ЗАМЕТКИ ПО ЕВРЕЙСКОЙ ИСТОРИИ

Женщина всегда сознавала, что главная ее сила воздействия на мужчину это «зов пола». Поэтому главной заботой женщины о привлечении мужчин всегда состояла в том, чтобы всячески усиливать свою внешнюю привлекательность, неотразимость своей красоты.

Феликс Красавин

СИЛУЭТЫ СОВРЕМЕННИКОВ В ИНТЕРЬЕРЕ ВЕКОВ

(продолжение. Начало в № 2-3/2023 и сл.)

Триумф в клубах серного фимиама

Перед главнокомандующим совершенного контрреволюционного переворота, Львом Троцким и главным вдохновителем этого преступления Владимиром Лениным распахнулись лучезарные перспективы построения первого в мире фашистского государства. Первым всегда особенно трудно, но в этом случае несомненно имело место плодотворное сотрудничество с инфернальными силами. Да и сам подбор руководящих кадров, выдвинувшихся на передний край более, чем красноречив: Ленин, Троцкий, Свердлов, Дзержинский, Зиновьев, Сталин — этот чрезвычайный криминалитет сумел, невзирая на беспощадную грызню между собой, сообща заложить основы самого кровавого государства человеческой истории и выделить, дать вылезти из кучи собственных трупов наиподлейшему и величайшему продолжателю их общего дела. История свидетельствует, что власть над громадной страной была захвачена небольшой группой политических преступников, возглавлявших партию, о которой за восемь месяцев до этого было известно по преимуществу только полиции. Причем захвачена она была с удивительной легкостью и быстротой.

Самое любопытное, что подлинная причина этого парадокса до сих пор остается невыясненной с достаточной определенностью, несмотря на горы исторических трудов, посвященных этой теме. И если в самой России это связано с тем, что почти до самого конца века была доступна и, более того, насильственно индоктринировалась всему населению абсолютно лживая история КПСС и советского государства, то в открытой печати и доступных всем желающим архивах Европы и США достоверных материалов было казалось бы предостаточно для того, чтобы уяснить суть причины, она так и не была убедительно выявлена и объяснена. И это напрямую связано с нераскрытостью существа фашизма, как, впрочем, и либерализма.

Приходится признать, что в этом случае, как и в вопросах о происхождении жизни, сущности человека, непрекращающихся войн за обозримый период истории и столь же постоянное стремление людей к саморазрушению, самосознаваемому или нет, ни блестящий интеллект, ни прекрасное образование не дают возможности понять, как закрыть ящик Пандоры или хотя бы понять причины этого извечного хаоса в жизни человеческого рода. Можно предложить как одну из рабочих гипотез, что дело тут более всего зависит от точки зрения. Если избранная точка зрения не дает нам возможности увидеть главных причин происодящих действий, то ни ум, ни знания помочь делу очевидно не могут. Беда в том, что людям свойственно смотреть на вещи со своей точки зрения. Она, так сказать, естественно эгоцентрична. И столь же естественно, что с нее многого не увидишь. Даже такой блестящий политик, как Уинстон Черчиль, смотрел на все с точки зрения сохранения интересов Британской империи, что также вполне естественно. Однако не дало ему увидеть уже начавшиеся сдвиги в Иране, где позиции Англии при шахе были превосходны, в сторону профашистского фундаментализма. Король Эдуард, почитаемый Черчилем, также сохранение интересов империи ставил превыше всего, но его точка зрения была выше, что позволяло ему лучше видеть и вдаль, и близлежащее. Его мать оставила Англию, окруженной завистливыми врагами. Эдуард, сумев сделать тех, амбиции кого можно было удовлетворить, союзниками, поставил непримиримую хищницу Германию в кольцо Антанты. Он заставил, под угрозой ввести в палату новых лордов, принять закон о продаже правительству большей части их землевладений, чтобы наделить массы обезземелившихся фермеров землей с оплатой в рассрочку на 68 лет. Он утвердил новые законы о рабочих, в значительной степени улучившие условия их труда (продолжительность рабочего дня, оплату, охрану и страхование труда, выход на пенсию и права их профсоюзов), За 10 лет его правления государство было подготовлено к грядущим испытаниям наилучшим образом. Король знал нужды народа и понимал, что от его духовного состояния, сплоченности и патриотизма в первую очередь зависят его стойкость и мужество в трудные времена. Отнюдь не столь прозорливым был его племянник по матери, сидевший на русском престоле Николай. С его точки зрения прочность его империи зиждилась на вере и любви, которую подданный ему народ испытывал к нему, единственному монарху, сохранившему подлинное самодержавие и истинное православие. Предназначение свое он видел в том, чтоб, сокрушив прогнившую турецкую державу, восстановить православный крест на Святой Софии и по праву взять под свою руку Гроб Господень и всю Святую Землю. Реальное положение вещей совершенно исчезало из его поля зрения в свете этих великих и святых задач, и он вверг свою потрясенную и расшатанную позорным поражением в войне с Японией и революцией страну в новую, более долгую и кровопролитную войну на три фронта, кончившуюся крахом империи последних самодержавных царей. Из-за глупости либеральных властей, сумевших лишить власти царя, но так же как и он, не понимавших состояния народа и продолжавших «войну до победного конца», страну охватила анархия крестьян в серых шинелях и власть была перехвачена в результате путча «большевиков», немедленно обнаруживших свою фашистскую сущность. Единственная партия, призывавшая «грабить награбленное» и обещающая «мир хижинам и войну дворцам», была хорошо услышана бежавшими с фронта с винтовками в руках и еще остававшимися в фронтовых окопах, объединенных ненавистью к барской власти и жаждой произвола. Они-то и откликнулись на провоцировавший их призыв, и признали своей властью банду политических авантюристов, наполнивших ненавистью и произволом и к барам, и к народу аппарат тотального насилия, порожденный ими из собственного чрева, как Афину Зевс. Немедленное закрытие всех газет и журналов, кроме собственных. Организация в первый же месяц ЧК как орган массового и постоянно расширяющегося террора, подчиненного только Ленину. Первым фашистом на земле, провозгласившим: «Диктатура пролетариата есть власть, не связанная никакими законами» был именно этот «великий гуманист». Именно он заложил главные принципы фашистского государства: Ничем не ограниченный и беспощадный произвол и предельно наглую, оглушающую ложь. Диктатурой пролетариата он именовал ЦК своей партии, революционной целесообразностью — произвол своей политики, революционной справедливостью — беспощадный террор, и величайшей революцией — возглавленную им контрреволюцию. Любимый Ленином за теоретический талант Николай Бухарин (уничтоженный впоследствии со всей «ленинской гвардией» другим любимцем «чудесным грузином») раньше других заметил, что «Фашисты более чем другие партии, усвоили и применяют опыт русской революции. Фашизм — это максимальное использование большевистской практики в смысле беспощадного уничтожения противника». Он глубоко вник в сущность новой исторической формации и ясно видел, что ни от какой формы власти нет перехода к большевизму. Место для него очищается только взрывом.

