ЗАМЕТКИ ПО ЕВРЕЙСКОЙ ИСТОРИИ

Почему же Н.М. Осипович прекратил издание «Колосьев»? Гадать о причинах дело неблагодарное, но кое-какие предположения выдвинуть можно. В 1918 году власть в Одессе менялась четыре раза: в конце января Временное правительство сменили Советы, их, в свою очередь, австро-венгерские оккупанты, при которых фактическая власть в Одессе принадлежала Центральной Раде и Гетманату, а затем Директории, в середине декабря началась французская интервенция.

Инна Рикун-Штейн

ЖУРНАЛ ДЛЯ ЕВРЕЙСКИХ ДЕТЕЙ «КОЛОСЬЯ» (1913-1918):
материалы к истории

В фондах Одесской национальной библиотеки хранится значительное число одесских дореволюционных периодических изданий, но тех, что позиционировали себя как еврейские, среди них немного. Некоторые, числящиеся в генеральном каталоге, отсутствуют на полках, причем это, в основном, те, у которых в названии есть слова «еврейский», «еврейская», «еврейское». Можно предположить, что эти газеты и журналы были уничтожены, возможно, в 30-х, а может быть и в начале 50-х годов прошлого века. Ликвидация еврейской периодики Одессы, к счастью, была выполнена не слишком тщательно, поэтому исследователей ее истории ждут интересные находки. Так, в фондах библиотеки хранится полный комплект художественно-литературного журнала для еврейских детей на русском языке «Колосья» за 1913-1918 годы. Ни в одной другой библиотеке Одессы этого журнала нет, интернет позволил установить, что неполный комплект его хранится в Российской национальной библиотеке (Санкт-Петербург).

Краткая характеристика «Колосьев» дается в газетной публикации, принадлежащей перу неутомимого исследователя истории печатного и издательского дела в Одессе М.Р. Бельского (увы, ныне покойного)¹. Упоминания о журнале содержатся в статьях, посвященных людям, которые были так или иначе с ним связаны, а также в статье «Периодическая печать» в Краткой еврейской энциклопедии².

Сведения о целях и задачах журнала приведены в объявлении о подписке, помещенном в первом его номере:

«Журнал ‘Колосья’ ставит своей задачей ознакомление еврейских детей с жизнью родного народа и его историей, с жизнью великой семьи человечества, с жизнью окружающего нас мира». Далее следует более подробное описание познавательных задач журнала: «Семья и дом, в котором протекает детство; люди, знакомые и близкие по вере и крови; народы, с которыми постоянно приходится встречаться еврею; Россия, Палестина, Америка и другие страны, где живут наши братья и, наконец, весь Божий мир с звездными небесами и скрытыми от взора неиссякаемыми источниками жизни — вот о чем будет рассказывать читателям журнал».

Четко обозначены и воспитательные цели:

«Укрепить в сердце мягком и нежном — детском сердце — любовь к еврейству, к нашей священной старине, вдохнуть веру в творческие силы родного народа; пробудить благородное воодушевление в потомках пророков, учивших преданности светлым заветам иудаизма и любви к человечеству; вызвать в подрастающем поколении способность проникаться гуманной проповедью мировых мудрецов и поэтов; пробудить в нем чистый восторг при созерцании Божьего мира».

Журнал выходил ежемесячно, книгами формата 17×24 см, до 100 страниц в каждой.

Программа журнала была следующей:

• Беллетристика: повести, рассказы, стихотворения.
• Исторические очерки, прошлое и настоящее еврейского народа, биографии еврейских ученых, исторических деятелей, писателей и художников.
• Научные обзоры, путешествия, хроника событий, открытий и изобретений.
• Смесь: задачи, шарады, ребусы, научные развлечения и пр.

Структура журнала соответствовала его программе и оставалась неизменной от первого до последнего номера с единственным исключением: в 1914 году было введено приложение для детей младшего возраста.

В первом номере журнала указано, что издается он «при ближайшем участии Н.М. Осиповича», а редактором-издателем является М.Л. Бер. С октябрьского номера 1916 года редактором-издателем становится М.И. Осипович, а в самой последней книжке журнала (1918, №1) указано, что издается он под редакцией Н.М. Осиповича.

Чтобы разобраться, почему известный в свое время писатель Н.М. Осипович³  сначала лишь принимал участие в издании журнала, хотя и «ближайшее», а официальным его редактором стал только в 1918 году, а также кем были М.Л. Бер и М.И. Осипович, обратимся сначала к биографии писателя, а затем к документам, найденным в Государственном архиве Одесской области.

