ЗАМЕТКИ ПО ЕВРЕЙСКОЙ ИСТОРИИ

Никто другой, кроме живущих на этом острове людей, не умеет использовать язык так продуктивно. «Палестина — это состояние Души». Неважно, где эта Палестина находится, откуда она взялась, и куда она идёт, или она вообще существует на свете. Ничего не имеет значения, ибо «Палестина» выше любой реальности.

Тувиа Тененбом

УКРОЩЕНИЕ ЕВРЕЯ.
ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ОБЪЕДИНЕННОМУ КОРОЛЕВСТВУ

Перевод с английского Минны Динер

(продолжение. Начало в № 5-7/2022 и сл.)

Гуляя Голышом в Национальном Театре

Амнести Интернейшнл (Amnesty International), которую обычно сводят к одному слову Amnesty, является НПО (неправительственной организацией). С ней я столкнулся, когда я несколько месяцев назад приехал в Британию. Это был книжный магазин в Нью Кастле.

Amnesty была создана в Лондоне и со штабом в Лондоне является мощной правозащитной неправительственной организацией, известной во всём мире. По-видимому, люди, руководящие Amnesty — это милейшие и лучшие создания на земле. И в случае, если что-то антигуманное случается где-то на планете Земля, Amnesty найдёт это, осудит, преследует преступников, ловит их, пытает и возводит их к самой высшей степени позора и осмеяния. Считается, что Amnesty состоит из самых прогрессивных, демократических, либеральных созданий. Они, как и другие НПО составляют коллекцию непрофессиональных мужчин и женщин, которые считают себя главными арбитрами правды и справедливости. Они служат полицейскими, следователями и судьями ради справедливости, и всё под одной крышей, но никто не имеет права сомневаться в них.

До сегодняшнего дня.

Сегодня Amnesty были неожиданно пойманы со спущенными штанами, и это неприглядная картина. Король, поверите ли, оказался голым. Полный Монти.

Вот, что опубликовала «Guardian». Заглавие гласит:

«Amnesty International содержит токсическую рабочую среду, в которой широко распространены издевательства, дискриминация и другие злоупотребления властью, которые были обнаружены. В отчётах персонала оказались многочисленные дискриминационные доклады, основанные на расе и джендере, где женщины, работницы, цветные, и члены ЛГБТ были целевым способом атакованы и испытывали несправедливое отношение к себе.»

Хорошо. Довольно об Amnesty. Я нахожусь в этой стране не для того, чтобы их проверять. А здесь я потому, что среди прочих дел я хочу видеть Английский театр. В Англии. Поэтому я лучше отправлюсь в театр. Я уже посмотрел много чего, но мне надо увидеть больше. Что же мне выбрать?

Посмотрю, пожалуй «Школу Рока». Это шоу не новое, но оно ново для меня, так как я его не видел. Билет стоит 91.5 Фунта. И пьеса поставлена в Театре Джиллиан Линн.

Когда я выбирал шоу, я заметил, что в Лондоне не так уж много новых спектаклей, и большинство из того, что предлагается является переработками уже испытанных временем вещей. Словом это — одна из последних адаптаций кинофильма. Неужели Лондон испытывает недостаток талантов и творческих умов в последнее время?

Музыку к «Школе Рока» написал Эндрю Ллойд Веббер, сценарий Джулиана Феллоуза, а стихи Гленна Слейтера.

Эндрю Ллойд Веббер — автор многих шоу, таких, как «Кошки», «Фантом Оперы», «Эвита» и других. Он один из самых признанных людей в Британском театре. Поэтому я предвкушаю встречу с «Школой Рока».

Театр заполнен зрителями, из чего я делаю вывод, что это хорошее шоу. Я взволнован!

Гаснет свет. Занавес открывается. Свет зажигается. И моё возбуждение исчезает довольно скоро.

«Школа» разочаровывает. Я не могу никак поверить героям, ни на мгновение мне не приходил импульс присоединиться к певцам, ни в коей мере мой мозг не чувствует потребности в каком-либо участии в действии. Сюжет слишком примитивен, музыка не впечатляет, а игра в лучшем случае посредственна. То, что в действительности выдвигается на первый план в этом шоу, это политкорректность. Роковая школа на сцене представлена кучей детей. Некоторые из них чёрные, а их родители белые. Разумеется, как бы вы ни были политкорректны, если шоу не впечатляет, никакой белый и чёрный не сотрёт недостающих в нём красок.

Поскольку я люблю театр, особенно английский театр, на следующий день я иду смотреть другое шоу. Куда? Не в Вест Энд, являющийся коммерческой стороной Лондонского театра, а в Национальный театр, один из самых уважаемых театров Англии.

Я посмотрю «Тартюфа». Да, Тартюфа. Не тот в RSC с пакистанским Тартюфом, что я видел в Стратфорде на Эйвоне. Нет-нет. Этот Тартюф не пакистанец и не афганец, или сириец. Он англичанин.

«Тартюф» всё еще находится на предварительном просмотре, ещё без всяких обзоров, с единственным сообщением о нём самим Национальным Театром. Что же они там говорят о своей продукции? Они называют эту постановку «жесткой новой версией Мольеровского комического произведения», и предупреждают публику, что «это произведение содержит умеренную лексику и немного обнажённого тела».

О, мне это нравится!

«Новая версия» Мольеровской пьесы написана Джоном Донелли, режисёр Бланш Макинтайр, а главную роль исполняет Денис О’Харе — американский актёр.

Пока всё идёт нормально. Нам предстоит увидеть эту экзекуцию.

Первое, что бросается в глаза и выглядит потрясающе — это декорации. Без сомнений они стоили хороших денег, и они радуют глаз.