Замечательно, что несовместимость фашистской власти с какой-либо другой очень доходчиво объяснил Гавриил Попов, доктор экономических наук пришедшей в 1988 году взять у него интервью журналистке о том, какие главные трудности он видит на пути перестройки. Первой он назвал необходимость сразу и до основания сломать существующий аппарат советской власти, ибо иначе он, оправившись от потрясения, вновь подгребет под себя власть. Второй же, и более трудной, он назвал привычку народа плохо работать за плохую зарплату. Но в теме данного очерка важно подчеркнуть именно несовместимость фашизма ни с какой иной властью. Эта власть ни с неба и ни от земли, она из преисподней.

Всю методологию построения фашистского государства разработал и внедрил Ленин: систему «военного коммунизма» (ЧК во главе с Дзержинским, армия во главе с Троцким, продармия во главе со Сталиным), штаб мировой революции во главе с Зиновьевым, Госиздат под цензурой политотдела и Главлит во главе одним из первых социал-демократом, свирепым атеистом и масоном Скворцовым-Степановым для создания мифов об Октябре, Гражданской войне и о социалистическом гуманизме. «То, что Ленин был первым фашистом, — как сказал позднее Ландау,— это было ясно». Но на эту роль претендовал его верный ученик, бывший сексот полиции и талантливый уголовник. Убрать первого уже пытались после мира с немцами и выплаты Лениным им своих долгов, но неудачно. Ленин выжил, а Свердлова прихлопнули «рабочие». Конкуренция в верхах быстро приняла большевистский характер и самый ловкий тихо отправил уставшего вождя сначала в Горки, а потом в мавзолей. Всю последующую свою многотрудную работу новый первый фашист проделал, как и клялся на похоронах «вечно живого» учителя, строго по его заповедям. При мудром руководстве Ленина страна потеряла в результате расстрелов ЧК и на гражданской войне около 10 млн. человек, то еще приблизительно столько же унес ленинский голодомор. А при значительно более (впятеро) долгой и не менее мудрой власти «отца народов» расстреляно и погублено в тюрьмах и лагерях, не менее 18 млн., на полях войны около 29 млн (против 3 млн. Немцев). Подсчитать потери человеческие потери от войны и постоянного голода в стране, где демография была под запретом, практически невозможно, но вот масштабы величайшего в истории «Голодомора», мероприятия, лично задуманного и глубоко продуманного «отцом народов», кое-как подсчитать историкам удалось: от 10 до 13 миллионов! Поверить в это трудно, но это надо понять. Понять, что отрекшись от Бога, народ уверовал в беса и в шайку одержимых им негодяев. Империя барской нечисти сменилась империей начисти мещанской, напрямую управляемой нечистью инфернальной.

