю, увижу или услышу что-то важное и интересное, рука по привычке тянется набрать знакомый адрес – мы с Витей всегда обменивались впечатлениями от новостей. Последние сорок лет не было у меня друга ближе Вити, не было человека, кому мог бы доверить самые сокровенные мысли и планы. Не было и уже не будет.
Мы с Витей всегда поздравляли друг друга со всеми праздниками, я его с христианскими, он меня с еврейскими и немецкими государственными. Последнее его письмо пришло 25 декабря со словами: «С Рождеством!». Это было европейское, католическое и протестантское Рождество, отмечаемое в Германии как государственный праздник. А на православное Рождество его не стало.
Светлая память! Витя, тебя мне будет не хватать всю оставшуюся жизнь. И какое счастье, что мы почти полвека назад встретились. Без тебя моя жизнь была бы беднее.