Но, как только артисты открывают свои рты, мне хочется удрать. Какая плохая игра! Ни один артист не вызывает во мне ни малейшей эмоции, кроме того, что Денис О’Харе, будь он в США, сыграл бы гораздо лучше.

Что же касается расчёта на комизм, поскольку пьеса всё-таки комедия, лишь один незначительный актёр показал, что однажды он будет способен вытащить его на поверхность. Остальные, особенно Денис «умерли по прибытии».

Что происходит? Неужели все лидеры Национального театра находятся под воздействием выписанных лекарств? «Жесткaя»? Не смешите меня. «Обнажённые»? Наглая ложь.

Всё, что представляет собой постановка, если хотите знать, это политкорректность.

Денис белый. Его сын, который представлен здесь — чёрный. Сам по себе факт не представляет собой ничего плохого. Но здесь, похоже, это сделано явно с целью демонстрировать политкорректность, точно так же, как в «Школе Рока». В «Тартюфе» RSC, думается, на роль сына Тартюфа могли бы взять белого актёра, чтобы показать, насколько они слепы к цветам кожи. Но это не рассматривалось бы актом политкорректности, не правда ли?

«Тартюф» гения Мольера — блестящая комедия, но я ни разу не засмеялся ни здесь, ни в RSC, двух сильнейших театрах Англии. Может, смеяться теперь больше не политкорректно, и нам следует все классические комедии превратить в отвратительные драмы.

Это не первая пьеса, которую я смотрю в Национальном Театре, которая мне не нравится. Я тут смотрел еще одну провальную пьесу «Я не убегаю». Об этом я вспомнил, покидая театр.

Английский театр изменился за те двадцать лет, когда я его впервые увидел. Тогда мне нравился каждый спектакль, который я видел. Английский театр был всегда блестящим, претенциозным, бесстрашным, с юмором, эмоциональным, весёлым, развлекательным. А теперь пополам: некоторые шоу хорошие, даже отличные, в то время, как другие просто ужасные. Почему это случилось? Я не знаю. Возможно Английский театр больше заинтересован проповедовать, чем играть в наши дни. А может это влияние претенциозных за эти годы Европейских театров, и это попытка имитировать их.

Да, я сам лично знаю ряд людей из этих Европейских театров, которые возомнили, что поскольку они сильно критикуют Израиль, они великие артисты. Да-да.

По дороге в свой отель я покупаю бутылку апельсинового сока, нахожу скамейку и сажусь, любуясь звёздной ночью Лондона. Прекрасная погода сегодня — думаю я. Прекрасные мысли.

Да, но не совсем…

Тут, в этой стране в ходу скорее видимость демократии, чем настоящая демократия. Высший класс, среди которых и театральные продюсеры, стремятся в любой удобный момент впрыснуть в мозги посетителей театров свою идеологию.

Большинство людей голосовала за «выход», а большая часть парламента была против выхода. Люди идут в театры, чтобы увидеть прекрасные шоу, а вместо этого получают проповеди.

Ни один из тех спектаклей, которые мне понравились во время моего путешествия, не был пропитан политкорректностью, и ни один из них не старался быть более праведным, чем я. Примером могу назвать «Комедию о Грабеже Банка», или «Макбет», которые я посмотрел здесь. Это говорит о том, что замечательный английский театр еще не умер.

Ну, а прямо теперь в Лондоне ставятся величайшие шоу на земле — драмы абсурда из реальной жизни. Это Брексит и Антисемитизм.

А, если вам не нравятся эти два шоу, но всё еще хочется азарта в жизни, сходите в ближайший Ladbrokes, Paddy Power, или Betfred, где вы можете делать ставки на всё, что имеете. Эти казино-компании есть повсюду, и рядом с ними расположены ломбарды. На всякий случай.

Моя рекомендация: сходите в Палату Представителей и понаблюдайте над величайшим актёром нашего времени Джоном Беркоу. Да, я знаю: я пристрастился к этому Дворцу. Я могу быть парализован здесь и поклясться никогда не вернуться сюда опять, но на следующий день меня опять несёт во Дворец. Час. Два. Три. Четыре часа. Этот Дворец, словно наркотик. Он парализует меня, он наносит мне ущерб, но мне опять и опять хочется туда. Когда я просыпаюсь утром, и, когда отправляюсь спать ночью, Дворец всё время со мной. Вне Лондона у меня был свой орёл, а в Лондоне у меня есть лорды и члены Парламента.

Если бы мой орёл был со мной в Лондоне, то возможно я не ходил бы во дворец. Но его здесь нет, а Дворец есть. Да, я пойду туда завтра. Может быть я встречу там моего очаровательного антисемита.

Расисты на Дипломатической Службе

Да, я сделал это: пошёл на следующий день в Вестминстерский Дворец.

А потом день за днём, день за днём, и опять туда, и снова, без перерыва я ходил туда. Это можно уже назвать экстремальной зависимостью, если хотите.

Как-то на посту личного досмотра у входа во Дворец один из охранников говорит мне:

— Вы приходите сюда каждый день. Почему бы Вам не приобрести пропуск и избежать досмотра? Похоже, это Ваш новый дом.

— Мой второй дом, верно дорогой.

Дни проходят, и я всё больше знакомлюсь со своими ближайшими соседями, как вы могли уже заметить, и некоторые из них учат меня многим вещам, особенно того, что касается истории этой страны. Первый кровавый навет на евреев, обвинение их в том, что они убивают христианских младенцев и используют их кровь в пищу состоялся в Англии, по их словам.

Хорошо, а где ещё? В конце концов, ведь это страна «Кентерберийских Сказок», где кровавый ярлык был возведён до высокой литературы. История может быть жестокой.