9. Корни и ветви

Борьба противоположностей, связанных исходным и конечным единством, которую древние греки в эпоху создания философии назовут диалектикой, началась когда человечество в лице прародителей вступило в нашу земную юдоль и началась история.

Из кратких слов Священного писания можно представить, как его воля, соблазненная возможностью освободиться от зависимости, связующей его с Богом, отвергла Его волю, запретившую человеку срывать плод познания Добра и Зла. Сотворенный по образу и подобию своего Творца, чтобы в развитии своем достигнуть полноты своего богочеловеческого призвания, восстав, чтобы по своей воле стать, таким «как боги», человек разделился сам в себе. «Дух, — по словам Августина, — возмутился против Бога, а плоть возмутилась против духа». И весь мир, обладать, возделывать и хранить который было ему заповедано, вышел из его повиновения, ибо «проклята земля за тебя». Этот духовный переворот, преобразивший и мир и человека, заменил гармоническое единство всего сотворенного, связанного взаимным притяжением, временным единством динамического равновесия между силами притяжения и отталкивания, предполагающим конечный распад. Смерть вошла в мир вместе с князем мира сего, спровоцировавшего бунт человека против его Создателя и Отца. Время пошло и началась человеческая история.

Начало ознаменовалось распадом душ человеческой пары, мужчины и женщины, соединенных дотоле первородным чувством любви. Инстинкт самоутверждения, господствующий над рассорившимся сообществом инстинктов, пробудил в них стремление к превосходству и к преобладанию друг над другом. Существенная разница между женским и мужским образами мышленья, соединимыми только редким даром любви, стала эффективнейшим оружием в неугасимой войне полов. Детство свое человечество провело, так же как проводит его отдельный человек, на женской половине. Творческим социальным импульсом, вытолкнувшим женщину на вершину первобытного социума, несомненно стало время. Земное время, определяющее срока всех процессов в природе, и небесное, определяемое по движению небесных светил. Естественно, что земное полностью зависело от небесного и годовые циклы, воспринимавшиеся как зависящие от вращения солнца вокруг земли, определяли все общие и главные перемены, происходящие в природе, и месячные лунные циклы, хорошо замечаемые в приливах и отливах вод, в спаривании животных и, особенно, в жизни женщин. На мужчин луна никакого заметного влияния не оказывала. И поскольку увеличение народа в племени увеличивало его силу и жизнеспособность, женщины, через которых он происходил, пользовались особым уважением единоплеменников. Те же, которые рождали больше других здоровых и сильных детей, почитались как избранницы Матери-земли, наделившей их чудесной силой.

Ориентировочно, по археологическим данным, матриархат возник на рубеже позднего палеолита и раннего неолита, но отнюдь не одновременно, в бассейнах тех великих рек, где спустя 8-6 тысяч лет возникнут первые цивилизации. До предполагаемого времени установления «материнского права» археология располагает только следами стойбищ охотничьих племен, кочевавших по лесам в поисках добычи. Наскальные изображения зверей и женщин они оставили в некоторых пещерах. Остались и каменные «венеры» — фигурки обнаженных женщин с резко выделенными половыми признаками, но не найдено в этих слоях ни одной мужской фигуры. С большой вероятностью можно утверждать, что это культовые изображения матерей, и что они имеют отношение к культу предков — самому раннему и наиболее общему для всего населения земли культу, после того как образ Единого Создателя и Господа исчез за облачным покровом земли из человеческого сознания.

Мистическое чутье и строй мыслей у женщин непосредственней и сильней, нежели у мужчин, которые менее эмоциональны и более рассудочны. Женская интуиция острее чувствует и мир окружающей природы, и мир окружающих людей. Женщина-Мать оСваивает их и соЕдиняет в своем сознании. Они становятся для нее «ее землей» и «ее семьей», пока их размеры не перерастут ее способности воспринимать их как ощутимую реальность. Причем в этой ощущаемой реальности главная ее часть была невидима. Это был мир духов, наполняющих все сущее и над землей, и на земле, и под землей. Они были сопричастны всему, что видимо человеку, и невидимой силе, пронизывающей все, что существует. Духи предков были единственными «своими» в этой невидимой и трудно представимой части реальности. Это была важнейшая и могущественнейшая часть их семьи. Поддержание с ними связи было главным, самым необходимом делом племени, поскольку прежде всего их покровительство, защита и помощь во всех делах обеспечивало племени выживание и благополучие. И самое главное, что только благодаря им живые женщины племени зачинали и рождали новых людей. Мужчины, как полагали в те времена, имели к этому делу самое малозначащее отношение. Такие представления сохраняются и в наши времена у некоторых полудиких племен, относящихся с непреходящим недоверием к людям цивилизованного мира, даже и принимая иногда от них какие-либо полезные вещи. И по той причине, что на земле люди знали из своих родителей только матерей, то им и очевидно было неоспоримое право праматерей общения с ушедшими под землю предками.

