ЗАМЕТКИ ПО ЕВРЕЙСКОЙ ИСТОРИИ

Это одна из бесчисленных историй о мистере Корбине, человеке, влюблённого в Хамас и Хизбаллу, две группы, чья сформулированная миссия заключается в убийстве каждого живого израильтянина. И он был тем, кто положил венок на могилы палестинцев, которые осуществили убийство Израильских спортсменов в Мюнхене в 1972 году. Эти истории, которые проявляют, как в старинном портрете, человека, который одержим евреями.

Тувиа Тененбом

УКРОЩЕНИЕ ЕВРЕЯ.
ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ОБЪЕДИНЕННОМУ КОРОЛЕВСТВУ

Перевод с английского Минны Динер

(продолжение. Начало в № 5-7/2022 и сл.)

Израильское Посольство Внедряет Шпиона в Лейбористскую Партию

Во время высшей степени антисемитского шума некий ветеран Лейбористской партии обвинил «еврейских фанатов Трампа» в создании скандала. Он сказал еще, что эти евреи не имеют права его поучать. Многие люди, в том числе некоторые еврейские лидеры потребовали немедленного исключения его из Лейбористской партии. Их требования были отклонены.

Этот ветеран, близкий друг Джереми Корбина является членом Национального Исполнительного Комитета Лейбористской партии (НИК), руководящего органа Лейбористской партии. Он еще и Секретарь Кампании за Демократию в Лейбористской партии — группы активистов этой партии. Короче, он всё еще во власти, а его недоброжелатели могут портить воздух сколько им вздумается.

Судя по «Guardian», этот явно влиятельный человек позже «извинился, сказав, что он, «разумеется, опасался ужасных случаев антисемитизма в партии и полностью решительно искоренил его из нашего движения», и что он возглавил бы обучение равенству.

Кто же этот человек? Его зовут Питер Уиллсмэн и, судя по статье в журнале New Statement, он «является настоящим лицом антисемитской проблемы у Лейбористов». «Guardian» же в своей другой статье утверждает, что «его демагогические тирады в Лейбористской партии по-прежнему слепы к антисемитизму», и задаётся вопросом «до какой степени отравляющей позволят Лейбористы стать этой проблеме?

Я читал о нём какое-то время назад, но почти забыл его. Но теперь интерес вернулся.

Поздно вечером следующего дня я вспомнил, что почти ничего не ел. Я ходил по улицам Оксфорда, разговаривая с людьми, но и поглядывал в небо, ища моего орла, но всё, что я смог найти интересного, это статуэтки Королевы и других членов монархии, каждая ценой в 3 фунта. Но теперь мой живот взывает. Ресторан Рандольфа скоро закрывается, но у них еще осталась кое-какая еда для меня, их голодного гостя..

Потрясающе. Ресторан почти пуст, но всё же одного посетителя я замечаю. Он сидит за угловым столиком и читает газету. Я сажусь за несколько столиков впереди него и заказываю сэндвич, единственное блюдо на этот час в ресторане. Каков этот сэндвич в этом пятизвёздочном отеле? Конечно он не то, что готовит Макка, но теперь сойдёт и он.

Пока я его ем, я изучаю этого читающего газету человека. Его лицо мне очень знакомо.

Не тот ли это властный человек, стоящий за антисемитским шумом, — спрашиваю я сам себя. Если это так, и он — Уиллсмэн, то он может стать моим ключём к дверям Джереми Корбина. Это было бы потрясающе здорово!

И я спрашиваю его:

— Как Вас зовут?

— Питер. Красный Пит.

Он не называет своей фамилии. Почему? Я не знаю. А он продолжает говорить:

— Я — паук в центре паутины.. Меня называют силовиком Корбина, но мне это не нравится, потому что силовики не обладают чувством юмора. Я скорее защитник Корбина, ибо он никогда не оглядывается, никогда не защищает свою спину.

— Почему же?

— Он не заинтересован в самом себе. Он просто хочет изменить мир. Но не только это. Он видит добро в каждом человеке. Я говорю ему, что не все так хороши, что они е…ые ублюдки. Но он продолжает видеть хорошее во всех. А они хотят нанести удар ему в спину, но это его не заботит. Он никогда об этом не думает. Это я тот человек, который должен остановить людей, наносящих ему удары в спину.

Может рассказать ему о моём сне, где Джереми Корбин в бикини танцевал танец живота с жезлом в руке? Но не думаю, что он оценит это.

Я заказываю себе свой обычный напиток — Диетическую Кока-Колу и приглашаю его присоединиться ко мне. И он садится за мой стол и продолжает говорить.

— Вот Вы остановились в этом отеле, где живут избранные люди. Пять звёздочек. Ваши очки — это очки Джона Леннона!»

Скажу вам, что этот человек забавен. Я говорю ему, что разрешаю ему называть меня Джоном Ленноном, если ему так хочется. Но в действительности я немецкий журналист. Услышав это, он начинает пиарить своего любимого человека — Джереми Корбина передо мной. И с чего он начинает? С самого начала, с родителей Джереми.