Кроме изучения истории, что само по себе хорошее дело, я еще наслаждаюсь их обществом. Они интересные люди, особенно те, кто из Палаты Лордов. Большинство из них назначены пожизненно, поэтому никогда не избирались ни на каких выборах. И они являются мудрейшими и успешнейшими людьми в этой стране. Они обычно люди пожилые, многого достигли и на этой ступени своей жизни могут поделиться своим опытом и мудростью со всеми нами.

Должен вам сказать, что «лорд» — это целая концепция. Во многих других обществах, когда вы постареете, вы становитесь пенсионером, и всё, чему вы научились за свою жизнь, остаётся при вас и не приносит пользу другим. С годами вы становитесь ценнее, но всё, к чему Вы приходите, это магазины, визиты к докторам, прогулки в зоопарк с внуками, если они у вас есть, и отдых в Швейцарии. А потом вы значительную часть своего времени занимаетесь организацией того, конкретно каким образом быть кремированным в Брэдфорде. Пустая трата времени.

Но вступая в Палату Лордов, вы всегда человек занятый. У вас много дел. Члены Парламента приходят узнать ваше мнение, главы компаний прислушиваются к вам, граждане посещают вас, и ваши поздние годы становятся лучшими для вас и вашего общества.

Гениально!

Обо всём этом рассказал мне как-то Лорд Стоун Блэкхеза. А, когда я прихожу сюда, я убеждаюсь, насколько великолепна эта идея с «лордами» на практике.

Я получаю удовольствие от общения с ними. Ну, если быть точным — с большинством из них. Как и повсюду, в правилах бывают исключения, даже в Палате Лордов. Это означает, что с некоторыми я предпочёл бы не встречаться. Но с большинством из них я с удовольствием встречался и встречаюсь, и с ними интересно разговаривать, обедать вместе, а чаще всего сидеть за чашкой чая.

Я только что встретился с двумя очаровательными лордами. Один — Лейборист, а другой Тори. Первый — Лорд Барон Лесли Тёрнберг, Лейбористский аристократ, рассказал мне, что в Палате от 750 до 800 Лордов, и, что 96 из них евреи. Конечно, всё зависит от того, как вы считаете.

Некоторые Лорды признают себя евреями. Лорд Стюарт Полак, консерватор рассказал мне, что его назначил в Палату бывший премьер-министр Дэвид Кэмерон.

— Почему он Вас назначил? — спрашиваю я у него.

— Он сказал мне, чтобы во время моего пребывания в Палате я поддерживал бы Израиль. Это были его слова.

О, у моих Лордов интереснейшие истории.

Но у встреч с Лордами есть и своя слабая сторона. Когда задаёшь им политические вопросы, они не говорят ничего, особенно по поводу чувствительных вещей, вроде антисемитизма в Британии. Я всегда буду помнить, как Лорд сказал мне: «Вы же не услышали от меня ничего интересного, верно?»

Абсолютно верно. У меня такое чувство, что как только они считают, что мой вопрос политически направленный, они начинают мне лгать, изворачиваться.

Вчера, в качестве проверки, я выключил записывающее устройство и спросил у интервьюируемого Лорда, который оказался евреем, разговаривать со мной без записи. И он согласился. То, что он мне сказал, было полной противоположностью тому, что он сказал при записи. Что же он мне сказал без записи? А вот что.

Антисемитизм укоренился в обществе и в высших эшелонах его. Министерство Иностранных дел кишит чиновниками антисемитами и ненавистниками Израиля. А антисемитскими организациями Британии руководят евреи-самоненавистники.

Последнее утверждение о самоненавистничестве очень заинтриговало меня, и я решил поговорить об этом с местным знатоком. Возможно завтра.

Палестинa — это Состояние Души

Завтра наступило и превратилось в сегодня, и я встречаюсь с Дэвидом Хиршем, автором и учёным, который преподаёт социологию в Лондонском Университете Голдсмитс.

Мы встречаемся на лестнице, ведущей к Королевской Академии Искусств, где машины ходят медленно рядом с нами, люди проходят в упорядоченной манере мимо нас, а мы разговариваем. Вернее, он говорит. О чём он говорит? Да, oб евреях-самоненавистниках.

— Они мобилизуют свою еврейскую сущность, чтобы придать себе большую силу и власть. Они выступают на собраниях Лейбористской партии, профсоюзных собраниях и всегда начинают речь так: Мы должны набраться храбрости, чтобы выступить против Сионистского лобби и сказать правду.

— Имели бы мы эту продолжающуюся проблему антисемитизма без этих евреев?

— Нет. Евреи-антисионисты находятся в авангарде и являются лидерами антисемитского движения.

— Другими словами, без них мы бы не оказались там, где находимся сегодня.

— Конечно.

Кстати, бывали ли вы, мои дорогие в Королевской Академии Искусств? Если у вас нет более важных дел, вам следует прийти сюда. Это очаровательное место кровного родства среди нас, тех, кто возбуждается при виде огромных деревянных скульптур обнажённых мужчин с маленькими пенисами, выставленных на обозрение.

Мы беседуем с Дэвидом еще какое-то время, и он напоминает мне меня самого в университетские годы. О, это были мои лучшие времена, когда мир был широко раскрыт, а я мог выбирать день, когда я стану лидером то ли Саудовской Аравии, то ли Китая.

Да, я так и упустил пропустил своё предназначение.

И я решаю потратить остаток дня в каком-либо университете. Вопрос, в каком?

Ссылаясь на мировой рейтинг университетов, Университетский Колледж Лондона (УКЛ) находится в топе десяти мировых университетов, выше Йельского, Колумбийского, Принстона, Корнельского и Беркли.