Не приходится сомневаться, что развитие религиозных представлений до пятого тысячелетия до нашей эры происходило, как и социальных, под доминирующем влиянием женского виденья жизни. В центре этих представлений был грандиозный образ Великой Матери Земли и ее соправительницы на небе богини Луны. Их окружала свита ближних богинь, между которыми распределялись различные важные уделы женского житья-бытья. В остальном пространстве на земле, над землей и под землей женские божества менее значительного ранга были рассыпаны щедро и разнообразно. Строгого единообразия не было и не могло быть, естественно, нигде вплоть до верховной венценосной пары, но принципиальная иерархия в соответствии с общими основами женской психики должна была быть соблюдена. Менее многочисленным и оттесненным от центральных позиций мужским божествам приходилось выстраиваться в пару с женскими во многих случаях лишь в качестве консортов. Даже, казалось бы, такое самое мужское из всех мужских дел как охота и война и та находилась иногда (как, к примеру, в архаическом Египте) в руках богини. А в архаической Греции Мать Земля — «широкогрудая» Гея была первоначально и творцом, и родительницей («не зная ложа») первых богов, из которых уже могла выбрать себе супругов. Однако следует отдать должное порядкам, освященным именем Великой Матери, они были до поры — до времени, намного более человечными и демократичными, нежели, стали к закату матриархата, и уж просто несравнимыми с тем, что началось в возмужавшем патриархате.

К концу палеолита материнский инстинкт восстал против беспорядочных половых соитий, при которых ни матери, ни дети не знали своих отцов, а дети к тому же забывали и своих матерей, потому что с трех-четырех лет уже бегали в общем детском стаде племени, кормясь объедками от взрослых и более трети их не дорастали до подросткового возраста. Половой произвол был в то же время и причиной большого числа неполноценного потомства, рождаемого от связи с ближайшими родственниками. Именно материнское чувство, вне всякого сомнения, поддержанное племенными старейшинами, начало борьбу внутри племен против бесчеловечного отношения к детям и против инцестов. В результате был установлен групповой брак, запрещающий половые контакты между членами одного рода. В те времена продолжительность жизни в среднем ограничивалась тридцатью годами и не превышала пятидесяти лет, так что большинство матерей могло видеть всех своих праправнуков. Этим наличным количеством и определялось матролинейное понятие рода. Оно редко достигало числа сотни человек. Во главе состоящего из нескольких семей рода стояла самая опытная и многомужняя мать, «домоправительница», и хранительница огня, кормилица и распорядительница всех хозяйственных работ в общине, ей помогали матери семей. Но в качестве предводительницы племени у женщины, скорее всего, не было власти, подобной власти племенных вождей при патриархате. И будучи верховным авторитетом в отправлении культов и в делах семейных и хозяйственных, главная мать племени наиболее важные вопросы решала на совете со старейшинами и с матерями родов. На рубеже неолита стойбища стали превращаться в селения, что потребовало развития примитивной, но все же строительной техники. С переходом от собирания дикорастущих злаков к началу обработки земли и выращиванью наиболее питательных из них, появились мотыги и каменные серпы. Приручение мелких копытных: коз, овец и свиней, что стало надежной альтернативой охотничьей добычи, не всегда постоянной, потребовало животноводческих навыков и пастушечьих собак. Развитие гончарного, первоначально чисто ручного ремесла, и пошив одежды и мешков из шкур с помощью костяного шила, и иглы, а со временем и начало прядения и ткачества — все это было создано женским умом и руками. Мужчины первенствовали только в изготовлении оружия: копей и дротиков с каменными наконечниками, луков со стрелами, боевых и хозяйственных топоров. Постепенно и строительные работы переходили в мужские руки.