Наум Маркович Осипович (1870-1937) родился в Очакове в семье рыбака. В 1885 году, окончив городское 6-классное училище, он ушел из дому, перебрался в Одессу и в следующем году вступил в народовольческий кружок. Вел революционную пропаганду, в 1887 году был арестован, провел два года в заключении (сначала в Одесской тюрьме, затем в Московской пересыльной), в 1890-1893 годах отбывал ссылку в Колымском округе. После ссылки до осени 1894 года жил в Очакове, затем в Николаеве, с августа 1901 — в Одессе. В том же году вместе с одесской группой старых народовольцев вошел в партию эсеров. Во время Первой русской революции был членом Одесского комитета этой партии, организовал неофициальное телеграфное агентство, снабжавшее левые газеты материалами о революционных событиях, неоднократно подвергался аресту. С 1906 года находился в эмиграции, сначала в Финляндии, затем в Германии, Франции и с 1910 — в Швейцарии, где окончил в 1912 году Высшую школу социальных наук. В том же году вернулся в Одессу, от активной революционной деятельности отошел и решил создать детский еврейский журнал. Но стать его официальным издателем и редактором мешала политическая неблагонадежность. Какой же выход был найден?

Обратимся к документам Государственного архива Одесской области. Они были найдены в фонде №13 (фондообразователь — «Старший инспектор по надзору за заведениями печати и книжной торговли в Одессе»), в котором, наряду с другими документами, хранятся ходатайства о разрешении на издание в Одессе газет и журналов и сами разрешения.

Журнал начал выходить в 1913 году, следовательно, разрешение на издательство надо было искать среди документов за 1912 год, однако найти его не удалось. При дальнейшем изучении фонда было найдено заявление на имя одесского градоначальника от издательницы детского журнала «Колосья» Матильды Леонтьевны Беер и мещанки Муши Израилевны Осипович, датированное 27-м августа 1916 года. В заявлении читаем:

«Я, Матильда Леонтьевна Беер, передала право на издание детского журнала «Колосья», а я, Муша Израилевна Осипович, приобрела от г‑жи Беер право на это издание и намерена выпускать его по прежней программе и во всем при прежних условиях; редактирование же этого издания в полном объеме беру на себя тоже я»⁴.

В этот же день старший инспектор С.И. Плаксин отправил запросы о М.И. Осипович: первый — начальнику Жандармского управления Одессы о ее политической благонадежности⁵, второй — одесскому полицмейстеру «о ее летах, вероисповедании, нравственных качествах, занятии, образе жизни, семейном и имущественном положении и времени пребывания в Одессе»⁶. 31 августа пришел ответ из Жандармского управления с грифом «Секретно», в котором сообщалось, что «о поименованном в настоящем запросе лице неблагоприятных в политическом отношении сведений в Управление не поступало»⁷. Ответ от полицмейстера был получен позднее, 12 сентября, т.к. он поручил собрать сведения о М.И. Осипович приставу Бульварного полицейского участка, который, в свою очередь, поручил это непосредственному исполнителю – околоточному надзирателю. В его рапорте читаем:

«Доношу Вашему Высокоблагородию, что, как оказалось по собранным мною сведениям, Муша Израилевна Осипович есть жена очаковского мещанина, 33 л., иудейского вероисповедания, микроскописка [так в тексте], проживая в районе участка была поведения хорошего, судимости не подвергалась, ни в чем предосудительном в нравственном и политическом отношениях замечена не была, проживает она в г. Одессе с июня месяца 1912 г. по прибытии из посада Шувалова Петроградского уезда и губернии, имеет мужа Нехемия Мордковича 47 л. и двое детей: Марка 10 л. и Тамару 6 л. и имущество, заключающееся в квартирной обстановке, ст. 6000 р. и наличном капитале 4000 р., а всего на сумму 10 000 рублей»⁸.

Как видим, люди, желавшие издавать журнал либо газету, проверялись весьма тщательно, и шансов пройти проверку у Н.М. Осиповича не было. Поэтому и появились «зиц-председатели» М.Л. Бер (в документах Беер) и, как следует из последнего документа, жена писателя М.И. Осипович. Из этого же документа мы узнаем о её возрасте, о том, откуда она приехала в Одессу, и о том, что семья имела определенные средства. Помог он и установить еврейский вариант имени-отчества писателя: Нехемия Мордкович. Название таинственной профессии М.И. Осипович «микроскописка» оставляем на совести околоточного надзирателя.

Успешно пройдя проверку на благонадежность, М.И. Осипович получила свидетельство на выпуск в свет в Одессе журнала для еврейских детей «Колосья»⁹. В этом свидетельстве, датированном 13 декабря 1912 года, издателем первоначально значилась домашняя учительница Матильда Леоновна Беер (так в документе), 30 лет, проживающая по ул. Троицкой, 10. Сведения эти зачеркнуты и поверх них записан новый издатель — очаковская мещанка Муша Израилевна Осипович, проживающая по ул. Ремесленной, 14. Причина, по которой жена Осиповича не сразу стала официальным издателем журнала кроется, видимо, в том, что одним из условий получения разрешения на издание было проживание в Одессе не менее 5 лет.

Никакого фактического участия в создании журнала М.И. Осипович не принимала, была матерью семейства и хозяйкой дома, хотя в юности довелось ей быть хозяйкой конспиративной квартиры для народовольцев и просидеть за это год в тюрьме¹⁰.