Я впечатлён. Пойду-ка я в УКЛ.

Убер привозит меня туда и я встречаюсь с Конором Рикфордом. Знаете ли вы Конора?

Я тоже не знал его еще минуту назад, а теперь знаю. Разрешите представить его: он заведует Европейским партнёрством в УКЛ.

Прекрасно.

Чтобы расколоть лёд и понять его, я прошу Конора поделиться со мной его мыслями об антисемитизме в Британии. И он делится. Да, всё-таки антисемитизм —лучший ледокол в мире! И вот что он сказал мне:

— Я думаю, что в ОК существует проблема антисемитизма повсюду. Я считаю, что это карикатурно упрощено, как проблема Лейбористской партии. Я вообще-то думаю, что Вы, вероятно, услышите меньше расистских обвинений в еврейских кругах, но Вы услышите множество конспиративных теорий. Все, кто придерживается этих теорий заговора, если с ними поговорить в течении 30 секунд, то непременно всё сведётся к евреям, независимо от того, с чего был начат разговор. Можно заговорить о химических тропах в небе, но это обязательно приведёт их к упоминанию евреев в конце концов.

Это говорит человек из УКЛ. Лучшего в ряду других!

— Считаете ли Вы, что здесь, в Англии, проблема антисемитизма велика?

— Да. Обычно это сваливают на проблему рабочего класса, но я считаю, что на самом деле она более глубока.

— Является ли антисионизм расизмом? Да, или нет?

— Я не имею дело с «да» и «нет». Это не бинарный вопрос.

— Является ли антисемитизмом говорить, что евреи не имеют права на своё государство?

— Есть в этом антисемитская прослойка, если люди считают, что у евреев нет права иметь еврейское государство.

— Я не спросил о прослойке. Это антисемитизм, или нет?

— Это уже издевательство, это уже переходит границы.

— Почему же почти все люди, которых я спрашиваю об этом, говорят, что это не антисемитизм?

— Из-за Палестины.

— Что Вы имеете ввиду?

— Палестина — это состояние Души.

Никто другой, кроме живущих на этом острове людей, не умеет использовать язык так продуктивно. «Палестина — это состояние Души». Неважно, где эта Палестина находится, откуда она взялась, и куда она идёт, или она вообще существует на свете. Ничего не имеет значения, ибо «Палестина» выше любой реальности.

Я прощаюсь с мужчиной и решаю поболтать со студентами. Просто со студентами. Дилан, историк — один из симпатичных мне. У него ребячье лицо, и, если бы я не знал, что он студент УКЛ, я бы принял его за 14-летнего подростка. Но он старше.

— В прессе много дискуссий об антисемитизме. Что Вы думаете об этом?

Я спросил его, не уверенный в том, что этот ребячливый парнишка вообще будет понимать, о чём идёт речь.

Но он понял.

— Мне не нравится Джереми Корбин, и я совсем не верю ему. Есть много доказательств того, что он шляется с плутоватыми героями, которым сильно не нравятся евреи.

— Если кто-либо говорит, что евреи не имеют права иметь своё государство, являются ли они антисемитами?

— Нет. Потому что, по моему мнению, это экстремально сложная проблема, и называть это расизмом — слишком упрощённый подход.

Такой молодой, такой сложный, такой Британец, такой англичанин.

Кому-то надо помолиться за людей в этой стране. Кто же это будет? Может, мусульмане Её Величества.

Дай-ка я, сын Иордании, внук пророка, присоединюсь к их молитве.

Низкопробный Бар, где Мусульмане Пьют Гиннесс

Сегодня пятница, святой день для мусульман, и я иду, чтобы присоединиться к моим двоюродным братьям в молитве.

Мой шофёр Убера индус, сегодня нет пакистанцев. Он (шофёр) рассказывает мне почему запрещено есть говядину. Оказывается в чреве коровы находятся 33 миллиона богов. Сегодня в Индии, рассказывает мне он, некоторых людей убивают только за подозрение в том, что он мог убить корову. Но в Лондоне такого нет, слава Королеве.

Другой шофёр Убера на днях назвал мне другую цифру в 3.3 миллиона, т.е. значительно меньше 33 миллионов. Кто из них прав? Я не знаю. У меня никогда не было возможности подсчитать количество богов в коровьем чреве.

В любом случае, 33, или 3.3, вскоре мы подъезжаем к мусульманам, поедателям коров, к Ист Лондонской Мечети. Это самая большая в ОК Мечеть, судя по сведениям из брошюр в мечети. Её вместимость — 7000 человек. Похоже, что все они сегодня, в середине пятничного дня, пришли сюда для молитвы. Таким образом, я буду семь тысяч первым.

Тут нет никакой проверки, это же мечеть, а не синагога. Здесь нет скамеек для сиденья, это же мечеть, а не церковь.

Я захожу в главный зал и ищу хоть какое-то пространство на ковре, где расположились молящиеся, но не нахожу даже места для иголки, не то, что для человека порядочного размера, вроде меня.

Но не беспокойтесь! С помощью Аллаха служащие направляют людей в другие залы, и я моментально нахожу себе место на полу чуть ниже главного зала.

Поток приходящих в мечеть людей не иссякает. Скоро, возможно, здесь будет больше людей, чем во всём Лондоне. Я смотрю на них, на этот нескончаемый океан входящих людей, зрелище, которое евреи не испытывали с библейских времён восхождения на гору Синай. Все они так счастливы быть здесь, просто удивительно. За входом молящиеся снимают свою обувь, поскольку обувь рассматривается, как что-то нечистое. Некоторые оставляют свою обувь на полках, сделанных специально для этого, другие же кладут её в пластиковые мешки и берут их с собой.