Исключительную роль сыграла женская интуиция в создании искусства врачевания. Чутьем острым, как у животных, находя растения и плоды, обладающие целебной силой, и умом исследователя, пробуя различные их сочетания и методы приготовления, эти целительницы далеких тысячелетий заложили основы современной медицины, для светочей которой уже недоступны открытия их неолитических предшественниц, поскольку начисто утрачено среди благоуханий больших городов первобытное чутье. Интуиция пробудила в женщинах массу замечательных способностей, благодаря которым они стали создательницами первых календарей (из десяти лунных месяцев-времени вынашивания плода во чреве), предсказательницами не только погоды, но и отдельных значительных событий в жизни племени и создательницами магических представлений о жизни и окружающем мире. Найденный в 1929 году при раскопках близ деревни Мальты на Ангаре календарь был датирован 22-ым тысячелетием до нашей маленькой эры. Он был искусно вырезан из мамонтовой кости и представлял из себя изящное женское ожерелье, на котором были высверлены 366 отверстий для выделения месяцев, вынашивания женщиной ребенка. Эта находка и ряд других, несколько более поздних должны бы были потрясти воображение культурной части человеческого общества, представлявшего себе своих далеких предков с подачи крайне самоуверенных и очень близких — властителей умов XIX века — жалкими дикарями, только-только отделившимися от стад обезьян. Ведь надо признать, что и сегодня в ореоле славы научно-технического прогресса подавляющее большинство человечества просто неспособно сделать необходимые наблюдения и расчеты, сделанные женщинами в поселении на Ангаре 24 тысячи лет тому назад.

В языческих религиях последующих времен повсеместно сохранился магический культ плодородия земли, женщин и скота. Великое множество богов и богинь, добрых и злых духов разного пола и ранга возникло в результате нахождения в первую очередь женским чутьем наделенных таинственной сверхчеловеческой силой источников, деревьев скал, пещер, ущелий и горных вершин, животных, пресмыкающихся, птиц и насекомых. Женский ум придумывал магические приемы вступления в контакт с этими носителями чудесной силы, чтобы получать ее для всех важнейших дел, придумывал и как приготавливать из некоторых редких трав и древесной листвы особое священное питье, наделяющее человека этой силой и вещими виденьями. Но главным творением мистического таланта женщины стал культ Матери-Земли. Как порождающая из себя нового человека, женщина не могла, конечно, не заметить сходства между собой и землей, ежегодно порождающей новые растения от травинки до дубов. Начало жизни этих растений зарождалось невидимо в подземных недрах, чтобы появиться потом на поверхности ярким зеленым ростком. Так и женское лоно, принявшее в себя мужское семя, становилось спустя десять лунных месяцев вратами жизни для выходящего на свет ребенка. Тот, кто стал для него отцом, не мог этого знать. Он этого не видел, не ощущал роста живого существа внутри себя и не чувствовал боли, когда оно рождалось. Он мог даже не помнить женщины, которая зачала от него. Впрочем, как и она могла не помнить его. И, таким образом, чудо появления нового человека творилось только одной его матерью. Заметить связь между падением семя в землю и последующим всходом на этом месте ростка могла только женщина, собиравшая постоянно урожаи с дикорастущих растений. Поэтому она обоготворила и землю и себя. «Мать-сыра Земля» и «Богиня Мать» стали двумя ипостасями Единой Матери всего или Матери Мира, какой она станет впоследствии в тайных культах обожествленного женского начала.

Культы Богини Матери и Матери Земли, вероятно, возникли сразу в двуединстве, освящая и деторождение и земледелие. Они придали обычаю весной и осенью в среднее полнолуние, когда в течение недели или двух праздновалось сексуальное соитие женщин и мужчин, ритуальный характер. Чтобы магическая сила этих актов, совершаемых на подготовленных полях, усиливала плодородие земли, а земля — плодородие женщин, приносились жертвоприношения обеим Матерям, сопровождаемые ритуальными танцами и пением. Так на праздниках плодородия зарождалось искусство и распутство.

Смешение добра и зла в душах женщин и мужчин, надо полагать, одинаково. Но формы его проявления различны и каждая сторона, когда она обвиняет другую, прежде всего обличает те порочные проявления, которые более характерны для противной стороны. Человеку естественно сознавать, какое его природное свойство придает ему наибольшую силу и инстинкт самоутверждения склоняет его к использованию именно этой силы для достижения жизненного успеха. В самом названии своего пола сильным мужчины уже утверждают, что сила, проявляемая ими в единоборстве в состязании или на ратном поле — их главное средство побеждать и главная цель — покорять. Издревле добрым молодцом называли не тех, кто добр душой, а тех, кто были добры плотью — велики ростом и крупны мышцами. Таким полагалось, само собой, и душу иметь соответствующую. Худые и малорослые ни уважением, ни доверием не пользовались. Добрый молодец мог быть и добрым защитником и добрым пахарем, но мог, побеждая, овладевать всем достоянием побежденного или женщиной, если не отдается по доброй воле. Победителя не судят. Вторым предметом мужской гордости, причем даже более распространенным, нежели первый, поскольку не установим простым виденьем, является хваленый мужской ум. Найти представителя мужского пола, недовольного своим умом, вещь отнюдь не легкая. И если сила очень часто соблазняет ее обладателя к насилию и делает его поклонником грозных и победоносных богов, то ум, в незаурядности которого, имеющий его убежден, может не только превратить его в создателя какого-нибудь фантастического учения, но даже в очередного фауста, которыми так богат наш мир.