— Битва на улице Кейбл была в конце 30-х. Тогда в Лондоне было большое фашистское движение, основанное парнем по имени Мосли, который поддерживал Гитлера и так далее. Трейд Юнион поднялся против и между ними и фашистами началась борьба, которая длилась два дня. Фашисты были изгнаны. Мать Джереми участвовала в этом сражении, а его отец тоже был в левом крыле.

Они встретились на демонстрации левого крыла. С первой минуты рождения Джереми он был тем Джереми, кем он и является. Когда ему было только восемь, директор школы сказал ему, что следует заняться военной тренировкой, ибо совсем недавно кончилась война. Дело было в пятидесятые годы. Он отказался это делать Итак, начиная с восьми лет он занимался уборкой той площадки, по которой другие дети шагали туда и сюда.. Ну скажите, сколько детей в восьмилетнем возрасте поступили бы так? А всё потому, что он родился, чтобы стать Джереми Корбином».

Потом этот человек перепрыгивает на много лет вперёд.

— Джереми — атеист, как и я, но он разделяет многие христианские ценности, вроде того, что все люди должны быть вместе и что-то еще вроде того. Он хочет увидеть весь мир, всех порядочных людей, собравшихся вместе, покончивших с войнами и другими злыми поступками.

— Можете ли Вы организовать мне встречу с ним?

— Я пошлю ему послание. Но Вы должны сказать мне, что именно вы хотите узнать от него, чтобы я ему передал. Вы должны спрашивать у него что-то, в чём он заинтересован. И он это сделает, так как он мой друг.

— Прекрасно. Спасибо. Кстати, считаете ли Вы, что он станет премьер-министром в какой-нибудь день?

— Но они опрокинут небо на землю, чтобы остановить его, не правда ли? Если вы богаты, то можете двигать небо и землю. Вы знаете, эти богачи контролируют всю печать, богачи контролируют всё. И они знают наверняка, что он заставит их платить налоги. Да, они сдвинули бы небо и землю, если бы смогли. Одной из причин звона об антисемитизме является желание разжечь вражду между людьми. И они это делают. Они используют всё: всяческую ложь, разные типы лжи. И они просто подстёгивают…Я могу сказать Вам кто стоит за обвинениями в антисемитизме Джереми.

— И кто же?

— Почти уверен, что это Израильское посольство.

— Неужели?

— Да, они поймали кого-то в Лейбористской партии, и оказалось, что этот человек является агентом в посольстве. Ничего общего с Лейбористской партией.

— У Вас есть доказательства?

— Я Вам скажу, что это было в газете. Но это было совершенно очевидно.. Дело в том, что люди из Лейбористской партии, которые делают это, они явно связаны. Один из них работает опосредованно на Израильское посольство, и я догадываюсь, что именно они являются теми, кто это подстёгивает всё время.

— Они всегда это делали, тут ничего необычного нет. Теперь, совсем недавно в «Guardiаn» у нас пришли 68 раввинов, явно собранных и организованных Израильским посольством, и они, эти 68 раввинов сказали, что «антисемитизм в Лейбористской партии широко распространяется и крепчает. Распространяется и крепчает. И с этим х..вым хламом они выступают! А люди возбуждаются из-за этого Они просто возмущены. Шестьдесят восемь раввинов подписали письмо в «Guardian», в котором сказано, что антисемитизм широко распространился и крепчает в Лейбористской партии… Самое большее, что мы смогли обнаружить до сих пор, это семьдесят случаев антисемитизма, но у нас 600 000 членов партии. Неужели 70 из 600 000-это широкое распространение?

— Если бы я смог добраться до Корбина, чтобы сказать ему это, оно стало бы заявлением!

— О, Джереми не хочет ввязываться в это. Джереми выше всего этого.

— Я также заинтересован в его жизненной истории.

— Джереми совершенно уникален в Британской истории.

— Объясните это.

— Смотрите, Тереза Мэй получила бы около ста человек, которые пришли бы её увидеть, если бы она захотела с ними говорить. Черчилль собрал пять тысяч. Полтора года назад Джереми приехал на выступление в Дурхам. Сколько народу он собрал?

— Я не знаю.

— Четверть миллиона. Это самое большое количество людей за всю британскую историю. Джереми хочет изменить мир!»

— Как?

— Значит, во-первых в нашей стране самое большое неравенство с 1910 года. У нас стало больше людей, спящих на улице, чем когда-либо было. Тори вышвырнули людей из их домов. Мы получили ужасающее неравенство, массовую нищету и массовое количество людей, спящих на улицах. Джереми изменит жизнь миллионов людей. И он никогда, слышите, никогда не отступится.

— Вы Питер Уилсмэн, не правда ли?