Перед началом службы имам читает проповедь, но, как и в Палате Лордов, похоже никто не обращает на это внимания. Они пришли сюда, чтобы говорить с Аллахом, а не выслушивать речи других людей.

А имам продолжает говорить с большим акцентом, и всё больше людей заходит вовнутрь. Служащие просят людей чуть уплотниться. Это ведь не отель, это — мечеть.

Всё соответствует. Служба начинается.

Все встают и стоят, как сардины внутри знаменитого Лондонского метро в час пик, и все готовы к духовной прогулке.

Слава Аллаху, Бог велик, поёт муэдзин, и все опускаются на колени. Все кланяются, и я кланяюсь. Для них это молитва, для меня это отжимание, но никто не может заметить разницу.

Как только молитва заканчивается, все уходят в каком-то очень спокойном порядке, никто не бежит, и все очень терпеливы.

Снаружи мечети, над входной дверью большой щит с надписью на арабском: «Аллах» (Бог). Справа другая надпись: «Главный вход для мужчин».

К мечети присоединен Лондонский Мусульманский Центр. Сюда могут входить и женщины, но от них требуют придерживаться дресс-кода:

«Просьба не заходить в шортах и юбках выше колена, а также в открытых платьях и майках».

 Многие проходящие мимо женщины в хиджабах, у некоторых никабы, а в магазине поблизости продаются паранджи на любой женский вкус, но такие, в которых мужчина не увидит ни одного инча соблазнительной женской плоти.

Может когда-нибудь я куплю себе паранджу и пойду интервьюировать Бориса Джонсона. Можете себе такое представить? Я, безусловно, могу.

На противоположной от мечети стороне улицы я разговариваю с некоторыми верующими, большинство из которых родились за границей. Они счастливы быть в Лондоне и никогда бы не уехали назад на родину. Быть мусульманином в Британии замечательно, мы благодарны за ту свободу, которая есть у нас здесь, и не было на родине — говорят мне они. Единственная проблема в этой стране — это увеличивающееся количество молодых людей, вовлечённых в трафик наркотиков и пуль. Про эту проблему рассказывали мне мусульмане и раньше.

Бен — бармен в баре напротив мечети. Он молодой белый англичанин, атеист и ему нравятся мусульмане. Он говорит:

— У нас хорошие отношения с мусульманами. Во время Рамадана, когда мусульманам запрещено курение днём, верующие, проходящие мимо вечером, садятся на скамейку, которую он поставил для них снаружи бара, и затягиваются своей первой сигаретой в этот день. К тому же «некоторые мусульмане время от времени выпивают половину «Гиннесса». Алкоголь запрещён для мусульман, но Гиннесс слишком хорош, чтобы отказать себе в нём, как мне кажется».

— А каковы завсегдатаи этого бара?

— Местные мусульмане и несколько богатых банкирского вида люди из Сити, Лондонского финансового квартала.

Бену нравятся мусульмане, но он не любит банкиров из-за того, что они агрессивны и грубы. К счастью для него, не слишком много банкиров приходят часто в бар. Этот бар — не высокого пошиба, объясняет он мне, а бар для людей из низкого класса. Еще Бен рассказал мне, что Ист Лондон раньше был еврейским районом, а мечеть была тогда синагогой. На задней стене мечети есть еврейские письмена.

Проверю это позже.

Бен, как и некоторые другие молодые Британцы, с которыми я встречался, снедаем евреями. Не спрашивайте почему.

— Я читаю сейчас очень хорошую книгу Джо Якобса «Из Гетто». Автор — еврейский коммунист из Ист Энда, чьи родители были из России и Польши. Они жили в этом районе, а сын был активным деятелем коммунистической партии. Вы когда-нибудь слышали о драке на Кейбл стрит? Кейбл стрит в 15 минутах ходьбы отсюда. Там еще прекрасная стенная роспись.

Да, я нахожусь рядом с местом, где папа и мама Джереми Корбина полюбили друг друга, по крайней мере по словам Красного Пита.

Антисемитизм в Лейбористской партии всё еще часто употребляемое понятие в Британской прессе, часто даже на первых страницах, но Бен не впечатлён этим. Он говорит, что «по его мнению, они на самом деле пытаются объединить антисемитизм и антисионизм». Но это абсолютно неверно.

— Почему же?

— Израиль — поселенческий колониальный проект, колониальное государство Европейских переселенцев.

Бен, бедная Английская душа, объясняет мне что такое Израиль: это государство вассалов, контролируемое денежными элитами Британии. По его мнению, Израиль работает на Сити. И, если этого еще недостаточно, то он добавляет, что Израиль, цепной пёс империализма, руководимый Европейской Еврейской Элитой, которая практикует расизм не только против палестинцев, но и против евреев — «мизрахов», т.е. евреев, чьи предки не европейцы и Эфиопских евреев, которых оценивают, как мусор, Он всё это знает, он доказывает, ибо он ездил в Палестину. «Это апартеид, я Вам говорю».

Я перехожу улицу и иду к задней стороне мечети. Читаю то, что выгравировано на камне:

«Общинный Центр Большой Синагоги на Филдгейт стрит. Этот камень заложен Мистером Натаном Злотницким, президентом синагоги 12 июля 1959 года.»

А на другом камне на иврите написано:

«Священная Общинная Синагога Шаар Якова. 1899.»

А через дорогу от этих камней человек по имени Омар торгует «бургерами из халяльного мяса». Он говорит, что первый в Британии придумал их.

Время возвратиться в отель и я еду уже с другим шофёром Убера. Этот рассказывает мне, что ему нравятся евреи потому, что «у них много денег, но ведут они себя скромно.»

