ЗАМЕТКИ ПО ЕВРЕЙСКОЙ ИСТОРИИ

Все перечисленные события должны были насторожить Виктора Иосифовича и заставить его задуматься. Но особое беспокойство у него должно было вызвать так называемое «Дело академика Н.Н. Лузина» — крупнейшего советского математика того времени, академика и руководителя математической группы АН СССР. Это дело произошло в июле 1936 года. Оно было организовано лично Сталиным, который на примере «порки» Лузина продемонстрировал научным работникам страны, какими, по его плану, им надлежит быть…

Виталий Левин

ВИКТОР ИОСИФОВИЧ ЛЕВИН: ВЫДАЮЩИЙСЯ ПЕДАГОГ И УЧЕНЫЙ

1. СССР: 1930-е ГОДЫ

Итак, в феврале 1938 года Виктор Иосифович Левин, после 11-летнего пребывания за границей (с 1927 по 1937 год), вернулся на родину, в СССР. Но это была совсем другая страна. Прошла так называемая «коллективизация», в ходе которой 2,1 млн зажиточных крестьян были депортированы в отдаленные районы и еще столько же — внутри своих краев и областей. Из общего числа свыше 4 млн депортированных 1,8 млн погибли. Депортированные лишались всех гражданских прав. Но гораздо большее значение для будущего Виктора Иосифовича имели меры государства по нравственному и физическому перевоспитанию интеллигенции, проводившиеся с невероятной жестокостью. Уже в 1929 году началась травля известных писателей Бориса Пильняка и Евгения Замятина, историков С.В. Платонова и Е.В. Тарле (первый и третий вскоре погибли). В эти же годы были репрессированы и погибли многие выдающиеся писатели: Сергей Клычков, Осип Мандельштам, Исаак Бабель, Артем Веселый, Владимир Зазубрин, режиссер Всеволод Мейерхольд, богослов и ученый Павел Флоренский, философ Густав Шпет. Под репрессии попали и чудом избежали гибели выдающиеся ученые и техники конструктор ракет С.П. Королев, авиаконструктор А.Н. Туполев, конструктор вооружений Б.И. Стечкин. Избежали гибели, но были в течение 25-30 лет лишены возможности печататься выдающийся философ А.Ф. Лосев, крупнейший литературовед М.М. Бахтин, крупнейший специалист в области древнерусской литературы Д.С. Лихачев. В 1928 году состоялся Шахтинский процесс инженеров Донбасса, обвиненных во вредительстве. В 1930 году готовился процесс «Трудовой крестьянской партии», по которому проходили выдающиеся ученые — экономисты Н.Д. Кондратьев, А.М. Чаянов и другие, которые на самом деле были лишь противниками марксизм. В том же году прошел процесс по полностью выдуманному делу так называемой Промпартии. В 1935 году за «приверженность царскому режиму» было осуждено 140 ведущих инженеров Кировского (Путиловского) завода в Ленинграде. Потом за «Троцкизм» было расстреляно еще 700 человек. В последующие годы были убиты директора и главные инженеры крупнейших предприятий, воздвигнутых в первую пятилетку: Березниковского Химкомбината, Горловского комбината «Синтезстрой», Магнитогорского, Макеевского и Челябинского металлургических комбинатов, Сталинградского, Харьковского и Челябинского тракторных заводов, Уралмашзавода, Горьковского автозавода и др. Убитых директоров старой выучки заменяли молодыми коммунистами. Как любил говорить Сталин, «незаменимых людей у нас нет». Уничтожение людей стало стилем руководства страной. На финансовые трудности 1929 года вождь отвечал приказом о расстреле нескольких десятков сотрудников финансовых учреждений, включая кассиров; на замедление роста населения, обнаруженное переписью 1937 года, — расстрелом начальников статистического ведомства и т.д. В 1936-1938 годах Сталиным была уничтожена вся прежняя коммунистическая элита. На «Первом московском процессе» в августе 1936 года были присуждены к смерти Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев и еще 14 человек. На «Втором московском процессе» в январе 1937 года были приговорены к смерти Г.