Что же касается женских доблестей и талантов, то они безусловно сыграли первостепенную роль в социальном развитии первобытного общества. Как дающая и защищающая жизнь мать женщина навсегда оставила в истории начатки правовых обычаев, запрещающих убивать единоплеменников, насиловать женщин, воровать, впоследствии вошедших в религиозные кодексы всех мировых религий; заложила глубокие традиции внутриродового коллективизма, на долгие тысячелетия сохранившегося в сознании народов как воспоминания о «золотом веке». Она усилила внутриплеменную общность, укрепив родственные связи учреждением «парного брака», приблизившего отцов к детям и создавшим начальные формы семьи. Наконец, женщины препятствовали тому, чтобы конфликты, возникавшие между родами и племенами, перерастали в вооруженные столкновения. По археологическим данным для времен матриархата характерно полное отсутствие массовых захоронений, сопутствующих войнам. Все это, вероятно, можно отнести к той истине, которая исходит от земли в отличии от нисходящей с неба.

Но все эти установления «материнского права» оказались недостаточными, чтобы сохранить женскую власть там, где она установилась и просуществовала, возможно, в течении десятка тысячелетий, когда демографический и экономический факторы решительно изменили ситуацию в человеческом обществе. Переход от постоянно полуголодного существования к обеспеченному достаточным питанием после развития земледелия и скотоводства стал причиной возникновения некоторого «богатства» в руках распределителей благ и усиления сексуальной активности людей. Первое стало искушением для женщин хозяек, всегда склонных поощрять тех, кто им ближе, и тем самым положило начало эрозии коллективизма. Второе стало общим искушением для всех, кроме старых и малых, и повело не только к нарушению инстинктивного, как и у животных, запрета, регулировавшего половые контакты естественной необходимостью воспроизводства потомства, но со временем к почти полной отмене его регулирования. Последствия этих непреодолимых для масс искушений были губительны для сложившегося под лидерством женщин общества. Развитие социальной конфронтации в силу нарастающего различия в материальном благополучии в комментариях не нуждается. Но разрушение общества первобытной «сексуальной революцией», аналогичное тому, что происходит в мире сейчас, тема, которой манкировать не следует. Когда есть начинают не потому, что это нужно, а потому что хочется, то есть желание чаще и дольше испытывать наслаждение вкусом вытесняет естественный аппетит, сигнализирующий о необходимости восстановления сил, это наоборот приводит к упадку сил развитию болезней и сокращению жизни. Совершенно так же как обжорство, но с еще более плохими последствиями происходят процессы разрушения в организмах и в обществе, когда страсть к совокуплению начисто вытесняет мысль о рождении детей. Бешеная похоть самцов обладать каждой понравившейся женщиной и бешенство матки, жаждущей превратить жизнь в сплошной оргазм, истощают жизненные силы организма и разрушают болезнями не только тела, как при обжорстве, но и наполняют мир инфекционными заболеваниями. А в случае соблазнения распутником здоровой женщины, на свет появляются неполноценные люди с физическими, умственными и моральными нарушениями. Потеря способности зачинать и рождать детей — наилучший результат жизни активных сексуальных революционеров. Непрерывное сокращение рождаемости в наиболее богатых и свободных от «предрассудков» обществах сегодня — лишь начало расплаты по счетам. А в далеком прошлом деградация общества матриархата, надо полагать, значительно интенсифицировалась после превращения «магии плодородия» в «сексуальную магию», поскольку магические таланты женщин достигли тогда полного расцвета и привлечение к делу всех природных и духовных (нечистого толка) сил. Женщина всегда сознавала, что главная ее сила воздействия на мужчину это «зов пола». Поэтому главной заботой женщины о привлечении мужчин всегда состояла в том, чтобы всячески усиливать свою внешнюю привлекательность, неотразимость своей красоты. Арсенал средств, используемых для этой цели с древнейших времен и поныне, способствовал не только возникновению первых рыночных операций доисторических времен, но и сегодня, вероятно, на мировом рынке занимает одно из первых, если не самое первое, мест среди групп