Полезно знать.

Шофёр привозит меня к отелю, и я иду в отведённое место, чтобы выкурить сигарету, другую. Рядом со мной располагается 23-х летний парень по имени Фадил, который родился и вырос в Марокко, занимающийся «боксом в клетке». Что такое бокс в клетке? — спрашиваю я. «ММА» (смешанные боевые искусства).

Он скучает по домашней еде, но здесь в ОК он зарабатывает деньги. Он спрашивает, кто я. Я представляюсь Иорданским журналистом. И он говорит мне, что никто здесь не понимает Ближний Восток.

— Что Вы имеете ввиду?

— Ну посмотрите на палестинцев здесь. Они остановились в этом отеле, я их видел. Это очень дорогой отель. Откуда у них деньги на такой отель? А английская пресса говорит, что все палестинцы бедны. Это ложь, или заблуждение!

Я спрашиваю соблюдает ли он пост в Рамадан? Спрашиваю, чтобы убедиться в том, кто этот молодой человек.

— Конечно. Я же мусульманин!

Должен сказать, что для этого Фадила, Палестина — это не образ мыслей.

Когда он уходит, я становлюсь единственным курящим в этом районе. Я закуриваю вторую сигарету и думаю о Лондоне, и как с каждым днём я становлюсь всё больше и больше привязан к нему. В этом городе какое-то волшебство, какой-то магнит, который притягивает меня всё глубже и глубже в себя и не даёт мне уйти. Лондон предлагает великолепную смесь людей и стилей, зданий и душ, искусства и финансов, звуков и изображений, прошлого и будущего, дворцов и киосков, ужасной еды, великолепно упакованной, и давно умерших людей и лошадей, которые на самом деле не умерли.

Потрясающий город! Я еще не уезжаю, о, нет!

Брексит, Шмексит

Вот уже какое-то время Британская пресса докладывает, что некое количество членов Парламента от Лейбористской партии намерены покинуть свою партию, но никакого определённого времени там не указано. Мне же думается, что я даже знаю, когда это произойдёт: в течении нескольких часов. Откуда я знаю? Тобиас и Флориан, коими является Ваш покорный слуга, только что получил два отдельных сообщения от Кэри и Эйси, в которых они сообщают, что Джереми Корбин, к сожалению, не имеет возможности встретиться со мной.

Человек прячется.

Теперь, как мне кажется, мы должны обязательно наградить его титулом раввина. Даже главного Раввина Британских Евреев.

Мило!

Мне следует обязательно найти другие пути для встречи с этим главным раввином, как мне кажется. Как говаривал Шейх Ахмад Ясин, «когда все двери закрыты, Аллах открывает ворота. Да будет благословенно имя Его.»

В только что опубликованной статье в «Таймс» сказано, что «всё больше, людей считают лично Корбина антисемитом (34%), неопределившихся 32%, что больше, чем тех, кто так не считает».

Но не торопитесь, мои дорогие. Это не является причиной того, что отдельные члены Парламента хотят раскола партии. У меня нет сомнений в том, что некоторые из них включат антисемитизм, как по крайней мере одну из причин того, что они уходят из Лейбористов. Но есть и другая причина, более ценная для членов Парламента, которая заставляет их обдумывать идею дезертирства из их политического шалаша. И это боязнь быть не избранным в своей местной партии, что означает, что они не смогут участвовать в следующих выборах под тем же знаменем. Кроме того, есть и реальные причины для страха. Главной видимой политической проблемой, тянущей сегодня членов Лейбористской партии в противоположную сторону, это Народное Голосование, за которое ратуют многие Лейбористы, но не Джереми Корбин, по крайней мере пока.

Добро пожаловать в Уголок Ораторов в Гайд Парке.

Уголок Оратора прежде всего является идеей. Идея заключается в том, чтобы каждый мужчина, или женщина, желающие прокричать, как большинство членов Парламента в Палате Представителей, имел бы эту возможность, встав на стул, или лесенку, которую они приносят с собой, и прочитать лекцию людям без определённой цели.

На самом деле Лондонский Уголок Оратора представляет собой вовсе не уголок, а широкую площадку в Гайд Парке. Насколько я понимаю, обычно это происходит в той части парка, которая находится ближе к Мраморной Арке. Именно там это происходит и сегодня.

Я нахожусь здесь потому, что хочу услышать что на уме у людей этой страны, у обычных мужчин и женщин. Что же у них на сердце, если они считают необходимым выгрузить это на своих сограждан в этом прекрасном Гайд Парке? Может быть это Брексит? Или дороговизна жизни? А может проблема бездомных? Может это налог на автомобилистов, въезжающих в центр Лондона? Может людей беспокоит антисемитизм? А возможно ЕС? А как насчёт скучных спектаклей в театрах? Будет это о Джереми Корбине и обо мне?

Увы, ничего из перечисленного. Людей этого города, тех, что потрудились прийти сюда, не волнует ни Брексит, ни ЕС, ни Тереза, ни вы. Это их не касается. Их, а также тех, кто их слушает, заботят совсем другие вещи. Хотите знать, что именно? Иисус, Мухаммед и Израиль. Именно это.

Вот на своей лесенке стоит человек, у которого слова «Иисус жив» расположились на разных частях его брюк. Он держит в руках Коран и проповедует против него. Ошибался ли Мухаммед? В Коране сказано, что да, ошибался! А вот Иисус, как можно прочесть в Новом Завете, никогда не ошибался. Так кто же является истиной? Лишь Иисус — настоящая истина. Иисус — это ответ, Иисус — это исцеление, Иисус — это истина, и Иисус есть Бог.

