ЗАМЕТКИ ПО ЕВРЕЙСКОЙ ИСТОРИИ

В первый раз ВГШ оказалась под угрозой окончательного исчезновения после отставки Е. Сатановского с поста Президента РЕК в конце 2004 г. Сменивший его В. Слуцкер абсолютно не интересовался еврейским высшим образованием. Он принадлежал к новому поколению еврейских лидеров, для которых престижной была уже не помощь светским еврейским институтам, а реставрация синагог, обучение детей в израильских иешивах и т.д.

Семен Чарный

ЕВРЕЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ В МОСКВЕ (1991–2009)

(окончание. Начало в №1/2024)

Упадок

Человеком, который, вероятно, сам того не желая, сделал первый шаг, подтолкнувший ЕУМ к гибели, стал Зеев Элькин, сделавший в 2000-х значительную политическую карьеру в Израиле. В 1996 г. он впервые появился в Москве в составе делегации во главе с премьер-министра Израиля Б. Нетаниягу, и тогда же у него родился проект создания «еврейского факультета» в одном из ведущих российских ВУЗов на основе ЕУМа (поскольку А. Милитарев оказался единственным из руководителей еврейских ВУЗов, кто заинтересовался подобной идеей). Возможно З. Элькина привлекала перспектива стать «создателем еврейского факультета в первом ВУЗе России».

Надо заметить, что к моменту своего появления на свет этот проект (уже не первый — первым было предложение И. Дворкина в 1993 году объединить ЕУМ и ПЕУ, которое не впечатлило москвичей[i]) был явно нереалистичным. Университеты уже начали оправляться от ситуации «бури и натиска» первой половины 1990-х, и, естественно, не были готовы ронять свою репутацию, инкорпорируя в свой состав студентов, принятых по иным (и, как подозревалось, более облегченным) правилам. Руководство РГГУ, с которым З. Элькин обсуждал эту идею, предложило вначале договориться с открывшей в университете программу «Project Judaica» Еврейской теологической семинарией Нью-Йорка, но там ни каком подобном проекте и слышать не хотели.

В МГУ дело вначале пошло лучше, но весной 1998 г., когда в Москву должен был прилететь для подписания договора о сотрудничестве профессор Иерусалимского университета М. Бен-Сассон, Ученый совет МГУ, по настоянию ректора МГУ В. Садовничего в последний момент, когда самолет М. Бен-Сассона уже находился в воздухе, принял решение воздержаться от его подписания. Как вспоминал Е. Сатановский, Садовничий завил, что «подписать договор не может, поскольку у него на тот же день назначено подписание соглашения с Университетом Черногории, и он не может подписывать два соглашения в один день»[ii].

Больший интерес к идее, но не факультета, а центра, проявило руководство Института стран Азии и Африки (ИСАА) при МГУ, стремившееся возродить существовавшее с 1970-х годов отделение иврита. В итоге на импровизированных переговорах, прошедших вначале в аэропорту «Шереметьево», а затем — в офисе Сатановского, в которых приняли участие М. Бен-Сассон, З. Элькин, А. Милитарев, С. Шуровская, Е. Сатановский и ректор ИСАА М. Мейер было принято решение об организации центра по иудаике в ИСАА[iii].

 Переговоры шли настолько успешно, что среди студентов ЕУМ в 1998 г. распространился слух, что выпускникам будут вручать в качестве второго диплома уже диплом ИСАА. Возглавить новую структуру, по этим слухам, должен был А. Милитарев.

Но ИСАА также оказался не готов ради возрождения направления иврита и потенциальные израильские гранты принимать к себе набранных по иным правилам студентов. В итоге речь зашла о создании принципиально новой организации. На пост ее главы З. Элькин предложил А. Ковельмана. Понятно, что А. Ковельман, которому после возвращения из эмиграции в Канаду нужно было начинать все с нуля, был более удобным партнером для переговоров, чем А. Милитарев. Но почему же последний отказался от поста директора будущего Центра иудаики и еврейской цивилизации? Возможно, большую роль в этом сыграли те финансовые перспективы, которые открылись в этот момент перед ЕУМом со стороны Российского еврейского конгресса. В условиях, когда ему практически гарантировали свой кампус, А. Милитарев, ранее безуспешно искавший в США деньги на ЕУМ, предпочел синицу в руках весьма неопределенному «грантовому журавлю» в небе[iv].

В итоге Центр иудаики и еврейской цивилизации (ЦИиЕЦ) начал функционировать с сентября 1998 г. как «совместное предприятие» ЕУМа, ИСАА и Еврейского университета Иерусалима. Интересно, что А. Милитарев практически до самого конца рассматривал ЦИиЕЦ не как конкурента, а как «дочернее предприятие» ЕУМа и предмет гордости. В «25 ответах» Центру посвящалось не менее пятой части вопросов и ответов. Однако в реальности ЦИиЕЦ уже к началу 2000-х годов превратился в самого опасного конкурента ЕУМа. Видя два учебных заведения — одно частное, а другое — в составе первого университета страны, — наиболее амбициозные и талантливые абитуриенты шли в ЦИиЕЦ. Этому способствовали также и хорошие контакты Центра с израильским посольством, и возможность стажировок в Израиле. В итоге, к 2005 г. количество его студентов — 100 человек — лишь ненамного отставало от численности студентов ЕУМ (130 человек), уже переименованного в Высшую гуманитарную Школу им. Ш. Дубнова (ВГШ)[v]. Повышение статуса ЦИиЕЦ до кафедры в том же 2005 г. лишь закрепило существующий порядок.

