Видимо, вся эта ситуация (потеря родителей, скандалы и угрозы со стороны тёткиного мужа) не могла не сказаться на душевном здоровье Камиллы: с диагнозом «шизофрения» она периодически попадала в психиатрическую лечебницу.

Ирина Иоффе

ЕЩЁ КОЕ-ЧТО О ПРЕДКАХ ДЛЯ ПОТОМКОВ

Начну, пожалуй, с конца этой истории.

Где-то в конце пятидесятых – начале шестидесятых годов прошлого века в нашей квартире в Ленинграде (по адресу улица Мира 6, квартира №4, Петроградская сторона) стала появляться некая незнакомая мне особа лет около тридцати, полная, мрачная, молчаливая.

Я с ней практически не общалась; почему и зачем она возникла, очень невнятно объясняла моя бабушка (Евгения Наумовна): «Это — дочка моего брата Юлика, зовут её Камилла, живёт в Ленинграде со своей тёткой, которую зовёт Киса». Так впервые — при знакомстве с Камиллой — как-то материализовалось имя Юлик, о котором если и говорили в семье, то совершенно невнятно и загадочно: дескать, его не стало в очень молодом возрасте (32 года), в 1937 году, был он по специальности японист-лингвист, что-то в этом роде…

Думаю, такой была она до появления у нас

Позже я ещё вернусь к Камилле, но сначала попытаюсь — в основном предположительно — разобраться в судьбе ЮЛИЯ НАУМОВИЧА БОЛОТИНА, родившегося в 1905 году в Самарканде.

Юлик с Амалией — мамой — своей и моей бабушки — Евгении Наумовны (до замужества Болотиной)

Известно, что Юлик служил в Хабаровске — преподавал японский язык на курсах военных переводчиков при штабе ОКДВА — Особой Краснознамённой Дальневосточной армии; вероятно, и сам числился одним из них, отнесённых с 1929 года к «начальствующему составу РККА» (т.е. армии). Возможно, его учителем и наставником — и в науке, и в карьере — был Евгений Дмитриевич Поливанов — крупнейший русский и советский востоковед, лингвист, знаток японского языка, создатель системы курсов военных переводчиков. Он был профессором множества университетов, в том числе — в Ташкенте и Самарканде. В 1937 году, первого августа, он был арестован, обвинён в шпионаже в пользу Японии, виновным себя не признал — и 15 января 1938 года был расстрелян. Реабилитировали его третьего апреля 1963 года. Возможно, знакомство или более тесные связи с Поливановым сыграли роковую роль в судьбе Ю.Н.

Но существует вероятность и другого развития событий: в 1937 году раскрыт так называемый «заговор Тухачевского». (Тухачевский М.Н. — маршал Советского Союза, выдающийся военачальник, герой гражданской войны; он умён, образован, красив. «Заговор» был направлен против кровавой диктатуры Сталина и успешного искоренения им всех норм человеческой морали. До сих пор точно не установлено, был ли такой заговор.) Следствием раскрытия «заговора» стала организованная в невиданных ранее масштабах кампания по истреблению якобы причастных и совсем непричастных к нему людей по всей территории СССР. Творилось тотальное беззаконие, людей забирали даже не составляя протокола, их арестовывали в служебных кабинетах, выхватывали из постелей, настигали на улицах, в поездах, на курортах. Подробности этой так называемой «чистки» ужасающи (см. в интернете). Волна арестов докатилась и до Дальнего Востока — до ОКДВА — Особой Краснознамённой Дальневосточной армии. В штабе этой армии, расположенном в городе Хабаровск, преподавал японский язык Болотин Ю.Н. К 1937 году он был женат на Болотиной Лидии Иосифовне (дальше скажу о ней немного подробнее), имел дочь Камиллу, приблизительно 1935 года рождения. В сентябре 1937 года он ехал в отпуск со своей семьёй, кажется в Ленинград, откуда родом была его жена; 23 сентября — в поезде — он был арестован, 22 мая 1938 года осуждён по статье 58-1б УК РСФСР — «измена Родине в форме шпионажа и подготовка вооружённого восстания» — и в тот же день расстрелян — там же, в Хабаровске. (Может быть, стоит обратить внимание на дату ареста его вероятного наставника Е. Д. Поливанова — первое августа 1937 года). 14 ноября 1957 года Ю.Н. Болотин был реабилитирован «за отсутствием состава преступления». Без комментариев.

Его жена Болотина Лида Иосифовна, 1907 года рождения, (так в «книге памяти Хабаровского края»), уроженка Ленинграда, служила в редакции военной газеты «Тревога», в Хабаровске. 23 октября 1938 года она была арестована как член семьи изменника родины (ЧСИР) и осуждена на пять лет ИТЛ — исправительно-трудовых лагерей. 4 сентября 1959 года реабилитирована «за отсутствием состава преступления».

Вернусь к Камилле.

Оказавшись фактически сиротой двух лет от роду, Камилла каким-то неведомым образом попала под опеку своей тётки со стороны матери. (Дети осуждённых по 58-ой статье чаще всего попадали в приюты или детские дома, где выживали далеко не все). Камилла звала её «Киса»; настоящее имя мне не известно. Киса была замужем за человеком, который, по иронии судьбы, имел довольно высокий пост в НКВД (так называлась тогда советская карательная служба), т. е. служил в том ведомстве, которое погубило её отца и на долгие годы лишило матери. Благодаря его положению, они жили в известном, очень престижном доме, находящемся в исторической части Ленинграда.

По слухам, этот муж страдал запоями, во время которых грозился выгнать Камиллу из дома и сдать властям как дочь «врагов народа». В такие моменты Киса вместе с Камиллой прятались на чердаке и отсиживались там, пока запой не прекращался.

Видимо, вся эта ситуация (потеря родителей, скандалы и угрозы со стороны тёткиного мужа) не могла не сказаться на душевном здоровье Камиллы: с диагнозом «шизофрения» она периодически попадала в психиатрическую лечебницу. В периоды просветления она приходила к нам в гости, но контакта не получилось. В конце пятидесятых — начале шестидесятых годов, уже после реабилитации родителей, она пропала из нашего поля зрения и её дальнейшая судьба мне не известна.

P.S. Одной из самых популярных песен того времени была «Песня о Родине», где были такие слова: «Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек, я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек». Текст сочинил Лебедев-Кумач, музыку написал Исаак Дунаевский…