А вот М.Л. Бер вовсе не была просто «подставой». Владея немецким, английским и польским языками, она перевела почти все произведения иностранных авторов, из номера в номер появлявшихся на страницах «Колосьев». Ей принадлежат очерки об Андерсене и исследователе Антарктиды Э. Шеклтоне, ей доверили написать некролог Шолом-Алейхема. За годы существования журнала состав его сотрудников менялся, но М.Л. Бер входила в него от первого номера до последнего.

Состав сотрудников, заявленный в первом номере журнала, впечатляет. В него входили еврейские писатели и поэты Менделе-Мойхер-Сфорим, Шолом Аш, Шолом-Алейхем, Ицхак Лейбуш Перец, Семён Акимович Ан‑ский, Хаим Нахман Бялик, Семен Григорьевич Фруг, Владимир Евгеньевич Жаботинский, Семен Соломонович Юшкевич, создававшие свои произведения как на иврите и идише, так и на русском языке. Не все из них принимали фактическое участие в издании журнала. Так, на его страницах не было опубликовано ни одного произведения С. Ан-ского, Шолома Аша, В.Е. Жаботинского, С. Юшкевича. Всего один рассказ Менделе-Мойхер-Сфорима «На курорте» был напечатан в январской книжке журнала за 1913 год, а рассказ Шолом-Алейхема «Мафусаил» — в майской книжке за 1916, вместе с некрологом писателя. Регулярно в «Колосьях» печатались И.Л. Перец и Х.Н. Бялик. Наиболее плодовитым автором журнала был «певец народного горя и народных надежд» С.Г. Фруг, его стихи печатались почти в каждом из номеров в разделе «Для маленьких». Под псевдонимом «Дядя Сеня» делился он и своими воспоминаниями детства.

К сожалению, за годы существования «Колосьев» один за другим умерли И.Л. Перец (некролог напечатан в кн.4 за 1915 год), Шолом-Алейхем (1916, кн.5), С.Г. Фруг (1916, кн.9), Менделе-Мойхер-Сфорим (1917, кн.12). Похороны живших и умерших в Одессе С.Г. Фруга и Менделе-Мойхер-Сфорима стали крупными общественными событиями, в них участвовали десятки тысяч человек. В книге «Воспоминания» С.Я. Боровой описывает похороны «дедушки»:

«Мне за всю жизнь не пришлось видеть более многолюдных похорон… Похороны стали проявлением какого-то национального подъема. Все еврейское население города — тогда еще очень многочисленное, шло за гробом. Это был едва ли не последний «всплеск» еврейской Одессы»¹¹.

Естественно, что фактический издатель и редактор «Колосьев» Н.М. Осипович постоянно помещал на его страницах свои произведения еврейской тематики, ориентированные на детскую аудиторию.

Здесь уместно кратко осветить литературную биографию Н.М. Осиповича. Печататься он начал в 1900 году, сотрудничал с многочисленными периодическими изданиями, в том числе и русско-еврейскими. Его рассказы, изображающие жизнь в тюрьме и ссылке, стали широко известны. Уже в первых рассказах, написанных в духе народнической беллетристики, появляются образы евреев, далее еврейская тема становится в его творчестве центральной (роман «Натан Маймон», автобиографическая повесть «У воды»).

Действие многих произведений Осиповича происходит в Одессе. Например, в рассказе «Семья Арона Рабиновича» описана одесская тюрьма (рассказ и создан в тюрьме в марте 1906 года), повесть «Звонок» посвящена событиям 1905 года.

Собрание сочинений Осиповича в четырех томах до революции несколько раз издавалось в Петербурге, последнее, четвертое, издание появилось в Одессе в начале 1930-х годов. Для этого издания Н.М. Осипович написал предисловие, озаглавленное «Автобиографии» моих рассказов», из которого читатель узнает о трудностях, с которыми он сталкивался при публикации своих произведений. Цензуре, да и некоторым редакторам, не нравилось ни их политическое, ни еврейское содержание.

Сотрудничали с «Колосьями» и русские писатели. Предпочтение отдавалось произведениям с еврейскими мотивами. Так, из произведений активно печатавшегося в различных изданиях К.С. Баранцевича¹², кстати, основателя детского журнала «Красные зори» (1904-1910), был выбран рассказ «Лейба и Орел» (1913, кн.1,2), а из произведений не менее плодовитого А.М. Федорова¹³ — стихотворения «Гробница Рахили» (1914, кн.4) и «Синай» (1914, кн.5). Впрочем, путевые заметки А.М. Федорова «Доброволец “Корсунь”» также были напечатаны в журнале (1916, кн.2-6). Рассказ о морском путешествии из Одессы во Владивосток был сочтен интересным для еврейских подростков.

Привлекались к сотрудничеству в журнале не только писатели, но и педагоги. Это Л.Р. Коган, напечатавший в «Колосьях» повесть «Дневник Эли Кадовича: (записки школьника)», и К.Б. Бархин — один из самых активных авторов журнала, печатавший там стихи и биографические очерки.