Еще одним фактором, способствовавшим уменьшению притока студентов в ЕУМ/ВГШ, стала смена научной ориентации университета. Вместо провозглашенной изначально ориентации на русскоязычное еврейство, А. Милитарев стремился выдвигать на первый план языкознание. В последнем номере Вестника «ЕУМ» под редакцией М. Куповецкого (вновь занявшего эту должность в 1997 г.), в написанной Й. Поратом статье о 5-й Ежегодной международной конференции по иудаике, организованной центром «Сэфер», есть фрагмент, отражающий точку зрения А. Милитарева на ориентацию на изучение российского еврейства. Выступая на «круглом столе», посвященном «Вестнику еврейского университета в Москве», он назвал ориентацию журнала на изучение истории и культуры русскоязычного еврейства «проблемой». Ректор ЕУМ заявил, что она может быть преодолена в результате превращения журнала в издание, ориентированное на международную иудаику, и изменения состава редколлегии за счет зарубежных ученых. Впрочем, остальные участники «круглого стола» «выразили сомнение, что изменение характера журнала благотворно скажется на развитии иудаики в бывшем СССР»[vi]. Дискуссия продолжилась в Иерусалиме на совещании, в котором приняли участие сотрудники Еврейского университета Иерусалима — И. Барталь, И. Лурье, С. Рузер (в его ведение поступали переводные статьи), З. Элькин, а также М. Куповецкий и А. Милитарев. Предполагалось, что новый журнал будет выходить дважды в год. При этом почти половина из общего объема каждого выпуска (около 160 страниц из 400) должна была быть отдана переводным материалам. Столько же должны были занимать оригинальные статьи. Предполагались также небольшие разделы «Архив», «Критика», «Хроника». Статьи должны были проходить научное рецензирование у ведущих специалистов в данной области. Главным редактором должен был стать И. Барталь. Он получал четырех заместителей, одним из которых должен был стать М. Куповецкий. С израильской стороны заместителями главного редактора должны были стать М. Бейзер и С. Рузер. Прием статей осуществлялся заместителями редактора в Москве и Иерусалиме. Они же вели научную обработку статьи. Затем статья отправлялась на научное рецензирование, после чего поступала на рассмотрение всех членов редколлегии. Решение о ее судьбе должно было приниматься коллегиально[vii]. М. Куповецкого не устраивала новая структура и изменение направления журнала («Я отвечаю: только в этой области мы можем что-то сказать, в остальных — мы посмещище. Мне говорят — мы сделаем журнал мирового уровня»[viii]), а кроме того, в начале 1998 г. он уже собрался окончательно переходить (до того он пытался совмещать работу сразу в двух организациях) в создававшийся на базе «Project Judaica» Центр библеистики и иудаики РГГУ. Однако перед уходом М. Куповецкий решил добиться максимально благоприятных для журнала условий, в которых редакция могла бы продолжать прежнюю линию. В составленных им замечаниях к протоколу, в частности, предлагалось, чтобы ректор ЕУМа сформулировал свою позицию по новому журналу на заседании его редколлегии. Лишь после одобрения редколлегии, по мнению М. Куповецкого, можно было продолжать переговоры. Он также предлагал формировать редколлегию на паритетной основе, при условии строгого разграничения полномочий членов новой редколлегии. М. Куповецкий оставлял за собой курирование всех поступающих в московскую редакцию оригинальных статей по истории и культуре восточноевропейского еврейства, современного еврейства и Израиля. Эти статьи должны были составлять не менее половины всего блока оригинальных статей. Что касается тематического блока в каждый номер, главный редактор «Вестника ЕУМ» предлагал включать туда не только переводные статьи, но и оригинальные материалы на русском языке. Также предлагалось увеличить число внутренних рецензентов как минимум до двух. М. Куповецкий также считал излишним коллегиальное утверждение статей редколлегией, справедливо указывая, что в таком случае оказывается неясным, в чем в таком случае состоит ответственность заместителя главного редактора в Москве[ix].

В итоге М. Куповецкому удалось добиться того, что переводной блок был сокращен до 130 страниц, была введена должность секретаря редакции (с израильской стороны им стал И. Лурье). Было проведено четкое разграничение полномочий заместителей главного редактора. В ведении М. Бейзера оказались оригинальные статьи, передававшиеся в редакцию в Иерусалиме, а также статьи, поступающие в московскую редакцию и не связанные с историей восточноевропейского еврейства. За С. Рузером сохранялся контроль за переводными статьями. Российский заместитель главного редактора получал под свой контроль статьи, связанные с историей восточноевропейского еврейства, относящиеся к разделу «Архив», к хронике научной жизни в странах СНГ, и рецензии на вышедшие там книги[x].

Отстояв свои требования, М. Куповецкий, как и планировал, ушел из журнала в ЦБИ РГГУ, а А. Милитарев добился своего, сменив направление журнала. С 1999 г. журнал выходил как совместное издание ЕУМ, ЦИиЕЦ и Иерусалимского университета под названием «Вестник еврейского университета. История. Культура. Цивилизация». Главным редакторм стал профессор И. Барталь. В обращении новой редколлегии к читателям говорилось: «Наш новый «Вестник» впервые связывает эти три центра академической иудаики… Создание Центра иудаики и еврейской цивилизации позволило усилить журнал за счет привлечения израильских ученых, работающих в области иудаики». Вместо изучения русскоязычного еврейства провозглашалась необходимость уделять больше внимания изучению иврита «и других еврейских языков». Был также обещан максимально широкий тематический охват[xi]. В материалах нового «Вестника» заметное место заняли статьи, посвященные проблемам ивритской филологии и израилеведению. Несмотря на то, что объем журнала увеличился, его периодичность постепенно сокращалась. Начиная с 1999 г., он выходил два раза в год, а с 2002 г. фактически превратился в ежегодник, выходящий далеко не каждый год (в середине 2000-х журнал был передан в издательство «Гешарим» М.Гринберга и в этом качестве смог пережить сам университет).