Л. Пятаков и Л.П. Серебряков и к 10 годам заключения — К.Б. Радек и Г.Я. Сокольников (двое последних были убиты в 1939 году в местах их заключения). На «Третьем московском процессе» в марте 1938 года были приговорены к расстрелу Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, Н.Н. Крестинский, всего — 21 человек. Все перечисленные события должны были насторожить Виктора Иосифовича и заставить его задуматься. Но особое беспокойство у него должно было вызвать так называемое «Дело академика Н.Н. Лузина» — крупнейшего советского математика того времени, академика и руководителя математической группы АН СССР. Это дело произошло в июле 1936 года. Оно было организовано лично Сталиным, который на примере «порки» Лузина продемонстрировал научным работникам страны, какими, по его плану, им надлежит быть (патриотами своей страны, высоконравственными людьми и т.д.) В качестве исполнителей «порки» была использована инициативная группа молодых математиков — учеников Лузина: А.О. Гельфонд, Л.А. Люстерник, Б.И. Сегал, С.Л. Соболев, Л.Г. Шнирельман, А.Н. Колмогоров, А.Я. Хинчин, П.С. Александров. Последний из названных был безусловным лидером группы и главным «нападающим». «Молодые математики», выступая в Комиссии АН СССР по «Делу Лузина», обвинили ученого в нелояльности к советской власти, пренебрежительном отношении к советской науке, хвалебных отзывах не имеющим ценности научным работникам, публикации в советской печати лишь своих второстепенных работ, а более ценных трудов — только в иностранной печати, недостойном отношении к собственным ученикам, крупным советским ученым, при одновременном крайне подобострастном отношении к иностранным ученым. Представители старшего поколения в Комиссии академики Г.М. Кржижановский, И.М. Виноградов, А.Н. Бах, Н.П. Горбунов, С.Н. Бернштейн, А.Е. Ферсман, О.Ю. Шмидт заняли позицию осторожной поддержки Н.Н. Лузина. В итоге Президиум АН СССР вынес постановление, что «Поведение акад. Н.Н. Лузина несовместимо с достоинством члена АН, и научная общественность имеет все основания ставить вопрос об исключении его из состава академиков. Однако, учитывая значение Н.Н. Лузина как крупного математика и исходя из желания предоставить Лузину возможность перестроить все его дальнейшее поведение и работу, Президиум считает возможным ограничиться предупреждением Н.Н. Лузина, что при отсутствии решительного перелома в его дальнейшем поведении Президиум вынужден будет неотложно поставить вопрос об исключении Н.Н. Лузина из академических рядов». Перепуганный Н.Н. Лузин прислушался к постановлению и попытался «перестроить» свое поведение в требуемом направлении, подключившись к важным для страны прикладным научным исследованиям, проводимым в Институте автоматики и телемеханики АН СССР, начав печатать наиболее важные свои труды в отечественной печати, прекратив контакты с иностранными учеными и т.д. И его оставили в покое, позволив продолжить работу в качестве академика, руководителя группы математики АН СССР, председателя квалификационной комиссии по математике АН СССР. Кроме того, он руководил семинаром по современным направлениям математики на мехмате МГУ. Однако от руководства Московским математическим обществом его отставили. Руководителем стал П.С. Александров, хотя именно Н.Н. Лузин был создателем Московской математической школы. Свою «награду» получили и некоторые «молодые математики»: на выборах в АН СССР в 1939 году академиками стали 33-летний С.Л. Соболев и 36-летний А.Н. Колмогоров. Однако Н.Н. Лузин сделал все от него зависящее, чтобы академиком не стал лидер группы «молодых математиков» П.С. Александров. Пройти в АН СССР Павел Сергеевич смог только в 1950 году в возрасте 54 лет, после смерти Н.Н. Лузина.