Первое упоминание об этих замечательных одесситах было найдено в книге «Хочу, чтобы они жили…», посвященной семье Иглицких, в частности М.М. Иглицкому, основателю и директору первой в Российской империи еврейской гимназии с правами. Один из выпускников гимназии вспоминает:

«В еврейской гимназии учителя были замечательные… Например, Константин Борисович Бархин, преподаватель русской литературы, которого ученики буквально заслушивались на уроках. Литературу преподавал и Лев Рудольфович Коган, поразительный оратор, великолепно знавший свой предмет»¹⁴.

Л.Р. Коган преподавал также в Коммерческом училище Х.И. Гохмана, в котором учился С.Я. Боровой. В «Воспоминаниях» он с большой симпатией пишет о своем учителе, с которым поддерживал дружеские отношения до его кончины¹⁵. Интересно, что Л.Р. Коган был не только педагогом и литератором, но и крупной фигурой в области библиотечного дела. До революции он был председателем библиотечного комитета Общества приказчиков-евреев, основавшего одну из лучших библиотек города (ныне Одесская областная универсальная научная библиотека им. М. Грушевского). В первые годы советской власти он возглавил эту библиотеку, которая выполняла также функции библиотечного отдела губполитпросвета и взяла на себя руководство всей библиотечной жизнью Одессы. Л.Р. Коган проявил себя как замечательный руководитель. Вот как характеризует его библиограф М.В. Рапопорт¹⁶: «В его лице сочетались незаурядные организаторские способности, блестящее общее образование, талант лектора-рассказчика, увлечение новой работой и, что особенно важно, умение увлечь окружающих, спаять их в дружную, работоспособную группу»¹⁷. «Золотым веком библиотечного дела в Одессе» называет С.Я. Боровой годы руководящей и организаторской деятельности Л.Р. Когана.

В 1927 году Л.Р. Коган уехал в Ленинград и стал преподавателем Библиотечного института. Его воспоминания, содержащие много интересных фактов об одесском периоде жизни, хранятся в Российской национальной библиотеке (фонд 1035).

В своих «Воспоминаниях» С.Я. Боровой упоминает и К.Б. Бархина, у которого в гимназии Иглицкого учился его брат и чьи лекции по литературе он слушал в 1918 году в Народном университете¹⁸. Поэт и литературовед, он широко печатался в многочисленных одесских газетах и журналах (иногда под псевдонимом Ал. Иновин).

В середине 1920-х годов К.Б. Бархин уехал в Москву, стал крупным методистом в области преподавания русского языка, его статьи перепечатывают современные педагогические издания¹⁹.

Наряду с педагогами, публиковались в «Колосьях» и учащиеся одесских учебных заведений. С июльской книжки за 1914 год, в которой было помещено стихотворение «Экзамен», начинает печататься некая Суламита, включенная позднее в состав сотрудников. Ей принадлежит также вольный перевод стихотворения Х.Н. Бялика «Сказка рассвета» (1916, кн.4). К сожалению, раскрыть псевдоним поэтессы не удалось.

Июньская книжка за 1916 год открывается стихотворением «Утром», написанным Яковом Блюмкиным. (он закончил Первую одесскую Талмуд-Тору, которой свыше четверти века руководил Менделе-Мойхер-Сфорим). Идиллическое описание природы не дает ни малейшего представления о характере Симхи-Янкева Гершева Блюмкина, будущего участника убийства германского посла в России графа Мирбаха, будущего советского резидента в Палестине, Монголии, Тибете и Китае, расстрелянного как агента Троцкого²⁰. Блюмкину посвящали стихи С. Есенин, Н. Гумилев, В. Шершеневич, в повести «Уже написан Вертер» В. Катаев наделил своего героя, Наума Бесстрашного, его чертами и портретным сходством.

На страницах «Колосьев» систематически появлялись очерки об еврейской истории, еврейских праздниках, библейских героях, подписанные неким А. Зеличенко, сведения о котором никак не удавалось получить. Нашлись они в «Воспоминаниях» С.Я. Борового²¹. Абрам Яковлевич Зеличенко оказался человеком, который «заслуживает того, чтобы его имя было сохранено в благодарной памяти». В дореволюционной Одессе он был известен в среде еврейской интеллигенции как заведующий библиотекой Одесского отделения Общества для распространения просвещения между евреями в России (ОПЕ). После революции «в результате неутомимой деятельности Абрама Яковлевича была создана библиотека с уникальными фондами», название которой также было уникальным — Еврейская академическая библиотека²². Интересно, что С.Я. Боровой, который некоторое время проработал в этой библиотеке, ничего не знал о сотрудничестве А.Я. Зеличенко с «Колосьями». «Страстный читатель, окруженный всю жизнь книгами, он не опубликовал за всю жизнь ни одной строчки», — писал С.Я. Боровой, но как мы видим, он заблуждался.