Изменение направленности университета демонстрировало введение многочисленных языковых курсов, включавших вымершие семитские языки, а также курсов, посвященных древним языкам Ближнего Востока. Интересовавшиеся историей Древнего мира студенты могли учить древнееврейский и арамейский, а также древнегреческий и по выбору семитские языки (арабский, ассиро-вавилонский и другие) и даже египетский и шумерский[xii]. Правда, на большинство этих курсов ходили по 2–3 человека.

 Вместо изучения истории русского еврейства центральное место в ЕУМе заняли два проекта. Первым и главным стал проект «Вавилонская башня», посвященный реконструкции предполагаемого праязыка человека. Он также именовался Институт лингвогенеза при Еврейском университете в Москве, а с 2002 г. — Институт происхождения языков мира.

Кроме того, в 1998 г. совместно с Институтом восточных культур (ИВК) РГГУ, возможно, в качестве некоего паллиатива несостоявшегося слияния с ИСАА, был создан Центр гебраистики и библеистики, заведующим которого стал сотрудник ИВК С. Тищенко[xiii].

Единственный проект, имевший отношение к истории российского еврейства, — обследование и археологические раскопки хазарских городищ в Подонье, дельте Волги и на Северном Кавказе, начавшийся в 2001 г., был чисто формально связан с университетом (им руководил В. Петрухин) и явно не входил в список приоритетов его руководства. Формально также существовали Центр исследования российского и восточноевропейского еврейства, Центр исследования национализма, антисемитизма и этнических конфликтов и Центр этнокультурных исследований, но, судя по всему, реальной деятельности в этих центрах не велось (по крайне мере, ее следов обнаружить не удалось).

Постепенно происходила смена специализаций. В 2002 г. действовавшую на филологическом факультете специализацию «Литература и культура евреев России и Восточной Европы» сменило «Сравнительно-историческое языкознание и происхождение языков мира», а на социально-психологическом факультете в 2003 г. исчезла тема «Педагогика и социология образования», а из специальности «Преподавание социальных дисциплин» пропали слова «социальная работа». В том же году после переименования ЕУМа в ВГШ филологический факультет был переименован в факультет иностранных языков, а психологический факультет отбросил приставку «социо». На историческом факультете «Культуру и историю древнего Ближнего Востока» сменила «История Государства Израиль».

Теперь факультет иностранных языков предлагал следующие специализации: «Преподавание иврита и литературы на иврите», «Библия, языки и культуры древнего Ближнего Востока» и «Сравнительно-историческое языкознание и происхождение языков мира»; истфак предлагал специализации: «Преподавание еврейской истории и культуры», «История евреев России и Восточной Европы», «История государства Израиль». Факультет психологии, в свою очередь, предлагал специализации «Преподавание социальных дисциплин», «Социальная психология», «Общая и возрастная психология»[xiv].

На тот момент сдавались следующие приемные экзамены: на факультете психологии — диктант, обществознание, биология (все — письменно); на факультете иностранных языков — английский язык (устно и письменно) и диктант; на историческом факультете — история России, диктант, обществознание (все — письменно).

Об отходе ЕУМа от изучения российского еврейства до некоторой степени свидетельствует и вышедшая в 2003 г. книга А. Милитарева «Воплощенный миф», в которой, в частности, некритично повторяются мифы о значительном представительстве евреев в советских карательных органах: «по некоторым сведениям — до 60%»[xv].

Сам А. Милитарев определял специфику ВГШ так: «В дополнение к общему высшему образованию в этих областях мы готовим специалистов в области еврейской истории, литературы, культуры, религии, языка иврит и ряда других дисциплин»[xvi]. Можно видеть, что изучение российской иудаики в университете превратилось просто в некий абстрактный набор дисциплин. Это вполне соответствовало взглядам его главы, еще в середине 1990-х открыто заявлявшего, что ему «не важно, будет ли университет еврейским, важно, чтобы он был хорошим»[xvii]. Таким образом, утратив свою уникальную нишу, он превратился в еще один филологический университет, явно проигрывая в этом и МГУ и РГГУ. Во весь рост встала и проблема трудоустройства выпускников ЕУМа: университет не мог предложить каких-то стажировок, а еврейские организации в России за редкими исключениями не проявляли особого желания комплектовать свои кадры выпускниками ЕУМа.

Кроме того, у выпускников не было возможности делать научную карьеру: свою аспирантуру ЕУМ так и не создал, а возможность преподавания здесь была закрыта из-за массового импорта русскоязычных преподавателей из Израиля. Причем активным сторонником этого импорта был как раз А. Милитарев. В сентябре 1997 г. он говорил на заседании Президиума РЕК: «Уровень еврейских исследований, академических, светских — крайне низок… На уровне преподавания еврейских дисциплин он слабенький. У нас нет кадров. Есть две возможности — помощь со стороны американской еврейской науки и израильской… По ряду причин израильская в этом смысле поддержка нам больше подходит, чем американская.. Предложение и инициатива Иерусалимского университета очень важны для нас. У них не так много кадров, это русскоязычные преподаватели, молодежь — в основном докторанты и аспиранты. Блестящая плеяда специалистов по иудаике… Они хотят сконцентрироваться в одном месте. Я думаю, что мы должны на это идти»[xviii].

Одновременно в начале 2000-х возникли проблемы со спонсорами. «Голубая мечта» А. Милитарева — собственное здание в 2000 году — так и не осуществилась. По одной из легенд, возглавлявшего РЕК В. Гусинского удалось уговорить оплатить здание, однако в тот день, когда должны были быть подписаны нужные бумаги, он был арестован, и в дальнейшем ему было уже не до ЕУМа. Впрочем, в 2000/2001 г. А. Милитарев оптимистично заявлял, что университет получит свой кампус «через год-полтора»[xix]. В этом же был уверен и Е. Сатановский. Однако РЕКу так и не удалось найти необходимые средства. Помощь от международных еврейских организаций, которые с гордостью перечислял А. Милитарев (Джойнт, Фонд Пинкуса, Фонд развития еврейских общин[xx]), была в 2000-е годы скорее символической, ограничиваясь оплатой поездок израильских преподавателей, читавших лекции в университете[xxi].