2. НАУЧНАЯ БИОГРАФИЯ

Оказавшись в СССР, Виктор Иосифович Левин попал в очень непростую ситуацию. Вокруг происходили бурные и опасные для человека события, которые стихли лишь через год, в начале 1939 года. Виктору Иосифовичу необходимо было самостоятельно принять непростое решение: что делать? Вернуться в Великобританию он уже не мог, т.к. он был гражданин СССР, а таких за границу уже практически не выпускали. А, оставшись в СССР, где работать? Ведь у него было иностранное образование и статус «длительно проживавшего в недружественной капиталистической стране»! Посоветоваться было не с кем: отец продолжал жить и работать в Германии и вернулся в СССР только в 1940 году. А две сестры отца (одна — одинокая, а другая — с мужем), проживавшие в Москве, в квартире на проспекте Мира, отнеслись к тому, что с ними будет жить племянник, приехавший из «недружественной капиталистической страны», с большим страхом и недовольством. Ведь только что закончился 1937 год с его массовыми арестами и наступило лишь относительное послабление (но отнюдь не прекращение) арестов! И Виктор Иосифович, по — видимому, принял единственно правильное в той ситуации решение: не лезть в верхи и делать все возможное для продвижения в профессиональной математической деятельности — научной и педагогической. Он находился в Москве. И первым делом он пошел на мехмат МГУ, на семинар академика Николая Николаевича Лузина по современным направлениям математики. В семинаре участвовал профессор МГУ А.Н. Колмогоров и много других выдающихся людей. Виктора Иосифовича они встретили прохладно. Он походил на семинар несколько месяцев, пока Колмогоров однажды не сказал ему( якобы выражая мнение другие участников семинара), что его суперклассическое математическое образование, полученное в Великобритании, не вписывается в жанр этого семинара. На самом деле А.Н. Колмогоров своим выступлением хотел отвадить Виктора Иосифовича от посещения лузинского семинара, чтобы избежать возможных негативных последствий из-за присутствия на семинаре человека, приехавшего из «недружественной капиталистической страны». Такое поведение было в то время — время шпиономании и охоты на «врагов народа» вполне естественным. Даже школьные друзья Виктора Иосифовича, ставшие учеными, теперь отказывались от общения с ним. Надо заметить, что, несмотря на такое поведение А.Н. Колмогорова, Виктор Иосифович до конца жизни сохранял нормальные (но не близкие) отношения с А.Н. Колмогоровым. Кстати, оба ученых скончались почти одновременно— соответственно в 1986 и 1987 году.

Главным для В.И. Левина по прибытии в СССР был вопрос трудоустройства, т.е. получение постоянной работы преподавателя математики в вузе либо научного сотрудника в математическом НИИ. Однако в процессе поисков работы он выяснил, что его ученая степень доктора философии в области математики, полученная им в Великобритании в 1934 году, в СССР не признается. Но ему сказали, что он может перевести свою английскую диссертацию на соискание степени доктора философии в области математики и защитить ее снова в советском ученом совете. Что он с легкостью и сделал и уже в июле 1938 года перезащитил свою диссертацию в качестве кандидатской, получив ученую степень кандидата физико-математических наук. Сразу после этого он начал писать докторскую диссертацию «Исследования о неравенствах(о некоторых задачах, связанных с неравенствами)». Защитив ее в 1939 году, Виктор Иосифович в неполные 30 лет получил ученую степень доктора физико-математических наук.