В каждом номере журнала публиковались повести, рассказы, сказки иностранных авторов. Среди них были как известные писатели: В. Ирвинг (1913, кн.4), Р. Киплинг (1914, кн.11,12), Рабиндранат Тагор (1913, кн.12), Ц. Топелиус (1913, кн.8; 1916, кн.5), так и ныне совершенно забытые. Естественно, что печатались и произведения зарубежных авторов-евреев. В журнале были напечатаны рассказ Л. Захер-Мазоха «Гаман и Эсфирь» (1913, кн.3), автора не только «Венеры в мехах», но и «Еврейских рассказов», рассказ немецкого писателя, раввина и общественного деятеля М. Лемана²³ «Пасхальная ночь в Мадриде» (1913, кн.4). Его произведения, описывающие жизнь и быт европейских евреев в Средние века, сравнивают с романами Л. Фейхтвангера и Т. Манна, в конце ХІХ века они пользовались огромной популярностью, читают их и сейчас. В 2007 году в издательстве «Лехаим» вышел роман М. Лемана «Семья Агиляров», который, как и «Пасхальная ночь в Мадриде», посвящен маранам.

В 1913 году, сразу же после выхода в свет в Варшаве, на страницах «Колосьев» появилась повесть Януша Корчака «Слава» (кн.4,5). Очень хочется привести слова, которыми заканчивает свою повесть великий человек, чья всемирная посмертная слава была еще далеко впереди: «Дети! Пусть будут у вас высокие мечты, гордые намерения и стремление к славе. Что-нибудь да выйдет из этого всегда…»

С «Колосьями» сотрудничали не только интересные авторы, но и хорошие художники. В первом же анонсе указано, что журнал будет выходить с многочисленными иллюстрациями. Создавали эти иллюстрации С.Я. Кишиневский²⁴, А.А. Кобцев²⁵, И.Е. Малик²⁶, М.И. Соломонов²⁷, Н.М. Лившиц²⁸, С.Г. Гольдман. С 1913 по 1917 годы во всех объявлениях о подписке на «Колосья» среди художников значится Л.О. Пастернак²⁹, что дало основание составителям выпущенной в Израиле книги «Из истории еврейской Одессы» сделать вывод, что он сотрудничал с журналом³⁰.  Однако в “Колосьях” был лишь воспроизведен рисунок “Музыканты” и несколько раз произведения Х.Н. Бялика предварял его портрет работы Л.О. Пастернака, выполненный в 1911 году в Одессе.

Контора журнала размещалась по тому же адресу, Ремесленная, 14, по которому проживала семья Н.М. Осиповича. Печатался журнал в типографии Н. Гальперина³¹ по адресу Екатерининская, 36.

Прекрасные авторы, тщательный подбор произведений, высокий уровень художественного оформления обеспечили «Колосьям» популярность у его читателей — еврейских детей и подростков. Об этом свидетельствует география правильных решений шарад, регулярно помещавшихся в журнале. Дети, приславшие ответы, проживали не только в местечках черты оседлости, не только в больших и малых городах Российской империи, включая Петроград, Москву, Ревель, Самару, Владимир, Уфу, Самарканд, но даже в Харбине.

О популярности журнала свидетельствуют также рецензии и отзывы, которые сразу же стали появляться на страницах одесской периодики. Так, в газете «Маленькие одесские новости» за 2 января 1914 года читаем:

«В Одессе было несколько попыток издавать журналы и все эти попытки кончались неудачей. Кажется, однако, что начатый в прошлом году журнал для еврейских детей «Колосья» составит в этом отношении исключение. Журнал этот несомненно прививается и вступает уже во второй год существования».

Через год, некий Ясь Малый написал обстоятельную статью, посвященную «Колосьям», в которой он высоко оценивает его создателей:

«Журнал издается и редактируется людьми, прекрасно понимающими свою задачу, знакомыми с еврейской литературой и имеющими тонкий литературный вкус. Они делают большое, нужное дело» (Маленькие одесские новости. — 1915. — 26 янв.).

В этой же газете за 14 марта 1915 года читаем:

«Прекрасным пасхальным подарком является для еврейских юных читателей мартовская книжка журнала ‘Колосья’. Книжка составлена с большой любовью и вкусом».

Получил журнал и официальное признание. Определением отдела ученого комитета Министерства народного просвещения по начальному образованию было постановлено допустить «Колосья» в ученические библиотеки еврейских начальных училищ³².

Широкое распространение «Колосьев» было результатом значительных усилий редакции. Если в самой первой книжке журнала за январь 1913 года было указано, что подписка, кроме Одессы, принимается только в Санкт-Петербурге, то уже в майском номере за тот же год приведен список из 69 названий городов, в которых принималась подписка, включая Батуми, Варшаву, Вильно, Дербент, Лодзь, Ригу. Подписка принималась в книжных магазинах, библиотеках, еврейских учебных заведениях. Занимались распространением журнала и частные лица. Находились даже желающие заработать нечестным путем на популярности журнала. В кн.7 за 1914 год читаем такое объявление: “Контора журнала «Колосья» извещает г.г. подписчиков и анонсодателей, что М. Дуновец нашим агентом не состоит, а посему покорнейше просим никаких денег для журнала ему не давать”.