Привлечь зарубежных спонсоров ЕУМ так и не смог, несмотря на существование с конца 1990-х Американского общества друзей Еврейского университета в Москве. Впрочем, А. Милитарев оценивал деятельность общества достаточно скептично, говоря о «весьма скромных благотворительных взносах за рубежом»[xxii].

Надежды на получение кампуса сохранялись как минимум до 2005–2006 гг.[xxiii]. Впрочем, к концу этого периода рефрен про следующий год, когда кампус будет построен сменился на куда более неопределенную фразу: «Надеемся, что с помощью наших друзей и доноров нам все-таки удастся обзавестись собственным домом». То, что финансовая ситуация начала ухудшаться, видно и из публиковавшихся на сайте ЕУМ «25 ответов» А. Милитарева. Если в 2001 г. он обещал «с будущего года» введение стипендий и грантов, то в 2002 г. говорил уже прямо обратное: «Мы время от времени даем гранты за успехи в учебе (например, сдачу сессий без троек), иногородним — на снятие жилья. Но это нестабильная ситуация, мы здесь зависим от возможностей и пожеланий меценатов». В дальнейшем ректор ЕУМ/ВГШ просто утверждал, что ВУЗ не имеет права платить стипендии, как частное учебное заведение[xxiv] (хотя Закон об образовании не содержит подобных запретов).

Все эти факторы в совокупности привели к тому, что с начала 2000-х годов ЕУМ стал рассматриваться как «место для неудачников». Прекратилось массовое присутствие студентов Университета на конференциях Центра «Сэфер» — наиболее представительного форума по иудаике. Исключение составлял психфак под руководством В. Собкина, существовавший в значительной степени автономно и имевший, благодаря личности декана, собственную «производственную базу». Постепенно уменьшалось и количество студентов, добравшихся до окончания ВУЗа. Если первые два выпуска составили 49 человек, то в пять последующих вошло лишь 77 человек[xxv].

Нельзя сказать, что руководство Университета не замечало этого. О том, что с набором в ЕУМе явно не все благополучно и руководство ВУЗа это понимает, свидетельствовали слова А. Милитарева о том, что ВУЗ готов был принимать абитуриентов, не поступивших в МГУ и РГГУ и учитывать набранные ими баллы при поступлении[xxvi].

В качестве дисциплинирующего фактора пытались применять и платное обучение. В 2001 г., когда оно было введено, его стоимость составляла от 500 до 1000 долларов на историческом и филологическом факультетах и 1500–2000 — на социопсихологическом. Предполагалось, что «платником» мог стать абитуриент, «не добравший проходного балла, но произведший хорошее впечатление на собеседовании». В качестве «пряника» первокурсникам-«контрактникам» было обещано либо бесплатное обучение со второго курса в случае успешной сдачи двух сессий, либо существенное снижение оплаты в случае сдачи экзаменов без «троек». Предполагалось также, что угроза перевода на платное обучение окажет дисциплинирующее воздействие на отстающих, либо сдающих экзамены на «тройки» студентов (то, что подобная смена правил игры на полпути не совсем законна, как-то игнорировалось[xxvii]). В 2002 г. стоимость платного обучения выросла до 1500 долларов на всех факультетах[xxviii] с тем, чтобы в дальнейшем резко упасть до 300–800 долларов на историческом и филологическом университете и 900 долларов в год — на психологическом. По всей вероятности, чрезмерно высокие цены оказались просто не по карману большинству студентов и абитуриентов. Кроме того, они не стали и дисциплинирующим фактором — поскольку за примерно такую же, или слегка большую сумму, в те годы можно было стать студентом платного отделения и в других ВУЗах, более престижных, чем ЕУМ.

С учетом небольшого количества студентов проблематичным было и их отчисление за неуспеваемость. Так, к примеру, провалились попытки работавшего в ЕУМе известного преподавателя иврита Евгения Марьянчика отчислять за неуспеваемость по ивриту. Единственное массовое отчисление относится к 1996 г., когда за непочтительность по отношению к одному из преподавателей был отчислен весь первый курс исторического факультета.

К середине 2000-х было слегка сокращено количество кафедр. К 2005 г. их оставалось 8 (3 на факультете иностранных языков, 4 — на историческом факультете и 1 — на факультете психологии)[xxix]. На истфаке существовали кафедры всеобщей и российской истории, которую возглавлял А. Вигасин, еврейской истории, возглавлявшейся А. Ковельманом, истории и политики государства Израиль (ею заведовал Е. Сатановский), общей и еврейской культурной антропологии, философии и сравнительного религиоведения, которую возглавлял С. Арутюнов[xxx]. На факультете иностранных языков, деканом которого был известный ученый (и единомышленник А. Милитарева по реконструкции праязыка) С. Старостин, действовали кафедра современного иврита (зав. кафедрой до 2006 г. был А. Крюков), кафедра европейских языков (ее возглавляла Л. Баюн), а также кафедра филологии, библеистики и семитологии (вероятно возникшая после слияния кафедр общих проблем языкознания и гебраистики и библеистики), заведование которой А. Милитарев сохранил за собой. Понятно, впрочем, что из-за отсуствия помещений эти кафедры в значительной степени были фикцией.