— Откуда Вы знаете? Впервые за сто лет кому-то удалось записать то, что я говорю. Незаконно. Совсем незаконно. Ну, конечно, я тут разболтался. Но то, что я сделал здесь и наговорил Вам всё потому, что я очень зол из-за всего этого. Ну, надо же сказать «широко распространено и крепчает», когда из 600 000 только 70 случаев! Я действительно зол. Я не нападаю на раввинов, я против несправедливости. Мне было бы по..уй, если бы это были бы Свидетели Иеговы, х..вый папа, или еще кто. Но всё-таки они, конечно, сказали, что я вёл себя по-антисемитски. И они это использовали. Джереми вступился за меня и сказал, чтоб они отвалили. Это не помогло. На этом можно было бы остановиться. Но кто-то позвонил мне перед Новым годом и сказал, что я в Новостях Года, или что-то подобное.. И они пустили запись моих разглагольствований. Я говорил всё время на тех встречах. Банда придурков атакуeт Джереми? И вы думаете, что я буду сидеть здесь и мириться с этим? Ерунда, как бы не так! И, разумеется, они не знают что с этим делать. Тридцать семь лет я орал на них. И вот, записав меня, они пытаются меня уделать, этo было бы идеально для них. Но они не смогли меня одолеть, потому что Джереми велел им отвалить. Вообще-то Джереми никогда бы не сказал «отвалить».

— Я знаю. Так Вы откроете мне дверь к Джереми Корбину?

Питер Уилсмэн, впечатлённый тем, что я понял, кто он, берёт блокнот и ручку. Он говорит, что напишет записку Джереми и попросит его принять меня. Вопрос только что именно ему написать в записке? Держа ручку в правой руке, он громко размышляет:

— Джереми не откликнется, пока мы не представим ему хороший вопрос. Это должно быть что-то вроде… ОК, надо подумать. Может написать ему, что я нахожусь в отеле с немецким журналистом?

— Вы это серьёзно, или только дразнитесь?

— Может я и дразнюсь, но никогда не обману Вас.. Я напишу подходящий текст.

И он начинает писать, но и продолжает говорить в то же самое время.

— «Что я могу написать, так это, что я пью, ем.. Я бы сказал, но он не любитель выпивки. Да, но мы же тоже с Вами не выпиваем, не так ли?

— Сэндвич.

— Мы едим и запиваем чашкой чая. Это будет будет ближе к Джереми. Мы за чашкой чая с журналистом в Оксфорде. Я не скажу ему, что мы в Рандольфe, иначе он скажет «Что ты делаешь в таком шикарном месте, как это? Значит пишу: Нахожусь в Оксфорде за чашкой чая с журналистом из Германии..

— Вы можете сказать ему, что я его большой фанат.

— Нет, он не любит, когда ему льстят. Он бы всё равно не поверил. Вы пишете о Британской политике?

— Да.

— ОК…, который пишет о Британии и Британской политике. О современной Британии и её политиках. И о, неожиданность: он в восторге от «Саги» у JC, или от расцвета JC, или, как это называется? Феномен лучше Саги».

— ОК

— …от феномена JC. Он очень заинтересован в укреплении.. этих, как их-связей, интернациональных уз, или..

— Возможно, интернациональных связей между Британией и Германией.

— какое еще слово можно подобрать для этого? Вы пытаетесь создать..не просто узы, что-нибудь теплее уз… Пытаетесь укрепить…Нет, не просто связи. Пытаетесь укрепить…

— Отношения.

— Отношения солидарности. Да. Пытается укрепить солидарность между…Нам лучше сказать «прогрессивными», он станет более отзывчивым. Итак, Пытается укрепить солидарность между прогрессивными силами.

-Я предлагаю: «в ОК и Германии»

— между ОК и Германией. Да, это очень хорошо. Ему это понравится. Совершенно очевидно, что Ваши взгляды были бы жизненно важны для него. «Он даёт мне свой номер, что же мне делать дальше?

— По-моему, очень хорошо.

— Давайте-ка я сейчас прочту то, что записал: «Я в Оксфорде сижу за чашкой чая с журналистом из Германии. Он пишет о современной Британии и наших политиках. И, какая неожиданность, он сказал, что он в восторге от феномена JC saga. Он пробудет здесь до конца марта. Он в частности заинтересован в попытке использовать свою работу для укрепления солидарности между прогрессивными силами в ОК и Германии. Он дал мне свой номер телефона. Как мне поступить?»

— Очень хорошо! Разрешите мне задать Вам личный вопрос, Питер. Вы женаты?

— Я был женат, да. Я часто вижу свою жену, то есть бывшую жену. Мы всё ещё лучшие друзья с ней. Когда мы поженились, то решили не заводить детей. Я как-то не готов к детям еще. Я слишком незрелый. Но она хотела иметь детей 35 лет назад. Итак, мы решили разойтись, потому, что я не готов иметь детей. Я всё еще не повзрослел. Я всё ещё хожу по ночным клубам. Я хожу туда дважды в неделю. Я люблю детей, но мне нравится иметь возможность передать их кому-либо назад после нескольких часов игры с ними. Вы понимаете, что я имею ввиду? Я не готов. Я не созрел. Я бы не был хорошим отцом. А рассказать Вам, как Джереми встретил свою жену?