Педагогическая и научная деятельность Виктора Иосифовича в СССР началась в 1938 году, когда он сразу после получения ученой степени кандидата физ.-мат. наук начал работать доцентом на кафедре математики Московского авиационного института. А в 1939 году, после получения ученой степени доктора физ-мат. наук, его пригласили занять должность профессора, а потом и заведующего этой кафедрой. А через пару лет, перед самой войной, он стал еще на пол-ставки по совместительству заведующим кафедрой математики в Московском энергетическом институте (МЭИ). Тогда такое было возможно: кадров хронически не хватало! Когда началась война, Виктор Иосифович записался в московское ополчение и прошел трехдневные курсы военной подготовки. Однако, как высококвалифицированного специалиста, на фронт его не взяли, а оставили в составе преподавательского корпуса. В итоге он проработал в качестве заведующего кафедрой математики МЭИ до 1949 года. Это была большая общеинститутская кафедра, и работа Виктора Иосифовича на этой кафедре была весьма успешной. Именно в этот период он разработал и впервые применил в преподавании свою оригинальную методику обучения студентов — прикладников различным математическим дисциплинам. Эту методику он использовал и в последующие годы, работая в различных вузах страны. Также в этот период он построил такую технологию функционирования кафедры, при которой на кафедре всегда и во всем был образцовый порядок, а проводимая работа всегда была организована очень четко. Однако в разгар этой работы, в 1949 году, Виктор Иосифович Левин был фактически изгнан из МЭИ. Изгнание было связано с двумя обстоятельствами. Первое состояло в том, что с 1948 года, т.е. с начала холодной войны между СССР и Западом, в стране активно разворачивалась кампания борьбы с «безродными космополитами» и «низкопоклонством перед Западом». А Виктор Иосифович, как еврей, проживший к тому же много лет на Западе и знающий иностранные языки, был, конечно, идеальным объектом для такой борьбы. Второе обстоятельство было связано с тем, что в те годы в СССР шли активные работы по созданию советского атомного оружия и как раз в 1949 году состоялись испытания первой советской атомной бомбы. А долгий период учебы и жизни В.И. Левина за границей показался властям подозрительным для того, чтобы оставлять его заведующим кафедрой в московском вузе (МЭИ), участвовавшем в атомной программе! В то же время принятый Виктором Иосифовичем на кафедру математики МЭИ в 1944 году И.А. Брин спокойно проработал там 54 года, поскольку был на скромной должности преподавателя кафедры, и его судьбой занималось только местное руководство института. Его судьба ныне хорошо известна, так как он оказался дедушкой знаменитого Сергея Брина, основателя знаменитой огромной компании Google. А тогда, в 1944 году, он по рекомендации профессора Б.В. Шабата явился в МЭИ к Левину. Тот предложил Брину сыграть в шахматы и проиграл ему подряд несколько партий. После чего безоговорочно принял его на работу: шахматы он очень любил еще со школы. К тому же, у И.А. Брина была безупречная биография: закончил мехмат МГУ, во время войны — в Сталинграде, затем работа в ЦАГИ(Центральный Аэрогидродинамический институт в Москве).

После изгнания из МЭИ В.И. Левин с 1949 по 1951 год находился в добровольной «ссылке» в Пензе, где заведовал кафедрой высшей математики Пензенского индустриального института, образованного из эвакуированного в Пензу в 1941 г. Одесского индустриального института. Вот как оценивается его работа в этот период на официальном сайте современного Пензенского госуниверситета: «Большой вклад в становление и развитие кафедры высшей математики внес профессор Виктор Иосифович Левин, принявший на себя заведование кафедрой в декабре 1949 года. Студент Берлинского Высшего технического училища, аспирант Кембриджского университета (ученик одного из крупнейших математиков начала 20 века, Г. Харди), человек, обладавший огромной энергией, выдающийся ученый, он совмещал до сентября 1951 года работу в Пензенском индустриальном институте с научной деятельностью в Москве». После пензенского периода своей деятельности Виктор Иосифович в течение 8 лет, с 1951 по 1959 год, заведовал кафедрой математики Московского заочного пединститута. В 1959 году Виктор Иосифович окончательно перебирается в Москву, где до 1962 года работает заведующим кафедрой высшей математики Московского института стали и сплавов. Наконец, в 1961 году он был приглашен стать первым заведующим кафедрой математической физики на физическом факультете нового вуза — Московского государственного пединститута, созданного путем объединения Московского государственного пединститута им. Ленина и Московского городского пединститута им. В.П. Потемкина. По совместительству он занимал также должность декана факультета повышения квалификации учителей нового вуза. В этом качестве он проработал почти до конца жизни, точнее до 1985 года. Отметим также, что В.И. Левин в последний, московский период своей жизни занимал должности председателя математической комиссии при Главном управлении военно-учебных заведений Министерства просвещения РСФСР и члена Методического совета по математике, физике и астрономии Всесоюзного общества «Знание». Еще одной важной, периодически выполняемой на протяжении всей жизни в СССР, работой Виктора Иосифовича, был устный перевод с иностранных языков(немецкого, английского и французского) выступлений иностранных ученых, приехавших в нашу страну. Организаторы выступлений охотно приглашали его, поскольку он не только хорошо знал эти языки (особенно немецкий и чуть хуже — английский), но и знал их профессиональные математические версии.