С начала 2000-х годов А. Милитарев пытался найти для ЕУМа новую идентичность путем организации — на правах второго высшего образования –отделения «Строительство толерантного общества» (СТО), которое должно было готовить соответствующих специалистов,. Предполагалось, что желающих получить подобное второе высшее образование будет много, поскольку, по мнению ректора ЕУМа, в России «остро не хватает опыта построения открытого гражданского общества», а полученные в результате специальности были в большом дефиците на рынке труда. Соавторами программы, помимо А. Милитарева, были зав. кафедрой психологии личности психфака МГУ А. Асмолов и декан факультета прикладной политологии ГУ–ВШЭ Л. Ионин. Предполагалось готовить специалистов по связям с общественностью для неправительственных некоммерческих организаций. Стоимость обучения была определена в 2000 долларов в год при двухлетней программе. Особо успевающим студентам были обещаны гранты, студентам, имеющим целевые направления от общественных организаций — скидки, а иногородним — частичная компенсация проживания в Москве. В рамках СТО студенты должны были пройти почти два десятка курсов включающих в себя фандрайнзинг, политологию, политтехнологии, политмаркетинг. Первоначально предполагалось, что занятия начнутся 15 февраля 2001 г[xxxi].

Впрочем, развития эта идея не получила, оставшись только в заявлениях А. Милитарева — не в последнюю очередь потому, что не нашлось желающих постигать премудрости толерантности за деньги при наличии целого ряда бесплатных курсов и семинаров правозащитных организаций. Да и дефицит «специалистов по толерантности» был в 2000-е весьма относительным.

 Также предполагалось учредить на историческом факультете специализацию по археологии с двумя главными направлениями — библейская археология и археология Палестины, и изучение ранних следов еврейской и связанных с ней культур на территории бывшего СССР (здесь речь шла о хазарах)[xxxii].

 Осознав, что, уйдя из ниши «русской иудаики», ЕУМ достаточно много потерял, в том числе — и в имиджевом плане, А. Милитарев при поддержке директора центра «Сэфер» Виктории Мочаловой пытался реализовать проект создания при университете Центра по изучению восточноевропейского еврейства. Однако, несмотря на то, что имелся меценат, готовый выделить деньги на подобную организацию, ее открытие в рамках ЕУМ так и не состоялось. Меценат (экс-президент РЕКа Леонид Невзлин) не пожелал поддерживать проект враждебного ему Евгения Сатановского. В результате Международный исследовательский центр российского и восточноевропейского еврейства возник в 2003 г. как совершенно самостоятельная структура, а его директором стал известный историк российского еврейства ХХ века Олег Будницкий[xxxiii].

 Была также предпринята попытка ребрендинга. В 2003 г. университет был переименован. На месте Еврейского университета в Москве возникла Высшая гуманитарная школа имени Ш. Дубнова. Причиной переименования А. Милитарев называл понимание того, что при последующей аттестации Министерство образования вряд ли подтвердило бы университетский статус ЕУМа: «Мы слишком маленький ВУЗ, всего с тремя факультетами». Слово «еврейский» было убрано из названия, поскольку оно, по мнению ректора, отпугивало абитуриентов из числа светской еврейской молодежи, якобы опасавшейся того, что университет «узко-еврейское, возможно религиозное заведение»[xxxiv]. О том, что название «еврейский» отпугивало абитуриентов, которых приходилось разубеждать, что перед ними не ешива, заявлял позже и Е. Сатановский[xxxv].

 В реальности же эффект от ребрендинга был скорее обратным: исчезновение старого и уже раскрученного бренда не могло не сказаться на привлекательности. Вряд ли слова А. Милитарева обрадовали и потенциальных спонсоров, хотевших сохранить еврейский характер ВУЗа.

Исчезновение 

 В первый раз ВГШ оказалась под угрозой окончательного исчезновения после отставки Е. Сатановского с поста Президента РЕК в конце 2004 г. Сменивший его В. Слуцкер абсолютно не интересовался еврейским высшим образованием. Он принадлежал к новому поколению еврейских лидеров, для которых престижной была уже не помощь светским еврейским институтам, а реставрация синагог, обучение детей в израильских иешивах и т.д. Естественно, у подобных людей заявления А. Милитарева о том, что не менее половины студентов ВГШ не относилась к евреям «ни по каким критериям»[xxxvi], а 70% — неверующие, вызывали серьезное раздражение. Кроме того, по воспоминаниям Е. Сатановского, В. Слуцкер пытался найти компромат на своего предшественника, поводя ревизию всех программ, что обернулось задержкой с выплатой денег по ним[xxxvii].

 В результате с апреля 2005 г. поступление средств прекратилось. При этом представители РЕК не отказывали ВГШ в финансировании впрямую. Был проведен глубокий аудит, не выявивший никаких нарушений. А затем началась многомесячная пауза, в результате которой Высшая школа встретила учебный 2005/2006 год с долгом в 60000 долларов.

 6 сентября 2005 г. А. Милитарев собрал студентов в одной из аудиторий факультета журналистики. Констатировав, что ВУЗ находится «в предразвалочном состоянии», а РЕК проявил «очень большую безответственность», А. Милитарев предложил студентам на выбор два варианта: перевестись в иные ВУЗы (в качестве вариантов назывались МГОПУ и Академия Маймонида), либо перейти на платную форму обучения. Надо сказать, что оба предложения не вызвали сильного энтузиазма. Студентам-историкам в большинстве своем не хотелось переходить на юридический факультет Академии Маймонида, а студенты психфака не были готовы ежедневно ездить в Переделкино, где располагался кампус Академии. Что же касается МГОПУ, то там предлагалось платить за обучение на вечернем факультете 500 долларов в год для историков и 1600 — для психологов. Что же касается платного обучения, то студенты, которых насчитывалось 80 человек, были не готовы платить по 2000 долларов в год (для погашения долга в 60000 долларов и поддержания ВГШ, на что требовалось 100 000 долларов). В итоге студенты попросили себе три дня на размышление[xxxviii].

 Ситуация в итоге разрешилась, как в сказке, — вечером третьего, последнего дня, отведенного студентам на размышление, А. Милитареву позвонили из офиса одного из прежних попечителей Д. Якобашвили с предложением поддержки.