— Конечно.

— Мне рассказала это лучшая подруга его жены. Какая-то испанка пришла к Джереми и рассказала ему, что она встречалась с каким-то парнем из восточной Европы, или еще откуда-то. У них родился ребёнок, и он удрал вместе с ребёнком. Она была в ужасном состоянии. Джереми обратился в Интерпол. Он действовал жёстко и не успокоился, пока Интерпол не выследил местонахождение ребёнка и вернул его матери. Она не могла поверить в то, что он сделал для неё. Она вернулась домой в Мексику и рассказала сестре о встрече с этим потрясающим человеком, который вернул ей её ребёнка. И сестра сказала: я поеду и поблагодарю его. Она совсем не говорила по-английски, а Джереми не знал испанского. Но она приехала, чтобы увидеть его, и, чтобы как-то общаться с ним пользовалась словарём. Позже они стали переписываться, и однажды она спросила его: Хочешь приехать в Мехико и познакомиться с моей семьёй? Как Вы думаете, что сделал Джереми?

— Сел в самолёт и полетел в Мехико.

— Да, но он был членом Парламента, и Парламент заседал. Он никогда бы не покинул Парламент, он был одержим своей работой. Что же он сделал? Он стал посещать вечернюю школу каждый день, пока не выучил в совершенстве испанский. А потом, через 2-3 месяца он поехал встретиться с ней, и он говорил с ней по-испански. Конечно, они влюбились друг в друга.

Проходит час, другой, а Питер никак не может остановиться говорить о Джереми. Прежде, чем я его покинул, он поделился со мной еще одной историей о своей настоящей любви — Джереми Корбине.

— Джереми пошёл в кафе, кафе для рабочих. Там он сел за столик и начал писать свои заметки об эффекте от сокращения бенефитов, и что это значит для людей. Вдруг дверь открывается — он сам мне это рассказывал — и туда заходит бугай, огромный такой бугай, бугай из рабочего класса, с бритой головой, весь покрытый татуировкой. Он подходит к Джереми и своим указательным пальцем утыкается в нос Джереми и держит так в течении 10 минут. А потом говорит ему: «Ты е…ая пиз..а, е..я п..зда. Этот малый очевидно был сторонником UKIP (Независимая Партия Объединённого Королевства, правая популистская партия в ОК). Вот, если бы кто-то сделал с Вами то же самое, что бы Вы сделали? Я бы просто сказал: Отвали! А что сделал Джереми? Он взял стул и посадил парня на него и стал с ним разговаривать 45 минут. Я говорю: Джереми, ты не должен этого делать, ты — лидер Лейбористской партии, ты не можешь разговаривать с каждым придурком 3/4 часа. Джереми смотрит на меня совершенно ошеломлённый, а потом говорит: Пит, я знаю тебя 42 года, я не могу поверить, что ты это сказал».

Короче, Джереми — святой.

Если Питер является показательным примером людей, находящихся вокруг Корбина или его обычных сторонников, то это указывает на культовое поклонение, которое существует глубоко в недрах Лейбористской партии. Этот факт не смог бы придумать даже самый большой писатель с богатым воображением.

Когда мы уходим, я осознаю, что известное “SORRY” Питера есть ни что иное, как фальшивка. Его «тренировка равноправия» относится к отделу вымыслов, и, если где-то что-то изменилось, то только в худшую сторону: теперь Питер обвиняет Израильское посольство в разжигании пламени антисемитизма в Британии. Какой абсурд!

Но, так сказать, нельзя отрицать и хорошие стороны Питера, которые у него есть. Он умён, забавен и он тёплый человек. Фактически, он один из самых тёплых людей из тех, которые мне попадались до сих пор в Англии.

Уговорит ли он Джереми принять меня, его самого большого немецкого фанатика? Увидим.

А завтра, мои друзья, я отправляюсь в Лондон. Видите, иногда полезно быть в шикарном отеле.

Ну, а сейчас лучше найти для себя хороший отель в Лондоне!

Могу ли Я Побеспокоить Вас и Попросить Огонька?

Лондон не только столица ОК, но и глобальный финансовый центр. Лондон — это место, где деньги, политика и искусство смешиваются в единую скрытую троицу.

И я, наконец, здесь, я прибыл в Лондон!

Но сначала вещи первичные. Я оформляюсь в своём новом отеле, Park Plaza Westminster Bridge, который-таки находится рядом с Вестминстерским мостом.

Бывали ли вы на Вестминстерском мосту?

Состоится или не состоится Брексит, но миллионы туристов стекаются в страну Её Величества, в том числе и бесконечные напёрсточники, которых местные называют «румынами». Они облюбовали себе место для манипуляций на Вестминстерском мосту. Здесь эти напёрсточники выманивают у наивных туристов каждый имеющийся у них фунт, и поблизости, как правило нет ни одного представителя власти, который бы их остановил.