Скончался Виктор Иосифович Левин 03.11.1986 года в Москве.

3. В.И. ЛЕВИН КАК ПЕДАГОГ

Виктор Иосифович Левин был прирожденным педагогом и всю жизнь стремился к этому виду деятельности. Еще в студенческие годы, когда он учился в Берлинском техническом университете, он помогал своему профессору, всемирно известному математику Эдмунду Ландау в работе со студентами (проверка работ, прием экзаменов и т.д.). Потом, после окончания аспирантуры в Кембридже, он занимался со студентами частным образом и стремился получить постоянное место преподавателя математика в университете, но это ему не удалось. Когда он оказался в СССР, его мечта о постоянной педагогической работе воплотилась в жизнь, и он до конца своих дней занимался преимущественно этой работой. И его способности педагога раскрылись в полную силу. Он работал во многих вузах технического, педагогического и физико-математического профиля, а также в средних школах с углубленным преподаванием математики. Сказать, что он преподавал интересно, понятно, хорошо — значит, не сказать ничего. Поэтому ниже приведены выдержки из воспоминаний о Викторе Иосифовиче одного из его учеников В.Е. Рока, который учился у него много лет — сначала в экспериментальных математических классах московской школы №2, а потом — на физическом факультете МГПИ. В итоге он стал профессиональным математиком, доктором физ.-мат. наук. Эти воспоминания хорошо показывают личностный, творческий подход Виктора Иосифовича к преподаванию математики.

Первого сентября 1965 года, — рассказывает профессор В.Е. Рок, — я пришел на занятия в 8-В класс школы №2 Октябрьского р-на Москвы. В школу я попал, пройдя «вступительное собеседование» по математике. Мне было известно, что учиться я буду в одном из «экспериментальных математических классов.». Но как это выглядит на деле, я совершенно не представлял. Класс 8-В был третьим и последним, а классы 8-А и 8-Б были набраны еще весной из школьников, занимавшихся до этого в ВМШ при мехмате МГУ. Поэтому им были уже знакомы математические идеи и методы, выходившие за рамки обычной школьной программы, и сама атмосфера совместного математического творчества, царившая на занятиях ВМШ. Вскоре выяснилось, что в новой школе помимо курсов по «школьной программе» физики и математики есть еще дополнительные, выходившие за рамки школьной программы. Их уровень преподавания и используемые учебные пособия существенно отличались от обычной школы. Их вели профессиональные математики и физики, от студентов и аспирантов до зрелых ученых. Когда начался допкурс математики, к нам пришел уже немолодой, 55-летний мужчина, интеллигентный, уверенный, с необычным, красивым, «несоветского» вида портфелем. Вскоре выяснилось, что он — доктор физико-математических наук, профессор МГПИ Виктор Иосифович Левин. Вначале Виктор Иосифович не спеша знакомил нас с элементарной комбинаторикой и теорией вероятностей, включая биномиальное распределение. Демонстрировал вывод или доказательства формул и теорем. Предлагал разнообразные задачи, которые позволяли научиться ими пользоваться, и обсуждал предлагаемые нами решения. За два академических часа такого занятия мы успевали узнать определения новых понятий, познакомиться с ходом рассуждений при построении математических доказательств и решить несколько задач, получив ещё домашнее задание. Самое удивительное, что Виктор Иосифович исподволь приучал нас говорить на языке математики и излагать свои мысли логически последовательно.