 Но полученная передышка не была использована. Встает вопрос, а собиралось ли руководство ВУЗа продолжать развивать его? По слухам, когда в 2004 г. ЕУМ (уже в статусе Высшей школы) в очередной раз получал аккредитацию до 2010 г., его представителям якобы было заявлено, что это — в последний раз[xxxix]. В январе 2005 г. была ликвидирована университетская библиотека. Это случилось из-за переезда библиотеки факультета журналистки в новое помещение после постройки Фундаментальной библиотеки МГУ. Библиотеке ЕУМа было предложено освободить помещение. В результате книги частично были разобраны несколькими учебными и культурными организациями (Домом еврейской книги, ЦИиЕЦ, библиотекой РГГУ), а частично буквально разошлись по рукам при полном попустительстве руководства ВГШ. И хотя, как признавал сам А. Милитарев в 2001 г., университетская библиотека была достаточно скромной[xl], ее утрата была сигналом того, что руководство ВГШ готово признать угасание ВУЗа.

 К тому же, начиная с 2005 г. А. Милитарев из-за личных проблем самоустранился от университетских дел, и выступление в сентябре 2005 г. фактически было одним из последних (если не последним) эпизодом его активной деятельности на посту ректора.

 Реально «тащить» университет пришлось С. Шуровской, должность которой с начала 2000-х годов именовалась «Первый проректор (вице-президент) по общим вопросам», однако, она не смогла справиться с ситуацией. Как вспоминал позже Е. Сатановский, Шуровская — «человек абсолютно героический и замечательный менеджер» — сделала все возможное, чтобы разрулить проблему. «Но когда нет ректора, к которому нужно вести спонсоров, на которого нужно вести спонсоров, ситуация плохая. Ковельман не мог этим заниматься, поскольку он вплотную занимался делами центра (ЦИиЕЦ), затем его преобразованием в кафедру и т. д. А вести Шуровскую к, например, Ясину ( научному руководителю ВШЭ), было невозможно. Нам была нужна нейтральная фигура крупного ученого, а ее не было. И это стало трагедией»[xli]. В результате, например, окончился неудачей проект создать на основе ВГШ гуманитарный факультет Высшей школы экономики[xlii].

 Учитывая сказанное выше, а также тот факт, что после 2005 г. наборы студентов в ВГШ не проводились, можно предположить, что руководство ВУЗа, видимо, пришло к мнению о бесперспективности его существования, и стремилось лишь доучить последних студентов. В результате ВГШ превратился в своеобразного головастика. В последние годы количество преподавателей, читавших различные курсы (85 человек) превысило число студентов (80 человек)[xliii].

 К 2006 г. относится последний проект А. Милитарева уже не столько по спасению университета, сколько по обеспечению его пристойного умирания. Ему удалось договориться о создании в Институте лингвистики РГГУ Учебно-научного центра гебраистики и этноязыковых исследований. Предполагалось, что Центр будет заниматься не только исследованиями в области иврита, арамейского языка, еврейской истории и истории участия евреев в культурных процессах стран диаспоры и общецивилизационном процессе, но и такой достаточно далекой от иудаики вещью, как реконструкция возможного еврейско-арамейского прототекста грекоязычных евангелий. Первой из организуемых специализаций должен был стать «Классический и современный иврит» (в рамках специальности «Перевод и переводоведение», по направлению «Межкультурная коммуникация»), ориентированный на перевод еврейского культурного наследия на русский язык[xliv]. Абитуриентам обещали превратить их в «специалистов высшей квалификации по устному и письменному переводу с современного, средневекового и библейского иврита»[xlv].

 И хотя 26 декабря 2006 г. решение о создании Центра было утверждено Ученым советом РГГУ[xlvi], а сам проект пользовался поддержкой РЕК и усиленно рекламировался на сайте Высшей гуманитарной школы (был объявлен дополнительный набор на 1-й курс факультета иностранных языков с перспективой перевода через год на 2-й курс открывающегося отделения иврита Института лингвистики РГГУ и последующим получением его диплома)[xlvii], успехом он не увенчался. На 2007/2008 учебный год нашлось всего два студента ВГШ, стремившихся продолжить занятия в Центре гебраистики. В итоге объявление о наборе исчезло с сайта ВГШ в августе 2007 г.

 Провал проекта Центра гебраистики, вероятно, был вызван несколькими причинами: низким уровнем студентов собственно ВГШ, нежеланием потенциальных абитуриентов связывать себя с новым и непонятным проектом при наличии кафедры иудаики в ИСАА, невозможностью присутствия А. Милитарева в Москве, отрицательным отношением к новому проекту Центра библеистики и иудаики РГГУ. Последнее могло сыграть определяющую роль в том, что РГГУ фактически свернул поддержку проекта А. Милитарева.

 В сентябре 2007 г. ВГШ лишилась своего единственного постоянного помещения — деканата. После достаточно долгих поисков помещение для офиса удалось найти в ГУ–ВШЭ на Мясницкой улице, что фактически превратило ВУЗ в слабоуправляемую конфедерацию. Кроме того, во время переезда была утеряна значительная часть университетского архива.

 Фактически ВГШ продолжала работать потому, что никак не удавалось достичь договоренности о том, где будут доучиваться последние студенты (филологи и психологи, ибо исторический факультет как-то сам собой исчез к этому времени). Всем им предлагалось перейти в Академию Маймонида, но психологов подобный вариант не устраивал.

 По воспоминаниям одного из студентов, учившихся в те годы, дисциплина студентов, и без того бывшая на н очень высоком уровне совсем рухнула «как следствие попустительского отношения ректората к студентам». По мнению его коллеги «последние полтора года было ощущение что мы студенты сами по себе и нами никто не занимается». Впрочем, несмотря на пертурбации, высокий уровень преподавания , по воспоминаниям студентов, сохранялся в университете до конца, как и практически «домашняя» дружелюбная атмосфера[xlviii].