Я воспринимаю всё, что вижу перед собой так: Биг Бен и Вестминстерский Дворец отбрасывают свои тени на мост и его аферистов, образуя причудливый и очаровательный танец политиков и воров.

В Вестминстерском Дворце расположены обе палаты Британского парламента: Палатa Лордов и Палатa Общин. Именно здесь, в Палате Общин будет решаться будущее Брексита.

Сага Брексита всё продолжается, и продолжается. Уже в Палате Представителей провалилось предложение выражения вотума недоверия Терезе Мэй, организованный для того, чтобы заставить её уйти в отставку.

Место проживания Премьер Министра Терезы Мэй на Даунинг стрит 10 тоже находится здесь же за углом.

Да, я нахожусь в самой середине центрального нерва этой нации — одной из самых могущественных в мире. Я так взволнован!

И именно здесь, в центре глобальной военной силы, которая спасёт нас от всех мировых дьяволов, сокрушив всех самых жестоких и сильных врагов, власти бессильны перед лицом каких-то напёрсточников.

Прекрасно, не правда ли?

Я болтаюсь вокруг какое-то время, а с наступлением вечера я отправляюсь в знаменитый Национальный Театр, который находится недалеко от моего отеля. Надеюсь там меня просветят в предмете, который меня занимает в последнее время — Лейбористской партии. Новая пьеса сэра Дэвида Хера «Я не баллотируюсь», которая охватывает двадцатилетнюю историю Лейбористской партии, идет сегодня вечером на сцене Национального Театра. Билеты в кассах стоят 68 Фунтов за место, что ниже Бродвейских цен, но самые дорогие из всех тех, что мне довелось покупать до сих пор в ОК. Дэвид Хер оценивается очень высоко, судя по «Вашингтон Пост», он «безусловно один из ведущих политических драматургов, пишущих на английском языке. Поэтому никакая цена на билет не остановит меня от желания увидеть его произведение.

Место у меня близко от сцены, я сажусь возбужденный, словно ребёнок, получивший самую любимую игрушку. Занавес. Пьеса начинается. Действие проходит в бодром темпе первые три минуты, но постепенно снижает обороты. Два с половиной часа откровенной скуки. Актёры стараются изо всех сил, временами они блистают, но текст настолько плох, что их старания не могут спасти спектакль. Пьеса «Я не баллотируюсь» забита различными пояснениями, и ей не хватает ясной повествовательности. Язык очень невыразительный, и драма и юмор в явном дефиците.

Узнал ли я что-нибудь нового о Лейбористской партии»? Абсолютно ничего.. Когда пьеса настолько плоха, то она никого и ничем не способна просветить.

После окончания спектакля я закуриваю, выйдя из театра. Я вдыхаю воздух Лондона и дым своей сигареты. Вечер радует своей прохладой, и глядя вокруг, я вижу, как элегантно одетая английская леди приближается ко мне со словами: «Могу я побеспокоить Вас и попросить огонька? Я даю ей свою зажигалку и она благодарит меня словами » Большое спасибо! Это волшебно!» и закуривает свою сигарету.

Мне нравятся эти англичане и то, как они используют свой язык. Я никогда не слышал такой очаровательной английской речи в Америке за те десятилетия, что я там живу. Что касается меня, то этот короткий диалог компенсировал моё посещение Национального Театра , и он стоит все 68 Фунтов.

И дело не только в том, как они употребляют английские слова. Есть что-то большее в их английском произношении, которое стоит описания. Это звучание их английского, то, как они ясно произносят каждый слог, что придаёт дополнительное значение каждому слову. Когда я слушаю их речь, я благоговею от каждого слова, вылетающего из их губ так ясно, со своей удивительной интонацией. Это замечательный английский! И, конечно, мне нравится, как они одеваются, причём и женщины и мужчины. Некоторые из них, поверьте, выглядят, как музейные экспонаты. Я не шучу! И, кроме того макияж, который используют женщины тоже что-то особое. А всё вместе — звучание и внешность формируют впечатление от слов.

Они осведомлены об этой своей уникальности и часто ходят по улицам с задранными к небу носами.

И они жутко гордятся своими театрами, их культурными памятниками, которые живут, живут и поживают в течении столетий.

Культурная жизнь в Британии, конечно не ограничивается сценическим искусством. Телевидение, например, является другим главным создателем Британской культуры. Один «Голый аттракцион» чего стоит.

От Аушвица до Газы, Лейбористский Стиль

Видели ли вы когда-нибудь сводническое шоу «Голый Аттракцион»? Никакого Брексита, никакой одежды, просто тела, голые тела. Настоящий «Full Monty». Правда, нудизм с начала и до конца, не то, что подделка Монти в Дублине. Здесь, на канале 4ТВ можете получать удовольствие, глядя на груди, ляжки, пенисы, вагины, зады, руки, пальцы рук и ног, ногти, подмышки( чаще небритые). Это настоящий рынок человеческого мяса на экране, где каждая часть тела на продажу: один голый кусок за другим голым куском.