наиболее доходных товаров. Но ничуть не меньшее значение имеет для женщин забота, как очаровать мужчину, как обрести могущество, необходимое, чтобы привязать его к себе, подчинить его «интересам семьи», сделать невозможным его уход. Ведь «главная сила», увы, недолговечна, и время и привычка неумолимо ослабляют ее и средства привлечения уже почти бесполезны. Популярный и остроумный рецепт «кормить надо скотину» тоже действует лишь избирательно, в зависимости от того, как велики гастрономические или сексуальные мотивы в поведении «скотины». И вот тогда сила очарования становится главенствующей. Начиная от примитивных заговоров и приворотных зелий до магических техник секса и привлечения на помощь хтонических сил — все идет в дело, ни перед чем не останавливается страшащаяся утраты своего мужа жена или «дотла выжженные таинственным пламенем любви» подруга. Женская магия породила в эпоху позднего матриархата колоссальное количество мистических практик и культов на всем протяжении от Пиринеев до Китая. Свидетельством тому многочисленные тайные женские общества, мистерии, оргии и празднества, прочно сохранявшие и частично сохранившие до сих пор воспоминания о привилегиях и свободах женщин, которыми они некогда пользовались постоянно. Не менее убедителен пантеон женских божеств, проживший много тысячелетий и при патриархате, но возникший задолго до него, в неведомые времена. Что может быть убедительней, чем «широкогрудая Гея», праматерь всех без исключения богов с тех незапамятных времен, о которых у греков не осталось и проблеска в сознании уже ко дням Гомера? Откуда пришли в их олимпийскую религию Мойры, многогрудая Артемида (прежде, чем стать девственной красавицей) и страшная Геката? И как долго господствовала над всем, включая и своего супруга, чудовищная Тиамат шумеров, прежде чем вавилонский добрый молодец Мардук разрубил ее на куски и употребил в качестве строительного материала для своего мира? Из каких додравидских бездн вынырнула в водах индуизма почитаемая и ныне в тайных распутных сектах величайшая богиня Шакти? И сколько китайцев продолжают почитать возникшую без родителей раньше всех богов Ушен Лаоми? Потрясающие воображение мифологические картины были созданы прелогическим умом и этот ум был женским. И в религиях, несомненно созданными им, конь концепций не валялся. Смешанные с практикой схождения в подземный мир вдохновенных шаманок, с кровопролитиями, органически связанными с сексуальной истерией, с наркотическими галлюцинациями под действием священных возлияний — эти религии подземных духов и богов имели, всего вероятней, назначение укрепить слабеющую власть женщин страхом и должны были кончиться крахом, ибо, предав дело физического развития жизни, они начали духовно служить смерти. Придавая половой распущенности религиозную ценность служения Богине, женщины в течение сотен и сотен поколений стремившиеся к созданию и укреплению семейных уз, стали разрушительницами семейной жизни и тем самым разрушительницами созданных их прародительницами форм общества. Что же касается организации жизни социума, то женский ум способен удерживать в поле зрения и уделять внимание значительно большему числу людей, нежели мужской, но в пределах, когда это число не превосходит размеров коллектива, сознающего кровное родство своих членов. Основой понятия свойства для женщины является семья. Но за пределами родства — все чужие. Поэтому, когда разросшиеся племена начинали делиться (как делятся, повинуясь инстинкту большие стада копытных) на группу племен, связанных культом общих прародителей и общностью языка, они образовывали союз племен, служивший делу общей защиты своих земель и для нападении на чужеземцев, когда это представлялось выгодным. Предводителем такого союза становился вождь военно-охотничьей дружины наиболее сильного племени, на территории которого находились и могилы общих прародителей. Здесь женские таланты были ни к чему и требовался опыт и ум военного вождя, ибо вторым фактором перемен было богатство: большие стада скота и хранилища зерна — предмет соблазна для племен, не знавших матриархата и земледелия, а живших охотой и грабежом, или кочевников, степи которых оказались пораженными засухами. Для языка этих последних слово, буквально означавшее «жажду похищения коров» (в языке Авесты) стало впоследствии концептом «войны».