 Развязка наступила в начале 2009 г., когда прекратилось поступление спонсорских денег от РЕК. Достаточно быстро было достигнуто соглашение о том, что желающие из числа студентов факультета психологии смогут доучиваться на социологическом факультете РГГУ. Остальные, как и студенты-филологи, перешли в Государственную классическую академию имени Маймонида.

 Интересно, что в самом конце своего существования у ВГШ был шанс вернуться в атмосферу полулегального лектория начала 1990-х: издатель «Международной еврейской газеты» Танкред Голенпольский, бывший одним из лекторов в «раннем» ЕУМе, в начале 2009 г. предложил пустить «бездомный» университет на незанятые площади у него в редакции, занимающей значительную часть подвала в одном из жилых домов[xlix]. Однако предложение это поступило слишком поздно, да и наладить учебный процесс в подобных условиях было бы затруднительно, и потому оно было отклонено.

 9 февраля 2009 года Виктория Мочалова, Михаил Членов и Ефим Жигун из Института Ближнего Востока как представители соучредителей ВГШ подписали ликвидационный акт и 31 марта 2009 г. Высшая гуманитарная школа имени Дубнова прекратила свое существование.

***

 Подводя итоги можно сказать, что исчезновение ЕУМ-ВГШ стало следствием совокупности сразу нескольких факторов: практически одновременно возникли проблемы со спонсорами; была потеряна уникальная ниша и не найдена новая идентичность, которая позволила бы привлечь спонсоров и студентов и сформировать спрос на услуги ВУЗа. ЕУМ упустил время для интеграции в государственный ВУЗ и фактически своими руками создал себе самого опасного конкурента — ЦИиЕЦ (оптимальным вариантом, по моему мнению, для ЕУМа было бы сворачивать свою деятельность после создания ЦИиЕЦ, чтобы в дальнейшем создать формальное основание для представления о преемственности ЕУМ и ЦИиЕЦ).

 Свою роль сыграло и то, что в решающий момент в руководстве Университета не оказалось людей, которые могли бы удерживать старых и привлекать новых спонсоров, что позволило бы Университету продолжить существование.

 При этом нельзя не отметить, что, несмотря на свою безвременную кончину, ЕУМ сыграл весьма важную роль в развитии еврейского образования и иудаики на постсоветском пространстве, будучи в 1990-е годы образцом, на который равнялись остальные местные ВУЗы, и подготовив целое поколение молодых исследователей, уже более 10 лет занимающих заметные позиции в российской иудаике.

 Само же название университета оставалось бесхозным относительно недолго. В 2018 году в Москве вновь появился частный Еврейский университет, созданный на основе объединения института «Махон Хамеш» для девушек и Международного еврейского института экономики, финансов и права для юношей[l].

Список литературы

 Книги

[Зеленина 2015б] — Зеленина Г. «Иудаика два: Ренессанс в лицах» М., 2015

[Милитарев 2003] — Милитарев А. Воплощенный миф. Еврейская идея в цивилизации. М., 2003.

[Шер 2001] — Шер (Ушеренко Б.) Моя еврейская судьба М., 2001

Статьи

 [Вестник 1992] — От издателя//Вестник еврейского университета в Москве. 1992. № 1. С. 3-4.

[Вестник 1999] — К читателям // Вестник еврейского университета. История. Культура. Цивилизация. 1999. № 1. С. 3–4.

[Зеленина 2012] — Виктория Мочалова: нельзя прекращать сбивать масло (интервью взято Г.Зелениной) // Букник. 2012. 19 мая (http://booknik.ru/context/all/mochalova/)

[Зеленина 2015а] — Илья Дворкин: «Все значительное рождается, когда есть много людей» (интервью взято Г.Зелениной)// Лехаим. 2015. 6 августа (http://www.lechaim.ru/5528)

[Конторер 1994] — Конторер Д. Еврейский университет Москвы // Вести-2 1994. 20 января

[Немира 2001] — Немира Р. Богатый трудами // Лехаим, 2001. № 9 (https://lechaim.ru/ARHIV/113/gazeta.htm).

[Порат 1998] — Порат Й. Пятая международная конференция по иудаике в Москве // Вестник Еврейского университета в Москве. 1998. № 2, С. 312-315.

[ТАСС 2018] — Еврейский университет в Москве откроется в новом учебном году // ТАСС. 2018. 16 февраля (https://tass.ru/obschestvo/4966139)

[Чарный 2009] — Чарный С. Еврейский университет в Москве (1991–2009) // Материалы Шестнадцатой Ежегодной Международной Междисциплинарной конференции по иудаике. Ч. 2. М., 2009. С. 490-522. 

[JTA 1988] — Steinzaltz is in Moscow will open the jewish center //JTA Daily news bulletin. 14.10.1988. Р. 4.

[JTA 1989] — First yeshiva in 60 years opens in the Soviet Union //JTA Daily news bulletin, 24.02.1989 Р. 1.

Примечания

[i][Зеленина 2015а].

[ii] Интервью с Е.Сатановским (февраль 2013 года).

[iii] Интервью с Ю. Сноповым (24.01.2009); Интервью с Е.Сатановским (февраль 2013 года).

[iv]Интервью с Ю. Сноповым (24.01.2009)

[v] 25 ответов (версия 2006 г.) // Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 17 июня 2006 года (http://web.archive.org/web/20060617203535/www.jum.ru/rd011.htm)

[vi] [Порат 1998]. С. 315.

[vii] Протокол обсуждения проекта нового научного журнала в области истории и культуры еврйеского народа (февраль 1998) // Личный архив М.Куповецкого.

[viii] Интервью с М. Куповецким (19.01.2009)

[ix] Куповецкий М. Замечания к протоколу обсуждения проекта нового научного журнала в области истории и культуры еврейского народа // Личный архив М.Куповецкого.

[x] Предложения по созданию нового научного журнала в области истории и культуры еврейского народа (начало 1998 года) // Личный архив М.Куповецкого.

[xi] [Вестник 1999]. С. 3–4.