Если вы не знакомы с «Голым Аттракционом», эксцентричным Британским культурным мероприятием, то позвольте мне объяснить всё о нём. «Голый Аттракцион» — это телевизионная сводническая программа, где мужчины и женщины приходят посмотреть друг на друга, прежде, чем пойти на свидание. Обнажённые тела раскрываются по частям снизу доверху так, что потенциальный напарник может выбирать, с кем пойти на свидание, основываясь на его, или её специальных вкусах к различным органам раздетых индивидуумов. Претендент, полностью одетый, делится с нами, зрителями, своими суждениями по поводу размера, вида, формы, веса, атмосферы, цвета и предполагаемой гладкости продемонстрированной только что части тела. Когда решение принято, претендент снимает свою одежду и мы можем обозревать пару в их самом натуральном виде.

Канал 4, разумеется, вещает не только об обнаженных. На другом конце спектра имеется шоу под названием «Отсчёт времени». Это игровое шоу со словами, цифрами, ведущей которого является Рэйчел Райли, «математический специалист».

Рейчел описывает мне это шоу, как «мозговая математика в телeке», имея ввиду телевидение.

Рейчел — очаровательная блондинка лет 30. Она начала работать в этом шоу 10 лет назад и с тех пор показывалась и в других передачах Британского ТВ. Она — Британская знаменитость, худенькая, как многие из них, и на этот момент имеет в Твиттере 600 000 подписчиков.

Рейчел, которая выглядит даже моложе своих юных лет, очень приятная леди. Мы встречаемся в моём номере отеля

Как хорошо, что у меня такой дорогой отель, не правда ли?

Надо сказать, что Рейчел нравится мой номер. Он на одиннадцатом этаже, и из его большого окна виден Вестминстерский Дворец. Когда нам надоедает смотреть друг на друга, то можно отвести взгляд на Дворец, который имеет вполне сексуальный облик. Да-да, 100-процентная правда. Если бы я не знал, что это здание является домом Британского Парламента, я бы сказал, что это дом островных фей, которые получают удовольствие от Full Monty. Я клянусь, что снаружи этот дворец выглядит, как большая, сексуальная сказка.

Но главное заключается в том, что Рейчел нравится это сравнение.

Она закончила Оксфордский Университет, где изучала математику. Рейчел знала, что её семья имеет еврейские корни, что для неё не имеет значения, ибо она атеистка. Единственная вещь, во что она верит, это Манчестер Юнайтед.

— Моя мама еврейка, а папа Манчестер Юнайтед», — так она объясняет свои культурные корни, а она папина дочь.

Совсем недавно, только недавно она стала соприкасаться с маминой частью уравнения, т.е. еврейской частью.

Как и почему это её волнует? Из-за Лейбористов и растущего антисемитизма.

— Я себе даже не представляла, что антисемитизм — это проблема в Британии. Я думала, что он мёртв. Лично я даже не знала чему соответствовать, будучи еврейкой, ведь я не религиозна. Я жила в районе, где было несколько евреев. Когда я росла, я знала, что, когда мы поём гимны на собраниях мне не надо петь куплет с Иисусом, но будучи маленькой, меня это смущало. Но меня растили так, чтобы я знала о Холокосте, о гонениях на евреев, и об истории моих бабушки и дедушки.. Моя семья приехала сюда в конце 19 века, спасаясь от погромов где-то на Украине, России, или Польше. Поэтому, когда я увидела в 2018 году в национальных новостях группу стоящих перед Парламентом евреев с плакатами против антисемитизма, я очень удивилась. Я начала читать, искать статьи, твиты, посты.

Вот тогда еврейский жучок родился в её голове и с тех пор стал расти. Однажды, когда она ехала два часа в поезде на Лондон, она прочла статью «Евреи в новостях». Вечно стонущие, размазывающие лишь негатив в некоторых описаниях. Это её задело.

— Я никогда не вижу ничего позитивного об евреях.

А позже в тот же день на «Отсчёте времени» коллега рассказала ей интересную историю о венгерском еврее-пекаре, который уехал в Нью Йорк, открыл пекарню, а потом стал отдавать хлеб голодным и их семьям. Это положительная история об евреях, подумала она и сделала пост в Твиттере. Отклик был незамедлительным. Начиная с обвинений в антисемитизме и кончая присвоением звания Кровавой Еврейки.

Таким образом она втянулась в антисемитский скандал на противоположной стороне от Питера Уилсмэна. И это здесь и теперь эта светловолосая атеистка, умная и привлекательная тратит свою энергию на войну, о существовании которой раньше понятия не имела. Никогда раньше она не слышала об определении антисемитизма такой организации, как IHRA. Теперь же она вовлечена во многие его аспекты.

Эфир полон грязи, вылитой на неё, обвинениями во всех смертных грехах, а ведь всё, что она хотела — это рассказать добрую историю о милом еврее.