Популярности журнала несомненно способствовало наличие бесплатных к нему приложений, первое из которых, роман Л. Уоллеса «Князь Иегуда Бен-Гур» в переработке для детей Н.М. Осиповича, печатался с первой по девятую книжки за 1915 год. Кроме того, годовым подписчикам отдельными книгами рассылались следующие приложения: «Малый еврейский пантеон», «Образцы библейской поэзии», сборник рассказов известных еврейских писателей «Гаризим», русско-еврейский календарь для учащихся на 1917 год, «Пуримские песни» С.Г. Фруга.

С началом Первой мировой войны у журнала возникли значительные трудности. В октябрьской книжке за 1914 год было напечатано обращение «К родителям и воспитателям наших читателей», из которого мы узнаем не только об этих трудностях, но и об истории создания журнала:

«Много настойчивости, труда и упорства были пущены в ход, чтобы достать необходимые средства для основания журнала. У немногочисленной группы общественных деятелей, чутко отзывающихся на духовные запросы еврейства, возникали сомнения в своевременности и возможности существования издания, специально посвященного воспитанию наших детей.

Для того, чтобы преодолеть эти сомнения, пришлось потратить много времени и усилий.

Много затем тревожных забот, хлопот и волнений стоило, чтобы организовать само дело, чтобы сгруппировать ту, правда славную именами, но небольшую горсточку идейных работников, которыми так небогата наша лишь зарождающаяся детская литература. И, наконец, огромнейшие усилия ушли на то, чтобы завоевать журналу доверие родителей и воспитателей и любовь читателей — детей. И вот все это достигнуто. Прошел всего один год, и тираж «Колосьев» увеличился больше, чем в три раза — самое красноречивое доказательство жизнеспособности, правильного роста и будущего процветания журнала.

И в этом году несмотря на исключительные обстоятельства и вздорожание бумаги журнал продолжал аккуратно выходить.

Последнее обстоятельство — аккуратный выпуск журнала — несомненно убедит вас, что руководители ‘Колосьев’ с неослабной энергией продолжают стоять на своем тяжелом посту. Они все сделали, чтобы единственный теперь в России еврейский ежемесячник жил и развивался. Очередь теперь за вами.

В эту годину, одну из самых тяжелых, какую когда-либо пришлось переживать нам, мы особенно нуждаемся в помощи и поддержке наших друзей. Помощь же ваша может выразиться лишь в одном: всеми зависящими от вас мерами содействовать распространению ”Колосьев”».

Аналогичное обращение, напечатанное в ноябрьском номере за 1915 год, свидетельствует, что в связи с резким увеличением расходов по изданию (бумага, например, повысилась в цене больше, чем на 300%), издатели несли значительные убытки и были вынуждены повысить цену журнала с 5 до 6 рублей в год, причем печататься он стал на газетной бумаге. Цена на годовую подписку еще несколько раз росла, в октябрьском номере за 1917 год читаем:

«В последний год цена на все предметы первой для журнала необходимости вздорожали неимоверно: пересылка в 4 раза, набор и печать в 9 раз, бумага и краска в 18 раз. А потому, чтобы только покрыть расходы, мы вынуждены поднять подписную цену на журнал ”Колосья” на 1918 год до 20 рублей».

Скорее всего именно материальные причины помешали осуществиться замечательному начинанию Н.М. Осиповича, решившему выпускать «Колосья» не только на русском языке, но и на идише и иврите. 28 февраля 1917 года, буквально на следующий день после Февральской революции, были поданы два прошения от имени М.И. Осипович, явно написанные рукой ее мужа. В них высказано желание издавать журналы на «жаргоне» «Ди Занген» («Колосья») и на древнееврейском «Шиболим» («Колосья»)³³. В марте свидетельства на издание этих журналов были получены³⁴, но они так и не увидели свет.

Близилась к концу и жизнь русскоязычных «Колосьев». Похоже, что в 1918 году вышел только январский номер журнала, во всяком случае больше никаких других обнаружить не удалось. В указателе «Одеська періодична преса років революції та громадянської війни 1917-1921», изданном в 1929 году, журнал «Колосья» значится под №340, и возле январского номера за 1918 год стоит слово «последний» и знак вопроса.

Почему же Н.М. Осипович прекратил издание «Колосьев»? Гадать о причинах дело неблагодарное, но кое-какие предположения выдвинуть можно. В 1918 году власть в Одессе менялась четыре раза: в конце января Временное правительство сменили Советы, их, в свою очередь, австро-венгерские оккупанты, при которых фактическая власть в Одессе принадлежала Центральной Раде и Гетманату, а затем Директории, в середине декабря началась французская интервенция.