[xii] 25 ответов (версия 2001 г.) // Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 16 февраля 2001 года (http://web.archive.org/web/20010216195302/www.jum.ru/rusjum/rvfaq.htm)

[xiii]Проекты ВГШ // Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 1 июля 2007 года (http://web.archive.org/web/20070701194657/www.jum.ru/rd010.htm)

[xiv] Факультеты ВГШ // Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 2 февраля 2006 года (http://web.archive.org/web/20060202050415/www.jum.ru/rd004.htm)

[xv] [Милитарев 2003]. С. 16.

[xvi] 25 ответов (версия 2006 г.) // Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 17 июня 2006 года (http://web.archive.org/web/20060617203535/www.jum.ru/rd011.htm)

[xvii] Интервью с М.Куповецким (19.01.2009).

[xviii] [Шер 2001]. С. 227-228.

[xix] «25 ответов» (версия 2001 г.)// Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 16 февраля 2001 года (http://web.archive.org/web/20010216195302/www.jum.ru/rusjum/rvfaq.htm)

[xx] «25 ответов» (версия 2001 г.) // Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 16 февраля 2001 года (http://web.archive.org/web/20010216195302/www.jum.ru/rusjum/rvfaq.htm)

[xxi] «25 ответов» (версия 2006 г.) // Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 17 июня 2006 года (http://web.archive.org/web/20060617203535/www.jum.ru/rd011.htm)

[xxii] «25 ответов» (версия 2002 г.)// Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 20 августа 2002 года (http://web.archive.org/web/20020820060130/www.jum.ru/rusjum/rvfaq.htm).

[xxiii] «25 ответов» (версия 2006 г.) // Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 17 июня 2006 года (http://web.archive.org/web/20060617203535/www.jum.ru/rd011.htm)

[xxiv] «25 ответов» (вариант 2005 г.) // Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 27 октября 2005 года (http://web.archive.org/web/20051027184809/www.jum.ru/rd011.htm).

[xxv] «25 ответов» (версия 2006 г.) // Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 17 июня 2006 года (http://web.archive.org/web/20060617203535/www.jum.ru/rd011.htm)

[xxvi] «25 ответов» (версия 2006 г.) // Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 17 июня 2006 года (http://web.archive.org/web/20060617203535/www.jum.ru/rd011.htm)

[xxvii] «25 ответов» (версия 2001 г.) // Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 16 февраля 2001 года (http://web.archive.org/web/20010216195302/www.jum.ru/rusjum/rvfaq.htm)

[xxviii] «25 ответов» (версия 2002 г.) (http://web.archive.org/web/20020820060130/www.jum.ru/rusjum/rvfaq.htm)

[xxix] Высшая гуманитарная школа // Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 25 сентября 2020 года (http://web.archive.org/web/20200925143114/http://www.jum.ru/)

[xxx] Исторический факультет ВГШ. Читаемые и предлагаемые курсы// Сайт ЕУМ., архивная копия страницы от 7 февраля 2006 года (http://web.archive.org/web/20060207175838/www.jum.ru/rd0042.htm)

[xxxi] Образовательная программа СТО (Строительство толерантного общества) // Сайт ЕУМ., архивная копия страницы от 12 апреля 2006 года (http://web.archive.org/web/20010412180200/www.jum.ru/rusjum/rvdeps/rvsto.htm)

[xxxii]«25 ответов» (версия 2006 г.) // Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 17 июня 2006 года (http://web.archive.org/web/20060617203535/www.jum.ru/rd011.htm)

[xxxiii]Интервью с В. Мочаловой (23.02.2009)

[xxxiv] «25 ответов» (версия 2006 г.) // Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 17 июня 2006 года (http://web.archive.org/web/20060617203535/www.jum.ru/rd011.htm)

[xxxv]Интервью с Е. Сатановским ( февраль 2013).

[xxxvi] «25 ответов» (версия 2006 г.) // Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 17 июня 2006 года (http://web.archive.org/web/20060617203535/www.jum.ru/rd011.htm)

[xxxvii]Интервью с Е.Сатановским (февраль 2913 года).

[xxxviii]Запись выступления А.Милитарева 06.09.2005// Личный архив автора.

[xxxix] Интервью с Ю. Сноповым (24.01.2009).

[xl] «25 ответов» (версия 2001 г.) // Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 16 февраля 2001 года (http://web.archive.org/web/20010216195302/www.jum.ru/rusjum/rvfaq.htm)

[xli]Интервью с Е.Сатановским (февраль 2013 года).

[xlii] Интервью с Е.Сатановским (февраль 2013 года).

[xliii] Высшая школа имени Дубнова. Историческая справка// Сайт Российского еврейского конгресса, архивная копия страницы от 10 мая 2008 года (https://web.archive.org/web/20080510202545/http://www.rjc.ru/rus/site.aspx?SECTIONID=52932&IID=183535)

[xliv] Учебно-научный центр гебраистики и этноязыковых исследований// Институт лингвистики РГГУ, архивная копия страницы о 1 сентября 2009 года (http://web.archive.org/web/20090916141056/il.rsuh.ru/struct/hebr.html)

[xlv] Специализация «Классический и современный иврит» // Институт лингвистики РГГУ, архивная копия страницы о 1 мая 2007 года (http://web.archive.org/web/20070501135125/http://il.rsuh.ru/a2007hebr.html)

[xlvi] Работа Ученого совета РГГУ в 2006 г.// Сайт РГГУ (https://www.rsuh.ru/information/uch-sovet/work/2006.php)

[xlvii] Объявление на сайте ВГШ// Сайт ЕУМ, архивная копия страницы от 26 августа 2006 года (http://web.archive.org/web/20060826014801/http://www.jum.ru/)

[xlviii]Материалы опроса выпускников ЕУМ, февраль-март 2010 года. Личный архив автора

[xlix] Интервью с В. Мочаловой (23.02.2009)

[l] [ТАСС 2018]