Рейчел не политизированная личность, она не состоит ни в какой партии, и только недавно она стала замечать Лейбористов, как адрес, по которому её обидчики могут рассчитывать на убежище. Я спрашиваю у Рейчел считает ли она Джереми Корбина антисемитом?

— Персонально, да. Я считаю его таковым. Те оскорбления, которые я получила, причём от политиков высшего эшелона отвратительны, и всех тех, кто позволяет существовать такого рода оскорблениям и гонениям, лжи и очернениям, вряд ли заботят евреи.

— Значит он антисемит?

— Да, конечно.

— Не могли бы Вы привести примеры антисемитских оскорблений, которые Вы получаете?

— Когда я выступила против антисемитизма имеющего место конкретно у Лейбористов, меня назвали белой супрематисткой, антисемиткой, сторонницей нацизма, что я не настоящая еврейка, что я хулиганка, что я Сионистская сволочь.

— Да, обычное дело…

— Обычное дело, и еще множество тщательно продуманных теорий заговора.

— Приведите пример теории конспрации.

— Я не могу, потому что заведено уголовное дело.

— Не можете дать мне пример?

— Я хочу судиться с этими людьми, поэтому не могу.

— А на каком основании Вы можете судиться с этими людьми?

— Потому что люди, которые распространяют эту умышленную ложь-это чиновники высокого ранга, или неофициальные представители Лейбористов. Представитель Секретаря Теневого Переходного правительства послал твит, где пишет обо мне своим подписчикам, что я хулиганка, троль, и, что я использую тему об антисемитизме, чтобы замазать своих политических оппонентов, как будто у меня есть политические оппоненты..

— Значит антисемитизм в Лейбористской партии-это не только Джереми Корбин…

— Нет, нет, нет. В том-то и проблема. Лейбористская партия институционально антисемитская партия.

Это сильные слова, но Рейчел видит это так: «Пора назвать лопату лопатой.

Она, насколько я знаю, первая еврейская публичная фигура, у которой есть ментальная мускулатура выступить за свои права,

бесстрашно обвинив ведущую Британскую политическую партию и её лидера в опасном антисемитизме.

Рейчел — Британская еврейка, которая не воспитывалась быть еврейкой, знаменитая блондинка, которая верит в спортивную команду Манчестер Юнайтед, и её подсознание не содержит боязни неевреев.

Готовясь уходить, она рассказывает мне на случай, если у кого-нибудь возникнут сомнения относительно Джереми Корбина:

— Именно он был тем человеком, который выступал на мероприятии » Никогда Больше, от Аушвица до Газы» где он сравнивал Израильтян с нацистами.

Это одна из бесчисленных историй о мистере Корбине, человеке, влюблённого в Хамас и Хизбаллу, две группы, чья сформулированная миссия заключается в убийстве каждого живого израильтянина. И он был тем, кто положил венок на могилы палестинцев, которые осуществили убийство Израильских спортсменов в Мюнхене в 1972 году. Эти истории, которые проявляют, как в старинном портрете, человека, который одержим евреями. И это человек является лидером Лейбористской партии, либеральной партии, которая никак не является либеральной в настоящее время.

Я хочу увидеть этого человека. Надеюсь Питт сделает это возможным.

Было бы здорово получить Джереми Корбина, танцующим танец живота в моём номере на моей большой кровати!

Рейчел уходит, а я чувствую, что мне надо сходить в театр. В конце концов, я ведь в Лондоне — столице театров Западного мира!

И я иду к West End, где располагаются самые большие театры. Я брожу по улицам Лондонских знаменитых театров и останавливаюсь на коммерческом театре, где идёт мюзикл под названием «Триллер В Прямом Эфире». Этот мюзикл в репертуаре Лирического театра идёт уже 10 лет и состоит из песен Майкла Джексона, или более точно «представляет песни позднего Майкла и Джексон 5.

Стоимость билета 72.50 Фунтов. Пусть будет так.

Я сажусь на своё место и готов ко всему, что мне любезно предложит сцена.

Что же она предлагает? В процессе шоу становится абсолютно ясно, что «Триллер В Прямом Эфире» предлагает концерт. Что-то вроде того. Здесь нет какой-то сюжетной линии. Есть лишь песни и видеоряд.

Это полностью распроданное представление и люди в зале получают огромное удовольствие. Они подпевают и время от времени вскакивают со своих мест чтобы пошевелить своими задами вместе с музыкой.

Тот, кто продюсировал это шоу — гений. Очень мало искусства, никакой головной боли по поводу создания чего-то нового, цифровой набор даже не надо двигать и песни в отличной записи.

Создатели этого шоу, продюсеры явно угождают предполагаемой публике, которая, судя по виду, либерального толка. Например, в разгар шоу мы видим на сцене проекцию слова МИР огромными буквами и парад американских либеральных знаменитостей, начиная с Мартина Лютера Кинга до Барака Обамы.