В распоряжении преподавателя в те годы было не так много средств. Они сводились к слову, мелу и доске. Всеми этими средствами Виктор Иосифович пользовался виртуозно. Он очень точно и экономно вводил новые термины, символы, доказывал теоремы, прекрасно чувствовал ритм занятия, точно выбирая моменты для того, чтобы пошутить или вставить какой-нибудь забавный и поучительный эпизод из истории математики или жизни известных ученых, чтобы снять у нас напряжение после трудного доказательства, заодно сообщив нам что-нибудь полезное и интересное. В тех случаях, когда доказательство было достаточно громоздким и опиралось на вспомогательные определения и леммы, он умудрялся, начав записи на доске с какого-то, случайного места, располагать на ней последующие записи таким образом, что в конце лекции их взаиморасположение точно отображало логические связи всех этапов рассуждений. При этом ничего лишнего на доске не было записано, и стирать ему в ходе рассказа ничего не приходилось. Становилось понятно, что выбор места каждой записи был не случаен, и лектор с самого начала, как художник, заранее видел на пустой еще доске всю будущую картину урока. Если бы можно было эту доску со всеми записями сфотографировать и унести фотографию с собой, то на ней оказался бы полный конспект прочитанной лекции. Так, например, была построена лекция Виктора Иосифовича о малой теореме Ферма в теории чисел.

Мне запомнился случай, когда в школе заболел какой-то учитель и у нас образовалось «окно» в 2 урока. По случайности, в это время в школе оказался Виктор Иосифович, который пришел по своим делам. Его попросили занять эти 2 урока. И он экспромтом, совершенно без подготовки, блестяще, как всегда, провел занятие. У меня тогда осталось ощущение, что все, что он знает, организовано в его памяти так хорошо, что в любой момент может быть извлечено оттуда и точно, последовательно, логично изложено в виде готовой лекции.

В 1-м полугодии 8-го класса мы ещё познакомились с некоторыми разделами теории чисел, и в конце 2-й четверти нам пришлось сдать зачет по изученному с Виктором Иосифовичем курсу. На деле это был настоящий экзамен. Такие же экзамены в конце каждого полугодия, которые, формально, чтобы не конфликтовать с РОНО, назывались «зачетами с оценкой», мы сдавали и по другим основным предметам. Во 2-м полугодии мы знакомились с алгеброй комплексных чисел, теорией пределов последовательностей, числу e(основание натуральных логарифмов), формулами Муавра и Эйлера, вычислением корней натуральных степеней из комплексных чисел и т.д. Даже греческий алфавит Левин заставил нас выучить, говоря: «Вы в гимназии не учились и греческого языка не знаете, поэтому запишем греческие буквы.». Несчетность множества действительных чисел он нам доказал с помощью «диагонального процесса Кантора», заметив, что к этому доказательству у современных математиков есть некоторые претензии по строгости. Итогом этих занятий было значительное расширение математического кругозора, знакомство с широким кругом новых для нас математических идей и результатов. С идеей пространств с размерностью > 3, нас Виктор Иосифович мимоходом познакомил, предложив построить проекцию на плоскость 4-мерного куба, а затем вычислить количество элементов (вершин, ребер, граней) всех размерностей для кубов с последовательно возрастающими размерностями. Так мы почувствовали, что даже то, что трудно себе представить, можно точно, последовательно и полно описать с помощью ясных математических рассуждений.