Так «богатство» и «война» вошли в человеческий мир, навсегда связанные друг с другом узами кровавого родства. И не стоит удивляться, что спустя тысячелетия противостояния «злата и булата», в наше время «либерализм» и «фашизм» оказались родственниками, выросшими на одном диалектическом корне. Конечно, на первый взгляд чего же общего у без пяти минут обожествленных прав человека и политкорректности сегодняшнего либерального мира и узкоплеменного мирка «своих» седой древности? Чем близки «Верховное существо» или «Архитектон» масонов великой «Ма» неолитян? Как можно соединить жажду похищения коров с мечтой о разрушения до основания старого мира и построения нового? Или жажду полного уничтожения евреев с грабежом зернохранилищ? Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что это совсем не трудно. В первом случае это возведение в высшую, божественную ценность жизни своего благополучия, неограниченного удовлетворения своих потребительских инстинктов и могущественной охраны этой сладкой жизни от любых опасностей. Все это камуфлируется под всеобщее согласие, всеобщее изобилие и всеобщий мир. Во втором случае цели декларируются те же самые, но средства их достижения — это священная война до полного уничтожения всех врагов, успевших сгрести эти ценности под себя. И поэтому мировой (в пределах видимого) переворот, грабеж награбленного и ликвидация нечестивых — это высшая справедливость. Не представляет труда увидеть, что оба исторических феномена произрастают из единого корня — патологически разросшегося инстинкта самоутверждения. И как положено противоположностям периодически меняются местами. Диалектика освящает историческую традицию предательств. Социальный прогресс неотделим от этой традиции, и, пока существует мир, нетленны слова поэта: «и во сне позабыть не моги ты о том, что движенье направо начинается с левой ноги». Также кровно близки стремления «покорять» в мужском сознании и «обладать» — в женском. Допустимо предполагать, что в доисторические времена, когда большие пространства разделяли небольшие популяции людей, разошедшихся под влиянием центробежных стремлений из центра антропогенеза в неведомые дали, столкновения между ними были крайне редки. Проблемы выживания — добывания средств существования и спасение от опасностей, исходящих от мира природы — заставляли ценить жизнь каждого соплеменника и доступные блага и оберегать племя от конфликтов, способных ослабить его единство и силы. Естественным образом это обусловило становление образа жизни, принципиально соответствующего сформулированным многими тысячелетиями позже требованиям либерализма. Но это никоим образом ни исключало возникновения и развития в дремучих дебрях северной Евразии, где главным способом добывания средств существования была охота и рыбная ловля, а главными тотемами медведь, волк и рысь, образа жизни, во многом соответствующего средневековым «правдам» союзов германских племен. Скорее всего среди этих племен права женщин всегда были ограниченными пределами жилища в лучшем случае, и лишь отдельные из них, благодаря особому покровительству богини Фрейи могли пользоваться авторитетом во всем племени как целительницы и предсказательницы. Но власть, несомненно, была в руках самых сильных, хитрых и жестоких поклонников бога кровавых битв и магии Одина (об именах духов, предшествовавших богам Старшей Эдды, можно только гадать).

Продолжительность процесса перехода от матриархата к патриархату была естественно различна в различных племенных союзах, и характер этих переходов варьировался от постепенного перераспределения функций до нападения и захвата мирного племени с беспощадным истреблением всех его защитников и превращением оставшихся в живых в бесправных невольников. Если о времени становления материнского права можно с крайне относительной точностью судить только по слоям, в которых были обнаружены культовые фигурки женщин, то начало патриархата с несколько большей точностью можно датировать, благодаря раскопкам древнейших городов. Город — результат мужского распределения по значимости родов деятельности и соответственно населения. Строгая иерархия сословий оказалась поразительно единообразной во всех возникавших в разных концах земли цивилизациях. Духовная власть жречества, политическая — военных и экономическая — мастеров ремесел и торговцев. Важнейший при матриархате род деятельности — земледелие и скотоводство, оказался низшим при новом порядке, и естественным образом, оказавшимся за пределы городских стен. Какое-то время, в начальном периоде цивилизаций земледельцы еще жили в городах и только работали на окружающих полях и пастбищах, как в селениях при старом порядке. Но с развитием цивилизации они изгонялись в свои поля, на мызы. Главный город возникающего государства состоял из святилища, высшего для всех племен союза, из жилища вождя или царька с хранилищами запасов и казармой для охраны, далее располагались жилища дружины вождя и между ними и стенами города — дома купцов и ремесленников с их мастерскими и складами. У главных ворот города оставалась свободной площадь для торговли. На комбинации храма, дворца с казармой и рынка выросли все древние столицы и их очертания можно легко разглядеть на планах Рима, Парижа, Лондона и т.д. и при раскопках фундаментов давно превратившихся в руины столиц. И комбинация четырех сословий (трех гнездящихся в главных центрах, и четвертого, рассеянного по возделываемой земле) благополучно просуществовала самое малое шесть тысяч лет до той поры, когда в минувшем веке третье сословие в развитых странах не вышло на второе место.

Краткий промежуток, когда фашистские государственные образования, затопив мир кровью, пытались установить в нем свой «новый порядок», оказался последней чертой, отделившей эру классических форм патриархальной власти от возрождения на новом витке такой (вероятно конечной) стадии либерализма, которую уже невозможно считать вполне формой патриархата. Хотя вкус к насилию был сохранен вполне, оно применялось теперь только для защиты прав человека, мира и распространения демократии на земле, совершенно аналогично тому, как в целях мира и распространения христианства организовывались крестовые походы. То есть произошла замена знамен. Нетрудно заметить, хотя бы на примере трех самых крупных революций Нового времени, что принцип движения слева направо неуклонно соблюдается с той поры, как духовный пращур либерализма протестантизм утвердился в душах христиан северной Европы.

(продолжение)