Однако, при всех этих бурных событиях в 1918 году «периодическая печать города по сравнению с революционным 1917-м выросла в объеме на 30 процентов: на протяжении 1918 года в Одессе выходили 91 газета и 54 журнала. Этому способствовали большой приток в город из разных уголков России издателей, журналистов, писателей, лидеров общественных течений, а также относительная свобода печати (отсутствие цензуры, безразличие и нежелание оккупантов вмешиваться в местные и общерусские дела)»³⁵.

Похоже, что, прельстившись открывшимися возможностями, Н.М. Осипович решил издавать «взрослый» журнал, и в сентябре 1918 года увидел свет первый номер ежемесячного литературного, научного и политического журнала «Объединение». Упоминание о журнале есть в очерке Н.М. Осиповича «Как тайное стало явным»:

«Я тогда редактировал совместно с Павлом Соломоновичем Юшкевичем и покойным Дмитрием Николаевичем Овсяннико-Куликовским организованный мной журнал ‘Объединение’, к слову сказать, единственный тогда на всей территории России ежемесячный журнал литературы и искусства»³⁶.

В этом же очерке Н.М. Осипович рассказывает о деятельности в 1917-1918 годах созданной по его инициативе комиссии для разборки дел охранного отделения и жандармского управления. Основной задачей комиссии было выявление и предание гласности имен тайных сотрудников — провокаторов и предателей. Н.М Осипович, по его собственным словам, уделял работе комиссии «бездну времени», что, возможно, было еще одной косвенной причиной прекращения издания «Колосьев». Интересно, что архивы охранки и жандармского управления до 1920 года хранились в подвале Публичной библиотеки.

В советское время Н.М. Осипович работал в одесском Истпарте — Комиссии по истории Октябрьской революции и РКП(б), одновременно вел большую литературную работу, был председателем правления Южного товарищества писателей, редактировал сборники «Кандальный звон» (1925-1927) одесского отделения Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, печатался в журналах «Былое», «Каторга и ссылка». В 1928 году. Н.М. Осипович основал и возглавил кооперативное издательство «Культура и труд», которое выпустило собрание его сочинений (т. 1-4, 1931-1933).

Н.М. Осипович был участником Первого всесоюзного съезда советских писателей, получил членский билет Союза писателей из рук Максима Горького.

Год смерти писателя, 1937, наводит на мысль о репрессиях, однако ему «повезло» — он умер вследствие неудачной операции.

В насыщенной событиями биографии Н.М. Осиповича создание «Колосьев» — одна из ярких и значительных страниц. Журнал для еврейских детей получил высокую оценку современников. В статье, посвященной пятилетнему юбилею журнала, читаем:

«Издаваемый в центре русского еврейства, в Одессе, он нашел себе читателей во всей России и заграницей. Любопытно отметить, что министр труда в Соединенных Штатах, русский еврей, выписывает его для своих детей… С легкой руки Н.М. Осиповича выросла детская еврейская литература на русском я зыке. Пожелаем “Колосьям” и впредь падать на благодарную почву. Скажем его талантливому руководителю и сотрудникам: “Сейте разумное, доброе, вечное”»”³⁷.

К сожалению, осуществиться этому не довелось.

Примечания

1 Бельский М.Р. Детские журналы старой Одессы // Ор Самеах. — 1998. — 15 июля. — С. 3: ил.

2 Периодическая печать// Краткая еврейская энциклопедия. — Иерусалим, 1992. — Т.6. — Стб. 415.

3 Осипович Наум Маркович // Краткая еврейская энциклопедия. — Иерусалим, 1992. — Т.6. — Стб. 212-213; Осипович Наум Маркович // Русские писатели, 1800-1917: биогр. слов. — М., 1999. — Т.4: М.-П. — С. 454-455: портр.; Бельский М.Р. Творческая судьба Наума Осиповича // Ор Самеах. — 2003. — 21 мая. — С. 8: фот.

4 Ф. 13. — Оп. 1. — Д. 421. — Л. 129.

5 Ф. 13. — Оп. 1. — Д. 421. — Л. 131.

6 Ф. 13. — Оп. 1. — Д. 421. — Л. 135.

7 Ф. 13 — Оп. 1 — Д. 421. — Л. 131 об.

8 Ф. 13. — Оп. 1. — Д. 421. — Л. 132, 132 об.

9 Ф. 13. — оп. 1. — Д. 421. — Л. 136.

10 Бельский М.Р. Муша Осипович и журнал «Колосья» // Ор Самеах. — 2003. — 16 июля. — С. 10: портр.

11 Боровой С.Я. Воспоминания. — М.; Иерусалим, 1993. — С. 68.

12 Баранцевич Казимир Станиславович // Русские писатели: 1800-1917: биогр. слов. — М., 1992. — Т.1. — С. 155-156: портр.