Я наблюдаю за людьми, сидящими рядом со мной, а потом смотрю на сцену. И что интересно, так это контраст: актёры на сцене в большинстве своём чернокожи, а в зале только белые люди. В Лондоне предположительно общество бесклассовое. Чёрные развлекаются в Макдональдсах, как я наблюдал по дороге сюда, а белые -в West End, глядя, как чёрные играют «чёрную» музыку для них, давая им почувствовать себя либеральными, современными и любящими чёрных белыми людьми.

Я чувствую , как запах расизма проникает в мой нос. Нет, не то, чтобы само шоу было расистским, но стремление навязать «либеральный» посыл в шоу о Джексоне, человеке, подозреваемом в педофилиии, а не в святости, есть не что иное, как манипуляция. Это рассчитано на то, что даст этим белым людям чувство «сопричастности» при прослушивании «чёрной » музыки.

Нет, ну правда.

Если бы это шоу было о белом певце, видели бы мы огромное слово МИР и парад американских президентов, начиная с Рейгана, кончая Трампом?

Я подозреваю, что они любят чёрных здесь так же, как и евреев. А я ведь хотел отдохнуть от ненависти, а получил Триллер. В прямом эфире.

«Они вышли, чтобы схватить тебя.
Лучше удирай, пока можешь…
Просто бей, бей, бей, бей, бей!»

Я чувствую себя обманутым. Я пришёл сюда, чтобы посмотреть шоу, а получилось, что являюсь частью общества, которое слепо к расизму в своей массе. Причиной того факта, что здесь в публике нет чёрных является то, что они не могут себе позволить прийти в театр, и это меня беспокоит. Не может быть любви к меньшинствам в вашем сердце, если ваши глаза не плачут от увиденного. Вы можете хлопать сколько угодно, когда видите слово МИР на сцене, а для меня это ничего не значит.

Я закуриваю на улице. Прекрасно одетый, хорошо выглядящий мужчина стоит рядом со мной и спрашивает: «Могу я стрельнуть у Вас сигаретку?

О, я люблю, как эти люди используют свой язык!

Я даю ему одну драгоценную сигарету и мы немного болтаем.

— Расскажите мне о Ваших людях, англичанах, — прошу я его.

— Мы классовое общество», — говорит он, выпуская дым.

А в сегодняшней «Гардиан» передовица гласит: «Майки со Spice Girls, проданные, чтобы собрать деньги для «Разрядки Смехом», проводящим кампанию «гендерной справедливости», сделаны в Бангладеш, где женщины получают 35 пенсов в час за смену, во время которой они подвергаются вербальным оскорблениям и домогательствам.

Брожу по улицам этой благословенной страны, особенно по той части, где находится Haigh Street, а американцы назвали бы Main Street, и вижу благотворительные магазины Oxfam, Amnesty и прочие, и кажется мне, что Британцы — самые милосердные люди на земле. Так ли? PEASE.

Для меня стало привычкой в больших городах использовать Убер для поездок по городу. Моим шофёром оказался на сей раз 35-летний чёрный мужчина из Конго. Поначалу он жил в Италии, но Италия, по его словам слишком расистская страна на его вкус. Поэтому он переехал в Британию, в Лондон. У него два университетских образования: политические науки и управление бизнесом. Но работу он найти не смог ни по одной специальности. Я спрашиваю у него:

— Как Вы, как черный человек, чувствуете себя в Лондоне? В Британии меньше расизма, чем в Италии?

— Конечно. Я совсем не чувствую расизма здесь.

— А почему, на Ваш взгляд, Вы не можете найти работу по специальности, или специальностям в Лондоне?

— В Лондоне имеется «институциональный» расизм, и поэтому я не могу найти хорошую работу здесь.

— Что Вы имеете ввиду?

— В Лондоне большая конкуренция, и тысяча человек претендует на одно и то же место работы. А когда твоё имя Мутеба Мулумба, а следующий за тобой в списке стоит Чарлз Уэллингтон, то люди из отдела кадров выберут Чарлза Уэллингтона. Эта фамилия им более понятна, они к ней привыкли, а Мутеба для них «не звучит», она иностранная. Это вид расизма, но не расизм в лоб. «Убирайся отсюда , е..й чёрный!» Такого никто тебе не скажет.

— Я только что посмотрел шоу о Майкле Джексоне. Актёры там в большинстве чёрные, а публика вся белая. Как Вы это объясните?

— Театральный билет стоит 200 Фунтов, или 400 Фунтов для пары, и это, не считая ресторана до, или после спектакля и без транспортных расходов. Средняя зарплата за неделю 300 Фунтов. Могу ли я потратить 400 Фунтов за два часа в театре? Нет. Мы не получаем хорошей работы, поэтому и не можем тратить деньги так, как это делают те, кто такую работу имеет. Такая вот жизнь у нас. Я вам скажу, что в какой-то день я уеду обратно в Конго. Там лучшая погода, и намного лучшая еда.

PEACE.

(продолжение следует)