Напротив него стоит другой мужчина, одетый в традиционные исламские одеяния. У него в руках тоже Коран. Всё в жизни от Бога и пророка его Мухаммеда. Если Иисус Бог, — спрашивает он — как же произошло, что он умер? Бог ведь бессмертен, верно? А бессмертные не умирают. Моисей был мусульманином абсолютно точно. Все пророки тоже.

Третий оратор сегодня совсем не верит в Иисуса, его не волнует Мухаммед. Его волнует положение дел всего человечества. Он — коммунист, и у него есть потребность вовлечь людей в войну против дурных и вредных людей и институций во всём мире. Кто они? Капиталисты. А кто такие капиталисты? Он перечисляет их: Британия, США и Израиль. Они хотят вас убить, — вещает он проходящим мимо людям в Гайд Парке.

Забудьте Брексит, Шмексит! Добро пожаловать Иисус, Маркс и Мухамед!

Я покидаю это место слегка ошеломлённый и иду по Эджвер Роуд, находящейся рядом.

О, Эджвер Роуд! Что бы я делал без неё? Будь благословенна во все времена и во веки веков, на земле и на небе, в морях и на суше. О, Эджвер Роуд, моя душа и мой дух жаждут кофе Арабику. Сможешь ли ты утолить жажду еврея сегодня?

Пройдя лишь несколько минут в арабской стране Лондона, я увидел интересный ресторан, громко призывавший меня зайти большими красными буквами. Я повернулся к нему с целью познакомиться и нашёл, что это место является именно тем, чего жаждет моя душа: ресторан и «шиша» (кальян), т.е. место, имеющее всё для тела и души и соответствующее названию Аль Балад.

Я уселся за столик снаружи, на тротуаре и хозяин немедленно обратился ко мне:

— Что вы желаете, шиша, или еду?

— А что лучше?

— У нас лучшая в мире еда. Домашняя. Я гарантирую — отвечает он гордо и счастливо.

— ОК, тогда дайте мне меню.

Он просит официанта принести мне меню, а я пока принялся просматривать новости. Итак, что же нового?

«Сан» пишет:

«Новая партия Брексита Найджела Фараджа приняла 100,000 членов, и это только за неделю после официальной регистрации».

Приходит официант. Хорошо. Сегодня политика Халаса. Я спрашиваю у официанта:

— Что здесь вкусного?

Он счастлив поделиться со мной: куриная печень на гриле в потрясающем вкусном гранатовом соке, только что приготовленные шарики из фалафеля. со свежайшим хумусом, кебаб из лучшей баранины, свежий салат Табуле, горячая пита, тахини, Лабне (йогурт), оливковое масло из оливок, выращенных в раю — и всё это только для начала.

Я заказываю всё. Сижу и смотрю на проходящих мимо людей. Лондон, скажу я вам, самый разнообразный город в мире. Не верите? Приезжайте, и сами убедитесь. Здесь настоящая арабская земля, судя по проходящим мимо людям и магазинам повсюду вокруг. Хотя белые люди чувствуют себя тоже неплохо, также гуляя здесь.

Разнообразие в лучшем виде!

Приносят еду. Что за вкуснота! Всем бы спикерам Гайд Парка сюда, они бы попробовали вкус рая!

Этот Ал Балад, на моё счастье, производит лучшую ближневосточную еду во всём Объединенном Королевстве. Клянусь вам, этот ресторан заслуживает десять звёзд Мишлен (знак качества ресторана). Ни один мужчина, или женщина этого острова не смогли бы сделать Средневосточную пищу лучше, чем люди в Аль Баладе.

И я ем, и ем, и ем. Потом пью, и пью… Когда ты в раю, невозможно остановиться. А время идёт вперёд, час за часом. Когда желудок отказывается больше принимать пищу, наступает время для курения и сна.

 Через несколько часов мои часы на Эпл будят меня с самыми свежими новостями: Член Парламента Лусиана Бергер, называя Лейбористскую партию институционно антисемитской, объявляет, что она покидает Лейбористов вместе с шестью другими Членами Парламента, чтобы сформировать Независимую группу.

Интересно, что она использует ту же терминологию, что и Рейчел Рили, когда мы с ней разговаривали какое-то время назад, называя Лейбористскую партию «институционально антисемитской».

«Гардиан» пишет, что общим знаменателем для всех семи членов Парламента является тот факт, что «они поддерживают второй референдум, что не является еще политикой Лейбористов».

Независимая группа — это не партия, по крайней мере пока. Это группировка семи членов Парламента в Палате Представителей. Разумеется, только слепой и глухой верят в то, что эта группа не мечтает о формировании новой партии, но на данный момент представляют лично себя, как невинных овечек Британской политики, которых заботит не местo, а принципы.

Такие ли они невинные овцы, когда представляют только себя?

Когда я разговаривал с некоторыми людьми без записи о причинах того, что Лусиана покидает Лейбористов, они сомневались в истине её мотиваций. Во время первых лет своего пребывания в Парламенте она ни разу не поднимала вопрос об антисемитизме. Если это на неё сегодня так сильно влияет, почему же она молчала вчера?

Часы идут вперёд и члены новой группы призывают членов Парламента из двух главных партий присоединиться к ним, а также просят широкую публику поддержать их пожертвованиями.

Еще через какое-то время еще один член Парламента от Лейбористской партии покидает партию и присоединяется к группе, а через короткое время и три Консервативных члена Парламента покидают свою партию и присоединяются к группе.

Поскольку все они сторонники второго референдума и их главным аргументом против Брексита — это нанесение вреда экономике, я решаю посетить Сити, местопребывание финансистов и колонистов Бена, чтобы выяснить согласны ли они с мрачными пророками.