13 Федоров Александр Митрофанович // Краткая литературная энциклопедия. — М., 1972. — Т.7. — Стб. 912; Лущик С. Литератор А.М. Федоров // Веч. Одесса. — 1989. — 15 июня. — С.3; Чуковский К. Две «королевы» // Лит. Россия. — 1967. — 1 сент. — С.18-19.

14 Иглицкий Е. Хочу, чтобы они жили… — 2-е изд., испр., и доп. — М., 2001. — С. 6.

15 Боровой С.Я. Воспоминания. — М.; Иерусалим, 1993. — С. 49-50.

16 Зленко Г.Д. Рапопорт Марія Володимирівна // Бібліографи Одеської державної наукової бібліотеки імені М. Горького: біобібліогр. довід. — Одеса, 2002. — С. 182-185.

17 Рапопорт М. Первые шаги // Сокровищница культуры: сб. ст. — Одесса, 1958. — Вып. 2. — С. 132-133.

18 Боровой С. Я. Воспоминания. — М.; Иерусалим, 1993. — С. 41, 84.

19 Бархин Константин Борисович // Педагогическая энциклопедия. — М., 1964. — Т. 1: А-Е. — Стб. 167-168.

20 Велидов А. Похождения террориста: Одиссея Якова Блюмкина. — М.: Современник, 1998. — 272 с.: ил.

21 Боровой С. Я. Воспоминания. — М.; Иерусалим, 1993. — С. 108-111, 120.

22 С.Б. Одеська єврейська академічна бібліотека ім. Менделе-Мойхер-Сфорима (С. Абрамовича) (вул.Раковського, 35) // Бібліол. вісті. — 1926. — № 4. — С. 96-99.

23 Леман Меир (Marcus Lehman) // Еврейская энциклопедия. — СПб., б.г. — Т. 10. — С. 150-151.

24 Кишиневский Соломон Яковлевич // Товарищество южнорусских художников: библиогр. справ.: в 2 ч. / сост.: В.А. Афанасьев, О.М. Барковская; ОГНБ им. М. Горького. — Одесса, 2000. — С. 159-160; Кишиневский Соломон Яковлевич // Художники народов СССР: ХІ-ХХ вв.: биобиблиогр. слов. — СПб., 2002. — Т. 4, кн. 2. — С. 522-533; Кишиневский С.Я. Мои воспоминания / сост., вступ. ст. подгот. текста, коммент., библиогр. О.М. Барковской. — Одесса: Астропринт, 2019. — 272 с., 16 л. ил.

25 Кобцев Аристарх Аристархович // Товарищество южнорусских художников: библиогр. справ.: в 2 ч. / сост.: В.А. Афанасьев, О.М. Барковская; ОГНБ им. М. Горького. — Одесса, 2000. — С. 161-162; Художники народов СССР: ХІ-ХХ вв.: биобиблиогр. слов. — СПб., 2002. — Т. 5. — С. 19-20.

26 Малик Исаак Ефимович (Хаимович) // Товарищество южнорусских художников: библиогр. справ.: в 2-х ч. / Сост. В.А. Афанасьев, О.М. Барковская; ОГНБ им. М. Горького. — Одесса, 2000. — С. 249; Шаус Я. «В этой стране нельзя быть художником!» // Окна (еженед. прил. к газете «Вести» (Израиль)). — 2006. — 30 нояб. — С. 34-35: ил.

27 Соломонов Михаил Исаакович // Товарищество южнорусских художников: Библиогр. справ. В 2-х ч. / Сост. В.А. Афанасьев, О.М. Барковская; ОГНБ им. М. Горького. — О., 2000. — С. 276-277; Трессер С. Михаил Исаакович Соломонов: Субъективная версия биографии // Мигдаль-Тimes. — 2007. — №84-85. — С. 19-24: ил.

28 Фауст [Сиркес Я.] Юбилей газетного труженика // Одес. почта. — 1917. — 6 (19) мая: портр.; Маленькие одес. новости. — 1917. — 6 (19) мая. — С. 6.

29 Пастернак Е. Пастернак Леонид Осипович // Русское зарубежье: Золотая книга эмиграции: энцикл. биогр. слов. — М., 1997. — С. 488-491.

30 Из истории еврейской Одессы: к двухсотлетию города. — Б. м., б. г. — С. 36.

31 Бельский М.Р. Наум Гальперин — типограф старой Одессы // Мория: альманах. — 2004. — № 2. — С. 61-67.

32 Журнал Министерства народного просвещения. — 1915. — Ч. 59, окт. — С. 65-66.

33 Ф. 13. —- Оп. 1. — Д. 431. — Л. 16, 19, 19 об.

34 Ф. 13. — Оп. 1. — Д. 431. — Л. 15, 18.

35 Бельский М. Журнал «Объединение» // Ор Самеах. — 2003. — 3 дек. — С. 7: ил.

36 Осипович Н.М. Как тайное стало явным // Осипович Н.М. Провокатор: рассказы. — М.; Л., б. г. — С. 50.

37 Думский Л. «Колосья» // Одес. почта. — 1917. — 31 дек.