Моя жизнь сложилась так, — завершил свой рассказ профессор В.Е. Рок, — что уже после окончания школы я вновь встретился с В.И. Левиным, став студентом. Он заведовал кафедрой математической физики на физическом факультете МГПИ в Москве. Студентам он часто говорил о себе: «Я тоже физик, но математический!». Кафедра была небольшая и вела стандартные математические курсы на физическом и химическом факультетах института. Работа на кафедре у Левина была организована очень четко. Кроме того, он сам читал несколько курсов, был автором ряда учебников, написанных очень ясным хорошим языком в «классической» манере. Несколько зарубежных книг по математике вышло в его переводах или под его редакцией, поскольку он абсолютно свободно владел немецким и очень хорошо — английским языками, читал и говорил по-французски, знал латынь. Личностью он был на факультете легендарной: оказалось, что в 1927 году он из Москвы приехал в Берлин, там получил высшее образование, с 1933 г. продолжил учебу в Кембридже, некоторое время работал в Индии, откуда в 1936 г. возвратился в Кембридж, а в 1938 г. вернулся в Москву… Помимо обычных лекций по математике в МГПИ Виктор Иосифович время от времени по договоренности с преподавателями иностранных языков читал лекции на немецком и иногда английском языках, чтобы познакомить студентов с математической лексикой и употребительными оборотами научной математической речи. Он это делал с обычным для него виртуозным педагогическим мастерством, умудряясь за два академических часа рассказать о каком-нибудь математическом вопросе или классической задаче, вводя по ходу лекции и демонстрируя употребление математических терминов, специальных оборотов речи и даже особых письменных приемов, вроде словечка «ddann», которое немецкие математики изобрели для сокращения слов «dann und nur dann», означающих «тогда и только тогда» в формулировках и доказательствах теорем.

4. В.И. ЛЕВИН КАК УЧЕНЫЙ

В своей научной деятельности в области математики Виктор Иосифович Левин следовал традициям классической математики, как она сложилась в 19 веке в Англии и Германии. Его учителями в науке были выдающиеся ученые — немецкий математик Эдмунд Ландау и английские математики Готфри Харди и Джон Литлвуд. Уроки трех гениев не пропали даром. Виктор Иосифович получил первоклассное математическое образование «из первых рук» и выработал эффективную технику математических преобразований, что позволило ему успешно работать в науке всю оставшуюся жизнь. В своих ранних исследованиях он глубоко изучил теорию однолистных функций. Позже он некоторое время изучал асимптотические разложения различных классов функций и функциональные неравенства. Левину удалось усилить ряд точных неравенств(в том числе, неравенство Гильберта). Он также уточнил двухпараметрическое неравенство Гильберта и доказательство ряда точных неравенств, обобщил неравенство Карлсона. Впоследствии он нашел широкие обобщения с произвольными весовыми функциями интегрального неравенства Кноппа. Установил широкие классы неравенств для истокообразно представимых функций. Ему также удалось получить ряд новых неравенств с производными и установить существенное обобщение неравенства Оппенгейма. Знание иностранных языков позволило В.И. Левину осуществить переводы оригинальных изданий трудов иностранных ученых Э. Беккенбаха, Р. Беллмана, Д. Литлвуда, Г. Харди. Его перу принадлежит множество научных статей на немецком, английском и русском языках и десятки хорошо написанных учебников на русском языке.

5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Виктор Иосифович Левин был крупным математиком, замечательным педагогом и выдающимся организатором научно— образовательной деятельности. Он внес большой вклад в советскую математическую науку, педагогику, организацию высшего и среднего образования. Этот вклад мог быть несравненно большим, если бы Виктор Иосифович занимал более высокую позицию в государственной иерархии. Нет никаких сомнений, что при его знаниях и способностях (профессиональные знания математики и техники, виртуозное владение педагогикой, знание истории и искусства, владение иностранными и древними языками, выдающиеся организаторские способности и т.д.) он был бы отличным ректором и даже министром. Однако процедура занятия таких позиций содержит у нас много формальных ограничений, которые не имеют отношения к делу и способны лишь отбросить объективно лучших кандидатов. Поэтому — Виктор Иосифович не стал ни ректором, ни министром и возможного большого вклада в российскую науку и образование не внес.