Шофёр Убера высаживает меня возле Лондонской Фондовой биржи, одной из старейших в мире, и я не могу поверить своим глазам. Место просто уродливо, выглядит заброшенным, грязным и всё это как-то трудно сочетается. Я даже спрашиваю прохожих действительно ли это знаменитая Лондонская Фондовая Биржа, и они подтверждают, что да, это она. Я пытаюсь войти в здание, но не нахожу входа. Единственный охранник говорит мне, что я нахожусь в задней части здания, и, если я хочу туда войти, надо идти в переднюю часть. И я иду туда. Там не грязно, не уродливо, хотя и не впечатляюще. Входы в большинство супермаркетов в Лондоне выглядят гораздо привлекательней. Возможно, Лондонские богачи не притяжательны, как евреи и не хотят выставлять напоказ своё богатство.

Возможно.

Но в любом случае охранники не дают мне зайти в здание. Что же мне делать? Буду разговаривать с людьми снаружи. Но сказать проще, чем сделать. Эти люди, одетые в одежду ценой в сотни фунтов совсем не склонны к беседам с иностранцами, которые обращаются к ним с записывающими устройствами. Но главное: время — деньги, много денег, поэтому у них нет резона тратить его на меня. Да, я симпатичен без сомнения, но деньги остаются деньгами.

К счастью, находятся люди, которые хотели бы быть увековечены в книге, и они соглашаются побеседовать со мной. Хуг — один из этих людей. Он зарабатывает на жизнь в мире финансов, и, насколько я понимаю, у него это хорошо получается, Он, как сказали бы Бен и его друзья, капиталист. Я задаю ему вопрос:

— Какой будет жизнь, если Брексит состоится? Мне интересно.

Но ему нет. Он говорит:

— Потрясающее время сейчас. Столько перемен, и я не уверен, что мы полностью поймём эти перемены через год, или два. Но есть и много возможностей. Рынки стабильны, рынки эффективны, поэтому я думаю, что мы хорошо подготовлены к переменам.

Другими словами, пессимистические пророки пусть лучше изучают финансы и финансовые рынки прежде, чем выступать со своими страшными предсказаниями.

Мне интересно, что эти люди, у которых в финансовом смысле есть всё, думают об антисемитизме, проблеме, которой Палата Представителей завтра посвятит три часа дискуссий и дебатов.

Да, я сейчас выяснил. Палата, моя палата.

Хуг, одетый в прекрасный костюм без галстука, всё понимает в финансах, но у него нет своего мнения относительно проблемы антисемитизма. Да, он читал об этом, он знает, что это существует, но у него нет никакого мнения. Что он твёрдо знает, это то, что «все мы Европейцы», и Брексит, или не Брексит, всё равно люди будут торговать друг с другом, и все мы будем богаты. Отлично.

У Нолана, человека в длинном пальто и с прекрасным шарфом, такое-же мнение. Когда я спросил его как Брексит, если он будет принят, повлияет на экономику, он ответил:

— Возможно у нас будет краткосрочная рецессия, я не знаю, но в долгосрочной перспективе Англия выживет, и Лондон без сомнений будет успешен. Сити пуленепробиваемое, вы можете подложить бомбу под него, а она отскочит обратно.

Нолан хорошо разбирается в финансах и других вещах, но у него нет своего мнения по поводу антисемитизма в стране. Да, разумеется, он об этом слышал, он об этом читал, но это всё. Мнения у него нет.

 У Алекса, другого денежного дельца, нет ни малейшего сомнения в будущем после Брексита. Он говорит, суммируя свои чувства по поводу экономики в кратчайшие сроки:

— Мы прекрасно делаем своё дело, и я настроен позитивно.

Что касается антисемитизма, то у него имеется краткое определение, которое объясняет всё:

— Эта страна имеет отвратительную проблему с антисемитизмом.

Я подозреваю, что Алекс еврей, но доказать это не могу.

В нескольких шагах отсюда находится Кафедральный собор Св. Павла, и я иду туда. Собор великолепен, но туда не так просто попасть, разве что там не проходит официальное богослужение. А, если вам хочется помолиться в любое другое время, или просто хочется навестить Бога в Его Доме, вам надо сначала заплатить 20 Фунтов. Очевидно Бог — капиталист.

Иисусу, основателю христианства это бы совсем не понравилось, и каждый, кто когда-либо читал Новый Завет, должен бы знать об этом. Увидев Площадь у собора в Иерусалиме, как сказано у Матфея, он постучал по столам денежных менял и сказал им:

«Мой дом следует называть Домом Молитв, а вы превратили его в логово воров».

Спустя века антисемиты, ссылаясь на эту историю из Нового Завета посчитали, что она является доказательством того, что евреи и деньги связаны друг с другом с древнейших времён, и поэтому это будет всегда.

Но кто же женился на деньгах здесь? Люди из Св. Павла. Иисус жив, как сказал человек в Гайд Парке. Представьте себе, что Иисус пришёл бы сюда к собору Св. Павла, и церковные служащие потребовали бы от него заплатить 20 Фунтов. О, что за сцену бы он им устроил!

Разумеется, даже если Иисус пришёл бы сюда и устроил скандал, то антисемиты этой страны нашли бы способ обвинить в этом евреев.

Дорогой, Иисус! Оставайся там, где ты есть. Нам совсем не нужен сегодня в ОК еврей-скандалист. Антисемитизма и так хватает.

А я обещаю тебе, Иисус, сходить в Палату Общин, чтобы понаблюдать за их специальной сессией по антисемитизму, а потом расскажу об этом людям. Клянусь, Иисус, я сделаю это.

(продолжение следует)